XXIV. Мамонов и вера 4 page

Но однажды наши дурные привычки спасли жизнь человеку. Переиграв-таки в свой любимый футбол, я порвал себе мениск. После удачной операции на левой коленке я выздоравливал себе, лежа в ЦИТО на Войковской, как в одну из суббот меня навестил Петька. Из соседей в палате оставался лишь капитан футбольного клуба «Пахтакор», Александр Басов, которому оставалась лишь пара недель до начала тренировок, залечивать операцию на связках колена. Уже через пару месяцев ведомая им команда должна была открывать чемпионат СССР. Выпив с нами все принесенные Мамоном запасы, мастеру спорта международного класса показалось мало, и ввиду нетранспортабельности собутыльников (я еще был лежачий больной, а Мамон отключился), пахтакоровец, схватив под мышку два костыля, устремился по тонкому льду в аэровокзал, где всегда можно было взять бухло. Обратно Басова привезли на «скорой». Он поскользнулся и порвал связки по новой. Наутро, при обходе, дежурный врач справился у моих соседей по койкам: «Как самочувствие, пациенты?», на что получил от Басова и от Мамонова одинаковый ответ: «Ой, все болит, доктор!» Но суть-то в том, что команда «Пахтакор», вылетев из Ташкента на матч без капитана, целиком погибла в авиакатастрофе.

Я уже упоминал, что Петр Николаевич, который в отличие от брата сам написал немало прелюбопытных картин маслом, на дух не переносил московских авангардистов и особенно концептуалистов. Но именно посталкогольный синдром, настигший лидера «Звуков» на фестивале искусств «Неопознанное движение» в Волгограде, привел «Му» к неожиданному триумфу. На этот смотр всего необычного, что вылезло на поверхность в эпоху перестройки и гласности, «Звуки Му» были приглашены Колей Дмитриевым. Будущий идеолог клуба «Дом» люто ненавидел поп-музыку и ее порождение, рок, и сделал исключение в случае с «Му», исходя не в последнюю очередь и из коммерческих соображений – мы были хед-лайнерами фестиваля. Ночь в поезде прошла как обычно: напились вусмерть! Но наутро лидер «Му» принял под стать идее фестиваля неоднозначное решение – никому ни грамма до концерта! То есть Петр в первую очередь подгрыз сук, на котором восседал сам – ему-то в первую очередь и было необходимо грамотно опохмелиться. Бледный как луна, Мамонов начал концерт уверенно, ведь на саунд-чеке все прошло как по маслу, но неожиданно забыл второй куплет уже в дебюте. После затянутого нами проигрыша Петя взялся было за третий куплет песни, но не тут-то было – память как отрезало. С опаской группа приступила ко второй песне. История повторилась. Петя опять был вынужден дважды спеть одни и те же слова. И так – подряд все 8 песен нашей укороченной программы! В гримерке мы чувствовали себя примерно так, как сборная России по футболу после известного матча с Португалией (счет 1: 7), но тут со сцены вбежал сияющий арт-директор фестиваля. Обнимая Петю, захлебываясь от восторга, Дмитриев запричитал, что такого крутого авангарда, такой смелой выдумки он от рокеров, даже от «Звуков Му», ну никак не ожидал. Петя, заподозрив в этой тираде подвох, чуть ли не взашей выпроводил Колю за дверь. На другой день, прожитый в том же режиме сухого закона, мы с блеском отыграли второй концерт. От греха подальше Мамонов попросил сыграть любые, но только не забытые им накануне песни. Но Дмитриев и тут остался себе верен как мастер парадокса. Он с грустью в глазах пожаловался, что на этот раз мы его подвели – он ждал повторения вчерашних «находок», а «Звуки» повели себя как «голимая попса», сыграв концерт «от зубов».

Вообще, вспоминая самые удачные выходы «Звуков Му» на сцену, могу лишь подтвердить известную истину, что восприятие сделанного самим артистом и реакция зала – зачастую вещи диаметрально противоположные. Уж как я ни старался порадовать своего партнера по занятиям карате Володю Сергеева, когда тот весной 1984 года пригласил «Звуки Му» сыграть на его свадьбе! В скромный гонорар, 200 «деревянных» советских рублей, я включил помимо своей группы выступление «Последнего Шанса» и для пущего успеха – лучшей поп-группы СССР «Браво» с юной, еще «засекреченной» Агузаровой, которую мы тогда знали как Иванну Андерс. И все без толку! На просьбы жен украинских офицеров – родственников по линии невесты – сыграть им наконец что-то повеселее «Звуки Му» отвечали «Источником заразы». Тетки вырвали у Мамона из пасти микрофон. На попытки Жанны спасти положение и спеть какие-то старинные казацкие песни из репертуара своей сибирской деревни хохлушки хором отвечали, что это у них самих куда лучше получится. И, хотя обошлись с нами вежливее, чем американские дальнобойщики с «Blues Brothers» в одноименном фильме: и покормили, и напоили, и деньги заплатили – свадьбу мы таки загубили, Володя развелся уже через месяц.

С другой стороны, не могу не привести рассказ Буцыка, гражданского зятя Светы Виккерс, лидера группы «Министерство Психоделики», где блистает Тришка – очаровательная Катя Виккерс. Однажды в 80-е юный гопник Буцык, гоняясь с кодлой сотоварищей за панками и хиппи, в азарте погони ворвался на концерт «Звуков Му» в спорткомплексе «Динамо», что на Водном стадионе: «Когда я оказался у самой сцены, музыка, бьющая с нее, так на меня подействовала, что я вцепился в ботинки лысого беззубого танцора и остервенело вытянул из них себе шнурки на память». Встретившись через десять лет с Мамоновым дома у Виккерс, Буцык повинился перед Петей… А Петя в ответ вспомнил, что именно в тот момент, когда он увидел, какой ценностью для подростков стали детали его туалета, он впервые почувствовал себя звездой. Тем не менее, Петр Николаевич так и не позволил Буцыку сделать ремиксы наших старых песен, а жаль… А легендарный концерт в «Метле» (ныне – казино «Метелица»), после которого гитара Fender Elite Stratocaster навеки перекочевала из рук старшего брата к младшему. На очередном комсомольском празднике «Звуки» за своими двумя столиками успели как следует разогреться и на сцене вошли в раж. Лёлик колотил палочками по лысому черепу Мамона, подзвучивая его вокальным микрофоном. Потом уже Мамонов, размахнувшись, запустил Fender в толпу. Добыть эту гитару мне стоило немалого пота: в 1984 году из Америки в СССР прислали демонстрационный экземпляр в единственном числе, и поэтому я хорошо запомнил этот долгий-долгий полет Fender над головами зрителей. Но свершилось чудо: благодарные фанаты «Му» не дали Stratocaster разбиться. Они мягко самортизировали приземление инструмента своими ладонями, и, поймав Fender в дальних рядах, так же бережно, как старушки в церкви передают свечи «к празднику», гитара перепорхнула обратно на сцену. Ее тут же схватил в свои граблеобразные руки Лёлик и впервые проявил характер, грозно показав брату сначала кукиш, а потом кулак. И Мамонов перешел на простенький Gibson Les Paul, на котором играет до сих пор.

Но это был еще не конец концерта. Дальше передаю слово свидетелю, Стасу Намину, который поделился со мной впечатлениями много лет спустя: «Вам со сцены, наверное, было не видно, что в момент, когда Петя прыгнул со сцены спиной в зал, в пространстве, куда он полетел затылком вниз, не было никого и ничего, кроме бетонного пола. Но двое фэнов успели рвануться вперед и подставить руки под Петькину голову, что его и спасло. Такого самопожертвования на концертах я ни до, ни после не встречал!» – подытожил Намин. Что мог я ему ответить? Тогда, в 1987 году, кто из рок-музыкантов обращал внимание на подобное? Нам всем еще везло, и ангел всенародного похмелья был с нами.