Особенности лексикона

Язык Ин. сочетает, как кажется, несовместимые характеристики:

«Словарь Иоанна – 1000 слов, тогда как у Луки – более 2000, приблизительно 1700 слов у Матфея, 1350 – у Марка. Можно ли в тексте такого объема, как Евангелие от Иоанна, выразить что-то значительное, используя всего тысячу слов?! Но у евангелиста, вопреки всему, получается. И это поистине чудо»[838].

Сам же запас слов Ин., особенно ключевых, заметно отличен от синоптиков и более глубок по смыслу. Постоянно повторяется небольшой круг понятий, используемых только в Евангелии от Иоанна. Причем выстраивается два антонимических ряда или, иначе, группируются антонимические пары: жизнь и смерть, истина и ложь, свет и тьма, свобода и рабство, вера и неверие, любовь и ненависть. Вышнему противопоставляется нижшее (Ин. 8, 23), божественному – мир, плоть. Так формируется цельный контекст, складывающийся в богословие.

Более того, некоторые из этих понятий уже сами в себе содержат двузначность, выявляя антагонистическое напряжение между божественным и тем, что враждебно Богу. Такими понятиями являются прежде всего мир и плоть.

Мир (ko/smoj – в старой орфографии «мiръ», т.е. космос и общество людей, а не мир, ei)rh/nh, «миръ»[839], как отсутствие вражды) – это, во-первых, то, что сотворено Богом и потому любимо Им, причем до такой степени, что Он отдает в жертву Самого Себя в Своем Сыне:

Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного... (Ин. 3, 16).

Во-вторых, мир – это и то, что будучи порабощено злом (сатаной), враждебно Богу, Христу и тем, кто с Ним:

¹⁸ Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. ¹⁹ Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир (Ин. 15, 18-19; ср. 17, 14-16).

Миссия Иисуса – в том, чтобы освободить мир от того, кто узурпировал власть над ним (миром):

Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон (Ин. 12, 31; ср. 16, 11).

Аналогично обстоит дело и со словом «плоть» (sa/rc). С одной стороны, «плоть» – синоним слова «человек». Плотью стало Слово (см. Ин. 1, 14), Сын Божий: Он во плот ился. «Плоть» Христова – это Он Сам, явившийся в мир, отдавший Себя людям. Он призывает вкушать Его «плоть» (Ин. 6, 51-56), что значит принимать вечную жизнь, даруемую в Нем. В церковной жизни этот призыв и эта терминология находят себе место в Евхаристии.

С другой стороны, «плоть» понимается и как синоним греха, как символ падшести человека и того, что подобно порабощенному сатаной (см. выше) миру, что враждебно Богу. Наиболее явственно подобное значение слова «плоть» выступает в Прологе:

¹² ... тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, ¹³ которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились (Ин. 1, 12-13; также см. 3, 6; 6, 63)

Достойно внимания, что центральный для богословия Воплощения, знаменитый 14-й стих идет буквально сразу за этим. И здесь, в 14-м стихе, слово «плоть» стоит уже в положительном значении:

И Слово стало плотию...

В обоих указанных значениях слово sa/rc («плоть») часто используется и в других книгах Нового Завета, например, у ап. Павла[840]. Но в Ин. такая двойственность особенно остро чувствуется.

Нужно иметь в виду и другой нюанс. Существует еще одно синонимичное греческое слово – sw=ma, которое переводят на русский язык также синонимом: «тело». В СП эта лексическая вариантность (sa/rc – «плоть»; sw=ma – «тело»), к счастью, последовательно соблюдается. При первом приближении эти слова кажутся синонимами. И все же если в Синоптической традиции установительные евхаристические слова содержат слова sw=ma/ mou («тело Мое»; Мф. 26, 26; Мк. 14, 22; Лк. 22, 19; ср. 1 Кор. 11, 24), имея в виду Христа как цельную Личность, то в Ин. подобное значение имеет sa/rc mou («плоть Моя»; Ин. 6, 51-56), тогда как sw=ma в Ин. имеет значение конкретно-материальное: подразумевается тело Иисуса, распятое, обернутое пеленами и погребенное (см. Ин. 2, 21; 19, 38. 40; 20, 12). В церковной традиции, когда речь идет о Теле Христовом как о Церкви (Павлова идея), равно как и о евхаристической пище, закрепилось именно Синоптическое и Павлово словоупотребление (sw=ma – «тело»), тогда как Иоанново (sa/rc – «плоть») стоит несколько особняком.

Стоит сказать и о понятии «иудеи» в Ин. Помимо того, что оно означает просто местных жителей, за ним зачастую стоит и идейный смысл. Оно довольно определенно имеет в виду тех, кто не принимает весть Христа. «Иудеи» в Ин. служит обозначением не национальной принадлежности[841], а религиозной позиции по отношению ко Христу[842] (см., например, Ин. 5, 16. 18; 6, 41и мн. др.), Который Сам является иудеем (см. Ин. 4, 9). Здесь очередной парадокс – один из тех, которых так много в Ин.: с одной стороны, «спасение от иудеев» (Ин. 4, 22), а с другой стороны иудеи не веруют в Иисуса и хотят Его убить. Есть и обратный парадокс: «уверовавшие иудеи» – также специальный термин Ин., означающий резкую перемену религиозной позиции от неверия к вере (см. Ин. 8, 31; 11, 45).

Впрочем, усиленное подчеркивание иудейской враждебности Иисусу объясняется и тем, что Ин. было написано после окончательного разрыва христианства с иудейством, в недрах которого оно зародилось. Разрыв произошел в конце I века, что также служит косвенным доказательством датировки Ин. последним десятилетием I века[843].

«На иудейском соборе в Иавнии (около 90-го года) [или Ямнии, см. § 9 – А.С.] христиане были преданы анафеме как еретики. Тогда было введено проклятие на еретиков в ежедневную молитву 18-ти прошений. Иудеи «злословили», т.е. клеветали на христиан, стремясь выставить их в самом мрачном свете перед языческим населением и государственными властями. Об этом как об обычном явлении сообщает нам Книга Деяний (13, 45. 50; 14, 2; 17, 5. 13; 18, 12слл.). В написанном около 160-го года «Диалоге с Трифоном Иудеем» св. Иустин Мученик сообщает об этой иудейской враждебности: это иудеи виновны в том, что у народов сложилось заведомо дурное мнение о христианах; это иудеи виновны в том, что язычники приговаривают христиан к смертной казни за одно только имя «христианин»[844].

В таком свете рассказ об отлучении слепорожденного, уверовавшего в Иисуса, от синагоги (см. Ин. 9, 22. 34; ср. 12, 42; 16, 1-4) есть и символ указанного окончательного разрыва между христианами и иудеями во времена написания Ин. Вероятно даже, что некоторое время христиане (причем не только иудео-христиане) пытались отстоять за собой право именоваться иудеями в смысле истинных наследников ветхозаветного Израиля, т.е. тех, кто уверовал в Иисуса («уверовавшие иудеи» в Ин.). На это намекает другое Иоанново писание – Апокалипсис:

Знаю твои дела, и скорбь, и нищету (впрочем ты богат), и злословие от тех, которые говорят о себе, что они Иудеи, а они не таковы, но сборище сатанинское (Откр. 2, 9; ср. 3, 9).

Date: 2015-11-14; view: 315; Нарушение авторских прав