Поражение победы

Когда-то мы победили Гитлера. Верится с трудом. Недобитые собственным государством, командиры и рядовые-колхозники на хреновом довольствии дошли до Берлина. Сейчас бы все разбежались, раскисли, рассыпались.

— А если бы китайцы напали?— поинтересовалась говорящая лошадь.

— Все равно. Все мотивации смазаны.

— В Париж свалишь?

— Молчи, лошадь!

— Я — Алмаз.

— Ну и что? Сейчас бы мы уже никуда не дошли. Слишком долго нас мучили. Выдохлись. Руки висят плетьми. Ничего не соображаем. Под себя ходим. Туман в голове. Импотенты.

Я не вижу основания ставить под сомнение историческую значимость победы — для жителей нашей страны она по-прежнему священна. В течение многих лет праздник Победы объединял народ. Кроме того, даже в годы холодной войны он напоминал нам о «встрече на Эльбе». Между тем, сейчас победа разобщила не только многих людей, но и целые народы. Кто виноват в этих болезненных парадоксах?

Объявив крушение Советского Союза «крупнейшей геополитической катастрофой века», Путин сам ответил на этот вопрос. Кремль расколол историю Советского Союза, как березовое полено топором, на две половины. Он отбросил как нежизнеспособную утопию коммунистический опыт страны, но воспел имперские претензии. Произошло нечто, противоположное тому, что сделал Хрущев в середине 1950-х годов. Тогда он пожертвовал Сталиным ради Ленина. Теперь Кремль жертвует Лениным ради Сталина. В этом взрывное устройство скандала. Давайте в разных городах России ставить памятники Сталину как Победителю! Это все равно, как если бы евреи сейчас вдруг решили поставить памятник Гитлеру. Заграница стучит в забор:

— Вы зачем опять полюбили пакт Молотова-Риббентропа?

— Чего?

— Вы зачем отрицаете факт оккупации Прибалтики?

— Ничего мы не оккупировали.

— Зачем снова замалчиваете Катынь?

— Чего?

— Почему не хотите признать, что Красная Армия изнасиловала сотни тысяч женщин на освобожденных ею территориях?

— Да ну, подумаешь…

Придя домой, снимая галстук, сосед говорит жене:

— Русские совсем того…

— Мутанты.

Кремль живет в мире, которого нет. Нет Варшавского договора, нет братских компартий, которые будут аплодировать по команде его любому курсу. Вместо друзей у России есть обиженные Советским Союзом соседи, новые члены НАТО, которым приятно не бояться Кремля. Получая старые версии истории в новой русской упаковке, эти страны, потерявшие в депортациях и чистках огромное количество людей, приходят в справедливое бешенство.

— Мне как лошади цена людей вообще неинтересна,— сказала говорящая лошадь.

— Я не считаю правильным называть площадь в Варшаве именем Дудаева.

— Вот это верно,— согласилась лошадь.

— Лошадиная фамилия! Сходить к врачу. Ты как будто из рамы выпал!

Алмаз разъедает мое повествование. Я буду постепенно подавать на него в суд. Какого он цвета? Вороной! Но если Россия не откажется считать все, что было когда-то политически полезно сталинской державе, своими приоритетами, она перестанет отличать свои победы от поражений. Еще никогда Россия не была так одинока в Европе и во всем мире, как сейчас.

— Обойдемся,— заржал вороной Алмаз и посмотрел прямо перед собой холодными глазами.

Виктор Ерофеев

Date: 2015-11-13; view: 240; Нарушение авторских прав