Письмо 32

Кому: seerehwenfadha7et@yahoogroups.com.

От кого: «seerehwenfadha7et»

Дата: 17 сентября 2004 г.

Тема: Перелетная птица

Для тех, кто неустанно твердит, что я не имею права говорить от лица девушек Саудовской Аравии, повторяю: я не пишу ничего невероятного, фантастического или странного. Ничего, что вы могли бы назвать неправдой! Все, о чем здесь идет речь, хорошо известно нашим соотечественницам. По пятницам каждая из них читает мои письма и восклицает: «Так оно и есть!» Я пытаюсь выразить их чувства, а потому убедительно прошу тех, кто не имеет отношения к сказанному: прекратите совать нос в чужие дела! Если вы так горите желанием изложить иную точку зрения – пожалуйста, пишите сами. Но не просите меня писать лишь то, что нравится вам!

Эпидемия противоречий, как обнаружила Мишель, распространилась так широко, что затронула даже ее родителей. Отец, которого она считала редким в Саудовской Аравии образцом свободомыслия, своими руками разрушил алтарь, который дочь ему воздвигла, подтвердив тем самым правоту пословицы «С волками жить – по‑волчьи выть».

Он самым неожиданным образом вспылил, когда Мишели обмолвилась о своей привязанности к Мэтти. Даже мать, которая нежно любила своего единственного брата (отца Мэтти) и его детей, была страшно расстроена ужасными словами дочери.

Что удивительно – за их гневом, вне всяких сомнений, стоял религиозный порыв, хотя отец отнюдь не отличался ортодоксальностью, когда речь заходила о вере. А мать, ставшая мусульманкой после рождения Мишель, тем более не была человеком, который неуклонно следует предписаниям. Так почему же они обращаются с ней столь же резко и пытаются убедить дочь, что Мэтти ей не подходит? Судя по всему, родители впитали свою долю противоречий почвы, в которой пустили корни.

А если Мэтти действительно ее любит (пусть это и маловероятно)? Мишель понимала, что в таком случае, возможно, придется бросить его во имя семьи – точно так же, как сделал Фейсал. По исламским законам, Мишель не могла выйти за Мэтти – он не был мусульманином. Ее отец – мусульманин имел право жениться на христианке, но мусульманкам не позволено выходить замуж за мужчин другой веры. Сможет ли она заключить с Мэтти гражданский брак в Америке? Родители скорее всего будут категорически против, невзирая на свой либерализм.

Так или иначе, слава Богу, что Мэтти никогда не заваривал о любви. Возможно, его чувства к девушке не отличались от обычной привязанности, которая возникает между друзьями или родственниками. Вдобавок в Америке романтические отношения с кузинами не особенно приветствуются. Возможно, годы, проведенные Мишель в Саудовской Аравии, настолько отразились на ее способности судить, что она готова была простую вежливость и доброту со стороны мужчины счесть проявлением любви.

Родители решили предпринять шаг, который откладывали до получения дочерью диплома, тем более что нашелся предлог. Они настояли на том, что возвращаться в Америку для завершения учебы опасно, поскольку после катастрофы 11 сентября ситуация накалилась. Мишель подозревала, что подлинным мотивом был ее смутный намек на симпатию к Мэтти.

Они переедут в Дубай! Это решение родители приняли, как только окончательно убедились, что им неуютно в чопорном; и любопытном саудовском обществе. У Мишель не оставалось выбора. Если она начнет возражать против переезда, то отец еще более укрепится в своих подозрениях. Когда девушка задумывалась о своих отношениях с Мэтти, то все более убеждалась, что он ее не любит. Кузен обращался с ней как с избалованной младшей сестрой и пытался развеселить – точно так же, как веселил всех, кто был ему чем‑то дорог.

Решение родителей изумило Мишель, успевшую проучиться лишь два года в сан‑францисском университете. Впрочем, было ясно, что семья все продумала заранее. Девушке предстояло окончить курс в Американском университете в Дубае, чтобы потраченное время не пропало впустую (она и так потеряла год, когда переехала из Эр‑Рияда в Сан‑Франциско). Маленький Мешаал должен был поступить в частную школу. Отец, по примеру друзей, намеревался провести в Дубае ряд финансовых операций. Мать же могла обрести больше свободы и уважения, которых ей так недоставало в Саудовской Аравии.

Пусть даже Дубай ближе, чем Америка, переезд оказался нелегким. На этот раз Мишель пришлось попрощаться с подругами, не обещая, что они увидятся на каникулах. Дом в Эр‑Рияде не продали, но девушка была уверена: она сможет вернуться лишь с согласия всех членов семьи. Никаких связей с Эр‑Риядом, кроме родственников, не оставалось, а отец с матерью вовсе не горели желанием часто их навещать! Ламис устроила у себя большую прощальную вечеринку. Девушки подарили Мишель элегантные часы с бриллиантами и плакали, вспоминая юность, которая как будто закончилась с уходом подруги. Ум Нувайир неустанно напоминала им о существовании телефона и Интернета. Она твердила, что они могут общаться ежедневно, используя веб‑камеру и микрофон, и девушки немного успокоились. И все же они подозревали, что отношения охладеют, едва только Мишель уедет, – точь‑в‑точь как это произошло после ее отъезда в Америку. Перемена получится даже заметнее, потому что нынешняя разлука будет долгой. Уголек дружбы, который оставался горячим столько лет, теперь неизбежно погаснет – и не важно, сколь усердно они будут его раздувать.

Ламис была убита горем. Она и так переживала нелегкие времена: конфликт с несколькими преподавателями плюс обычные проблемы с Тамадур, которая то и дело критиковала сестру. И не скрывала зависти, когда та добивалась успеха. Вдобавок брат Ахмад, как выяснилось, пересказывал своим университетским друзьям все, о чем Ламис говорила ему по телефону! Ради смеха он разбалтывал то, что сестра ему поверяла, обсуждал даже ее однокурсниц, которые, узнав об этом, страшно разозлились и объявили бедняжке бойкот.

В последнее время Ламис отдалилась от Мишель. Она испытывала множество противоречивых чувств, когда сравнивала подругу со своими новыми, нередко более мудрыми, однокашницами из медицинского колледжа. Но в этот день расставания Ламис вдруг с болью поняла, что только Мишель по‑настоящему ее понимала. Только она находила ключик к самым сокровенным секретам и честно хранила их. Девушки знали истинную сущность друг друга. Да, случались и разногласия. Мишель многое вытерпела; у нее были все правда обижаться, когда Ламис стала ею пренебрегать. Но что толку вспоминать об этом сегодня? Мишель уезжала – возможно, навсегда, а Ламис теряла самую близкую подругу, которую начала ценить лишь теперь.

Date: 2015-10-21; view: 302; Нарушение авторских прав