Глава девятнадцатая. Вопрос, произнесенный властным голосом, грохотом разнесся по пещере:

Вопрос, произнесенный властным голосом, грохотом разнесся по пещере:

– Надеюсь, ты уже наигрался с двуногими, Фальтато?

Долю секунды Адиэл не ощущала ничего, кроме всепоглощающей благодарности, когда кожистый язык ослабил свою хватку на ее горле, а Бэзел, кашляя, свалился на каменный пол. Но затем она увидела Короля Оттака и полчища его Вармов, заползающих в помещение. Плоть их была местами выклевана, розово‑серая кожа почернела, и большая часть почвы отпала, но их кровожадный и ликующий настрой не вызывал сомнений.

Ощутив отвращение перед открывшейся ей ужасной сценой, она перевела внимание на одного из них, что выделялся – своим лежачим положением – из всех остальных. Гигантский червяк был разрезан пополам и судорожно подергивался на носилках, по виду напоминающих жесткий зеленый щиток какого‑то насекомого невероятных размеров.

– Ваше Величество, – произнес Фальтато, уронив задыхающуюся Адиэл на пол. – Я вынужден был силой удерживать двуногих. Они предприняли попытку…

Голос короля Вармов напоминал ледяной скрежет.

– Где Лона Венера? Где шедевры? Я желаю плюнуть на них.

– А. – Фальтато скорчил гримасу. – Тут может быть маленькая – крошечная – проблемка.

Адиэл содрогнулась от последовавшей длинной паузы.

– Объяснись.

– Большая, мм, часть сокровищ датируется недавними периодами истории Вальнакси. При всей несомненной ценности…

– Фальтато. – Оттак скользнул ближе. – Идентифицировал ли ты этот лабиринт, как последнюю великую цитадель Вальнакси, по описанию до отказа забитую величайшими сокровищами искусства, или нет?

– Основываясь на визуальных свидетельствах, полученных из последнего лабиринта, было только лишь логично предположить…

– И совершили ли мы путь длинной в тысячи световых лет, чтобы овладеть этими обещанными сокровищами, или нет?

– Я уверен, что сокровища будут где‑то здесь, и вы разыщите их с присущим вам неизменным апломбом…

– Перекройте выходы, – скомандовал Оттак своим отрядам.

Те послушно расползлись.

Фальтато неуютно пошевелился.

– Король Оттак?

– Если произведений искусства здесь нет, значит, это не последний лабиринт, как ты утверждал. Это всего лишь заброшенная халупа с устарелой системой защиты, не имеющая никакой реальной ценности. – Прошипел он. – Ты же, следовательно, шарлатан или дурак – и я не потерплю ни того, ни другого.

– Великие творения должны быть где‑то здесь, – отчаянно произнес Фальтато. – Под землей, возможно. Или… или, может быть, спрятаны на вершине…

– Наши сканирования показали, что здесь больше ничего нет! – Настаивал Оттак. – Меня не провести. Отряд! Прицелиться.

Адиэл в ужасе наблюдала, как со зловещим жужжанием сервоприводов, пушки‑придатки Вармов нацелились на Фальтато. Взвизгнув, тот вздернул их с Бэзелом на ноги, прижал к себе, словно испуганный ребенок, сжимающий своих игрушечных медвежат.

– Двуногие мягки и состоят из плоти, Фальтато, – продолжал Оттак. – Они не смогут прикрыть тебя от нас.

Бэзел слабо пытался сопротивляться, но Адиэл чувствовала себя парализованной.

Время самым жутким образом замедлилось.

Приближалась смерть.

* * *

Доктор открыл глаза, но они были словно засыпаны песком и болели.

– Что‑то чувствую! Это хорошо. Ой! Почти хорошо. – Он поднялся на колени и потер глаза руками.

Если его чувства не вводили его в заблуждение, это были мягкие, грязные и, определенно, не золотые руки.

Затаив дыхание, он закатал вверх рукав, схватил себя за лодыжку, почесал зад и сунул палец в ухо.

– Я вернулся! – Вскричал он. – Я‑то уж готов был сдаться. Но ваша магма сдалась первой! Не смогла справиться с клеточными стенками и сдалась, так же, как и с грибами! Ха! – Он издал радостный клич и недоверчиво потряс головой. – Ну не везунчик ли я? У меня иммунитет, а теперь он будет и у Розы с Соломоном! Если у вас проблема, и никто не может помочь, позвоните ЧЕЛОВЕКУ ГРИБКУ! Он будет на месте, не успеет и спора… – Доктор замолк. – Эмм, привет?

Он оглядел свое окружение – осматривать здесь особенно было нечего. По всей видимости, он находился в глубокой, темной пещере. Единственный свет исходил от тускло сияющих прожилок, разбегающихся по крутым отвесным стенам. Они слабо пульсировали, словно бы сам камень был живым.

– Ты не Человек Грибок. – Раздался из темноты голос, древний и сухой, словно треск сжигаемых в костре листьев.

– Эмм, нет, – признал он. – Я Доктор. Где Роза и Соломон?

– Их телепортировали на поверхность, как ты просил.

– Они в безопасности?

– Ты подверг риску все наши жизни. – Пауза. – Ты не такой, как человеческие существа.

Глаза Доктора прощупывали тьму, пытаясь разглядеть того, кто говорил.

– Вы подглядели?

– Мы просканировали тебя.

– Вы правы. Но вы и сами не такие, как человеческие существа, верно – так почему вы пытаетесь ими быть? – Тишина. – О, ну же. Пролейте немного света на данный вопрос.

Прожилки света засияли ярче. Теперь Доктор мог разглядеть странные, изящные машины и инструментальные панели, встроенные над каменными уступами, расположенными высоко на скальных стенах. Энергия на средства управления, по всей видимости, подавалась через трубопроводы, змеящиеся вниз за пределы видимости, вероятнее всего, в расположенную внизу расплавленную магму. Это был, несомненно, операционный центр – или же, возможно, тронный зал. Семь огромных витиеватых структур, нечто среднее между стульями и насестами, поднимались из сумрака. В каждом было помещено тело свирепого птицеподобного существа с огненно‑золотой чешуей, немедленно узнаваемого по множеству статуй и картин в пещерах где‑то высоко наверху. Слабый черно‑золотой дымок клубился вокруг тел.

Доктор сделал шаг вперед.

– Итак. Раса Вальнакси все‑таки продолжает жить. Последние выжившие.

– Мы Совет Вальнакси, – произнес древний бестелесный голос. – Наши тела давно мертвы. Выжил лишь разум.

– Разумный дым, – пробормотал Доктор. – А ведь дыма без огня не бывает. Вы сами сделали это с собой, верно?

– Мы знали, что Вармы будут мстить нам. – Он обернулся на звук тихого раздраженного голоса, и обнаружил женщину в образе Розы, стоящую прямо позади него. – Знали, что они очистят вселенную от всех следов нашей цивилизации, украдут наше искусство и сокровища.

– И мы знали, что никогда не сможем вернуться домой. – Мужчина, созданный на основе Соломона, также выступил из тьмы. – Что мы столкнулись с преследованием, что будет длиться вечно.

– Так что несколько избранных спрятали себя здесь внизу, – догадался Доктор.

– Хотя у нас и нет плоти, нас многие тысячи, – произнес древний голос. – Хоть большинство и предпочло покоиться во сне, пока у них не появится будущее для пробуждения.

– Пережидая пекло под вулканом! – Доктор расплылся в улыбке. – Блестяще закручено. Ха‑ха‑ха! Это гениально!

– Мантия этой планеты поддерживает наши системы, – раздался шепот престарелого голоса. – А свежие извержения скрыли все следы нашего прибытия.

– Не считая тектита‑другого. – Доктор сделал шаг к тронам. – Но вы знали, что Вармы однажды найдут вас. На самом деле, этого вы и хотели. Вы не для своих потомков оставляли все эти загадки и подсказки по местонахождению каждого следующего лабиринта, потому как они здесь с вами внизу. – Он понизил голос. – Вы установили ловушку, верно? Долгую, медленно срабатывающую ловушку.

– Грубая сила Вармов эффективна, но они лишены воображения, – раздался старый, ломкий голос. – Защищая каждый лабиринт одинаковым способом, мы обусловили их действия.

– Каждый раз, – произнесла женщина, – они должны были обыскать местность, сразиться со стражами и отрядами местных часовых…

– Людей и животных, – разгневанно произнес Доктор, – живых существ, чью волю вы подавили, и принудили к поддержанию этой презренной войны. – Он помолчал. – Чтоб меня, до чего ж много «п»! Не призадуматься ли о мире?

– Вармы преуспевают в конфликтах, – произнес мужчина. – Удовлетворить их потребность в насилии было важно для того, чтобы вести их вперед.

– Итак, они с боем прорываются к дезактивационной пластине и отключают авто‑защиту, – подытожил Доктор. – Затем разграбляют лабиринты, сколько их душе угодно, и подбирают подсказки, ведущие их к следующему маленькому кладу. Но здесь – в одном‑единственном месте – все по‑другому.

– Дезактивационные пластины отвечают только лишь на прикосновение плоти. Пластина здесь наверху это подделка, декорация. Она содержит генетический пробоотборник, разработанный с целью извлечения ДНК, жизненной сущности и психической энергии при первом прикосновении. Все, что необходимо нам для переформирования нашей расы по новому образцу.

– Зачем?

– Если у Вальнакси и будет возможность вернуться когда‑либо в родной мир и обрести покой, то нам понадобятся новые личности. Новая форма. – Дым коротко, раздраженно дернулся. – Форма наших мучителей.

– Вармов? – Доктор в оцепенении уставился на них. – Почему вы хотите выглядеть, как Вармы?

– Внешний вид не имеет значения, – произнесла женщина. – Как художники, мы можем видеть сквозь него, воспринимая истинную суть вещей.

– Ну что это за ответ? – Недовольно произнес Доктор. – И зачем понадобился такой замысловатый план? Ведь, конечно же, у вас были пленники Вармы, которых вы могли использовать, как образцы?

Дым чуть потемнел.

– Вармы скорее уничтожат себя, чем будут оставаться в плену. В любом случае, во время войны не существовало подобной технологии. Наука нелегко давалась нашей расе. На совершенствование процесса ушло много лет. – Последовала пауза, затем голос чуть печальнее продолжил, – Мы переоценили способности своих врагов – верили, что Вармы найдут этот наш лабиринт гораздо, гораздо раньше. Мы думали, возможно, лет 300…

– А вместо этого застряли здесь на 2000. – Доктор присвистнул. – Мне жаль. Правда. Без обид, но как ученые и планировщики вы показали себя скорее очень хорошими художниками.

– Именно ради своего искусства мы сделали все это, – раздался сухой, старый голос. – Наша планета – родина связывающей силы, энергии – неиссякаемого источника нашего творчества.

– Да, я знаю.

– А вдали от родной земли мы не способны творить, – продолжал голос. – У нас нет искусства. Ни назначения, ни цели. Наши наиболее древние и ценные шедевры спрятаны в здешних хранилищах, и вместе с ними мы ждем. Того дня, когда сможем вернуться, чтобы создать новые и лучшие работы.

– Вернуться? – Доктор уставился на тела на их тронах. – Итак. Вы хотели выглядеть, как Вармы, чтобы внедриться у себя дома…

– Они наводнили наш мир, но они не способны уничтожить связывающую силу. Она ждет нас там. Она взывает к нам. – Пауза. – Мы так малы без нее. Мы так долго и так тяжело сражались, чтобы сберечь ее. Теперь же, если единственный способ воссоединиться с ней означает жить в тайне среди наших завоевателей, да будет так.

– Вот только все пошло наперекосяк, не так ли? – сказал Доктор. – Потому как вот они вы – сплошные руки и ноги. После всех этих веков, не Вармы оказались теми, кто первым добрался до поддельной дезактивационной пластины, верно? – Он грустно покачал головой, глядя на сияющие, стилизованные фигуры. – Это сделал Соломон!

* * *

Глядя в дула двух дюжин пушек, Адиэл осознавала, что должна быть напугана. Но в ее голове толпилось слишком много вопросов. Что чувствовали ее родители, оглядываясь назад в конце своей жизни? Насколько они были напуганы? Что, хотя бы, с ними произошло? Она провела так много времени, цепляясь за эти вопросы, и, несмотря на все, что узнала, она была все так же далека от ответа. И теперь, когда она столкнулась с тем, что ее собственная жизнь вот‑вот будет отнята, она осознала, что это не важно. Ответы на эти вопросы ничего не изменят. Она никогда не перестанет скучать по своим родителям, никогда не перестанет любить их, никогда не перестанет желать того, чтобы они гордились ею.

И когда орудия закончили наведение на цель, страх, наконец, охватил ее. И вместе с ним пришла уверенность в том, что ее мама и папа сражались бы за то, чтобы остаться в живых, сделали бы что угодно, испробовали бы что угодно.

Она тоже будет сражаться.

– Какие‑нибудь последние слова, Фальтато? – Насмешливым тоном вопросил король Вармов.

– Ничего не приходит в голову, – слабым голосом произнес Фальтато. – Ох, подождите…

Адиэл осознала, что что‑то впивалось ей в спину. Что‑то в нагрудном кармане Фальтато, что Бэзел, должно быть, проглядел. Слабая надежда всколыхнулась в ней, и она развернулась в захвате Фальтато.

– Не заставляй меня смотреть на них! – Завыла она, прижимаясь к нему и зарываясь рукой в его карман. Ее пальцы сомкнулись на тонкой трубочке.

– Король Оттак, – жалким голосом произнес Фальтато, – позвольте мне поговорить с моими собратьями по Гадропилатическому Братству. Позвольте мне еще раз проверить мои находки и доказать вам…

Она осторожно вытащила трубочку, протянула руку и вложила ее в ладонь Бэзела. Тот вздрогнул, глянул на нее. Ухмыльнулся и кивнул.

Оттак зашипел, словно воздушный клапан.

– Я устал от твоих последних слов, Фальтато.

(‑ Ты можешь ей управлять? – спросила Адиэл Бэзела.)

– Позволь нам вместо этого насладиться твоими последними криками!

(‑ От попытки еще никто не умирал, – прошептал он.)

Нервы Фальтато, наконец, сдали, и в отчаянии он, запинаясь, бросился бежать, таща за собой свое человеческое прикрытие.

– Орудия на прицел! – Зарычал Оттак своим отрядам.

Бэзел поднял тонкую маленькую трубочку. С ее кончика с жужжанием разлился свет голубоватой энергии. Адиэл выжидательно затаила дыхание.

Но единственное, что произошло – Варм, лежащий на парящих носилках, вскрикнул, когда те со свистом отлетели в сторону, словно их дернули за веревочку и врезались в стену, прежде чем опрокинуться сверху на пациента.

– Корр! – Зашипел Оттак. – Двуногое отродье, за это твоя кровь удобрит мою почву!

Бэзел беспомощно глянул на Адиэл – затем Фальтато поскользнулся и рухнул, утянув и их тоже на землю за собой. Адиэл в отвращении отпрянула, когда ее лицо приземлилось поверх лица Фальтато – все равно, что уткнуться в большой гнилой овощ.

– Уничтожить их всех! – Взревел Оттак.

Но затем Адиэл моргнула, когда прямо перед ними возникла витая лоза золотого дыма. Две блестящие фигуры начали появляться на этом месте.

– Големы! – Вскричал Бэзел.

Адиэл закрыла глаза. Вармы открыли огонь.

* * *

Доктор смотрел с равной долей отвращения и жалости на пустые лица людей‑Вальнакси.

– Какой просчет, – сказал он. – Пролежав в забытье все это время, вы не осознавали, что люди развились, что они раскапывают вулкан и ослабляют пещеры – слишком рано открывая пластину. Соломон обнаружил ее, прикоснулся к ней, и ваша система взяла его ДНК, жизненную сущность и психическую энергию… – Он покивал с нарастающим энтузиазмом. – Возможно, потому‑то вы не видели в нем угрозы, пока он не обрушил потолок на пластину и не раздавил ее! И, стало быть, теперь вы не можете украсть личины Вармов. Они разграбят это место, отчалят и спалят всю планету, и, несмотря на то, что вы, вероятно, выживете здесь внизу, вы теперь застряли в образе людей – и, оооооо, вот уж выделяться так выделяться вы будете, как бельмо на глазу в своем родном мире, в таком‑то виде…

Он замолк, ожидая подтверждения или же рассерженного отрицания – чего‑нибудь. Но тронный зал оставался погруженным в молчание. Дым висел почти плотной занавесью прямо перед ним. Мужчина и женщина внимательно за ним наблюдали.

– Эмм, как любезно с вашей стороны рассказать мне об этом, кстати говоря, – быстро заговорил он. – Но… можете назвать меня параноиком, однако меня вдруг заинтересовало – зачем? Зачем?

Тишина и молчание продолжались. Затем вдруг магма страж, угрожающе полыхая, вкатился в тронный зал.

– О, я понял, – сказал Доктор. – Вы ждали, когда мои клетки вернутся в прежнее состояние, верно? Чтобы вы могли превратить меня в одного из ваших големов.

Женщина смотрела на него почти печально.

– Да.

Он скорчил гримасу.

– И… Я так предполагаю, мой иммунитет истощился?

Мужчина кивнул.

– Упс, – произнес Доктор, когда магма форма рванулась к нему.