Хетты и фараоновский Египет

После падения XVIII династии Египта фараоны следующей, XIX династии - Сети I и Рамсес II - должны были начинать завоевание Палестины, Финикии и Сирии заново. Положение хеттов в Сирии тоже было далеко не просто, и хеттским царям приходилось вести сложную политическую игру. После уничтожения Митанни переправам через Евфрат в Северную Сирию стала угрожать новообразованная Ассирийская держава, а Сирийские государства усвоили, что, хотя хеттское господство мягче египетского, оно жестче митаннийского: все договоры с Хеттской державой содержали условие, лишавшее подчиненное государство права на самостоятельную внешнюю и тем более военную политику, а также другие пункты, сильно ограничивавшие его самостоятельность. В результате ряд сирийских царств отложился от хеттов, и их приходилось силой приводить к покорности; царство Амурру лавировало между Хеттской и Египетской державами.

Главной опорой хеттов в Сирии стал город Каркемиш на Евфрате, где царями сидели хеттские царевичи; другой такой опорой для себя хетты хотели бы видеть приморский город Угарит. Государственный архив Угарита дал нам ценные сведения о сирийском обществе XIV-XIII вв. до х.э.

В самых общих чертах устройство угаритского общества видно из дипломатического послания хеттского царя Хаттусили III к царю Угарита. Из условий соглашения, которое предлагает Угариту хеттский царь, явствует, что, с его точки зрения, угаритское общество состояло из: 1) "рабов (т.е. служащих) царя"; 2) "сынов (т.е. свободных граждан) Угарита"; 3) "рабов рабов царя" (т.е. рабов царских служащих; возможно, сюда включалась и вообще низшая категория работников царского хозяйства, состоявшая под надзором и властью царских служащих); 4) купленных частных рабов. Оговорены случаи бегства людей каждой из этих категорий в общины хапиру, состоявшие под покровительством хеттского царя, причем последний обязуется таких беглецов выдавать.

По документам нам хорошо известно о сборе коллективных налогов (натурой и отчасти серебром) с угаритских общин и вызове их членов на общегосударственные повинности ("хождение", по-аккадски ильку [2], похурритски унушше). Важнейшими повинностями были воинская, гребцовая и трудовая на государственных работах; отбывавшие их содержались казной. На повинность выделялись представители отдельных большесемейных общин, по-видимому по их выбору. Управлялись общины старейшинами и особым посредником между общиной и царской властью - сакину, таково же было управление Угаритского государства в целом, но здесь рядом с сакину стоял царь, что не мешало иногда вести внешние сношения непосредственно совету старейшин или сакину.

В число "царских людей" (в отличие от хеттского царя сами угаритяне не называли их "царскими рабами") входили пахари, пастухи, виноградари, солевары, различного рода ремесленники, но также воины, в том числе колесничие, называвшиеся хурритским термином марианна; колесницы, коней и все снаряжение они получали из казны. Судя по именам, они были амореями и хурритами; они, несомненно, не были "индоарийской конной феодальной аристократией", как их изображали в науке раньше. Каждая профессиональная группа имела своего "старшего". Все "царские люди", не исключая и марианна, несли не "повинность" (ильку), а "службу" (пильку) [3] и, кроме того, платили государству серебром, в то же время они могли получать условные земельные наделы; человек, не выполнявший своей службы, объявлялся "лежебокой" (наййалу), и его надел царь передавал другим лицам. "Царские люди" могли иногда быть переданы в "пользование" крупным сановникам двора, которые и сами, впрочем, были "царскими людьми". Некоторые сановники, особенно имевшие отношение к морской международной торговле, за большие деньги скупали земли, в том числе и царские, т.е. связанные с определенной службой (скупали у служащих, но за мзду царю). Однако правовое положение таких земель оставалось, по-видимому, неясным самим угаритянам, и иногда требовалось новое оформление таких сделок при вступлении на престол нового царя.

Воинской повинности подлежали как общинники, так и "царские люди", за исключением освобожденных от нее особой привилегией. В результате усиления Каркемиша, в сферу гегемонии которого попал и Угарит, влияние последнего в дальнейшем упало.

Между тем наступление, начатое около 1300 г. фараоном Сети I, получило дальнейшее развитие при Рамсесе II. Таким образом, положение ханаанейских городов Палестины оказалось хуже, чем положение аморейско-хурритских городов Сирии; снова начались безудержный фараоновский грабеж, резня и угон людей. После того как в битве при Кинзе-Кадеше Уямсес, едва не попав в расставленную ему ловушку, сумел все же разбить хеттов и их союзников, он еще около полутора десятка лет ежегодными походами разорял местное население не только в Палестине, но и в Сирии. В конце концов Хаттусили II, царь хеттов, побужденный к тому ассирийской угрозой с фланга (из-за Евфрата), договорился с Рамсесом II о мире (1296 или 1270 г. до х.э.).

5. ПЕРЕСЕЛЕНИЕ "ЗАРЕЧНЫХ ПЛЕМЕН" И "НАРОДОВ МОРЯ"

Вскоре после правления Рамсеса II (конец XIV - начало XIII в. до х.э.) начинается вторжение в Палестину большой группы скотоводческих племен, двигавшихся из заиорданских степей. Об этом вторжении имеются как достаточно подробные археологические данные, так и исторические предания, записанные на 400-500 лет позже по изустным сказаниям и сохранившиеся до нашего времени в составе Библии.

Отношение к библейским историческим преданиям и в наши дни колеблется от безоговорочного признания их достоверности до полного отрицания всякой их ценности для историка. В действительности именно потому, что это предания, и притом использованные позднее в острой идеологической борьбе, каждое из них может быть привлечено историком в той мере, в какой его возможно проконтролировать, хотя бы частично, независимыми источниками - археологическими памятниками или же иноязычными письменными свидетельствами современников событий.

Еще в середине XIX в. было ясно, что библейские повествования о патриархах, предках различных еврейских, арамейских и арабских племен, являются отражением общесемитских сказаний. Такие сказания основаны на запоминании родословий, что у кочевников входило в обязательный круг знаний каждого. Подобные генеалогии дошли до нас не только из Библии, но и от династий Хаммурапи и Шамши-Адада I в Месопотамии, возводивших себя к аморейским (сутийским) предкам, а также известны и по сей день у арабов-бедуинов. Анализ библейских родословий, содержащихся в "Книге Бытия" (она открывает собой первую часть Ветхого завета, чтимого как иудеями, так и христианами, - "Пятикнижие", или "Тору"), показывает, что и эти родословия в своей основе принадлежат сутийским племенам, ибо их первопредок, сын первочеловека Адама, Сиф (др.-евр. Шет) - не кто иной, как Суту, или Шуту, мифический предок-эпоним сутиев, т.е. амореев.

Исходя из этого, а также из наличия в Библии ряда преданий о происхождении племен-предков из Месопотамии, некоторых мифов несомненно месопотамского происхождения (миф о Потопе) и других данных можно предположить, что племена, во второй половине XIII в. появившиеся в Заиорданье, а затем вторгшиеся в Палестину, в конечном счете должны быть отождествлены с племенами амореев-сутиев Верхней Месопотамии, вытесненными оттуда в XVI - XIV вв. митаннийскими хурритами и касситами. В самом деле, вавилонские документы этого времени свидетельствуют об исчезновении аморейских пастушеских племен из Месопотамии, а сменившие их арамейские пастушеские племена из более южных аравийских оазисов появляются тут отдельными группами с XIV в., а в массовом масштабе - лишь с конца XII в. до х.э.

Сутийские племена, находившиеся в XIII - XII вв. в Заиорданье, обозначались как ибри. Это буквально значит "перешедший (через реку)" (под рекой понимается, конечно, не Иордан, которого они тогда не переходили, а Евфрат), т.е., по существу, "пришедшие из Месопотамии". Но понятие "ибри" здесь отнюдь не равнозначно еврейскому народу позднейших времен (др.-евр. ибри, совр. иври) - под этим обозначением имеются в виду все потомки легендарного патриарха Авраама и даже его отдаленного, еще более легендарного предка Эбера (это имя значит "Переход [через реку]"), а по библейскому, как и по позднейшему кораническому преданию, Авраам считался предком не только израильских, но также и арамейских и арабских племен. Однако часть бывших верхнемесопотамских племен (например, диданк, известные в Месопотамии со времен III династии Ура) ушла в пустыню, смешалась с арамеями и арабами, часть осела в Заиорданье (моавитяне и аммонитяне) и к югу от Мертвого моря (эдомитяне, или идумеи); все они утеряли обозначение "перешедших реку", и оно в конце концов осталось только за евреями - одной определенной группой племен (или "колен"), той, что возводила себя к легендарному патриарху Иакову, или Израилю, внуку Авраама, и дольше многих странствовала, прежде чем окончательно осесть.

Согласно позднейшему преданию, ставшему твердым убеждением всех израильтян, их предки поселились было в области Гошен, или Гесем [4], принадлежавшей Египту, на восточной окраине Дельты, и там, баснословно размножившись (от 12 мужчин за четыре поколения произошло якобы 643 550 воинов!), попали в "рабство" в качестве "царских людей", использовавшихся египтянами на повинностных работах (в Библии в этой связи упоминается строительство двух городов, в действительности основанных при Рамсесе II). Затем они были чудесным образом выведены оттуда пророком Моисеем, израильтянином, воспитанником египетской царевны и мужем мидианитянки (мидианитяне были, по-видимому, североарабским племенем). Моисей, как рассказано в книге "Исход", возобновил "завет" (договор) израильских племен с богом Яхве, заключенный первоначально с Авраамом; согласно этому договору, бог Яхве обещал отдать израильтянам Палестину, а они за это обязывались не поклоняться никакому иному богу. Так как израильтяне не соблюли своего обязательства, то Моисей объявил, что они сорок лет - пока не вымрут все согрешившие - должны будут скитаться по синайским и заиорданским пустыням и лишь новое поколение войдет в Палестину. Моисей также получил от Яхве различные этические и юридические наставления относительно оседлой будущей жизни в Палестине.

Приведенный рассказ - миф, притом изложенный лет на триста-четыреста позже предполагаемых событий; пока никакие объективные свидетельства и внешние данные не смогли его подтвердить, и доискиваться в нем рационального зерна бесполезно (как и во всяком мифе): если оно и существует, то мы не располагаем критерием, при помощи которого могли бы определить, в чем оно заключается. Но дальше начинаются предания, которые уже можно контролировать с помощью археологических данных. Конечно, в библейском тексте события с конца XIII по Х в. до х.э. изложены со смещением, искажением исторической перспективы (что обычно для преданий), многие события забыты, многие однородные факты соединены в один, реальное перемешано с явными легендами. Тем не менее, канву повествований, относящихся к событиям этого времени, как они описаны в библейских "Книге Иисуса Навина" и (в меньшей мере) в "Книге Судей", все-таки составляют воспоминания о действительных событиях, а не сказочные мотивы.

Очевидно, племенному вторжению в Заиорданье, а затем в собственно Палестину должны были предшествовать консолидация племен и образование самого израильского племенного союза, признававшего общее божество - Яхве. Районом консолидации был, вероятно, скотоводческий оазис Кадеш-Барнеа на севере Синайского полуострова (в этом предание, вероятно, отражает историческую действительность), но первоначальный состав племенного союза подлежит большому сомнению. Действительная картина вторжения, как она рисуется по археологическим данным, сильно отличалась от изображаемого Библией согласного одновременного движения двенадцати племен, возглавляемых преемником Моисея - Иисусом Навином. Племена первой волны вторжения перешли через Иордан у Иерихона; стены его обрушились, видимо, не от библейского трубного гласа, а в результате подкопа; одновременно был разрушен город Бетэл, и вторгшиеся продвинулись в центр Палестины. Одна группа племен (Ефрем, Манассия, Вениамин) впоследствии производила себя от Иакова и его любимой младшей жены Рахили. Затем, видимо, последовало второе вторжение из Синая в Заиорданье; если первая группа прошла Заиорданье беспрепятственно, то вторая проходила его с боями. Только часть племен этой группы перешла затем Иордан; из них два племени разместились в районах к западу от Иордана и к востоку и северу от племени Манассия. Третье племя - Иуда - повернуло на юг, разрушая по дороге города, и заняло все южнопалестинское нагорье к юго-западу от Мертвого моря. Не совсем ясна судьба еще двух племен, впоследствии, видимо, утративших самостоятельное существование. Кроме того, в состав племени Иуда, по-видимому, влилась первоначально эдомитская группа калебитов (кеназитов), пришедшая на нагорье не через Иордан, а с юга. Вся эта группа племен возводила свое происхождение к Иакову и его старшей жене Лие.

Четырем племенам [5] приписывалось происхождение от наложниц Иакова; все четыре жили на окраинах племенного союза и, возможно, были местными аморейскими племенами, присоединившимися к союзу лишь после его внедрения в Палестину [6].

В Палестине израильтяне (видимо, часть аморейско-сутийских племен) встретили главным образом ханаанейское и аморейское население, жившее здесь и раньше [7]. Разница между говорами ханаанеев и амореев была невелика. Многие боги были общими. Позднейшая традиция уверяет, что вторгшиеся израильтяне по повелению Яхве якобы вырезали все ханаанейское население. И в самом деле, разрушения в ханаанейских поселениях были произведены громадные. Однако до истребления всего населения и даже до уничтожения всех городов дело в действительности не дошло. Легкость завоевания ханаанейских городов-государств с их давними культурными и военными традициями объясняется, очевидно, полным их разорением и уменьшением численности самих ханаанеев в результате непрерывных военных погромов в течение предшествовавших трех с половиной столетий. Но наиболее важные ханаанейские города не были завоеваны "заречными" племенами; некоторые из городов откупились данью или обязательством нести повинности, а некоторые, как расположенный на неприступной скале Иерусалим, город племени иевуситов, остались независимыми. Племя Манассия фактически не овладело почти ни одним значительным населенным пунктом, и половина его вынуждена была уйти обратно за Иордан.

Можно сказать, что завоеватели освоили ранее слабо заселенное нагорье; долины остались в значительной мере в руках ханаанеев, и те не без успеха переходили в контрнаступление. Их поддержал в последней четверти XIII в. до х.э. египетский фараон Мер-не-Птах, вторгшийся в Палестину. Именно его надпись - первый в истории письменный памятник, упоминающий Израиль: "Ханаан разорен всяческой бедой... Израиль уничтожен, и семени его больше нет. Хурри (так египтяне называли тогда Палестину) стала вдовой из-за Египта". Об этом эпизоде библейские предания никакой памяти не сохранили, а он имел немаловажное значение. Лишенные первоначального импульса и к тому же теснимые из-за Иордана новыми, теперь уже подлинно кочевыми племенами (одомашнившими верблюда-дромадера), все племена Палестины в XII в. до х.э. оказались в трудном положении. Для этого века еще имеются археологические следы египетского влияния в Палестине. Именно к этому времени следует отнести окончательное сплочение израильского племенного союза, сплочение, память о котором сохранилась навсегда, даже когда большинство (притом самых коренных) племен в конце VIII в. до х.э. перестали существовать (см. гл. XIV и XX). Но тогда еще состав союза отличался от позднейших классических "12 колен" - это показывает сохранившийся в Библии отрывок древнеизраильского эпоса конца XII в. до х.э. "Песнь Деборы", где только семь племен во главе с Бараком и Деборой участвуют в войне против Ябина, царя Хацора, и его военачальника Сисары:

Во дни Шамгара, сына Анат, в дни Иаили [8], пути были пусты,

Date: 2015-11-13; view: 337; Нарушение авторских прав