Проблема транзита иранского сырья в Германию через территорию СССР

Начавшаяся Вторая мировая война поставила перед Реза‑шахом вопрос, от решения которого зависела дальнейшая судьба Ирана: вступить в войну на стороне одной из воевавших сторон или же занять нейтральную позицию. Выбор был сделан 4 сентября, когда иранское правительство заявило о своем нейтралитете и сообщило, что будет защищать его силой оружия[208]. Вслед за этим было опубликовано обращение министра внутренних дел ко всем иранским подданным, а также проживавшим в Иране иностранцам, в котором под угрозой наказания предлагалось воздержаться от всякого рода действий, противоречащих принципу нейтралитета.

Позиция, занятая иранским правительством, была на руку гитлеровцам, так как она оставляла возможность для дальнейшего развития германо‑иранской торговли и таким образом позволяла держать Иран в орбите своего влияния. Вступление Ирана в войну на стороне фашистских государств на ее начальном этапе противоречило интересам Германии, так как его территория стала бы театром военных действий и поставки иранского сырья в Третий рейх могли прекратиться. Поэтому в нотах от 6 и 11 сентября 1939 г. новый германский посланник в Тегеране Э. Эттель сообщил Министерству иностранных дел Ирана об удовлетворенности германского правительства принятием Ираном политики нейтралитета[209].

Вторая мировая война внесла серьезные коррективы, прежде всего, в развитие германо‑иранских торгово‑экономических отношений. Иранские товары, отправленные в Германию через Персидский залив, оказались блокированными англичанами. Товары, закупленные иранскими купцами в Германии, также не дошли до места назначения[210]. Правительство Ирана было вынуждено через своего посла в Лондоне заявить протест против решения английского правительства о задержании и конфискации товаров[211]а в иранской печати появились многочисленные статьи, отражавшие панику, создавшуюся в стране. Особенно активно на страницах газет выступили купцы, что было не характерно для иранской действительности. «Мы считаем, что решения союзников противоречат всякой логике», – возмущенно писал 30 ноября 1939 г. иранский официоз «Эттелаат»[212]

Кроме задержки грузов, англичане приняли еще ряд мер по вытеснению Германии с иранского рынка. Они стали перебивать германские закупки в Иране. Хлопок немецкие фирмы закупали в среднем по 50–60 фунтов стерлингов за тонну, англичане же стали предлагать по 90 фунтов стерлингов, немцы покупали шерсть по цене 14 тыс. риалов за тонну, англичане предложили более высокую цену. Под давлением Лондона Шахиншахский банк прекратил кредитование купцов, ведущих операции с немцами, и, напротив, предоставил кредиты купцам, вывозящим товары через юг в Англию. Такую же позицию занял и Оттоманский банк[213]

Для того, чтобы сохранить германо‑иранскую торговлю на довоенном уровне у немцев был один выход: добиться согласия советского правительства на транзит товаров через территорию СССР. Эта идея была выдвинута в Тегеране еще в первых числах сентября 1939 г. на ирано‑германских переговорах. Но осуществлению этого замысла мешало то обстоятельство, что в 1938 г. иранские лидеры, отдав приоритет южному направлению в развитии внешней торговли, отказались возобновить торговый договор с СССР. Однако начавшаяся война заставила Реза‑шаха пересмотреть отношение к идее возобновления торгового договора. После того как южный путь из‑за организованной англичанами блокады и начавшихся боевых действий стал малоэффективным, иранское руководство вновь стало проявлять заинтересованность в восстановлении торговых отношений с Советским Союзом. Убеждая СССР в своих добрых намерениях, иранское правительство использовало любой повод, чтобы подчеркнуть, что заключение нового торгового договора является делом решенным.

Подобный поворот сразу же заметили в Москве. Почувствовав слабость иранских позиций, советские лидеры не спешили заключать новый договор с Ираном на прежних условиях. Если иранская сторона стремилась возобновить торговый договор 1935 г. и настаивала на сохранении принципа нетто‑баланса, то советская сторона выступала за заключение принципиально нового договора. В результате возникших разногласий вопрос о транзите в первые месяцы начавшейся войны так и не был решен.

Однако иранцы не теряли надежду решить вопрос о транзите. Почву для такого оптимизма создавало наметившееся советско‑германское сотрудничество. Многим тогда казалось, что с заключения 23 августа 1939 г. советско‑германского договора о ненападении началась новая эра во взаимоотношениях между нацистской Германией и Советским Союзом.

Действительно, курс советского правительства на сближение с германским фашизмом открывал новые возможности для развития германо‑иранских отношений. Поэтому, когда И. Сталин не прислушался к просьбам иранцев, инициативу взяла на себя германская сторона. В день подписания советско‑германского договора о дружбе и границе 28 сентября 1939 г. Риббентроп обратился к В. Молотову с просьбой разрешить транзит иранских товаров через территорию СССР[214].

По‑видимому, Гитлер не сомневался в том, что И. Сталин удовлетворит его просьбу, так как Германия заключила новое соглашение с Ираном. 8 октября 1939 г. был подписан германо‑иранский секретный протокол о поставках Ираном в Германию 22,5 тыс. т хлопка, 6 тыс. т шерсти, 20 тыс. т пшеницы, 20 тыс. т риса и 10 тыс. т ячменя[215]. Значение для Германии подписанного протокола трудно переоценить, так как в этот период Иран и соседний Афганистан стали важными источниками снабжения Третьего рейха такими стратегическими материалами, как хлопок и шерсть. Остается лишь подчеркнуть, что в полной мере выполнить условия соглашения можно было только с помощью СССР. Отечественные историки до сих пор не обращают внимания на тот чрезвычайно важный факт, что именно от решения советского правительства зависело дальнейшее развитие торговли Третьего рейха с государствами Среднего Востока.

Расчет Гитлера оказался точным. Советская сторона пошла навстречу пожеланиям Берлина, и 11 февраля 1940 г. было подписано советско‑германское соглашение, по которому СССР предоставил Германии право транзита через свою территорию товаров из Ирана, Афганистана и ряда других стран, а также немецких товаров в эти государства[216].

Интересно, что, не дожидаясь подписания соглашения, германские фирмы уже в середине ноября 1939 г. начали поставлять на склады Морагентства в Пехлеви иранское сырье, которое впоследствии предполагалось направить в Третий рейх через территорию СССР. 9 декабря 1939 г. генконсул в Пехлеви Ягнятинский созвал специальное совещание, на котором поставил перед советскими хозяйственными работниками задачу обеспечить четкое обслуживание немецкой клиентуры и тщательную охрану поступающих товаров. При этом генконсул указывал, что скопление большого количества указанных товаров требует «проявления должной бдительности к возможным диверсиям, которые могут быть организованы агентурой воюющих с Германией стран». Поэтому на совещании было принято решение немедленно увеличить количество сторожей, экспедиторов, приказчиков и кладовщиков, связанных с обслуживанием германских грузов, а перед сотрудниками Морагентства и Ирансовтранса поставить задачу оказывать содействие представителям немецкой фирмы «Иранэкспресс» и всячески избегать при этом каких‑либо конфликтов[217].

Все работы по осуществлению транзитных операций были возложены на Ирансовтранс, имевший экспедиторские пункты в Пехлеви, Бабольсере, Баджигиране, а также в Батуми, Баку и Ленинграде. Прием грузов к отправке транзитом производился только от немецких фирм. Принадлежность товаров указанным фирмам удостоверялась лично германским консулом. Сама перевозка производилась по аккордным ставкам. Если в батумском направлении были оставлены ранее действовавшие аккордные ставки, то по другим направлениям разработаны новые[218]. Страхованием грузов, переправляемых из Ирана в Германию, занялись на равных правах представительство Госстраха и немецкое страховое общество «Альянс», имевшее большие связи в иранских торговых кругах[219].

Начиная с середины декабря 1939 г. ежедневно только в Пехлеви поступало свыше 75 т различных немецких товаров для отправки их транзитом в Германию. Большинство этих грузов прибывало с юга Ирана, где поначалу планировалось переправить их на немецких пароходах в Германию, но из‑за английской блокады было принято решение перебросить товары на север страны для отправки транзитом через СССР[220].

С момента открытия транзита немецкие фирмы стали усиленно скупать иранское сырье. При этом немцы проявляли готовность покупать почти все товары, имевшиеся на рынке: шерсть, хлопок, кожу, ковры, сухофрукты, рис, мак, оливковое масло, коровье масло и прочие продукты сельского хозяйства.

Надо сказать, предоставление СССР права транзита Германии оказалось весьма выгодным Ирану, значительно улучшившему свое экономическое положение, в каком он оказался вследствие начавшейся войны и в результате отсутствия торговых отношений с Советским Союзом. Иранский рынок моментально среагировал на изменение торговой конъюнктуры. Отправка уже первого парохода с сырьем из Пехлеви привела к резкому росту цен на иранскую шерсть.

Логическим завершением переговоров между всеми заинтересованными сторонами стало заключение советско‑иранского торгового договора в марте 1940 г. Один из английских авторов, давая оценку этому договору, не без оснований писал, что Иран пошел на него исключительно ради транзита, так как в случае прекращения германо‑иранской торговли Ирану «грозили крушение и экономический хаос»[221]. История, однако, распорядилась иначе. В 1940–1941 гг. товарооборот Ирана с гитлеровской Германией почти в восемь раз превысил наиболее высокий уровень его товарооборота с Веймарской республикой. Если в 1939–1940 гг. Германия занимала 39 % в товарообороте Ирана, то в 1940–1941 гг. уже 45,5 %[222]. Подобное увеличение объемов германо‑иранской торговли не произошло, если бы не решение советского правительства предоставить свою территорию для транзитной торговли Германии со странами Среднего Востока. За последние полтора года до начала Великой Отечественной войны в Германию через территорию СССР было транспортировано 80 тыс. т сельскохозяйственных продуктов из Ирана[223].

На первом этапе Второй мировой войны Германия имела пассивный баланс в торговле с Ираном. Только в 1939–1940 гг. Германия вывезла из Ирана товаров на 393 млн риалов, а ввезла лишь на 160 млн., не заплатив ни одного риала. Огромную сумму в 233 млн риалов, составлявшую более 13 % бюджета страны, Иран не мог использовать по своему усмотрению. В сентябре 1940 г. иранское правительство направило в Берлин торговую делегацию, перед которой была поставлена задача добиться более благоприятных для Ирана условий торговли с Третьим рейхом. Но занимать жесткую позицию по отношению к победоносной тогда Германии для Ирана было бесперспективно, и иранская миссия не добилась поставленной цели. В результате, общая задолженность Германии Ирану еще увеличилась и составила к середине 1941 г. свыше 280 млн марок. Иначе говоря, Иран по‑прежнему выступал в роли кредитора Германии.

В германской прессе все чаще стали появляться материалы о заинтересованности германских монополий в иранской нефти. 5 апреля 1940 г. газета «Нойес Винер Тагеблат» опубликовала статью, в которой в проиранском духе излагалась борьба Ирана за ликвидацию английского засилья, за изгнание АИНК[224]. Интерес Германии к иранской нефти еще более увеличился после капитуляции Франции. 27 июля 1940 г. другая известная германская газета «Дойче альгемайне цайтунг» писала: «Нефтяные богатства Ирана и Ирака ввиду военного значения нефти вызывают большой интерес к этим территориям»[225].

Берлин делал все, чтобы подорвать английское господство над иранской нефтью. В первый год войны основные торговые коммуникации и дочерние компании АИНК в Европе оказались под контролем Германии, целый ряд стран – импортеров иранской нефти был оккупирован, и вывоз нефти в эти страны совершенно прекратился. С 1938 по 1940 г. чистая прибыль АИНК уменьшилась в два раза[226]. Тревогу забила английская пресса, постоянно обращавшая внимание правительства на опасное для Англии усиление германского влияния в Иране. Орган британских колониальных кругов журнал «Дженель оф КАС» осенью 1939 г. опубликовал статью о германских планах на Ближнем и Среднем Востоке и отмечал стремление Германии захватить иранскую нефть[227].

Права на иранскую нефть заявляла и фашистская Италия. 19 мая 1940 г. Э. Эттель в своем донесении в Берлин отмечал: «Иранская нефть – старая цель фашистской Италии. Это государство стремится получить решающий контроль над иранской нефтью. Поскольку великий германский рейх тоже сильно заинтересован в иранской нефти, необходимо чтобы две союзные державы пришли к соглашению о своем отношении к этому вопросу. Германия должна взять на себя руководство в решении всех вопросов, которые важны для нового порядка на Ближнем и Среднем Востоке»[228].

Находясь под впечатлением германских побед, иранское правительство начало в 1940 г. наступление на позиции АИНК. Иранский шах отдал приказ, чтобы визы на въезд в Хузестан британским служащим выдавались только с разрешения иранского Министерства внутренних дел и пригрозил компании вводом военного положения в нефтяных районах[229]. Летом 1940 г. АИНК получила уведомление от Министерства финансов Ирана о том, что она должна выплатить Ирану более 10 млн фунтов стерлингов в счет старых долгов, разницы в котировке фунта стерлингов и т. д.

Действия иранского правительства вызвали резкое недовольство в Лондоне. Англичане всерьез опасались за свои позиции в Иране. Они боялись, что Германия сумеет использовать Иран для проникновения в Индию и другие страны, находившиеся в сфере британского влияния. Английский посланник в Тегеране Р. Буллард почти ежедневно выражал премьер‑министру Али Мансуру недовольство антианглийской позицией Ирана[230]. Тем не менее, правительство Великобритании удовлетворило требования Ирана. Но в 1941 г. иранское правительство заняло еще более решительную позицию в отношении АИНК. 13 апреля 1941 г. в ходе беседы с германским посланником Али Мансур заявил, что иранское правительство желает ликвидировать британскую нефтяную концессию, «национализировать это огромное богатство страны»[231].

* * *

Осенью 1940 г. немцы вновь поставили перед правительством Ирана вопрос о восстановлении авиалинии Берлин – Кабул, прекратившей функционировать сразу после начала Второй мировой войны. На этот раз планировалось организовать воздушное сообщение по новой трассе через территорию СССР. Разрабатывались два варианта: линии Москва – Севастополь – Стамбул – Тегеран – Герат – Кабул и Москва – Ташкент – Термез – Кабул[232]. Делая подобное предложение иранскому правительству, германское руководство преследовало цель не только организовать воздушный шпионаж территории Советского Союза, но и усилить зависимость Ирана от Германии и в перспективе вовлечь его в войну на стороне стран Оси.

Германские представители потратили немало сил, чтобы доказать иранским властям целесообразность возобновления полетов немецких самолетов. Но, несмотря на их настойчивость, им было отказано в организации авиасообщения. Это решение было продиктовано тем, что в обстановке начавшейся войны восстановление авиалинии могло вызвать резкую реакцию Великобритании, которая и так пошла Ирану на ряд уступок в нефтяном вопросе. Следовавшему курсу осторожного внешнеполитического лавирования Резашаху идея восстановления авиалинии в этой обстановке казалась не столько актуальной, сколько вредной для его страны, так как она могла дать повод для английского вмешательства.

В связи с планами использования Ирана во Второй мировой войне заслуживает особого внимания неоцененный историками факт продажи Германией Ирану локомотивов и железнодорожных вагонов. Несмотря на то, что 23 июня 1940 г. меджлис утвердил договор о предоставлении немецким инженерам важных должностей в управлении железных дорог Ирана: Вильгельму Сапову – пост главного инженера всего железнодорожного строительства, Густаву Бора – пост главного инженера по расчетам[233], немцы в октябре этого же года отвергли просьбу Ирана о поставке ему 75 локомотивов и 1000 вагонов стоимостью 15 млн марок. Однако в апреле 1941 г. Берлин изменил свое решение. Более того, Германия согласилась поставить локомотивов и вагонов на сумму 25 млн марок. В отечественной историографии только А. В. Райков разгадал тайный ход гитлеровской дипломатии. «Германское командование намеревалось использовать этот парк локомотивов и вагонов для переброски собственных войск по указанным направлениям – к Индии и Ираку. Германия собиралась поставить этот огромный железнодорожный парк самой себе», – справедливо отметил он в своем труде[234].

Говоря о ситуации на железных дорогах Ирана, нельзя не отметить примечательного факта, что, несмотря на тяжелое экономическое и финансовое положение страны, Реза‑шах Пехлеви не отказался от грандиозных планов железнодорожного строительства. В первую очередь он наметил строительство магистралей Тебриз– Тегеран, Тегеран – Мешхед, Тегеран – Йезд. По‑видимому, иранские правящие круги полагали, что война скоро закончится и спадет английская блокада южного пути. Очевидно, что желание эмансипироваться от транзитной зависимости от СССР, которое в свое время сыграло роль в выборе пути Трансиранской железной дороги, стало основным соображением в новых планах Реза‑шаха по железнодорожному строительству. В перспективе правители Ирана рассчитывали сомкнуть иранские железнодорожные магистрали с иностранными линиями. Линию Тегеран – Тебриз предполагалось соединить с турецкой железной дорогой, линию Тегеран – Йезд с индийской. Иранцы также планировали обеспечить транзитное значение линии Тегеран – Мешхед. Путем договоренности с афганским правительством они надеялись связать ее с существующей шоссейной дорогой Мешхед – Герат – Кабул, а в будущем и с железной дорогой, которую тогда проектировали афганцы[235]. Если бы план соединения иранских железных дорог с иностранными был осуществлен, то через Иран прошел бы самый короткий путь в Индию. Это прекрасно понимали берлинские стратеги, предоставившие локомотивы Ирану. Естественно, что в планы железнодорожного строительства были посвящены и англичане, всеми доступными средствами пытавшиеся помешать воплощению в жизнь замыслов Реза‑шаха.

На первом этапе Второй мировой войны немцы также пытались укрепить свой контроль над морскими коммуникациями Ирана. Как сообщает А. Банани в своей книге, «в 1940 г. одна германская фирма смонтировала в порту Пехлеви землечерпательное судно “Мазендеран”»[236].

Таким образом, Иран по‑прежнему занимал видное место в планах нацистов по завоеванию мирового господства. Благодаря тому, что СССР предоставил свою территорию для транзита немецких товаров в Иран, германо‑иранская торговля достигла наивысших показателей. Иран фактически превратился в сырьевую кладовую нацистской Германии, для которой получение иранских стратегических материалов значительно облегчало ведение боевых действий на театрах Второй мировой войны.

Date: 2015-11-13; view: 297; Нарушение авторских прав