Прекрасный юноша, полный сарказма

Когда они вместе шли по длинному коридору в ординаторскую, главврач по‑братски обхватил студента‑медика за плечо. Студент не сомневался в том, что лысый ревнивец заметил поданный докторшей знак и теперь в своих дружеских излияниях смеется над ним. Он, конечно, не мог сбросить руку шефа со своего плеча, но тем больше гнева скапливалось в нем. И утешало его лишь то, что он не только был полон гнева, но одновременно и видел себя со стороны в этом гневе; вид юноши, возвращающегося в ординаторскую неожиданно для всех совершенно преображенным, вполне удовлетворял его: едко саркастичный, агрессивно остроумный, чуть ли не демонический.

Когда они оба наконец вошли в ординаторскую, то узрели такую картину: Алжбета стояла посреди комнаты и, вполголоса напевая какую‑то мелодию, уродливо вихляла в такт бедрами. Доктор Гавел сидел потупив взор, а докторша, стремясь предотвратить испуг вошедших, пояснила: – Алжбета танцует.

– Хватила лишку, – добавил Гавел.

Алжбета без устали виляла бедрами и при этом еще вращала бюстом перед склоненной головой сидевшего Гавела.

– Где вы научились такому прекрасному танцу? – спросил главврач.

Флайшман, раздуваясь от сарказма, демонстративно рассмеялся: – Ха‑ха‑ха! Прекрасный танец! Ха‑ха‑ха!

– Я видела такой в Вене, в стриптиз‑баре, – ответила Алжбета главврачу.

– Ну и ну, – с мягким укором сказал главврач, – с каких это пор наши сестры ходят в стриптиз‑бары?

– А разве это запрещено, пан шеф? – спросила Алжбета, выводя бюстом окружности перед главврачом.

Желчь, все больше подступавшая к горлу Флайшмана, рвалась излиться наружу. И потому он изрек: – Вам нужен бром, а не стриптиз. Становится просто страшно, что вы нас изнасилуете!

– Вам‑то нечего бояться. Сосунки меня не занимают, – отрезала Алжбета, извиваясь всем телом перед Гавелом.

– А вам понравился стриптиз? – по‑отечески продолжал расспрашивать ее главврач.

– Еще бы! – ответила Алжбета. – Там была одна шведка с огромными сисями, но куда ей до меня (при этих словах она погладила себя по груди), и еще там была одна девушка, изображавшая, что купается в мыльной пене в такой картонной ванне, и потом еще мулатка – та вообще перед всеми зрителями занималась онанизмом, и это было самое интересное.

– Ха‑ха! – взорвался Флайшман на пределе своего дьявольского сарказма. Онанизм – как раз то, что вам нужно!