Глава III. Замок с привидениями

На свете есть одна страна,

Где службы служит Сатана,

Он выкинул бесценные

Писания священные…

Томас Мурнер

Оставив позади аббатство Клюни, Гуго де Пейн с верным оруженосцем Раймондом – шестнадцатилетним сыном одного из своих вассалов, уже несколько часов ехали берегом Роны, по дороге на Лион, Дижон и Труа. Путь к замку Бизоля де Сент‑Омер был не близок, но Гуго не сомневался, что его друг, испытавший вместе с ним множество приключений и опасностей, согласится разделить все тяготы путешествия в Иерусалим. Святой город с детства владел их мечтами и помыслами, мерцая манящей звездой, увлекая к своим древним стенам дух рыцарей. Правда, Гуго не видел Бизоля последние полтора года, а за это время многое могло измениться. После тяжелого ранения под Кале, когда Сент‑Омер вытащил друга из кровавой свечи, Гуго долго боролся со смертью, пока здоровье его не стало понемногу восстанавливаться. Потом он отправился к целительным источникам во Фрейбург, где укреплял свои силы минеральными водами и тишиной хвойного воздуха, старательно избегая приглашений на увеселительные прогулки от родовитых баронов и знатных, пылких дам. Почувствовав себя достаточно хорошо, Гуго де Пейн отправился дальше на север, посетив Магдебург, Бремен, Гамбург, Любек, объехав всю Польшу и даже добравшись до Балтийских земель, вступив в Ревель и Псков. Но его желанию – побывать в далекой Московии – не дано было осуществиться: приближающаяся зима с колючими морозами вынудила его повернуть назад. Вместе с караваном торгового люда он спустился к Кракову, а затем через Чехию и Германию возвратился в свой замок в Маэн, где его и застало послание от клюнийского аббата Сито.

– …Где мы заночуем, мой господин? Скоро начнет темнеть! – крикнул ехавший позади него Раймонд. – Или вы собираетесь спать в седле?

– Когда‑то мой друг, Бизоль де Сент‑Омер, задремал под тучей сыпавшихся на него стрел, – заметил Гуго, – словно медведь, попавший в пчелиный рой. Вот у кого тебе надо бы поучиться. Когда он проснулся, то напоминал дикобраза.

– Ловко! – с завистью воскликнул Раймонд.

Они ехали в полном боевом вооружении, поскольку на дорогах было не безопасно. Гуго был облачен в двойную кольчугу от подбородка до колен, капюшон из стальных колечек висел на спине, под кольчугу была надета длинная фуфайка‑гобиссон из простеганной тафты, защищавшая тело от железных колец брони, а на груди висела стальная бляха. Поверх лат был наброшен далматик из серебряной парчи с гербом де Пейнов, отороченный мехом, а на ногах – кожаные наколенники и поножи со стальными пластинами. Лошадь его также была защищена металлическим наглавником, а с боков – кожаной попоной и чепраком из бархата. Вооружение Раймонда было попроще и полегче: он не имел ни наручей, ни железных наножников, а только стальной нагрудник и облегченный шлем – шишак. На запасной лошади, привязанной к седлу Раймонда, было укреплено боевое оружие Гуго де Пейна, – его обтянутый кожей деревянный щит, конусообразный стальной шлем, два ясеневых копья, алебарда с маленькой рукояткой и двойным лезвием – одним как у обыкновенного топора, и другим – длинным, заостренным, с расходящимися концами, а также палица с крепкой цепью. Меч и кинжал Гуго носил с собой.

– Мессир, глядите! – вскричал вдруг Раймонд, указывая рукой вперед. Но Гуго де Пейн уже и сам заметил на небольшом взгорье там, где пересекались две дороги – фигуру рыцаря в латах с опущенным забралом. Его лиловый плащ развевался по ветру, а длинное копье было угрожающе направлено в их сторону. Сам всадник восседал неподвижно, словно вылепленный из глины. Придерживая коня, Гуго медленно направился вперед. Он разглядел герб рыцаря, выбитый на щите: красный лев на голубом фоне, и девиз над ним – «Другим не стану!»

– Остановись, несчастный! – внезапно громко крикнул рыцарь, а лошадь его взвилась на дыбы. – Обожди и дай мне первому проехать по дороге, которая пересекает твою!

Гуго обернулся к Раймонду, чьи глаза возбужденно сверкали.

– Все ясно, – спокойно сказал он. – Странствующий рыцарь ищет приключений на свою голову. Уже давно мог проехать куда ему надо, не дожидаясь нас. Так нет.

– Врежьте ему, мессир! – умоляюще попросил Раймонд, протягивая копье.

– Думаешь это принесет пользу? – покачал головой Гуго.

– Еще какую! – уверенно ответил оруженосец.

Рыцарь, между тем, ждал ответа, гарцуя на своем коне. Гуго крикнул ему:

– Не в моих правилах уступать кому‑либо путь, достопочтенный сеньор! Но я смогу пойти на это, если вы укажете мне причину, по которой вы спешите, и которая важнее моей.

– Укажу, нет ничего проще! – выкрикнул рыцарь. – Я спешу к даме моего сердца, прекрасней которой нет на свете, – и вы должны с этим согласиться!

– Ох уж эти мне «прекрасные дамы», – проворчал Гуго, снова поворачиваясь к оруженосцу. – Давай, Раймонд, копье, и учись, как надо затевать ссоры… Вы ошибаетесь! – крикнул он рыцарю. – Этого я потерпеть не могу. Моя прекрасная дама прекрасней вашей прекрасной дамы! – подумав немного, Гуго насмешливо добавил: – И это прекрасно!

Рыцарь словно только и ждал этого.

– Вы оскорбили меня! – гневно крикнул он. – Я требую, чтобы вы вступили в поединок!

– Ничего не могу сделать для вас более охотно. Как будем драться – до первой крови?

– До второй раны, – сказал рыцарь. – Копье, меч и кинжал. Доспехи и лошадь достанутся победителю.

– Вот это ему и нужно, – сказал Гуго Раймонду. – Хорошо! Я готов. Клянусь, что при мне нет запрещенного оружия, и я не прибегну к услугам волшебных чар!

– В том же самом клянусь и я!

– Тогда начнем и не будем больше сотрясать воздух. Прекрасные дамы ждут нас!

Противники опустили копья и стремительно ринулись навстречу друг другу. Оба удара по щитам были столь сильны, что копья сломались, и рыцари, развернувшись, выхватили мечи. Они снова бросились друг на друга, нанося и отбивая удары. Против хладнокровия Гуго билась огнедышащая ярость вулкана: незнакомый рыцарь оказался мощным и умелым противником. Улучив момент, Гуго нанес ему концом меча сильный удар в ключицу – и латный нагрудник рыцаря раскололся. В то же мгновение Гуго обрушил на него свой щит, сбив соперника на землю.

– Я не ранен! – запальчиво крикнул рыцарь. – Продолжим!

Гуго спешился с коня и бой вспыхнул с новой силой. Он теснил незнакомца к лесу и уже несколько раз мог воспользоваться моментом, чтобы вонзить меч в оголенную шею рыцаря, но не сделал этого. Наконец, на опушке леса, отступающий рыцарь споткнулся о корягу и повалился на землю, не выронив, однако, меча. Гуго тотчас же наступил на длинное лезвие ногой и приставил свой меч к груди противника.

– Не желаете ли признать свое поражение? – спросил он. – Эта рана может оказаться смертельной и второй не понадобится.

– Нет, не желаю! – хрипло произнес рыцарь, тяжело дыша. – Колите дальше, если взяла охота.

– А вот не охота! – усмехнулся Гуго. – Вы храбро сражались, и если бы не споткнулись то и не упали бы. Поэтому я не настаиваю на своем предложении, а вношу другое: считать наш поединок окончившимся вничью. А наших прекрасных дам – прекрасней одна другой.

Рыцарь, лежа на спине и, словно отдыхая, обдумал его слова.

– Согласен! – сказал он наконец, поднимаясь и развязывая шлем. – Вашу руку, сеньор! Меня зовут – Роже де Мондидье.

– А я – Гуго де Пейн.

У Роже де Мондидье оказалась весьма примечательная внешность: копна рыжих, непокорных волос, переломанный нос и один черный, блестящий, как агат, глаз, который вращался во все стороны, словно собираясь выскочить и последовать за своим пропавшим братцем.

– Меня еще зовут Одноглазый Роже, – произнес рыцарь, осматривая свой расколотый нагрудник. – Я направляюсь в Лимож. Проклятье! Но как я приеду туда в таком непотребном виде? Вы нанесли чертовски ловкий удар!

– Примите мои соболезнования. Все же, это лучше, чем разрубленное плечо.

– Как сказать, – Роже отшвырнул сломанные пластины в густую траву. Выглядел он лет на сорок: костистый, жилистый, высокого роста, но чуть пониже Гуго де Пейна.

– Вот что, – произнес Гуго. – В полутора днях отсюда замок моего друга Сент‑Омера. Если вы присоединитесь ко мне, то мы посетим его мануарий, и вы сможете, я уверен, воспользоваться любым из его нагрудников. Он будет счастлив оказать такую услугу столь доблестному странствующему рыцарю.

– Дивно! – воскликнул Мондидье. – Я еду с вами!

– А ваша прекрасная дама, к которой вы так торопились? – лукаво спросил Гуго, посмеиваясь. Роже немного смутился, но быстро ответил:

– Моя прекрасная дама изображена в виде белоснежной мраморной нимфы в одном из фонтанов Лиможа. Думаю, она подождет и не бросится в объятия льющего на нее воду сатира.

– Я тоже считаю, что вам нечего опасаться. Кстати, простите за нескромный вопрос: где вы потеряли свой глаз?

– И вы еще спрашиваете! – воскликнул Роже. – Он же остался на кончике вашего меча.

– А серьезно?

– Я его заложил в ломбард да все не могу выкупить.

Так, переговариваясь, они подошли к своим лошадям, которых держал под узды Раймонд. Огорченный тем, что поединок закончился без крови, он произнес:

– Сеньоры! Я приветствую ваше миролюбие, однако, солнце уходит. Нам надо и ночлег поискать. Да и в желудке начинают квакать лягушки.

– В получасе езды отсюда находится заброшенный замок, – сказал Одноглазый Роже. – А по дороге к нему – небольшое селение. Хотя… – неуверенно добавил он. – В этом замке нечисто.

– Что значит «нечисто»? – спросил Гуго, вскакивая в седло, – Там что – свиней держат.

– Нет, – усмехнулся Роже. – Поговаривают, что в замке полно привидений, и тот, кто останавливается в нем, уже не выходит живым. По крайней мере, попавшие туда исчезают бесследно.

– Значит, сам Бог велел нам посетить сей чудный уголок! – решительно произнес Гуго. – По коням, друзья!

И три всадника понеслись по дороге к таинственному замку.

В попавшейся на пути деревушке они раздобыли целую корзину цыплят, хлеб и вино в плетеных бутылях; но все, к кому бы они не обращались с расспросами о заброшенном замке, испуганно замолкали и поспешно уходили прочь. Лишь старый трактирщик, покачивая головой, пробурчал:

– Гиблое это место, господа! С тех пор, как старый сеньор умер, не оставив наследников, в замке поселилась нечистая сила. Даже отсюда бывает слышно, как она воет и беснуется по ночам. А то как громыхнет чем‑нибудь. Оторопь берет…

– И давно это длится? – спросил Роже.

– Полгода, – вздохнул трактирщик, а сидевшая в углу грязная старуха в лохмотьях вдруг безумно захохотала. Скрюченными пальцами она пыталась ухватить Раймонда за плащ.

– Поезжайте, голубчики, – гнусавым голосом запричитала она. – Вас там давно ждут… Уже и стол накрыт с черепом… И гости с хозяевами расселись за столом… И скелет над столом раскачивается… Ждут вас, ждут…

– Отстань, ведьма! – крикнул Раймонд, хватаясь за свой короткий меч. – Не то снесу твою поганую голову.

– А у меня другая вырастет! Руби, щенок! – взвизгнула старуха.

– Пошли, Раймонд! – приказал Гуго. – Не будем терять время и заставлять себя ждать.

Раймонд вложил меч в ножны, с отвращением обходя старуху. Трактирщик зловеще ухмыльнулся: его одутловатое лицо казалось восковым.

– Прощайте, господа! – с намеком сказал он. – Утром мы заберем ваши тела.

Роже де Мондидье подошел к нему и двинул глиняной кружкой по лбу.

– Это чтобы ты не шутил так, – пояснил он, пока трактирщик вытирал кровь. – Я научу тебя вежливости.

Через минуту, вскочив на коней, они мчались к заброшенному замку. Быстро темнело и в сумерках они еле разбирали дорогу. Наконец, подъезжая к опушке леса, сквозь вершины деревьев они увидели высившиеся зубчатые башни и серый донжон огромного замка с блестящими от солнечного заката стеклами. Дальше лучше было передвигаться пешком, поскольку вся местность вокруг поросла густыми зарослями папоротника, лебеды и крапивы, а тут и там валялись гранитные и мраморные обломки.

Очевидно, раньше здесь располагался цветущий сад с беседками, фонтанами и статуями, по которому ходили благородные сеньоры и дамы, ведя куртуазные беседы. Теперь же – лишь зеленая плесень покрывала остатки былого величия, да каркали вороны, встревоженные появлением незваных гостей. Полуразрушенный герб на стене свидетельствовал о том, что когда‑то этот замок принадлежал знатному графу.

– Вот так быстро проходит то, чем дорожим мы в этой жизни, – промолвил Гуго. – Посмотрите, Роже, на эту юдоль печали и бедствий. Не напоминает ли она вам тщетность мирских утех и неотвратимую близость земного конца?

– Я бы сейчас предпочел близость огня, – проворчал рыцарь, поеживаясь. – Здесь холодно, как в склепе. Надеюсь, нам удастся затопить чертов камин!

– На вашем месте, мой друг, я бы не упоминал имя рогатого в этом замке.

Роже поспешно перекрестился, боязливо оглядываясь. Раймонду тоже было не по себе, и он старался держаться поближе к своему хозяину. Лишь Гуго выглядел как всегда спокойно и невозмутимо, словно вел гостей в собственный дом.

– Мне кажется, в одном из окон мелькнул огонек, – тихо произнес Роже. – Будь я проклят!

– И мне показалось, – подтвердил Раймонд. – А вон еще – в башне!

– Это блики, – произнес Гуго. – Но на всякий случай постучим.

Он взошел на осевшее и разрушенное крыльцо и несколько раз сильно стукнул в дверь кулаком. Под его ударами дверь заскрежетала, заскрипела и медленно, как бы нехотя, отворилась. В лицо ударил затхлый, сырой воздух.

– Ну и смрад! – покачал головой Гуго. – Видно хозяева здесь давно не проветривали. Раймонд, привяжи лошадей к ограде. Пойдемте, Роже. Поищем, где бы мы могли отдохнуть.

– Честно говоря, я предпочел бы спать на свежем воздухе, – промолвил Роже, посверкивая своим единственным глазом.

Они вошли в замок, еле различая полустертые ступени впереди себя. Гуго зажег прихваченный пучок вереска и огонь осветил огромную залу с высокими, покрытыми паутиной, окнами и длинным столом посередине. В противоположную стену был вделан гигантский камин, а на столе, по которому прошмыгнули две крысы, лежал желтый череп, уставившись на рыцарей пустыми глазницами. Девять кресел стояло вокруг стола и перед каждым из них был бронзовый бокал.

– Старуха‑то права, – промолвил Гуго. – Стол накрыт и череп ждет гостей. Не видно только хозяев.

– Подобные хозяева появляются в полночь, – пробормотал Роже. Он нашел валявшийся на полу огрызок факела и поджег его. Гигантские тени двух рыцарей преломились на стене, а тени поменьше заплясали вокруг них. Летучие мыши, сбившиеся под сводами залы, с диким визгом метнулись в разбитое окно. Гуго де Пейн подошел к столу и протянул к черепу руку в перчатке.

– Будем считать, что это и есть наш хозяин, – произнес он.

– Бедняга сильно сдал за последнее вреди, – добавил Роже. – Немудрено, что ему не хватает рук управиться тут со всеми неполадками. И, в отличие от меня, он потерял уже оба глаза.

Гуго взял череп и покачал его на ладони.

– Прости, что мы пришли без зова, – сказал он. – Но не хорошо, когда хозяин избегает гостей. Приглашаю тебя ровно в полночь к нам на ужин. Придешь?

И тут произошло невероятное: словно далекое эхо донесло до рыцарей глубокий вздох, раздавшийся из недр гигантского камина, и последовавший за ним приглушенный возглас: «Да‑а‑а‑а…» Роже де Мондидье неистово перекрестился, а Гуго, слегка побледнев, небрежно положил череп обратно в центр стола.

– Вот и договорились, – глухо произнес он. – А теперь мы обследуем другие комнаты.

Выйдя в коридор, Гуго предложил разделиться: он пошел направо по коридору, а Роже – налево. Везде царило запустение и смрад. Из‑под ног то и дело вырывались летучие мыши, чуть ли не бросаясь в лицо, а крысы шныряли по извилистому коридору целыми табунами. Гуго заходил в попадавшиеся на пути комнаты, вышибая плечом те двери, которые были заперты, освещая пространство найденным факелом. Ему показалось странным, что некоторые из комнат имели более‑менее жилой вид: в одной из них была аккуратно убрана постель под большим зеленым балдахином, в другой – на столике лежали остатки еды и кувшин с водой, а в третьей – стоял подсвечник и фитиль был еще теплый. Он дошел до крутой лестницы, которая вела в одну из башен, и в раздумье остановился, чувствуя какую‑то опасность, исходящую сверху. Факел осветил сломанные, шаткие ступени, покрытые мусором и пылью. Прямо под лестницей виднелась маленькая железная дверь, которая, очевидно, вела в подземелье. Гуго толкнул ее, но она не поддалась. Какой‑то потайной запор удерживал ее. Возможно, дверь была закрыта изнутри. Гуго повернулся и пошел назад, но заблудился в бесчисленных коридорах, пока не услышал впереди себя истошный вопль. Тогда он выхватил меч и бросился на этот страшный крик. За одним из поворотов Гуго увидел мчащегося ему навстречу с обнаженным мечом Роже, и еле увернулся от рубящего удара.

– Вы мне чуть голову не снесли, – сказал Гуго, выпрямляясь. – Поосторожнее с этой штукой. Кто кричал?

– Извините. Мне показалось, что это голос мальчишки. Похоже, что черти уволокли его в самый ад.

– Вряд ли. Он еще настолько не нагрешил.

И тут они увидели в конце коридора Раймонда, который тоже вооружился мечом и факелом.

– Слава Богу! – вскричал он. – Я вас по всему замку ищу.

– Это ты кричал? – спросил Гуго.

– Я! Наступил в темноте на крысу!

– Похоже, нам лучше держаться всем вместе, – произнес Роже. – А то в суматохе изрубим друг друга в куски!

Они гуськом, освещая дорогу факелами, вернулись в залу, где на столе, рядом с черепом лежала оставленная ими корзина с едой. А через некоторое время, стараниями Роже и Раймонда, запылал камин, завывая, как ведомое на убой диковинное животное. Уже давно стемнело и даже луна предательски пряталась за грозовыми тучами. Вскоре блеснула и первая молния с потрясшим своды замка ударом грома, а хлынувший затем ливень забарабанил по крыше и остаткам стекол на окнах.

– Поздравляю! – сказал Роже, доставая из корзины цыпленка и наливая в бокал вино. – Мы попали в веселенькое место. А ведь еще не появлялся хозяин.

– Прошу вас, не шутите так, – произнес Раймонд. – Здесь и без того пахнет смертью.

– Ах, юноша, – усмехнулся Роже. – Вы еще и не нюхали этого запаха. Он горек и сладостен, как миндаль!

Гуго де Пейн сидя спиной к камину и лицом к двери, молча утолял голод, слушая как рыжеволосый, одноглазый рыцарь переговаривается с его оруженосцем.

– Вот помню, как‑то раз в Антиохии меня захватили в плен сарацины, – продолжил Роже, ухватив второго цыпленка.

– Вы были в Леванте? – спросил Гуго.

– Довелось. Состояние скверное, ранен, почти без памяти. На выкуп надежды никакой, денег нет, да папаша мой и гроша ломаного не даст. Готовлюсь к смерти в какой‑то вонючей выгребной яме. Что делать?

– Это вы у меня спрашиваете?

– У вас, у вас, юноша.

– Не знаю, – произнес Раймонд, бросая обглоданные кости в череп.

– А я придумал. Я всегда ношу с собой кости, – и Роже, вынув из мешочка на поясе две костяшки, выточенные из красного дерева, метнул их на стол. Они упали, показав 4 и 5. – И вот, сижу я в яме и играю сам с собой, пока охранник не увидел, чем я занимаюсь. Чувствую, он заинтересовался. Тогда я и предложил ему сыграть со мной. Он поднял меня наверх, мы сели около костра и начали играть. Сперва по‑маленькой. Я – на свои штаны, а он – на пару монет. Мне везет. Играем дальше. Снова я в выигрыше. И так часа два. Короче, к этому времени у меня уже были полные карманы денег, а вокруг нас – целая толпа сарацин. Галдят, руками машут, Аллаха призывают, а выиграть не могут. Еще через час – я уже в богатом, расшитом золотом кафтане, за поясом – кривая турецкая сабля с изумрудами, неподалеку – два арабских чистокровных скакуна. А золота и серебра не счесть. К утру кто‑то из сарацин привел свою молодую красавицу‑жену. Я и ее выиграл. Тут прибегает ихний начальник лагеря, паша, кричит, кого‑то саблей рубанул, и велит гнать меня вон, пока я их всех голыми не оставил. А мне только того и надо: заплатил я за себя выкуп, посадил на коня свою турчанку, и мы понеслись по пустыне – навстречу нашему славному Годфруа Буйонскому, который со своим отрядом уже спешил мне на помощь.

Так я ему сказал, что туда незачем ехать – все ихнее добро уже у меня. Ну и смеялся же он!

Гуго с Раймондом тоже повеселели, слушая рассказ Одноглазого Роже. Оруженосец взял костяшки и бросил их на стол. Выпало – 3 и 2. Он метнул еще раз: 1 и 5.

– Здесь нужно мастерство, – сказал Роже и бросил сам. Получилось – 5 и 5. Потом еще раз: 6 и 5.

– Попробуйте, мессир! – попросил Раймонд. Гуго с улыбкой взял костяшки, повертел их на ладони.

– Ну что же, – сказал он и бросил. Выпало – 4 и 5.‑

– Девять, – сказал Роже. – Столько, сколько кресел за этим столом. Но у меня будет больше. Смотрите.

Костяшки упали на стол, стукнувшись друг о друга. Цифры показывали 4 и 6.

– Я всегда чувствую, сколько могу выбросить, – произнес Роже. – Это идет отсюда, – и он постучал себя пальцами по лбу. – У меня может выиграть только сам дьявол.

И одновременно с этими словами все они вдруг услышали тихий смех, раздававшийся неизвестно откуда. Но было ясно, что смеялся кто‑то здесь, в зале. Все трое недоуменно переглянулись.

– Кто это подхихикивает? – испуганно спросил Раймонд. Роже подозрительно посмотрел на корзину.

– Бьюсь об заклад, – сказал он, – что это смеются наши жареные цыплята. Вот только – с какой стати?

Тихий смех прекратился, но теперь заржали лошади, привязанные к ограде.

– Раймонд, пойди, посмотри, не появились ли волки, – сказал Гуго, озабоченно прислушиваясь.

– Мессир, лучше сразу заколите меня кинжалом, – проговорил оруженосец, стуча зубами. – У меня отнялась ноги.

– В следующий раз я так и сделаю, негодник, – Гуго поднялся, взял один из факелов и пошел к двери. Шаги его гулко разносились по всему залу. Но лишь только он приблизился к ней, как дверь внезапно распахнулась и бешеный вихрь ворвался в помещение, закружив в воздухе мусор и чуть не потушив огонь. В то же мгновение, целый поток воды хлынул через каминную трубу на пылающие дрова, зашипевшие точно адская сковорода для грешников. Подхваченный ветром череп покатился по столу и упал прямо на колени остолбеневшего Раймонда. Из глубины коридора раздался металлический, замогильный голос:

– Вы звали меня – я иду! – и тотчас же послышались тяжелые, медленные шаги, словно тот, кто направлялся сюда, с трудом нес свою плоть.

Гуго попятился, выхватив меч. Тоже самое сделал и Роже, вскочив с кресла. А Раймонд, вскрикнув, взялся за череп и метнул его в камин, где все еще шипели дрова. Шаги, между тем, неумолимо приближались, а по зале свободно гулял ветер, набрасываясь на три горящих факела. Треснули стекла в окнах и осколки посыпались на пол, а вслед за этим ослепительно сверкнула молния и раздался мощный раскат грома, будто чудовищный молот ударил по небесной наковальне.

– Берегитесь, мессир! – крикнул Раймонд. – Сатана идет сюда!

В темноте коридора появилась высокая, почти квадратная фигура в белом, от головы которой исходило какое‑то свечение.

– Сейчас я проверю, что течет в его жилах! – проговорил Гуго, сделав шаг вперед. Фигура остановилась, замерев на месте.

– Ага, боишься! – крикнул Гуго де Пейн. – Видно не любишь, когда тебя щекочат мечом? – и он бросился вперед, освещая себе дорогу факелом. Загадочная фигура вдруг вскрикнула, повернулась и поспешно побежала по коридору.

– Стой! – Гуго преследовал ее по извилистым закоулкам. – Куда же ты? Повернись ко мне своей мордой!

Так они бежали по замку, проносясь через анфилады комнат, а по дороге Гуго яростно рубил все, что попадалось на его пути – портьеры, стулья, напольные вазы, расставленные по стенам чучела зверей. Вслед за ними разносился топот ног Роже де Мондидье и Раймонда. Наконец, фигура, которая как‑то уменьшилась в объеме до размеров обыкновенного человека, выскочила к винтовой лестнице и юркнула в открытую железную дверь, ведущую в подземелье. Дверь захлопнулась и Гуго ударил по ней рукоятью меча.

– Нужен таран! – сказал подоспевший Роже. – Давайте поищем что‑нибудь тяжелое.

– Во дворе я видел хорошее толстое бревно, – добавил запыхавшийся Раймонд.

– Несите его сюда, – сказал Гуго. – А я пока посторожу, чтобы крыса не ускользнула. Жаль, нет с нами Сент‑Омера – он бы выдавил эту дверь плечом.

Через некоторое время Роже с Раймондом притащили на своих плечах здоровенное бревно. Втроем они ухватились за него и несколько раз, раскачавшись, ударили по железной двери. Засов слетел и вход в подземелье оказался свободным. Вниз вели каменные, покрытые слизью ступени. Осторожно, освещая себе дорогу факелами, они спустились в громадный подвал, от которого разбегались в разные стороны маленькие коридоры. Возле стен стояли огромные бочки с вином. Роже вонзил в одну из них меч, и струя пенящейся влаги ударила в пол.

– По‑моему, это бургундское, – вытирая губы, произнес Роже. – Местный дьявол неплохо устроился.

– Раймонд, оставайся здесь, и лови всех крыс, которые надумают улизнуть, – приказал Гуго. – А мы пройдемся по коридорам. Смотрите, следы!

На каменном полу были отчетливо видны капли крови.

– Значит, я все‑таки достал его кончиком своего меча. Вперед!

Кровавые капли вели прямо по коридору и кончались перед еще одной дверью, сделанной из крепкого дуба.

– Я думаю, что мы близки к цели, – сказал Гуго. – Господин де Мондидье, не напоить ли нам нашего дьявола, хозяйским бургундским?

– Понимаю, – усмехнулся Роже. – Я думаю, оно придется ему по вкусу.

Они вернулись назад, выбрали одну из бочек и выбили из‑под нее крепящие опоры. Бочка тяжело тронулась с места и покатилась по полу. Направляя ее в сторону коридора, Гуго с Роже изрядно вспотели.

– Ничего, дальше пойдет легче, здесь наклон, – проговорил Гуго. Они установили ее метрах в двадцати от дубовой двери и толкнули вперед. Бочка, тяжело переваливаясь и набирая скорость, покатилась вниз.

– Давай, милая! – крикнул ей вслед Роже. Гигантская бочка, как разъяренный зверь, врезалась в дубовую дверь, развалив ее в щепки, но и сама треснула на части, мгновенно залив всю комнату вином, Любопытная картина предстала перед рыцарями, когда они ворвались в помещение и остановились по колено в вине. Трое мужчин – три жалкие фигуры прижимались к стене, умоляюще выставив перед собой руки; и на одном из них все еще была наброшена белая простыня, а плечо набухло от крови. В углу комнаты стоял металлический станок с рычагами и прессом. Тот, кто был ранен, своим обликом очень напоминал деревенского трактирщика, если бы ему сбросить лет тридцать.

– На колени! – громовым голосом крикнул Роже, и три фигуры рухнули, как подкошенные, оказавшись в бургундском уже по самое горло.

– Нет, встать! – передумал Роже. – Это для вас слишком приятная смерть – утонуть в бургундском.

Гуго подошел к станку, осмотрел его и взял горсть монет из специального углубления.

– Понятно, – произнес он. – Фальшивомонетчики. А чтобы заглушить стук машины, они и устраивали тут ночной вой, пугая одиноких путников. Что будем с ними делать?

– Изрубим их на куски и отдадим мясо собакам! – предложил Роже, поднимая меч.

– Нет! Нет! Смилуйтесь, сеньоры! – закричали фальшивомонетчики, вновь падая на колени, причем один из них, самый маленький, даже погрузился в благородное вино с головой. Роже подошел и вытащил его, слегка осоловевшего, за волосы.

– Давайте свяжем их, – сказал Гуго, – а утром сдадим местному судье. И пусть он повесит их по закону. Я думаю, они хорошо повеселились, подслушивая наши разговоры через каминную трубу и изображая привидения. После того, как они похихикают на виселице, у них появится возможность продолжить свой маскарад более достоверным образом.

– Хорошо, – согласился Роже. – Будь по‑вашему, де Пейн.

Фальшивомонетчиков связали и заперли в одной из комнат, а рыцари вернулись в зал и продолжили прерванный ужин, заменив кислое деревенское вино на прекрасное бургундское.

– Надеюсь, сегодня нас больше ничто не потревожит, – произнес Гуго, невозмутимо наливая себе полный бокал.

– Мессир! – промолвил Роже, невольно признавая за де Пейном право на старшинство. – Вы упомянули, что направляетесь в Иерусалим, дабы приложить свои силы для защиты паломников. Не желаете ли, чтобы я присоединился к вам, как верный соратник? Мне чертовски надоело скитаться без цели.

– Я и сам хотел предложить вам это, – улыбнулся Гуго. – Но при условии, что вы перестанете постоянно чертыхаться.

– Дьявол меня забери, если я еще раз сделаю это! – воскликнул Роже. – Вы что‑то хотели у меня спросить, юноша?

– Всего один вопрос, – умоляюще сказал Раймонд. – Пусть он не обидит вас. Где вы оставили свой глаз?

– Придется удовлетворить ваше любопытство. А то вы перестанете есть, зачахнете и умрете в страшных мучениях. Я проиграл его в кости, – и Роже, усмехнувшись, достал свои деревянные костяшки и метнул их на стол. Выпали цифры – 1 и 1. – Вот именно так. Впрочем, с одним глазом я вижу вдвое лучше. И даже в кромешной тьме.

Роже де Мондидье стал вторым рыцарем из тех девяти, что ушли долгой дорогой на Иерусалим.

Замок Бизоля де Сент‑Омера стал виден, лишь только они миновали кипарисовую рощу. Он располагался на вершине холма, крутой склон которого делал его неприступным для нападения; кроме того его окружал вырытый ров, шириной в два метра. По краям замка возвышались четыре широкие круглые башни с зубчатыми платформами, к которым были приставлены огромные камни, поддерживающие бельведеры. Одна из этих башен – сторожевая – была меньше других по объему, но значительно выше; слуховые окна у нее глядели на все четыре стороны света. Здесь же висели набатные колокола, бившие тревогу при приближении неприятеля. Все башни были соединены между собой зубчатыми галереями с амбразурами в виде трилистника.

Гуго де Пейн, зная, что на сторожевой башне несет круглосуточную службу караульный, поднял вверх копье с флажком, на котором был вышит его герб. И через некоторое время они услышали трубные звуки рога. Всадники пришпорили лошадей и понеслись к уже опускающемуся на тяжелых цепях мосту. Одновременно стали подниматься вверх и бревенчатые висячие ворота, а радостные звуки рога разносились далеко по окрестностям. Прямо над воротами был высечен из камня фамильный герб Сент‑Омеров – в верхней части фантастический грифон, держащий в лапах змею, а в подножии – фигуры ангелов с крестом посередине, и обрамляющий их девиз: «Я не король и не принц, я – Сент‑Омер».

Всадники, въехав во двор, спешились, бросив поводья слугам, и огляделись. А из парадного входа уже торопливо выходил сам хозяин замка, застегивая на ходу полукафтанье, махал рукой и спешил им навстречу. За ним шли две миловидные девушки лет двадцати, чем‑то похожие друг на друга. Они еще издали улыбались прибывшим гостям, поднимая вверх букеты свежих роз.

– Чувствую перемены в холостяцкой жизни моего друга и побратима! – произнес Гуго, сжатый медвежьими объятиями Сент‑Омера. Бизоль и впрямь напоминал бурого хозяина лесов: мощный, с железной хваткой, он даже ходил вразвалочку, точно вставший на задние лапы медведь. Лицо у него было медно‑красное, обгоревшее на солнце, с выжженными белесыми волосами и бледно‑голубыми глазами, а нрав – добродушный и веселый. Он был на полголовы выше Гуго и гораздо шире его в кости, да и весил порядочно. Обнимая де Пейна, Бизоль так растрогался, что даже слегка прослезился, утирая кулаком глаза.

– Почти два года не виделись! – выговорил наконец он.

– Бизоль, познакомься с моим спутником – рыцарем Роже де Мондидье. Ну, а это – Раймонд, ты его должен помнить: сын моего вассала Плантара.

– Господа, вы будете самые желанные гости в моем замке, – важно произнес Бизоль. – Прошу всех в дом. Ах, да! Познакомьтесь и вы, – хозяин повернулся к двум милым девушкам, стоящим за его спиной и с любопытством поглядывающим на рыцарей. – Моя юная супруга – Луиза, урожденная баронесса де Ксентрай. И ее сестра – Жанетта.

– Поздравляю! – сказал Гуго, наклонив голову. – Благородное и храброе сердце моего друга покорила истинная красота.

– Благодарю вас, – сказала Луиза. – Я много слышала о вас от Бизоля.

– Приветствую вас, славные рыцари! – добавила Жанетта. Их голоса были подобны журчанию горного ручья. Своим изяществом обе девушки напоминали нежно лелеемые искусным садовником цветы: белокурые волосы падали на плечи, а синие глаза и бархатная кожа ласкали взор.

– Я в восхищении! – воскликнул Роже, помаргивая своим единственным глазом. Его рыжие волосы, растрепавшись на ветру, торчали в разные стороны. Неожиданно Жанетта подошла к нему и пригладила их своей рукой.

– Вот так лучше, – сказала она, улыбаясь. Роже залился краской, а глаз его заморгал еще быстрее.

– Ты еще не видел моих дочек, – промолвил Бизоль. – Полгода назад Луиза принесла мне двойню. Я в восторге от них! Идем, вам приготовили все необходимое, чтобы освежиться и передохнуть.

Луиза взяла под руку Гуго, а Жанетта – Роже, и они вошли в дом, вслед за Бизолем, который то рассказывал что‑то, вспоминая былое, то заливался смехом, поминутно оглядываясь и дружески толкая Гуго ладонью, величиной с лопату.

– Бизоль, веди себя прилично, – произнесла Луиза, словно выговаривая маленькому ребенку, и великан покорно затих. Он только весело подмигнул де Пейну и притворно вздохнул.

Пока гости совершали омовение в больших деревянных бочках, куда служанки подливали горячую воду с растворенным мылом, хозяин замка сидел рядом на скамеечке и, пользуясь тем, что супруга распоряжается приготовлениями к праздничному ужину, болтал без умолку. Гуго почти не слушал его.

– Итак, ты женился, – произнес он, занятый своими мыслями.

– Да, мой друг, и я счастлив! – воскликнул Бизоль, хлопнув себя кулаком в грудь. – А ты… ты все не можешь забыть… свою графиню?

Гуго вздрогнул от неожиданности: на миг ему показалось, что горячая вода стала ледяной, а свет вокруг померк. Так случалось всегда, когда забытый образ врывался в его сознание.

– Прости, – поспешно промолвил Бизоль. – Я знаю, как тебе бывает больно, когда ты вспоминаешь о ней. Прости старого дурака.

– Нет‑нет, – успокоил его Гуго. – Не кори себя. Говорят, что время – лучшее лекарство, но есть болезни, которые неизлечимы. Но оставим это. Я рад, что ты счастлив.

– И все же, что‑то тревожит тебя, – сказал Бизоль, всматриваясь в лицо друга. – Ведь ты приехал сюда не для праздных развлечений?

– Ты прав, – помолчав немного, ответил Гуго. – Я хотел сделать тебе одно предложение, но в данной ситуации оно теряет смысл. Прохладная вода не манит утолившего жажду.

– Гуго, говори яснее, – попросил Бизоль. – Ты же знаешь, что я всегда туго соображал.

– Хорошо. Через пару месяцев я отправляюсь в Иерусалим, ко двору Бодуэна. Мне предоставлены особые полномочия, о которых я пока не буду говорить. Прежде же всего я и те рыцари, которые отправятся со мной, выступят в защиту паломников, движущихся по Палестине. Предприятие достаточно опасное, но конечная цель, поверь мне, велика и свята.

– Не сомневаюсь! – воскликнул Бизоль. – Ты не возьмешься за что попало. И ты хотел лишить меня такого удовольствия – порубать сарацинов? Ты думал, что я спрячусь за юбку жены?

– Бизоль, – мягко сказал Гуго. – Ты отец семейства. В своей жизни ты совершил достаточно подвигов и пришла пора успокоиться. Менять счастье на неведомое будущее, возможно, смерть? Я не хочу даже говорить об этом.

– Прежде всего я – рыцарь! – гневно возразил Бизоль. – И для меня нет ничего важнее своей чести и Христова дела, которому мы все служим. Я не паж у своей жены!

– Браво! – выкрикнул Роже из своей бочки. – Вас ждет великая слава, сеньор. Я услышал слова настоящего мужчины.

– Мы пойдем вместе, – горделиво добавил Бизоль. подбоченясь. – Я переверну всю Палестину или пусть меня, как падаль бросят шакалам! Пошли! – казалось он готов прямо сейчас рвануться с места.

– Дай хоть сначала вытереться и одеться, – усмехнулся Гуго. – Ну что с тобой поделаешь? Ты неудержим, как я и предполагал. И все же – поговори прежде всего со своей супругой. Я настаиваю на этом.

– Пусть это тебя не волнует, – хвастливо сказал Бизоль. – У нас с ней не бывает разногласий. Луиза понимает меня с полуслова.

– Дай‑то Бог! И все же, я чувствую себя, как злодей, разлучающий влюбленных, – печально промолвил Гуго, погружаясь в воду. А Бизоль, уже мысленно находясь во власти боевой стихии, с силой рубанул рукой воздух.

Вечером, источая благоухающие ароматы, гости сидели за богато сервированным столом в главном зале, своды которого подпирали каменные колонны, а на стенах висели охотничьи трофеи и разнообразное оружие. Ярко светили свечи, а в громадном камине, величиной с добрый шатер, жарко горел целый дуб. Слуги, стоящие за спиной, заботливо подливали в бокалы чудесное рейнское вино, подавали на стол разнообразные блюда: здесь были жареные фазаны и павлины, украшенные красивыми перьями на золотых подносах, фаршированные зайцы, зеркальные карпы в сметане, запеченные особым способом, тающие во рту, нанизанные на вертел куропатки с тончайшей, хрустящей кожицей, восточные лакомства и многое другое. Текла легкая, непринужденная беседа, прерываемая шутками и взрывами смеха. За столом сидело также несколько сеньоров из соседних окрестностей; этой же чести удостоился и Раймонд, как оруженосец самого почетного гостя – Гуго де Пейна.

– Расскажите же кто‑нибудь о ваших рыцарских приключениях! – попросила Жанетта, хлопая в ладоши. Она была моложе своей сестры и выглядела более легкомысленно. Роже де Мондидье, сидевший с ней рядом, ловил каждый ее жест и взгляд.

– Я расскажу! – выкрикнул он, опережая других.

– Любезный мой рыцарь, – повернулась к нему Жанетта, – будут ли в вашем повествовании чудеса и любовь?

– Будут, будут, – уверил ее Роже. – С чего же начать?

– Начните, как обычно, но не давайте повод жареным фазанам последовать примеру тех цыплят в разрушенном замке, – промолвил Гуго де Пейн, и смысл его слов был понятен только Роже и Раймонду.

– Хорошо! – сверкнул глазом Роже. – Хотя это замечание неуместно. История моя началась, когда я скитался по Аравийской пустыне вместе со своим другом графом Людвигом фон Зегенгеймом…

– О! Я знаком с этим славным рыцарем! – перебил Бизоль. – Он сейчас находится в Труа, неподалеку отсюда. Граф Зегенгейм – живая легенда, подвиги его неисчислимы. Кстати, он еще прославился и тем, что сумел увести у самого императора Генриха IV его жену Адельгейду.

– В самом деле? – заинтересовалась Жанетта. – Как бы с ним познакомиться?

– Ну вы будете слушать или нет? – обиженно воскликнул Роже. – О Людвиге ходит много легенд, но моя история касается меня, а не его. Тем более, что вскоре он уехал в Дамаск, и я продолжил свой путь один.

– Мы внимаем вам, шлемоблещущий воин, – смиренно произнесла Жанетта, прикладываясь к его плечу рукой, отчего Роже сразу же успокоился и заулыбался.

– Итак, – продолжил он, – ветер странствий занес меня на край земли. Три дня я скитался по пустыне без еды и питья. Конь мой сдох, и я брел пешком, падая от усталости, пока не увидел перед собой спасительный оазис. Не дойдя до журчащей воды и спасительной тени несколько метров, я упал и лишился, чувств.

– О, Боже! – испуганно воскликнула Жанетта.

– Очнулся я в прохладном шатре, на мягкой кровати из лепестков роз, – Роже с удовольствием покосился на свою соседку. – Мне показалось, что кто‑то наблюдает за мной. Так и есть: откинув полупрозрачное покрывало под балдахином, ко мне приблизилась прекрасная аравийка. Тот кто был на Востоке знает, какой чарующей красотой обладают тамошние женщины. Как потом выяснилось, это была дочь местного правителя – султана Кабуса. Бедняжка была заколдована приезжим магом и чародеем, который держал в страхе весь народ и ежедневно требовал человеческих жертв. Меня он предназначил на заклание на вечер, а на следующий день должен был взять в жены эту прекрасную Гюзель.

– Какой ужас! – воскликнули сидящие за столом дамы.

– Да, ужас, – горделиво подтвердил Роже, посверкивая своим глазом. Несмотря на этот физический недостаток, выглядел он весьма обаятельно: была в его лице та мужественная красота, свойственная людям, которые покою и неге предпочитают свежий ветер, воздух и солнце. – Этот чародей, надо сказать, был отвратительный карлик. Но у него имелся слуга‑великан, ростом, наверное, с башню. Он и совершал казни, разрывая людей пополам. А Гюзель все время находилась в состоянии полусна, не узнавая ни родных, ни друзей. Кабус же попросту постоянно дрожал от страха. Вот в такую веселенькую страну я попал.

– Как же вы избежали столь горькой участи? – взволнованно спросила Жанетта, прикладывая ладони к груди. Взглянув на нее, Роже воодушевленно продолжил:

– Когда меня привели на площадь, где томился народ в ожидании моей казни, а карлик злорадно потирал руки, я вдруг заметил одну странность в его поведении. Проклятый маг почти постоянно сосал указательный палец своей левой руки. Я догадался, что это как‑то связано с его волшебством. Наверное, именно в пальце таилась его чудодейственная сила. Мне не составило большого труда выхватить спрятанный кинжал, подскочить к карлику и отрубить его зловещий палец. В один момент маг испустил дух и сморщился до размеров банановой кожуры. Народ на площади возликовал!

– Но ведь оставался еще великан, – произнес изумленный Бизоль де Сент‑Омер.

– Да. Но великан сам был околдован и зловещие чары над ним кончились со смертью чародея. Он упал на колени и признал меня своим господином. Очнулась и Гюзель, а султан Кабуса тотчас же предложил мне ее в жены. Но… – тут Роже взглянул на Жанетту, – я уехал из этой страны, осыпанный богатством, поскольку знал, что мое сердце займет когда‑нибудь другая дама. И я уже догадываюсь – кто это.

Жанетта слегка покраснела и спросила:

– Не там ли, благородный рыцарь, вы потеряли свое зоркое око?

– Нет, не там, – ответил Роже. – Это уже другая история. Когда я выиграл большой рыцарский турнир в Орлеане, одна из восторженных поклонниц бросила в меня огромный букет роз, и один из шипов вонзился мне прямо в глаз. Бедняжка после умерла от огорчения.

Гуго де Пейн больше не мог сдерживаться и рассмеялся.

– Не обращайте внимания, – сказал он удивленным гостям. – Так, что‑то пришло на ум.

– В Труа, кстати, через неделю открывается королевский турнир. Ожидают прибытия Людовика IV. Съедутся рыцари со всей Европы. Не мешало бы и нам побывать там, – произнес Бизоль. – Тем более, что нам все равно предстоит уведомить графа Шампанского о нашем путешествии в… – тут хозяин прикусил язык и посмотрел на свою супругу. Луиза тревожно взглянула на него, потом – на Гуго.

– Какое путешествие? – спросила она.

– Недавно, мне пришла странная охота сочинять стихи, – отвлек ее внимание де Пейн. – Вот послушайте что я набросал по дороге сюда:

Не для того, чтоб прочим быть под стать,

Не для игры отнюдь или забавы,

Но чтобы Господу хвалу воздать

И чая верным – почести и славы…

– Мне нравится! – воскликнул Бизоль. – Эй, слуги, еще вина!

Ужин кончился, когда звезды уже вовсю сияли на небосклоне. В последующие дни рыцари занимались охотой, преследуя по близлежащим полям зайцев и лисиц. Роже де Мондидье большую часть времени проводил с Жанеттой, гуляя с ней в окрестном парке. Однажды Луиза отвела Гуго де Пейна в сторонку и напрямик спросила:

– Я знаю, вы желаете забрать моего мужа с собой в какие‑то странствия. Я не права?

– Это так, но выбор остается за ним, – промолвил Гуго.

– Его ничто не удержит! Ни я, ни наши дочери, – с горечью произнесла Луиза. – Зачем вы появились? Без вас было так хорошо! Я чувствую, вы погубите его.

Красные лучи заката легли на ее искаженное болью лицо, а глаза умоляюще смотрели на рыцаря.

– Уезжайте, – попросила она. – Оставьте Бизоля радоваться жизни и такому простому счастью, которое я дарю ему.

Гуго размышлял над ее словами, глядя на виднеющиеся вдали верхушки сосен.

– Возможно, случится так, – произнес наконец он, – что оставшись здесь, Бизоль никогда не простит себе этого. Ни себе, ни вам. И тогда ваше счастье превратится в ад.

Луиза огорченно вздохнула, а Гуго прикоснулся к ней рукой и мягко добавил:

– Не переживайте столь сильно, мы едем не умирать, а побеждать. Мы обязательно вернемся.

Медленно качая головой, Луиза обреченно проговорила:

– Сердце подсказывает мне, что ваша дорога ведет к краю пропасти.

Через два дня Гуго де Пейн, Бизоль де Сент‑Омер и Роже де Мондидье, вместе с сопровождающими их оруженосцами и слугами, выехали из замка по дороге, ведущей в Труа. Из окна угловой башни, обнявшиеся Луиза и Жанетта с тревогой и грустью смотрели им вслед. И они еще долго стояли, всматриваясь в даль, пока пыль, поднятая копытами лошадей, не стала оседать на пустынную дорогу. Так Бизоль де Сент‑Омер стал вторым рыцарем, присоединившимся к Гуго де Пейну вслед за Роже де Мондидье.

Ехавшие рысью рыцари молчали. Общее чувство разлуки охватило их. Бизоль вспоминал свою юную жену и двух дочек, а Роже – милую Жанетту, которой поклялся вернуться во что бы то ни стало, пусть даже перерубленный пополам, на что красавица ответила, что будет ждать его столько, сколько потребуется. А Гуго де Пейн, чья память вновь вернулась к далеким дням юности, думал о прекрасной графине де Монморанси, о незабвенной Катрин, таинственно исчезнувшей девять лет назад. Он пытался прогнать навязчивые воспоминания, хмурил брови и кусал губы, но светлый, белокурый образ с дорогими его сердцу чертами лица, словно бы плыл рядом с ним по дороге, устремляясь к горизонту.

Он не слышал, что произнес Бизоль, ехавший рядом с ним, стремя в стремя. И лишь некоторое время спустя смысл сказанного дошел до его сознания.

– Так, значит, в Труа все теперь увлечены магией? – произнес Гуго и, пришпорив коня, помчался вперед.

Date: 2015-11-15; view: 323; Нарушение авторских прав