Неистовый Кутыев и другие

1.

В 1968 году в Институте вулканологии появился молодой научный сотрудник Фарид Кутыев. На Камчатку он приехал из Ленинграда, где преподавал в университете одну из геологических дисциплин.

В среде вулканологов Кутыева восприняли неоднозначно. Многие увидели в нем некую легковесность, не свойственную серьезному ученому. К тому же он был чрезмерно энергичен и предприимчив, что также многим не понравилось.

В институте Кутыев начал заниматься дроблением проб и изучением породообразующих минералов, для чего понадобилось построить специальную лабораторию. Один из бывших коллег Кутыева по институту, а ныне известный на Камчатке публицист Алексей Игоревич Цюрупа любезно поделился с автором несколькими страницами рукописи своей книги о вулканологах, над которой работает, и в которой есть несколько абзацев о Кутыеве. Цюрупа пишет: "Кутыев осваивает крупнообъемное опробование, когда каждая проба на дробление состоит из центнеров горной массы. Он оборудует на Верхней Паратунке дробильно-обогатительную лабораторию с бассейном, которая одновременно с успехом выполняет роль загородной дачи для своих и для нужных людей со стороны… Диагностика пылевидных обособлений редких минералов тоже требует специальных методик. Химия тут не годится. Но жена Кутыева - Галина Викторовна - специалист по рентгеновскому анализу. Это как раз то, что нужно! Возникает эффектный творческий тандем".

Легкий сарказм, пронизывающий приведенные строки - это и есть отзвук того неоднозначного восприятия личности Кутыева. И дело даже не в лаборатории, совмещенной с бассейном. По большому счету дело в том, что Кутыев занялся тогда редкой и, как многим казалось, престижной темой алмазов и платины. Во многом для этого он и обрабатывал крупнообъемные пробы, для этого и привлек к работе жену-рентгенолога. "Что такое полевые шпаты, пироксены, роговые обманки? - с иронией восклицает А. И. Цюрупа. - Заурядные породообразующие минералы… То ли дело минералы редкие, ценные: золотишко, платина, алмазы! Одно слово чего стоит! Платина! Алмаз!".

Может быть, Цюрупа и прав, и толчком к увлечению Кутыева алмазами и платиной могла быть престижность темы. Но, честное слово, я бы тоже увлекся, будь такая возможность. И дело не в престиже, а в волшебной таинственности, исходящей от этих слов: платина, алмаз!.. Думаю, что главным было все-таки это.

В 1971 году в ЦНИГРИ (Москва) была разработана программа "Закономерности размещения алмазных месторождений СССР и их прогнозная оценка", которая и увлекла Фарида Кутыева. А чрезмерная энергичность, живость натуры понесли его по теме стремглав, безоглядно, что и получило неодобрение некоторых коллег. Заметим, - некоторых, потому что были и такие, кто смотрел на это по-иному, а то и поддерживал Кутыева. Один из них - Анатолий Иванович Байков, соратник Кутыева по многим начинаниям и работам.

"Его несло, - рассказывает Анатолий Иванович. - Я ему всегда говорил: "Ученые идут на шаг впереди прогресса, талантливые - на два, а ты, Фарид, делаешь три шага, но третий всегда вбок". Он отвечал, что без этого в настоящей работе нельзя. Энергия у него была потрясающая, как и фантазия. Он вообще слыл фантазером авантюрного склада, иногда от него отмахивались: мало ли что Кутыев нафантазирует… Уж очень оригинально он мыслил. У него, например, есть интересные статьи о строении Земли. Они нестандартные, но их высоко оценивают многие ученые во всем мире…".

Как бы там ни было, но именно энергичность, склонность к нестандартным поступкам и необычным делам, а также наличие лаборатории помогли Кутыеву сделать открытие. Уже в том же, 1971 году в пробе из лавы базальтового конуса Ичинского вулкана (не в гипербазитах!) он увидел в рентгеновских лучах 8 кристаллов алмазов! Размеры их были малы (0.4 - 0.8 мм), форма продолговатая, не характерная для алмазов из кимберлитов Якутии. Ученый мир засомневался. Академик В. С. Соболев потребовал дополнительной информации, подтверждения.

В 1975 году геологи М. Г. Патока и В. С. Шеймович специально взяли несколько штуфных проб из той же северной части Ичинской вулканической структуры. И вновь были обнаружены 4 кристаллика, диагностированных алмазами!

В том же году в якутском городе Мирном прошло 3-е Всесоюзное совещание по геологии алмазных месторождений, участники которого пришли к выводу о необходимости всестороннего изучения щелочных гипербазитов и базальтоидов, как генетически связанных с кимберлитами. При этом учитывались и камчатские находки.

Я хочу привести еще одну цитату из рукописи А. И. Цюрупы, посвященную Кутыеву. "В 80-х годах в Институте вулканологии прошла художественная выставка работ его сотрудников: графика, пастель, масло… Кутыев представил множество "пейзажных" яшм, кремнистых сланцев и обсидианов, отполированные пластинки которых были вставлены в изящные деревянные рамочки работы институтского столяра Гены Дорофеева… Фарид Кутыев был художник. А особенность художественного видения и мышления - явный приоритет результата над способом, образа над штрихом, синтеза над анализом. Это способствует открытиям, как откровению, но препятствует доказыванию, как торжеству эмпирики".

Открытия, как откровения… Что же, Цюрупа знал Кутыева. Но, наверное, можно вдохновенно "летать" и чувствовать себя ученым, стремиться к этому высокому званию. Как бы там ни было, но 26 апреля 1976 года Фарид Кутыев защищает диссертацию и становится кандидатом геолого-минералогических наук. У него к тому времени уже около 40 опубликованных работ! А "доказывание"… Будет и это, как читатель увидит дальше. Будет не только эмпиризм, будет и эмпирика. Будет способ, и будет результат.

2.

В 1976 году Центральная геохимическая партия КТГУ, руководимая геологом А. И. Байковым, приступила к методическим литохимическим исследованиям наиболее перспективных рудных районов Камчатки. Кроме того, партия взяла себе и тему по литохимическому исследованию гипербазитов в рамках той самой программы ЦНИГРИ "Закономерности размещения алмазных месторождений СССР и их прогнозная оценка". К этим работам на договорной основе подключились научные сотрудники Института вулканологии Ф. Ш. Кутыев и А. В. Колосков. Со стороны "Камчатгеологии" в ней приняли участие, кроме упомянутого А. И. Байкова, геологи Б. К. Долматов, Е. А. Баженов, Л. А. Агафонова, В. А. Полетаев и Е. Г. Сидоров.

Полевой сезон 1977 года один из отрядов партии, в котором находился и Кутыев, провел на далекой северной речке Айнын - левом притоке реки Таловки. Выбор этого района был не случаен - здесь выходят на поверхность гипербазиты так называемого Куюльского массива, который издавна привлекает внимание геологов.

Все лето отряд проводит в маршрутах, промывальщики не выпускают из рук лотков. Тяжелый труд венчается успехом - в шлихах обнаруживается ювелирная разновидность зеленого граната - демантоид. Это достойная находка! Само название - демантоид, от немецкого Demant - алмаз - чего стоит! Эти камни столь редки и красивы, что ценятся во всем мире. Поставляет их только Италия из месторождения Валь-Малено. В России их почти нет, за исключением коллекционных находок на Урале, Чукотке и полуострове Тайгоносе. Теперь вот появилось еще одно место - Куюльский массив.

Интересно, что самый крупный кристалл демантоида обнаруживает дочка Кутыева - Ася, которую он, вместе с другой дочерью - Аделью, брал с собой в поле. Демантоиды обычно отыскивали после промывки, в сухом шлихе под бинокуляром, девочка же увидела красивый желто-зеленый кристалл прямо в лотке. Будь это не демантоид, а крупный алмаз, которым присваиваются имена собственные, его бы, конечно, назвали "Ася".

Кроме этого, отряд убеждается в наличии в водотоках знаков россыпной платины и находит несколько положительных факторов, говорящих о возможном присутствии на исследуемой территории алмазов. Среди этих факторов - находка кимберлитоподобных брекчий.

Другие отряды также не остаются без интересных находок-открытий. Геолог Б. К. Долматов отобрал пробу из гипербазитов в бассейне реки Филиппа, и в пробе обнаружился идеально прозрачный мелкий кристалл алмаза. В. А. Селиверстов, А. В. Колосков, Ф. Ш. Кутыев и Ф. В. Каминский в 1979 году нашли единичное зерно алмаза в районе ручья Озерного в Валагинском хребте. Зерно находилось в гипербазитах. В. А. Полетаев и Е. Г. Сидоров обнаружили мелкий алмаз в гипербазитах верховьев ручья Сумного в Елизовском районе, на площади промышленной золотоносной россыпи.

Заключение о диагностировании выделенных кристаллов алмазами подтверждено руководителем группы геолого-минералогических исследований новых типов алмазного сырья ЦНИГРИ кандидатом геолого-минералогических наук Ф. В. Каминским, а также старшим научным сотрудником ЦНИГРИ К. А. Шепелевой и старшим инженером-аналитиком Л. А. Ткаченко.

В 1980 году Ф. Ш. Кутыевым, А. И. Байковым и Л. П. Аникиным была отобрана большая проба, весом 500 килограммов, из глыб необычных базальтов, найденных в троговой долине между Авачинским и Козельским вулканами. Это были очень плотные, тяжелые, серо-зеленые породы, от которых и куска отколоть было невозможно. Пришлось их разбуривать, разделять на отдельные плиты и в таком виде вывозить. Анализ показал, что глыбы эти - экзотические оливиновые базальты с богатой мелкой вкрапленностью хризолитов, авгитов и хромдиопсидов. Обработать тогда удалось всего лишь 80 килограммов этих крепчайших пород, но и в таком небольшом объеме были найдены 3 кристалла алмазов длиной почти в 2 миллиметра.

Кутыев предложил назвать экзотические базальты авачитами. Это точно определяло географию их нахождения, да и звучало красиво, а потому не вызвало возражений со стороны его коллег.

Надо сказать, что, кроме всего прочего, геологи Центральной геохимической партии проделали большую, кропотливую работу по обобщению сведений о находках платины на территории Камчатки и составили на этой основе каталог, в котором насчитывалось 34 проявления. Вот вам и способ, а вот и результат! Во многом на основе результатов их работы в 1979 году в КТГУ были составлены "Направления и обоснование поисково-разведочных работ на металлы платиновой группы на территории Камчатской области в 1980 - 1990 гг.". Это только внешне казалось, что Кутыев и его коллеги шли от открытия к открытию легко, сдувая пенки. Но нет, работать приходилось много. И, конечно же, совсем не случайно в Институте вулканологии держали группу Кутыева по металлогении гипербазитов как бы обособленно. У нее, как мы видим, были действительно интересные практические результаты.

Например, к 4-й научной конференции по проблемам дальнейшего комплексного развития производительных сил Камчатской области, состоявшейся в Петропавловске в 1980 году, были подготовлены такие доклады, как "Перспективы платиноносности Камчатской области (А. И. Байков, Л. А. Агафонова) и "Медно-никелевое оруденение Камчатской области и перспективы его промышленного освоения" (А. И. Байков, В. Н. Лукьянов, В. М. Еркин). В этих докладах, в частности, ставился вопрос о рентабельности разработки богатых платиноидных медно-никелевых руд Центральной Камчатки. Ф. Ш. Кутыевым, А. В. Колосковым, Б. В. Ивановым, Л. П. Аникиным и другими исследователями был представлен доклад "Металлогения верхней мантии и научный прогноз месторождений полезных ископаемых (Курило-Камчатский регион)", в котором рассматривался вопрос о глубинных, "мантийных" корнях рудных месторождений.

На следующей, 5-й Камчатской геологической конференции, состоявшейся в апреле 1983 года, прозвучали доклады "Генетические типы проявлений металлов платиновой группы в Камчатской области" (А. И. Байков, В. М. Еркин, В. Н. Лукьянов) и "Платиноиды Камчатки" (Ф. Ш. Кутыев, Е. Г. Сидоров, С. П. Белоусова и др.), в которых описывались черты сходства камчатских платиноидных россыпей с россыпями Урала, Аляски и Калимантана.

В 1984 году в Институт вулканологии переходит из ПГО "Камчатгеология" Анатолий Иванович Байков. Тогда и создается содружество исследователей - инициативная, пробивная группа Кутыев - Байков. Первая их задумка - создание центра по исследованию на Дальнем Востоке платины. Алмазы - да, заниматься ими стоит и надо, но нельзя упускать перспектив на обнаружение промышленной платины. Тем более что оба хорошо знакомы с академиком Николаем Алексеевичем Шило, живущим в Москве, находящимся в опале у партийных и научных руководителей, но все еще удерживающим руки на пульсе геологической жизни страны, и особенно, родного Дальнего Востока. Академик настойчиво советует искать на Камчатке платину, главным образом - россыпную. Он уверен, что платина здесь должна быть Большой.

Фарид Кутыев становится, по выражению Байкова, "глазами и руками Шило вне Москвы", потрясает в коридорах власти, науки и региональных геологических объединений именем знаменитого и авторитетного академика. В течение года удается собрать под знамя "платиновой" идеи руководителей и главных геологов всех дальневосточных геологических объединений и многих институтов. Так создается Межведомственное целевое научно-производственное объединение "Платина". Президентом объединения избирается академик Н. А. Шило, одним из его заместителей - Фарид Шакирович Кутыев.

Главной, конечной целью деятельности МЦНПО "Платина" было создание новой промышленной отрасли Дальнего Востока по добыче и переработке металлов платиновой группы. Планировалось собрать и систематизировать всю информацию о дальневосточной платине, разработать методику поисков ее коренных и россыпных месторождений, создать прогнозно-поисковые карты, разработать технологии добычи руд конкретных месторождений, спроектировать и построить металлургический комбинат с безотходной технологией извлечения платиноидов. То есть в результате должен был появиться законченный цикл научно-производственной деятельности, после чего на Дальнем Востоке засияла бы звезда новой, платинодобывающей промышленности.

Конечно, задача была грандиозной. Но для ее реализации была составлена вполне реалистичная программа, согласованная с ЦНИГРИ и Мингео СССР, а потому фантастической она не казалась. Пуск комбината планировался в 1995 году.

Насколько серьезно энтузиасты дальневосточной платины занимались планированием и выполнением поставленных перед собой задач, говорит один только список членов бюро его научно-технического совета. В феврале 1986 года в составе бюро были не только Кутыев и его ближайшие сподвижники А. И. Байков и Е. Г. Сидоров, но и член-корреспондент АН СССР Е. И. Богданов, доктор геолого-минералогических наук, профессор Ленинградского горного института В. Г. Лазаренков, генеральный директор ПГО "Приморзолото" В. И. Чехович, генеральный директор ПГО "Севвостокзолото" В. Н. Брайко, заместитель директора ВСЕГЕИ В. М. Терентьев, директор СВКНИИ ДВНЦ АН СССР А. А. Сидоров и другие. На заседания бюро приглашались руководители территориальных геологических служб, предприятий смежных отраслей, партийные и советские работники регионов Дальнего Востока.

"Вот здесь, в Институте вулканологии, вот в этом кабинете собирались директора и главные геологи со всего Дальнего Востока, Якутии и Магадана, - рассказывает Анатолий Иванович Байков, сидя за столом просторного кабинета, заваленного образцами горных пород и геологическими картами. - Сидели, спорили, решали проблемы. Были собраны все мыслимые и немыслимые предложения, которые мы обговорили, а затем составили ту самую единую, координационную программу "Платина". Прогноз Шило плюс толковая программа - все это было очень серьезно. Не было только денег. Конечно, поддерживал наш институт, тогда это было ему по силам, но остальное приходилось искать нам с Фаридом. Делали договорные работы, сумели увлечь специальной программой "Рациональное использование минерально-сырьевых ресурсов" директора Института металлургии в Москве. Это Фарид, с его фантазией, замахами, масштабами. И ведь находили. А чисто платиновых денег не было, хотя в Мингео СССР мы обращались".

Пока суд да дело, Кутыев, по словам Байкова, "по велению сердца ездил по Корякии, искал платину. У него была необычная интуиция и умение оценивать ситуацию…". Он был в движении, в поиске, утолял жажду честолюбия и научного любопытства. Его группа состояла из таких же энтузиастов, преданных делу людей, как и он сам. Практически все эти годы с ним работали Леонид Аникин, Евгений Сидоров, Владимир Семенов, Любовь Симонова, Виктор Резниченко. Последний был хорошим промывальщиком, вообще старательным, дотошным человеком. Именно его руками, на его лотке были обнаружены многие интересные находки группы Фарида Кутыева.

3.

В 1982 году геологическая партия прогноза и оценки месторождений Комплексной тематической экспедиции ПГО "Камчатгеология" закончила двухлетнюю работу над оценкой рудной и россыпной платиноносности Камчатской области. Руководил работой В. М. Ёркин, исполняли ее геологи В. Н. Лукьянов, Н. И. Пидорченко и Л. К Верховская. Ими были изучены 110 отчетов из фондов ПГО "Камчатгеология", центральных фондов и ЦНИГРИ. В результате получилось обобщение с хорошей фактической и научной основой.

Геологи выделили на территории Камчатки 4 платиноносные зоны: Куюльскую, Палано-Ватынскую, Валагинско-Карагинскую и зону восточных полуостровов. Также были выделены две перспективные структурно-металлогенические зоны - Срединно-Камчатско-Ганальская и Мургальская. Впервые были описаны все известные проявления россыпной и рудной платины, а также давалась подробная геологическая характеристика всех массивов гипербазитов и габброидов Камчатки. В списке, составленном группой Ёркина, уже фигурируют 47 проявлений и перспективных точек платиновой минерализации на карте масштаба 1:200 000. Кроме того, авторы дали геолого-экономическую оценку платиноносности полуострова и предложили основные направления поисковых работ. Одним из первоочередных объектов для исследований назывался Куюльский массив в Пенжинском районе Камчатки.

Помните смерть начальника Каменской партии Николая Сергеевича Чугунова в водах реки Пенжины в 1947 году, о которой я рассказал в самом начале этого очерка? После гибели Чугунова место руководителя работ по поискам алмазов занял другой геолог - Петр Григорьевич Туганов. Он закончил работу в 1948 году, алмазов не обнаружил, но в шлихах из рек Айнын и Кингевеем нашел мелкие зерна платиноидов - осмистого иридия и рутенистой платины, а также золота. Указанные реки размывали территорию, на которой выделялось огромное тело гипербазитов - так называемый Куюльский массив.

Представьте себе скалистые горы, совершенно лишенные растительности. Это и есть гипербазиты. На них негде цепляться корешкам растений. Лишь под ними расстилается тундра с богатейшими ягодниками жимолости, голубики, шикши, брусники и кислицы, а долины рек поросли зарослями кедрового стланика, ольхи и карликовой березки. Как подарок путникам в этих суровых местах, на южных склонах встречаются эдельвейсы.

В 1950-51 годах в районе Куюльского массива проводил геологическую съемку масштаба 1:100 000 геолог М. Н. Кожемяко. На террасах реки Веселой (местное название Тынгынваям) им были обнаружены золотоплатиновые россыпи. Среди платиноидов преобладал осмистый иридий. Были отмечены сростки платиноидов с хромитом и серпентинитом.

В 1954 году Куюльский массив изучала петрограф И. Е. Заединова. Она предположила, что массив этот вышел на поверхность в твердом состоянии, был выдавлен как щит, порвав вмещающие породы. И с течением времени он почти не подвергся эрозионным изменениям. Одним словом, этот холодный пирог так и не дал крошек, а потому и нечего искать их вокруг него в виде платины, золота, алмазов или чего-то еще.

Но прошли годы, а интерес геологов к Куюльскому массиву не ослабевал. Уж очень необычным "китом" лежал он среди тундры и остальных горных пород. Как инопланетянин. К тому же в 1963 году геолог В. П. Похиалайнен нашел в его теле проявление хромитов. А где хромиты в гипербазитах, там ищи как минимум россыпную платину.

И стали искать. Как говорилось в предыдущей главе, в реке Айнын, также размывающей территорию Куюльского массива, Ф. Ш. Кутыев нашел демантоиды и поисковые признаки на алмазы и платину. А в 1980 - 83 году на массиве, а точнее в бассейнах рек Веселая и Тихая, Тихореченская партия геолога В. И. Перунова из Северо-Камчатской экспедиции провела поисковые работы и подтвердила наличие россыпной платины, а также выявила платиновую минерализацию в телах хромитов. Правда, все это было в таких ничтожно малых количествах, что никакого практического значения представлять не могло.

В 1983 году к исследованиям массива приступил Куюльский отряд той же Северо-Камчатской экспедиции. Руководил отрядом В. В. Светлов. В задачу отряда входили поиски золотоплатиновых россыпей в реках Веселая и Тихая и их коренных источников.

Основными видами работы были геологические маршруты, проходка шурфов и канав и бурение скважин. Работа была сложной, но интересной, позволяла глубоко вникнуть в петрографию гипербазитов и минералогию платиноидов и хромитов. "Это была настоящая школа, - вспоминает Владимир Николаевич Мелкомуков, который начал работать на Куюльском массиве в апреле 1984 года, сменив начальника отряда Светлова. - Здесь я по-настоящему увлекся платиной, и у меня появились задумки о возможных дальнейших работах по ней".

При проходке шурфов отряд столкнулся с сильным водопритоком, буквально не позволявшим проводить работу. Пришлось заменить шурфы колонковым бурением при помощи установки УПБ-100ГТ, смонтированной на гусеничном вездеходе ГАЗ-71.

Пока буровики занимались скважинами, геологи искали коренные источники сноса платиноидов в реки. В первую очередь исследовали тела хромитов, которые сами по себе представляли высококачественную руду. Содержание в них окиси хрома составляло от 30 до 44 процентов. Связь платиноидов с ними подтвердилась.

К концу работы (1985 год) в реках Тихой и Веселой оконтурились небольшие золотоплатиновые россыпи. Особенно ценным было то, что в них присутствовал иридистый осмий. Но еще более ценным результатом работ стал опыт, накопленный геологами Северо-Камчатской экспедиции по исследованию платины как россыпной, так и рудной. Опыт личный и опыт в копилку понимания геологии платины. Судьба как будто бы специально вела северо-камчатских геологов, в том числе Владимира Николаевича Мелкомукова, навстречу Фариду Шакировичу Кутыеву, который в это время тоже "шлялся" по просторам Корякии в поисках признаков платиноносности. Большой платиноносности, продуктивной. Он теоретизировал и занимался практикой одновременно, и еще не знал, что через какое-то время будет иметь в лице геологов из Северо-Камчатской ГРЭ хороших соратников-практиков. Когда они найдут друг друга, то найдут и Большую платину…

4.

В начале лета 1984 года группа Кутыева, как обычно, начала очередной полевой сезон. На этот раз она вылетела на север, в Корф, откуда перебралась в село Хаилино, а затем дальше - на реку Тапельваям, к подножью горы Сейнав.

Тапельваям своей долиной разрезает на две части Сейнавский гипербазитовый массив, который представляет собой высоко вздымающееся над окружающей местностью горное образование (1186 м над уровнем моря), вытянутое в меридиональном направлении на 17 километров. Именно здесь в 1952 году геолог А. Г. Погожев отмечал при проведении геологической съемки шлиховую платину. Массив сложен, в основном, пироксенитами и дунитами, отличается от Куюльского, но также относится к ряду ультраосновных, а потому интересует Кутыева. К тому же в 7 километрах к западу находится еще один подобный массив - Гальмоэнанский, в котором локализуется хромитовая минерализация. В 1975 году партия геолога Э. С. Алексеева при геологической съемке масштаба 1:200 000 установила в этих хромитах проявление платины, и Кутыев решает проверить эти находки.

Как вспоминает геолог Владимир Алексеевич Полетаев, "полевой быт Кутыев обставлял со вкусом. Для стоянки он обязательно выбирал хорошее место на рыбной речке, с красивыми местами. Он был в геологии "свободным художником", поэтому сам выбирал район работ. Обосновать это было не трудно, тем более что Кутыев шел не вслепую, а строго по перспективным местам и объектам. Сейнавский и Гальмоэнанский массивы как раз были таковыми…".

В тот полевой сезон в правом притоке Тапельваяма группа Кутыева обнаружила в шлихах весовую платину. То есть, это были уже не единичные значки металла, а количество, достойное того, чтобы обратить на район серьезное внимание. Это было отмечено в заявке, поданной в ТГФ Камчатгеологии. К тому же в аншлифах из гипербазитов Гальмоэнанского массива была обнаружена платина рудная, что подтверждало находку Э. С. Алексеева в 1975 году.

5.

Итак, Межведомственное целевое научно-производственное объединение "Платина", родившееся в 1984 году, занималось не только теорией, но и практическими поисками. Уже через год-два это объединение было широко известно в среде геологов. Относились к нему по-разному. О нем говорили, им интересовались, его критиковали… Одним словом, равнодушных по отношению к МЦНПО не было.

Программа работ МЦНПО была разбита по времени на три этапа: подготовительный, основной и заключительный. Подготовительный этап длился два года - 1984 - 1985.

4 февраля 1986 года бюро научно-технического совета объединения "Платина" решило провести заседание, чтобы подвести итоги первого этапа. Вел заседание Фарид Шакирович Кутыев. Из членов бюро присутствовали Е. И. Богданов, В. Г. Лазаренков, Е. Г. Сидоров. Кроме того, было 19 человек приглашенных. От ПГО "Камчатгеология" присутствовали В. И. Лаштабег, Ю. И. Харченко, В. М. Еркин, В. А. Полетаев, В. В. Мореплавцев, Г. П. Яроцкий. От ПГО "Севморгеология" - Н. И. Пуляев. От КГПП "Далькварцсамоцветы" - Б. К. Долматов и Б. И. Широкий. От Института вулканологии - В. М. Сугробов, Ю. А. Филиппов, Н. Н. Кожемяка и А. И. Байков. От СВКНИИ ДВНЦ АН СССР - А. Г. Мочалов, от Камчатского обкома КПСС - В. П. Шилохвост.

В результате заседания, выслушав выступления присутствующих, бюро постановило:"

1. Считать подготовительный этап программы МЦНПО "Платина" по разделам "Геология", "Аналитика", "ЭВМ и материальное обеспечение" выполненным.
2. В связи с тем, что освоение россыпных месторождений металлов платиновой группы является наиболее быстрым и реальным путем получения металлов платиновой группы с минимальными капитальными затратами, поставить перед Мингео СССР и РСФСР вопрос о необходимости резкого увеличения ассигнований и технических средств на поиски и разведку россыпных месторождений металлов платиновой группы на территории Дальневосточного экономического района (ДВЭР), включая работы на шельфе и, в первую очередь, в районе Аяно-Майского побережья и Пенжинского залива.
3. Считать недопустимым такое положение, когда известные проявления платиноидов на севере Хабаровского края, о которых еще в 1976 г. академик Н. А. Шило и член-корр. АН СССР Е. И. Богданов докладывали Госплану СССР, не осваиваются надлежащим образом. Поддержать предложение директора ИГД ДВНЦ АН СССР члена-корр. Е. И. Богданова о необходимости усиления геологоразведочных работ с тем, чтобы в 1986 году передать ВПО "Союззолото" запасы по металлам платиновой группы для промышленной эксплуатации индустриальными высокоэффективными способами. Генеральный проект отработки месторождения должен включать помимо проблем инфраструктуры района, наиболее эффективную технологическую схему обогащения песков и получения концентратов с полным использованием всех полезных компонентов россыпи, с обязательным применением отсадных машин типа ОМТ для улавливания самородков. До начала работ по генеральному проекту считать целесообразным отказаться от старательских способов отработки месторождения с переходом на государственную добычу с применением эффективной промышленной технологии. С этой целью поставить перед ВПО "Союззолото" вопрос о выделении для ПО "Приморзолото" целевым назначением трех приборов ПКБ-100, из числа изготовляемых Магаданским механическим заводом по плану 1986 г., и изготовлении на том же заводе в 1986 году трех машин ОМТ-800. Это позволит уже в 1987 году в несколько раз увеличить добычу платины на месторождении и отказаться от хищнических старательских методов отработки.
4. Поручить Институту горного дела ДВНЦ АН СССР (г. Хабаровск) подготовить конкретные предложения по расширению раздела "Горное дело" программы МЦНПО "Платина" к 1 октября 1986 г. в соответствии с разработками новых прогрессивных технологий.
5. Одобрить деятельность Центральной лаборатории ПГО "Камчатгеология" по развитию методов исследования минерального сырья на металлы платиновой группы и золото. Учитывая большие мощности Центральной лаборатории рекомендовать Мингео РСФСР осуществить централизацию производственно-аналитических исследований на металлы платиновой группы по Дальневосточному региону в ЦЛ ПГО "Камчатгеология" на хоздоговорных началах с организациями-соисполнителями.
6. С целью повышения эффективности поисковых работ на металлы платиновой группы ходатайствовать перед Мингео РСФСР о выделении ЦЛ ПГО "Камчатгеология" атомно-абсорбционного фотометра импортного изготовления с графитовым атомизатором типа "Пайюникум" или "Перкин-Элмер-5000".
7. В связи с тем, что работы по геофизическим и геохимическим методам поисков и оценки месторождений металлов платиновой группы свидетельствуют о перспективности этих методов, рекомендовать ПГО (Мингео РСФСР), ИЗК, ЛГУ, ЛГИ (Минвуз) расширить и конкретизировать перечень задач от стадии изучения геологических закономерностей рудных районов (узлов, полей) до прогноза конкретных рудных тел.
8. Для обмена информацией по геологии рудопроявлений металлов платиновой группы, апробации полученных материалов, необходимых для составления металлогенической и прогнозной схем на металлы платиновой группы для территории ДВЭР, провести расширенное заседание НТС МЦНПО "Платина" в г. Хабаровске в середине ноября 1986 г. В программе заседания предусмотреть также обсуждение вопросов по технологии извлечения платиновых металлов из россыпных месторождений.
9. Для организации и проведения расширенного заседания НТС МЦНПО "Платина" утвердить оргкомитет в составе: академик Н. А. Шило - председатель, член-корр. АН СССР Е. И. Богданов - зам. председателя, кандидат г-м. наук Ф. Ш. Кутыев - зам. председателя, доктор г-м. наук В. В. Ручкин - зам. председателя, кандидат г-м. наук Н. И. Лаврик - зам. председателя.

Подписи:

Зам. председателя, член-корр. АН СССР Е. И. Богданов.
Зам. председателя, к. г-м. наук Ф. Ш. Кутыев.
Зам. председателя, д. г-м. наук В. Г. Лазаренков.
Ученый секретарь Е. Г. Сидоров".

6.

Заведующий лабораторией платины ЦНИГРИ Владимир Михайлович Шашкин был одним из ведущих специалистов бывшего СССР по платиновым металлам. Собрав информацию о платине Камчатки, он обратил внимание на сходство геологии Сейнав-Гальмоэнанского узла с геологией известных, богатых платиновых россыпных месторождений Урала и Аляски. Тогда же он высказал предположение о перспективности именно Олюторской платиноносной зоны.

"Он задолго до начала полевых работ по поискам россыпей и изучению платиноносности на севере Камчатки прогнозировал возможное открытие здесь россыпей и даже давал перспективную оценку запасов платины в пределах 20 тонн, - говорит геолог Вениамин Петрович Зайцев, возглавляющий геологическую службу предприятия "Корякгеолдобыча". - Он основывался на сопоставлении уральских и аляскинских россыпей и их источников с Сейнав-Гальмоэнанским узлом. Шашкин первым в тогдашнем еще министерстве геологии СССР настаивал на выделении необходимых ассигнований для изучения россыпной платины на Камчатке. Так что как теоретик прогноза он, несомненно, стоит в списке первооткрывателей".

С Зайцевым согласны не все. Например, Владимир Алексеевич Полетаев говорит, что "любой геолог мог бы высказаться подобным образом, когда вся информация была налицо". Полетаева, по сути, поддерживает Анатолий Иванович Байков: "У него специализация, он в Испании работал, деньги были, там его отряд, но, в то же время, курировал всю Россию, у него были все данные для работы, для сопоставлений. Ему нужны были наши материалы, и, получив их, он быстро во всем разобрался".

Как бы там ни было, а положительная роль Шашкина в открытии камчатской платины заключается в том, что, поверив в нее, он, как ведущий специалист, правая рука заместителя министра геологии РСФСР Б. И. Беневольского по науке, "играл" на камчатцев, помогал им, отстаивал в высоких кабинетах их интересы. Другое дело, что интересы эти на самой Камчатке защищали, в основном, участники МЦНПО "Платина", то есть небольшая группа геологов. А вот в ПГО "Камчатгеология" в нее не особо верили, и первым не верил Виктор Петрович Хворостов, ставший в 1986 году главным геологом объединения. Основной аргумент был один: если бы что-то серьезное было - давно бы нашли. Но, как оказалось, съёмщики под руководством Алексеева платину пропустили. Рудную минерализацию отметили, а в шлихах ее даже не видели.

Решающую роль в истории открытия камчатской платины Шашкин сыграл в 1989 году, когда с его помощью были получены первые целевые деньги на поисковые работы в Сейнав-Гальмоэнанском узле.

"В 1989 году в Туле состоялось министерское совещание по платине, - рассказывает об этом Анатолий Иванович Байков. - Для нас это было важное мероприятие, так как представлялась возможность заявить о себе перед большим собранием, перед чиновниками министерства, заявить о МЦНПО, о камчатской платине. Официально вызывали туда Хворостова, но он не полетел. Не был там и Полетаев, который вел в "Камчатгеологии" платину. Кутыев тоже не смог поехать. Волею обстоятельств оказался там я.

Меня признали как официального представителя МЦНПО "Платина", поселили в гостинице и даже держали в моем номере койку для представителя ПГО "Камчатгеология". Ждали Полетаева, которому так и не оформили командировку в ПГО "Камчатгеология".

Утром первый день заседания, а я весь вечер сижу в номере и готовлюсь. Задаюсь вопросами: что же будут спрашивать, как построить свое выступление, о чем говорить?

Ситуацию я чувствовал, а потому решил, что мне надо не о перспективах рассказывать, а говорить о нашем МЦНПО. Ведь слушать-то будут чиновники. Для них перспективы - это вторично, о перспективах все говорят и, как обычно, приукрашивают. Первично - что мы делали, создав МЦНПО: проводились ли совещания, велись ли протоколы и так далее. С их точки зрения, предприятие является живым, рабочим организмом, если проводятся совещания, если на них присутствуют уважаемые люди, подводятся итоги выполнения программы. Такому предприятию и помочь можно.

Обдумав это, я приготовил все наши решения, протоколы, другие бумаги, аккуратно сложил в папку. Даже наизусть выучил эту часть доклада. Надо сказать, волновался сильно.

Открыл совещание заместитель министра Беневольский. Говорит: "У нас образовалась новая организация с каким-то странным названием - МЦНПО. Что они там делают? Кто такие? Тут их представитель сидит, я предлагаю дать ему первое слово, мы его послушаем".

Я вышел, положил свои бумаги и, не читая, начал им рассказывать об этом самом непонятном МЦНПО: структура, кадровый состав, заседания, решили, постановили, это выполнено, это в стадии выполнения, конференцию провели, и так далее… Подчеркнул, что не позволяем себе никакого нигилизма, наоборот, просим обратить на нас внимание…

Смотрю: слушают. И, похоже, нравится. В их духе.

-Да, - говорит Беневольский. - Да... Ну что же, действительно, есть такая организация. Надо подумать… Значит, Дальний Восток по платине объединяется… Конечно, у них месторождение Кондёр есть, а это неплохо… Ну, послушаем представителя "Камчатгеологии". Представителя нет? Будет? Ладно, завтра послушаем…

Стали слушать других. Докладывали главные геологи объединений. Неожиданно сел в калошу якутянин, ему ассигнования на платину срезали, образовался резерв. Ну, думаю, надо бороться…

После заседания ко мне подошел Шашкин и говорит:

-Ты правильно построил доклад. Я завтра предложу включить тебя в список рабочей комиссии. Ты пройдешь. Чиновники увидят: раз включили в рабочую комиссию представителя этого самого МЦНПО, значит, надо его признать. И признают. А рабочая комиссия по деньгам решает. Это уже что-то…

На второй день представителя камчатской геологии так и нет, пришлось опять мне к трибуне выйти. Но это было уже просто, это был обычный доклад. Я сказал, что у нас кругом находки, что вообще очень хорошо на Камчатке с платиной, большие перспективы по геологическим данным. Послушали меня чиновники, отнеслись нормально, хотя и без восторга. Вошел я в рабочую комиссию.

Перед заседанием рабочей комиссии Шашкин мне опять говорит:

-Вопрос по деньгам надо поставить мудро. Много просить нельзя - упрутся, глядишь, все потеряем. Месторождения ведь никакого пока нет. Мало тоже нельзя, мало - это мало. Пусть будет 300 тысяч. Это не миллион, в глаза не бросится, а на отряд хватит.

Два места было, на которые деньги давали, - Усть-Камчатск и Сейнав. В Усть-Камчатске платина осмий-иридиевая, в 7-8 раз дороже золота, но ее россыпи мелкие, до сотни килограммов. Нескольких тонн там трудно ожидать. А Сейнав - платина железистая, перспективная на крупные россыпи. Как решит Беневольский? Обдумывая вариант Усть-Камчатска, тот засомневался: "Там Нерпичье озеро, поднимутся экологи, "зеленые"… Давайте, возьмем Сейнав…". И дали целевым назначением на Север 300 тысяч рублей".