В горний мир

Одному мальчику захотелось покататься с горки на санках. И санки есть, и гора неда­леко, да родители не отпускают — боятся, что заразится от сверстников чем-нибудь опас­ным для души. Насмотрится дурных при­меров или слово скверное услышит, а оно, как семя, полежит-полежит, да и вырастет. И начнет хороший мальчик говорить грубос­ти или поступать не по заповедям любви. Детская душа — как поле вспаханное. И доброе семя, если в него попадёт, прораста­ет, и сорняк любой. Вырвать же осот, когда он колючим станет, непросто. Вот и оберега­ли своего ребёнка родители, чтобы с высот детской чистоты не скатился он в пропасть греховную.

Но мальчик есть мальчик. Покататься так хочется! А тут пришло время Великого по­ста. Народ в те времена строго пост соблю­дал. Даже на ледяную гору детвору не пуска­ли. Палкой её загораживали, чтобы не катались. И решил Ганя, что теперь можно, так как там — никого. Взял санки — и на гору.

Но может ли получиться что-либо доброе без благословения родителей и их разреше­ния? Да и Господь не позволяет в Великий пост забавами заниматься. Раньше, когда люди Бога не забывали, даже театры в эти дни закрывали. Народ усердно молился, больных навещал, нищим помогал, Священ­ные книги читал и в церковь ходил.

Но мальчуган, нарушив вековые обычаи, решил по-своему поступить. Помчался он с ледяной кручи и налетел на ту самую палку, что гору закрывала. Да не просто на палку, а на гвоздь, торчащий из неё. И штаны по­рвал, и новые валенки пропорол, и ногу по­ранил. Кровь бежит, больно... Но больше всего мальчик боялся маму огорчить. Как только он что натворит, мама становится на колени перед иконой и со слезами молится:

— Господи, я вымолила у Тебя сына, а он шалит, не слушает. Что мне с ним делать? И сам погибнуть может, и меня погубить... Гос­поди! Не оставь, вразуми его!

Гане было жалко маму. Не мог он выно­сить её слёз, подходил и шептал:

— Мама, мамочка, я больше не буду.

Видя, что она продолжает просить Бога, сам, встав рядышком, начинал молиться.

«Теперь мама так переживать будет! — думал Ганя. — Что же делать?» Забрался мальчик на сеновал и стал молиться святому Симеону, Чудотворцу Верхотурскому. Его по­читают по всей Сибири. Молился Ганя с со­крушением сердечным, плакал, обещал ис­правиться. Ещё дал обет сходить пешком на поклонение к праведному Симеону в Верхо­турье. А путь этот неблизкий. Молился горя­чо. Устал и незаметно уснул. Во сне подошёл к нему старец. Лицо строгое, но взгляд при­ветливый.

— Зачем меня звал? — спрашивает. Ганя, не просыпаясь, отвечает:

— Исцели меня, угодниче Божий.

— А в Верхотурье сходишь?

— Схожу, непременно схожу! Только ты исцели меня! Пожалуйста, исцели!

Прикоснулся к больной ноге святой ста­рец, провёл рукой по ране и исчез. Проснул­ся Ганя от сильного зуда в ноге. Посмотрел и ахнул: рана зажила. Встал мальчик и стал трепетно и радостно благодарить Чудотворца.

А через несколько лет пошёл Ганя с бого­мольцами в Верхотурье на поклонение святому. Накануне во сне он увидел дорогу, по которой предстояло идти: деревни, леса, ре­ки. Так оно потом всё и оказалось.

Семь дней богомольцы были на святом месте. Когда уходили, Ганя подал новые мед­ные пятачки страннику, очень похожему на того старца, который явился ему во сне и исцелил его. Странник тихо сказал Гане:

— Монахом будешь.

Сказал и скрылся в толпе.

Прошли годы. Ганя стал монахом, архи­мандритом Гавриилом. Бог даровал ему по­знать высоту Божественного Духа. К нему шли за духовным советом тысячи людей, и всем он помогал спастись от гибельной про­пасти греха.

Как хорошо, что родители оберегали его от зла. Потому-то он до последнего дыхания был ласков с людьми. Теперь он в горнем мире молится о нас.