Глава 20. – М‑м теперь немного пониже чуть пониже

– Да… да, это лучше…

– Так, милый?

– М‑м… теперь немного пониже… чуть пониже…

– Здесь?

– Да… ох черт… да…

Негромко постанывая, обнаженный мужчина приподнялся на локте; его повлажневшие глаза были полузакрыты. Он мечтательно улыбнулся нараставшему наслаждению.

Красивая женщина с длинными шелковистыми волосами, рассыпавшимися по его животу, показалась ему приятным зрелищем. А еще приятнее было смотреть на ее бледную голую попку, задранную вверх, в то время как женщина склонилась над ним и полные красные губы и искусный язычок ласкали его налившееся мужское естество.

– Ох черт… – простонал он, снова откидываясь на спину и захватывая полную пригоршню ее блестящих локонов. Пощекотав ровно остриженными концами ее волос свои коричневые соски, он блаженно вздохнул. Волосы нежно дразнили его, прекрасные губы ласкали, глубоко захватывая его плоть.

Когда же красавица довела его до крайнего экстаза, она подняла голову, отбросила волосы, упавшие на глаза, и одарила широкой, сверкающей улыбкой.

– Малышка, ты неподражаема, – пробормотал он; его большое тело, распростертое в постели, все еще слегка содрогалось. – Черт побери, мне нравится то, что ты со мной делаешь.

Ее улыбка стала еще шире.

– В самом деле?

– М‑м… определенно нравится!

Она в одно мгновение легла рядом с ним, влажные губы прижались к его загорелому лицу, руки стали гладить широкую грудь.

– И мне это нравится, – проворковала она. – Я хочу поехать с тобой. Ты в самом деле возьмешь меня?

– Вот что я тебе скажу. – Он погладил ее узкую спину. – Мы с тобой неплохо развлекаемся. Разогрей меня еще раз в ближайшие десять минут, и я точно возьму тебя с собой.

Она вскинула голову.

– Ох, милый… Я это могу! Я сделаю! И она сделала.

Используя способы, которые даже ему, несмотря на его богатый опыт, не были известны, она в несколько минут заставила затвердеть и затрепетать его мужскую плоть так, что он, не в силах больше терпеть, мгновенно опрокинул ее на спину. Опираясь на напряженно выпрямленные руки, он глубоко вонзился в женщину.

Гибкая, как гимнастка, женщина вскидывала бедра, встречая его безумные удары, и в то же время успевала целовать и покусывать его грудь и плечи; наконец он взорвался внутри ее.

Без сил упав на женщину, все еще не выйдя из нее, он почувствовал, как ее ноготки сжимают ягодицы, и услышал мягкий шепот:

– Милый, как тебя зовут?

– Фил Ловери, – ответил он, все еще задыхаясь, с сильно бьющимся сердцем. – Но вообще меня называют Малышом. Малыш Чероки. – Он перекатился на постели и лег на спину.

– Малыш, – повторила она. – Мне это нравится. А меня зовут Мэри Луиза Дуглас, но чаще называют Конфеткой. – Она хихикнула и добавила: – Знаешь, что я придумала? Это забавно! Ведь правда, что все малыши любят конфетки? – Она приподнялась на локте и откинула длинные платиновые волосы назад, за плечо.

Он фыркнул:

– Точно, все малыши любят конфетки. А этому Малышу нравится эта Конфетка.

– Ох, Малыш, – сказала она, заливаясь счастливым смехом и кладя голову на его плечо. – А когда мы едем?

– Мы?

Ее светловолосая голова резко поднялась.

– Ты же обещал, что, если я сумею…

– Ну, Конфетка, я просто заводил тебя. Ты же и сама это знаешь. – Он мягко оттолкнул ее, сел и спустил ноги на плюшевый алый ковер, такой же кричащий, как и вся красная с золотом спальня. – Я и рад был бы взять тебя с собой, но не могу.

Платиновая Конфетка мгновенно спрыгнула с постели и опустилась на колени между раздвинутыми ногами Малыша. Она вцепилась руками в его мускулистые бедра и воскликнула:

– Но почему нет? Я не доставлю тебе хлопот, Малыш! Я умею готовить, и играть на пианино, и…

Он наклонился к ней и закрыл ее губы поцелуем. Потом весело взъерошил ее светлые волосы и сказал:

– Конфетка, там, куда я направляюсь, нет ни кухни, ни пианино. Я должен подняться высоко в горы и отыскать пропавшую женщину. И мне уже пора. Но этому большому старому Малышу так нравится милая Конфетка, что ему очень трудно расстаться с ней. – Он одарил ее самой обаятельной из своих улыбок и добавил: – Мне действительно нужно уходить, милая. Внизу меня ждут два моих товарища.

– И кто эта женщина? – обиженно спросила Конфетка.

– Это леди, на которой я собираюсь жениться, – уверенно ответил Малыш. – И если бы она узнала, что я сейчас вот тут, в боулдерском борделе, ласкаю милую, сладкую Конфетку, – он снова наклонился и поцеловал ее надутые губы, – она стала бы ужасно ревновать.

– Да уж, надеюсь, – ответила Конфетка. – А что случилось с этой женщиной? Откуда ты знаешь, что найдешь ее?

– Я ее найду, – сказал Малыш, вставая. – Помнишь, я говорил тебе – я владелец отличного шоу «Дикий Запад»? – Конфетка села на корточки и кивнула. – Ну, мне тоже случается ошибаться… Один из моих индейцев, участников представления, похитил мою черноволосую красавицу.

Конфетка подняла голову и посмотрела на него.

– И что же ты такого с ним сделал, если он решился… Он перебил ее, не обратив внимания на вопрос:

– У нас есть кое‑какие следы, хорошие следы. Ранчеро в четырех милях к югу от Боулдера сказал, что эти двое были там и индеец украл жеребца из конюшни на ранчо. Я выслежу их.

– Ну, Малыш, – сказала Конфетка, накручивая на палец платиновый локон, – тебе лучше бы поспешить.

Малыш усмехнулся:

– Только не говори, что моей сладкой Конфетке вдруг захотелось избавиться от меня.

Конфетка усмехнулась в ответ:

– Нет, я подумала о твоей пропавшей возлюбленной. Малыш откликнулся:

– Это ведь не ее вина, ее похитили, так что для меня не важно, что там случится. Я все равно хочу ее.

– Вот‑вот, Малыш, я как раз об этом и говорю. – Она подмигнула изумрудным глазом и ехидным тоном закончила: – После того как индеец научит ее первобытной любви, захочет ли она тебя?

Улыбка Малыша мгновенно растаяла, загорелое лицо вспыхнуло от гнева. Он стремительно потянулся к смеющейся женщине и схватил ее за волосы. Конфетка взвизгнула от испуга и боли, когда Малыш резко притянул ее к себе, злобно наматывая длинные светлые волосы на руку.

– Ты… ты делаешь мне больно! – пожаловалась женщина, и из ее глаз хлынули слезы.

– Вот как? – огрызнулся Малыш. Он прижал к себе обнаженное тело женщины и рывком откинул ее голову назад, чтобы посмотреть в испуганные глаза. – Неужели я сделал тебе больно, а?

– Да! Да! – выкрикнула она, пытаясь вырваться, изо всех сил толкая ладонями в его грудь.

– Вот и хорошо, – сказал он. – Я очень рад. Я пришел сюда, чтобы получить удовольствие, а не выслушивать твои идиотские замечания о любви индейцев.

– Ну я же просто дразнила тебя, – сказала женщина. – Я не имела в виду…

– Не родился еще тот краснокожий, который мог бы увести женщину у меня, – сказал Малыш. – Ты слышишь, а? Ты слышишь, сука?

– Да… да, я тебя слышу, – с рыданием в голосе ответила она. – Пожалуйста!..

– Страсть и наказание. Вот в чем нуждаются женщины. Все женщины! Это держит их в узде.

Малыш отшвырнул ее так, что она ударилась о тяжелую резную кровать и упала. Конфетка лежала, всхлипывая от боли, а Малыш продолжал спокойно одеваться. Собравшись окончательно, он подошел к Конфетке и ткнул ее в ребро носком башмака.

– Вставай! – приказал он.

Конфетка осторожно подняла голову, отвела с лица волосы и посмотрела на Малыша. По ее покрасневшему лицу текли слезы. Женщина застыла от страха.

– Я сказал, вставай!

Малыш схватил рыдающую женщину и поднял ее. Она вздрогнула, когда он притянул ее к себе, не зная, что он намерен сделать.

Он поцеловал ее. Это был длинный, неторопливый, глубокий поцелуй. Конфетка больше не всхлипывала. Ее руки обвились вокруг шеи Малыша. Она прижималась к нему всем телом. Малыш успокаивающе погладил ее по спине, по светлым платиновым волосам. Он позволил ей совсем расслабиться в его теплых объятиях.

Он улыбнулся, услышав ее глубокий вздох, и, почувствовав, как она утомленно повисла на его руках, с силой оттолкнул от себя. И тут же развернулся и звонко шлепнул ладонью по голой попке. Конфетка снова завизжала и растянулась на полу.

Направляясь к двери, Малыш бросил через плечо:

– Береги себя, Конфетка!