Царь русских снов

Он опять мне приснился. Стоит застенчивый, скромный, напряженный. Телохранитель самого себя. Трудно найти человека в России, которому бы не снился Путин. Он — царь русских снов. Откуда взялась эта тяга к Путину? Может быть, он пуст, как актер, который способен сыграть любую роль и сам безраличен к ее содержанию? Профессиональным прошлым Путина не объяснить общероссийский феномен веры в его актерство. В сущности, Путин никого не сыграл. Он не был ни Гамлетом, ни Фаустом, ни Дон Кихотом. Однако он сыграл пустоту, куда почти каждый из нас вложил свое чувство. Он сыграл драму отречения, оставляя прошлому еще одну пустоту, которую всякий может заполнить своими фантазмами. Путин и есть та самая пустота, та космическая дыра, которая ждет своего наполнения. Более удачного человека на посту президента России трудно придумать.

Пустота должна играть по законам пустоты. После того, как Советский Союз был наполнен идеологическим содержанием имперского свойства, после пафоса перестройки и ельцинского волюнтаризма, пустота Путина многим пришлась по душе. С ней стала ассоциироваться русская стабильность, национальная продуктивность, некая радостная нейтральность. Путин ничего не дал, кроме собственной пустоты. Пустота Путина порождает невольный страх. Она засасывает. Это чувствует народ. Он бы никак не отреагировал на пафосные речи, но холод пустоты чуть-чуть отрезвляет его.

Путин нашел национальную идею современной России и полностью воплотил ее в себе: к этой пустоте лучше не прикасаться. Но если Путин — пустота, то есть ли Путин?

Что за большая русская птица летит к немцам в гости: птица-друг? птица-оборотень? птица-вампир? птица-скрытый-враг? Прислушаться к ее советам или отшатнуться от нее, как от хичкоковского наваждения? Сильная ли это птица, птица с диктаторским будущим, или она — умирающий лебедь?

Никто не знает. Одни догадки. Западная печать в ужасе готова демонизировать птицу. Политики восточной части Европы ее тоже демонизируют. Больше того, боятся! А немецкие лидеры — ее стратегические партнеры. Во всяком случае, делают вид. И французские — тоже партнеры. А этот итальянец с репутацией набекрень — ну, просто друг птицы! А Буш? Он тоже по-партнерски любит нашу русскую птицу. Они встречаются, вместе воркуют. О чем воркуете? Ну, прямо кроссворд какой-то. А знает ли сама птица, кто она такая?

Неизвестно.

Я думаю: нет.

Так давайте спросим русскую интеллигенцию, традиционную совесть российской нации: что за птица живет в Кремле?

Поднимется страшный шум. Мы услышим диаметрально противоположные мнения. Возьмите дело ЮКОСа. Одна часть интеллигенции — писатели, актеры, художники, режиссеры — выступали против жестокого приговора. А другая часть — такие же вроде бы совестливые писатели, актеры, балерины и режиссеры — за. Интеллигенция расслоилась.

Имеем ли мы свободы?

По сравнению с Советским Союзом мы имеем много свобод, и это нельзя вычеркивать из сознания: эти свободы, даже ограниченные, постепенно формируют частный мир русских людей. Мы имеем свободу путешествовать (если есть заграничные визы и деньги), заниматься бизнесом (но не лезть в большую политику), верить в Бога (желательно в православного), читать все что угодно и ругать все что угодно (включая нашу загадочную птицу — но в определенных местах, похожих на места для курения: на некоторых радиостанциях, в некоторых газетах).

Чего мы лишены?

Гарантий на будущее.

Народ, как всегда, молчит. Одна часть молодежи считает дни до конца президентского срока Путина, а другие по зову Кремля мечтают служить ему верой и правдой. И семьи разделены. У меня 85-летний папа любит Путина, а мама — ну так, сначала любила, а теперь не знает, как к нему относиться.

Коммунисты злы на Путина: он нанес страшный удар по коммунистической партии, фактически убрал ее с политической арены, чего не смог сделать Ельцин — но, между нами, разве это плохо, что русский коммунизм раздавлен? С другой стороны, Путина до посинения не любят оппозиционные политики и журналисты. Будут ли дальше свободы испаряться потихоньку, годами, или раздастся начальственный шум воды, и свободы смоет мгновенно, как нечистоты в сортире?

Русскому интеллигенту всегда есть о чем подумать.

Символом российской государственности является странная птица. Она похожа на сиамских близнецов — один желудок, а мысли разные. Шизофреническая картина. Став президентом, Путин попал под гипноз двуглавого орла и фактически превратился в него. Возможно, его разрывает от противоположных желаний. Как совместить эти головы, непонятно. Одна голова думает о рыночной экономике, другая — читает «Князя» Макиавелли на предмет руководства страной как спецоперацией. Одна голова борется с терроризмом, другая — смекает, что террористическая угроза полезна для укрепления власти путем запугивания населения. Западная голова хочет построить в России командный капитализм, а восточная голова размышляет о том, что европейские ценности мало пригодны русскому человеку: слишком они потребительские и не соответствуют мистике русской души.

Западная голова орла считает, что население можно улучшить посредством неги, богатства, железных дорог. Еще только шаг, и мы вольемся в семью просвещенных народов. Другая голова исходит из убеждения, что генетика сильнее этики: народ в России обладает таким количеством наследственных пороков, что существовать в этой стране можно лишь посредством кнута и пряника. Консервативная партия в России никогда не верила в народ, считая его рабом, но зато верила в силу страха. И верно: Гагарин со страху улетел в космос.

Путин — не первый русский политик, который попадает под гипноз двуглавого орла. В истории России ему, наверное, больше всего соответствует Александр Третий, предпоследний Романов, колоссального роста детина, враг пьянства, который насаждал православную идеологию, создавал казенный капитализм, душил призраки «оранжевой» революции, имевшей тогда социалистический оттенок. При этом, будучи игроком большой международной политики, он заслужил в Париже один из самых красивых мостов, названный его именем. Колебания Путина в значительной степени соответствуют колебаниям духовной жизни всей России, имеющей глубокие архаические корни, часть которых ничего общего с Европой не имеет. Александр Третий не был интеллектуалом. Он давал возможность Толстому и Чехову печатать свои книги, терпел некоторое инакомыслие, но не забывал завинчивать гайки и предпочитал русский национализм. Конец Романовых общеизвестен.

Западу, конечно, надо подкармливать хиреющую западную голову русского орла. Иначе он улетит на Восток: только его и видели. Я лично заинтересован в том, чтобы у орла была хорошо развитая западная голова: это некоторая гарантия тех свобод, которые нужны писателю как воздух. Но я понимаю, что не обращать внимания на восточную голову русской государственности, как это сделали наши реформаторы в 1990-х годах, значит терять связь со значительной частью «архаического» населения. Запад должен смириться с тем, что полет двуглавого орла не соответствует правилам международных авиационных перелетов.

Виктор Ерофеев

Date: 2015-11-13; view: 274; Нарушение авторских прав