Личная фурия

Меня поразила сказанная во время одной из реорганизаций правительства фраза: «Ответственность министров будет персонифицирована». Понятно, что имелась в виду личная, или персональная, ответственность министров. Но реально сказано в этой фразе нечто другое. Персонификация – это то же самое, что олицетворение, то есть представление какой‑либо абстракции в виде человеческого существа. Например, помните чеховского человека с молоточком из рассказа «Крыжовник»? Такой человек с молоточком должен быть у каждого счастливого человека и напоминать ему, что не все вокруг счастливы и что счастье не вечно. Вот это и есть персонификация. Человек с молоточком олицетворяет для Чехова совесть. Или вот Статуя свободы – свобода персонифицирована, представлена в виде женщины. В классической книге выдающегося нидерландского историка и культуролога Иохана Хейзинги «Homo ludens» сказано: «Как только эффект образного выражения в описании состояния или события создается с помощью терминов мимоидущей жизни, мы вступаем на путь персонификации. Олицетворение бестелесного или безжизненного – душа всякого мифотворчества и почти всякой поэзии».

Так что же такое персонифицированная ответственность? Так и видишь министров, вокруг которых толпятся эдакие мойры – греческие богини судьбы. Или лучше римские фурии – богини мести, кары, мучительницы душ в аду. У каждого министра своя фурия – персонифицированная ответственность. Интересно только, как это можно устроить?

Или, пожалуй, не так. У мрачного символиста Федора Сологуба в романе «Мелкий бес» есть такой персонаж – недотыкомка, которая бегает под стульями, воплощение ужаса жизни. Вот, пожалуй, персонифицированная ответственность министров – это такая серая недотыкомка в чиновничьем костюме, которая бегает под стульями и расшатывает кресло под министром. Чтоб ему служба медом не казалась.

Вспомним уж заодно еще один шедевр современного русского языка, связанный с латинским словом персона. Всем, наверное, приходилось слышать такую формулу: «Ну а теперь давайте по персоналиям» (то есть «обсудим конкретных людей»). Вообще‑то, слово «персоналия» – это само по себе латинское множественное число. Это то, что касается лично каких‑то людей, в частности раздел юбилейных статей и некрологов в журналах. Но появилось и слово персоналии, которое все чаще употребляется просто в значении «персоны». Например, в книге Андрея Константинова «Бандитский Петербург» читаем: «Наверное, все дело в персоналиях, в конкретных людях, которые выполняют ту или иную работу».

Так что получается, что сами министры – это персоналии, а ответственность у них персонифицирована. Чего же от них тогда и ждать?

Date: 2015-11-13; view: 288; Нарушение авторских прав