Глава XIII. Долг выше всего

Лошадей можно было достать только на следующее утро, и молодым людям поневоле пришлось переночевать на почтовой станции. Строгов всю ночь не смыкал глаз. Его преследовал образ оскорбившего его незнакомца, и он решил во что бы то ни стало узнать, кто этот человек, откуда и куда он едет. Он попробовал справиться у смотрителя, но тот ничего не мог ему сказать, и в его ответах явно сквозило пренебрежение.

На другой день утром лошади были поданы, и наши герои покинули Ишим, о котором оба сохранили тяжелое воспоминание. В течение дня им пришлось переправиться через реку Ишим, один из главных притоков Иртыша. Течение было довольно быстрое, что делало переправу на пароме гораздо затруднительнее, чем когда переезжали Тобол. От перевозчиков они узнали, что передовые отряды Феофар‑Хана уже появились в южной части Тобольской губернии и между ними и русскими полками, вызванными сюда, произошло несколько стычек, которые окончились победой бухарцев. Неприятель убивал, жег и грабил все на своем пути, и местные жители, испуганные его приближением, обратились в бегство. Услыхав эти новости, Строгов стал бояться, что ему не удастся проехать через степи. В том самом месте, где они переправились через Ишим, кончилась цепь пограничных сибирских крепостей. Многие из них были уже сожжены бухарцами. Переправившись через реку, путешественники продолжали путь по той же безлюдной местности. Строгов ничего не говорил, но Надя понимала, что ему тяжело, что он думает о матери, которая жила в Омске, и обратилась к нему с вопросом, получал ли он о ней известия.

– Нет, никаких, – отвечал фельдъегерь.

– Ты заедешь к ней? – спросила молодая девушка.

– Нет, я с ней увижусь по возвращении, – отвечал он.

– А если она выехала из Омска?

– Может быть, – сказал Строгов, – я даже надеюсь, что она успела достичь Тобольска. Она хорошо знакома со здешней местностью, которую много раз проезжала с моим покойным отцом и со мной, когда я был ребенком.

– Однако, – заметила Надя, – если твоя мать еще в Омске, неужели ты не заедешь к ней?

– Нет, – отвечал дрогнувшим голосом молодой человек. – Не спрашивай меня, Надя, какие причины заставляют меня поступить так: эти причины те же самые, которые побудили перенести оскорбление, нанесенное мне тем негодяем…

Голос его прервался от волнения.

На другой день, двадцать пятого июля, молодые путешественники к рассвету успели уже отъехать от Ишима на сто двадцать верст. На почтовой станции ямщик стал отговаривать их от дальнейшей поездки, говоря, что по степи рыщут бухарские отряды, в руки которых они могут попасться, и фельдъегерю удалось его уговорить только при помощи денег Он не хотел показывать своего паспорта, который открывал ему все дороги, боясь, что это обстоятельство обратит на него внимание. Наконец они тронулись в путь. Дорога была ровная, и к трем часам пополудни они достигли берегов Иртыша. До Омска оставалось всего верст двадцать. Иртыш, одна из главнейших рек Сибири, берет начало в Алтайских горах и, протекая по направлению к северо‑западу около семи тысяч верст, впадает в Обь. Вода была в описываемое нами время очень высока, благодаря обильным дождям. Переправа производилась посредством парома, но быстрое течение очень затрудняло ее. Однако опасность не испугала Строгова и Надю, которые решили ехать дальше, невзирая ни на какие препятствия. Молодой человек предложил сестре сначала перевезти на ту сторону тарантас с лошадьми, а потом вернуться за нею, но Надя решительно отказалась, не желая причинять задержки. Вода стояла так высоко, что паром не мог подойти к самому берегу, и потому поставить на него тарантас оказалось делом нелегким. Наконец все было улажено, и паром отчалил. Два перевозчика ловко работали, упираясь в дно реки длинными шестами, но на середине было так глубоко, что шесты оказались коротки и течением стало увлекать паром. Строгов и Надя, сидевшие в экипаже, с беспокойством следили за направлением парома. Наконец перевозчикам с большим трудом удалось держать направление наискось. При этих условиях надо было причалить не против места отплытия, а верст на пять ниже, но другого исхода не было. Вдруг наш герой заметил несколько больших лодок, наполненных гребцами; они быстро приближались к ним по течению. Не успел Строгов предупредить Надю, которая заметила на его лице беспокойство, как один из перевозчиков с ужасом закричал:

– Это бухарцы!

Перепуганные мужики едва не бросили своих шестов, и Строгову удалось убедить их бороться с течением только обещанием щедрой награды.

– Надя, – сказал он, – будь готова ко всему, даже к тому, чтобы броситься в воду в случае надобности.

– Я не отстану от тебя ни на шаг, – отвечала молодая девушка.

Лодки были от них не дальше, как шагов на сто, и теперь можно было ясно видеть, что в них сидят бухарские солдаты. Строгов сам схватил шест и стал помогать перевозчикам в надежде достичь берега и ускакать от преследователей, которые не имели лошадей, но все усилия были тщетны. Раздалось несколько выстрелов, и две лошади были убиты наповал. Первая лодка подъехала вплотную к парому, и в ту минуту, когда Строгов бросился в воду, увлекая за собой девушку, он почувствовал сильный удар копьем в плечо и на минуту потерял сознание.

Несчастные перевозчики были убиты, а Надя, несмотря на ее отчаянное сопротивление, связана и перенесена в одну из лодок. Затем бухарцы спокойно продолжали свой путь вниз по Иртышу.

Date: 2015-11-13; view: 258; Нарушение авторских прав