Слияние чувств

Вывод, сделанный при обсуждении эмоциональ­ного процесса и утверждающий, что ситуативная ди­намика эмоций практически не отражена в современ­ных концепциях³⁴, сохраняет силу и в отношении специфического аспекта их динамики—взаимодей­ствия и слияния одновременно или непосредственно Друг за другом переживаемых эмоций в более слож­ные образования. Сказываются последствия продол­жительно господствовавших в психологии эмоций традиций, под влиянием которых внимание уделялось преимущественно поведенческим и физиологическим аспектам проблемы (Гельгорн, Луфборроу, 1966;

Candland, 1962; Lund, 1942; Tobach, 1969), эмоции рассматривались как бесприродные «промежуточные переменные» (Brown, Farber, 1951; Young, 1959) или

³⁴ Кроме уже указанных работ см.: Arnold, 1960; Cand­land а. о., 1977; Gerstmann, 1963; Plutchik, 1980; Plutchik, Kellerman, 1980; Young, 1943.

вообще устранялись из психологии (Duffy, 1968-Meyer, 1933). В условиях таких исследовательских установок, повлиявших на анализ проблемы даже на философском уровне (Bedford, 1967; Shibles, 1974) тонкие эмоциональные взаимодействия, которые про-' исходят, например, при восприятии искусства, конеч­но не могли получить отражения в теории. На этом фоне отчетливо выделяется концепция В. Вундта подчеркивающая такого рода взаимодействия.

«Гедоническое пространство». Как известно В. Вундт выделял два вида далее не разложимых «психических элементов», сочетающихся в более сложные образования—ощущения и чувства. Если ощущения соответствуют объективным внешним воз­действиям, то «чувственный тон является необходи­мым дополнением ощущения потому уже, что каж­дое ощущение принадлежит ощущающему субъекту и таким образом содержит в себе кроме объектив­ного фактора еще отношение этого субъекта к впе­чатлению, как фактор субъективный» (Т. 2. С. 437) ³⁵. Чувства необходимо «дополняют» не только ощуще-ншя, но и все сложные когнитивные структуры: что бы индивид ни воспринимал, представлял, мыслил и т. д.—любое отражаемое содержание вызывает у него определенное чувство, дополнительное субъек­тивное впечатление, производимое этим содержанием. Таким образом, концепция 'В. Вундта относится к панэмоциона льны м, т. е. утверждающим всеобщее эмоциональное сопровождение познавательных про­цессов.

Данное утверждение связано с важнейшим кон­цептуальным представлением о принципиально дихо-томном строении психического, о том, что 'в субъек­тивном образе всякое содержание получает двойное отражение: на основе тех или иных когнитивных ха­рактеристик и, кроме того, в виде чувств. Волевые

⁸⁵ Эти представления В. Вундта складывались постепенно. В первых изданиях «Оснований физиологической психологии» отмечалось, что «при описании чувств трудно избежать некоторо­го рода неясности», и они рассматривались «как третий опреде­ляющий момент ощущения» (1980. С. 488—489). Здесь будут обсуждаться взгляды, изложенные в более поздних «Основах физиологической психологии»; ссылки на эту работу будут даны указанием тома.

процессы, которые в трихотомных схемах психичес­кого выделяются в третью его составляющую, "В. Вундтом рассматривались в качестве высшей сту­пени взаимодействия чувств и развивающихся из них аффектов: «...Хотя в отдельных случаях и встречают­ся чувства, которые не объединяются в какие-либо аффекты, и аффекты, которые не заканчиваются какими-нибудь волевыми действиями, однако в общей.связи психических процессов эти три ступени, взаим-.яо обусловливают друг друга, образуя 'взаимно свя­занные члены одного и того же 'процесса, который достигает 'высшей ступени своего развития в форме долевого процесса. В этом смысле чувство может быть рассматриваемо как начало волевого действия с тем же правом, как и, наоборот, воля может рассматри­ваться как сложный процесс чувства, а аффект — как.переходная ступень между тем и другим» (1912. С. 157).

Чувствам, как и ощущениям, присущи свойства качества и интенсивности. Но если ощущения по.ка­честву 'распадаются на ряд трудносопоставимых си­стем, различающихся модальностью, то множество •всевозможных чувств составляет единый непрерыв­ный континуум, который В. Вундт изображал в виде 'трехмерного «гедонического» пространства с 'бипо­лярными осями: удовольствие — неудовольствие, воз­буждение—успокоение, напряжение — разрешение. Любое простое чувство ³⁶ соответствует в таком про­странстве отдельной точке, причем ее положение от­носительно системы осей выражает качество чувства, а удаленность ее пересечения осей (нулевой точки)— интенсивность. Таким о'бразом, качество чувства яв­ляется составным, трехмерным, правда, с 'возмож­ностью отсутствия, нулевой выраженности отдель­ных измерений: «Качественная особенность, свой­ственная всякому чувству и отличающая его от всех прочих чувств, характеризуется тем, что всегда.при­надлежит к основным эмоциональным формам — к удовольствию или неудовольствию, возбуждению или

³⁶ «Простыми чувствами следует называть такие самостоя­тельные существующие чувства, которые хотя и могут вступать в соединение с другими элементами сознания, но сами уже на самостоятельные более простые чувства неразложимы» (Т. 2. 'С. 376).

угнетению, напряжению или разрешению. Она может входить или в одно из этих измерений, или в два или во все три» (Т. 2. С. 377.). Эти три «эмоциональ-' ные формы» или измерения назывались В. Вундто.м еще компонента.ми эмоционального качества.

Как можно видеть, от традиционных представле­ний рассматриваемая концепция отличается прежде всего значительно более широкой трактовкой сферы эмоционального: 'в ней наряду с 0'бщепр.изнаваемым эмоциональным параметром удовольствия-неудоволь­ствия (который наиболее отвечает тому, чтобы отра­жать мотивационную значимость воздействий) выде­ляются еще два параметра, ставимые в зависимость преимущественно от модальности 'воздействий (воз­буждение-успокоение) и от их апперцепции, внимания к ним, ожидания-неожиданности (напряжение-разре­шение). Традиционные эмоции, такие как радость, надежда, печаль, гнев, выделялись В. Вундтом в от­дельный класс под названием аффектов и рассмат­ривались как продукт, вторая фаза развития чувств:

«Каждое более сильное чувство ведет к аффекту» причем первоначальное чувство переходит в другие» (Т. 3. С. 248). По определению аффекты представля­ют собой «формы течения чувств»; это означает, что в состоянии аффекта чувственный процесс 'совершает в трехмерн&м пространстве движение по определен­ному маршруту-форме, свойственному именно данно­му аффекту и его характеризующему.

Динамика чувств в гедоническом пространстве. Для понимания мотивационной сум'мапии важнейшее значение имеют процессы взаимодействия и слияния чувств, представляющие собой, согласно обсуждаемой концепции, одну из фундаментальных особенностей психического. Положение о неизбежном сопровожде­нии познавательных элементов субъективного образа специфическими чувствами влечет признание одно­временного существования в психическом огромного количества чувств, соответствующего множеству одно­временно воспринимаемых ощущений и 'более слож­ных когнитивных структур. В схематическом изобра­жении это означает, что в трехмерном гедоническом пространстве моментному состоянию отвечает не одна или несколько, а целая россыпь точек, каждая из которых соответствует отдельно переживаемому чув-

ству. Поскольку душевный процесс находится в по­стоянном движении, в следующий мо'мент в пережи­ваемой совокупности чувств нечто непременно меняет­ся, 'поэтому такую россыпь следует представлять пе­ремещающейся и мерцающей. Так, 'поворот головы и перевод взгляда влечет смену или смещение чувств, которые 'сопровождают зрительную стимуляцию, по­рождаемые ею. ассоциативные представления, а так­же ощущения от сокращения мышц глаз и шеи.

Именно процессы слияния вносят в такой движу­щийся хаос чувств момент системности и порядка. Дело в том, что близкие в том или ином отношении элементарные чувства объединяются по определен­ным законам, образуя более сложные чувства, при­чем такое объединение имеет многоступенчатый ха­рактер: частичные чувства первого порядка, образую­щиеся из элементарных, способны породить, взаимо­действуя и сливаясь, чувства второго порядка, те в свою очередь—третьего и т. д. В результате на основе изначального множества элементарных чувств выстраивается иерархическая пирамида 'более слож­ных чувственных образований (соответствующих уже не ощущениям, а отдельным отражаемые предметам, мыслям, их комплексам), на вершине которой нахо­дится «цельное» чувство, отвечающее целостной си­туации: «Все имеющиеся в любой данный момент в сознании элементы чувств объединяются в одну еди­ную равнодействующую чувства»; «...Нет в сознании двух одновременных представлений, хотя самых дис­паратных и независимых друг от друга, эмоциональ­ные элементы которых не объединялись бы в одно равнодействующее чувство» (Т. 2. С. 419, 420).

Так, у зрителя, созерцающего спектакль, отдель­ные чувства вызывают элементы декорации сцены, их общая композиция, музыкальное сопровождение,'от­дельные актеры, их позы, содержание высказываний, их интонации, ассоциативно возникающие мысли, а также, возможно, шепот.или увлеченность спектак­лем соседей, тесная обувь, духота в зале и т. п., что сливается в общее чувственное состояние в каждый Данный мо'мент. Итогом суммации чувств является также общее впечатление о спектакле и о посещении театра, которое кроме эстетических переживаний ох­ватывает впечатления от общения в антрактах, от

мыслей о невыполненном в этот вечер важном деле и т. п. Подобный более или менее сложный, но не­пременно динамичный чувственный процесс сопро­вождает любую другую деятельность человека.

Конечно, многие переживаемые чувства даже от­носительно высоких порядков не рефлексируются субъектом: «...Отдельные простые чувства в общем или совсем перестают различаться как отдельные со­ставные части сознания и только вносят свою долю в своеобразную эмоциональную окраску последнего, или по крайней мере отступают на задний план по сравнению с совокупным впечатлением» (Т. 2. С. 421) Чувство от музыкального сопровождения спектакля или тем более вклад в него игры отдельного инстру­мента могут вообще быть не замеченными челове­ком, поглощенным развитием сюжета, но тем не ме­нее 'внести свою, предусмотренную постановщиками, долю в динамику эстетических переживаний. Профес­сионалом же такое чувство может отчетливо выде­ляться и осознаваться. Осознанность чувств связана с 'направленностью апперцепции, рефлексирующего внимания.

Следует подчеркнуть, что происходит как про­странственная суммация одновременно переживаемых чувств, так и временная суммация 'переживаний, сче-дующих друг за другом или разделенных некоторым промежутком времени. Первому случаю соответствует возникновение чувств, например, при восприятии му­зыкального аккорда, беглом взгляде на пейзаж или человека, второму — при восприятии мелодии, спор­тивного матча, разговора и т. п. Временная суммация свидетельствует о том, что возникающие чувства не­которое время сохраняются, позволяя индивиду иметь впечатление о его движении в гедоническом простран­стве, ритмике и траектории продолжающегося чув­ственного процесса. В целом из-за слияния чувств субъект наряду со сравнительно простыми чувства­ми, отвечающими отдельным стимулам, располагает каждую секунду чувственными эквивалентами слож^-ных стимульных комплексов, а также чувственной картиной развития ситуации.

В. Вундт формулирует несколько общих принци­пов слияния чувств. Принцип «ценности целого» ут~ верждает, что сложное чувство — это всегда новое

qyscTBO, содержащее качество, которое не повторяет полностью качества его составляющих. Соединение чувств не является механическим, так как при этом они видоизменяют друг друга и видоизменяются под влиянием образующегося из них «цельного» чувства. Одно из возможных последствий возникновения но­вого качества сложных чувств обозначено в виде «принципа усиления ценности чувств при их сложе­нии». В сложном чувстве некоторые его составляю­щие могут господствовать и оказывать наибольшее влияние на его качество, причем это не обязательно самые интенсивные чувства; они могут выделяться, например, благодаря контрасту к другим составляю­щим («принцип градации элементов»). Впечатление от дизайна, модели одежды или архитектурного ре­шения может портиться или, наоборот, удачно акцен­тироваться какой-нибудь единственной деталью.

Конечно, эти отвлеченные принципы охватывают только небольшую часть реального разнообразия про­цессов слияния чувств. Наряду с универсальными принципами существуют более конкретные закономер­ности, проявляющиеся в отдельных видах отражения и деятельности и помогающие ориентироваться, на­пример, в различных формах искусства, в сложном языке мимики, интонации и других каналов невер­бальной коммуникации. Художественное творчество основано на интуитивном знании такого рода законо­мерностей, прислушивании к тому, какое чувственное 'впечатление производит создаваемое сочетание кра­сок, созвучий, форм и их динамика. Историчность ка­нонов совместимости, гармонии, красоты, конвенцио­нальных условий и правил общения говорит о том, что значительная часть такого рода закономерностей складывается в онтогенезе и является одной из форм присваиваемой культуры. Учение о чувствах В.Вундта затрагивает преимущественно ситуативный аспект их взаимодействия, проявление в сфере восприятия и представления; онтогенетическое развитие чувств, их видоизменение под влиянием опыта, фиксация сло­жившихся чувственных структур в учении разработки не получило, хотя констатируется, например, пред­ставлением об участии 'в развитии чувственного про­цесса ассоциативного опыта. Этим оно подобно уче-

нию К. Левина, тоже сосредоточенному на ситуатив­ной мотивационной динамике.

Между тем онтогенетическое развитие и, в част­ности, важнейший процесс аккумуляции чувств, воз­никающих в разное время в отношении одного и того же объекта, представляют собой типичное 'проявле­ние эмоциональной динамики. Об этом писал В. С. Де­рябин, один из немногих авторов, видевших значение эмоциональной суммации: «Суммируются чувства, связанные с местом, где человек провел детство. От­ношение к деньгам складывается на основании сум­марного чувства, образующегося начиная с детства»;

«Текущая кровь производит иное впечатление, чем ягодный сок такого же цвета. Апельсин производит более приятное 'впечатление... чем деревянный оран­жевый шар. Причина та, что в наши восприятия при­вносится воспоминание чувственного тона прежних переживаний»; «Суммация аффективных пережива­ний ведет к тому, что 'получается очень сильная реак­ция на событие, само по себе незначительное. Капля переполняет чашу. Так, люди, живущие вместе долгое время (муж и жена и т. д.), если у них накопилось недовольство, дают однажды реакцию не на данное обстоятельство, а на сумму всех аналогичных пере­живаний» (1974. С. 202—203).

Такого рода факты, легко наблюдаемые в повсе­дневной жизни, констатируются также эксперимен­тальными исследованиями. Не поддерживает ли идею о мотивационной суммации, например, тот факт, что при подкреплении электроударом потенциально опас­ных объектов — изображений змеи или паука, выра­батываются более стойкие к угашению реакции по сравнению со случаем использования в качестве ус­ловного раздражителя изображений цветов или гри­бов, хотя при другом подкреплении такое различие не наблюдается (Ohman а. о., 1976)? Подобные фе­номены обнаруживают не только исследования чело­века. В обзорной работе Р. Р. Миллера и Л. Д. Ма-цела выделено двенадцать лабораторных феноменов, полученных в исследованиях животных и свидетель­ствующих о влиянии на процессы научения сложив­шегося в прошлом значения условного раздражителя, его «ассоциативной истории» (Miller, Matzel, 1987). Проблема природы чувств. Переход от констата-

ции такого рода процессов к некоторому их понима­нию, описанию на основе принципов и закономерно­стей—дело, очевидно, будущего. Концепция В. Вунд-та не содержит готовых рецептов для решения конкретных проблем мотивации, ее преимущество в том, что она предоставляет основу для таких реше­ний. Некоторые из ее преимуществ можно обозначить ссылкой на вышеобсуждавшийся материал. Так, при анализе феноменологических данных был сделан вы­вод о всеобщей мотивационной значимости отражае­мых явлений. Концепция «гедонического простран­ства»—одна из немногих (см. также Грот, 1879— 1880; Крюгер, 1984), предусматривающих реальный субъективный носитель всеобщего обнаружения мо­тивации. Были приведены также данные о разнообра­зии форм и 'повсеместном проявлении полимотивации и о затруднениях, возникающих при попытке осмыс­лить этот феномен в теории. Обсуждаемая концепция является единственной, предусматривающей в виде процессов слияния чувств реальный механизм поли­мотивации—целый пласт психического, в котором мотивационные взаимодействия имеют возможность осуществляться. Феноменологическое «жизненное про­странство» К. Левина, дооснащенное пластом гедо­нического пространства, становится менее схематич­ным, так как приобретает общий онтологический но­ситель для силового поля и всех взаимодействующих его составляющих.

Однако перспективная, по всей видимости, задача ассимиляции представлений В. Вундта сопряжена с рядом запутанных проблем, и прежде всего с интер­претацией пространства чувств в контексте более современных общепсихологических представлений, его соотношения с традиционно понимаемыми эмоциями и мотивацией. Расширенная трактовка сферы эмо­ционального, введение в нее параметров возбужде­ния, напряжения и их противоположностей ставит вопрос о принципиальном назначении этих присоеди­няемых к эмоциям переживаний, их локализации среди психологических категорий, «прописке» в си­стеме психического. Если по принятому в данной ра­боте представлению эмоции субъективно выражают Мотивацию, то означает ли это, что существуют по­требности, из-за которых некоторые ритмы восприни-

маются напряженными, цвета — успокаивающими, за­пахи—нежными? Или следует признать, что 'при расширенной трактовке эмоционального не все эмо­ции выражают мотивацию?

Концепция «гедонического пространства» одно­значного ответа на эти вопросы не содержит, так как образования, эквивалентные потребностям, ею не ох­ватываются, а мотивация (в виде волевых побужде­ний) трактуется скорее как последствие, чем как пред­посылка чувственного процесса³⁷. Следствием этого является некоторая неопределенность в общей трак­товке чувств, в частности факторов, детерминирую­щих их динамику.

С одной стороны, непредусмотренность влияния на изначальное развитие чувств со стороны потреб­ностей создает впечатление сравнительной пассивно­сти чувственного процесса и его динамики. В рисуе­мой В. Вундтом картине чувства на первых фазах своего развития остаются в общем и целом ведомыми процессами, зависящими от событий, происходящих на полюсе познавательного отражения. Даже в наи­более активном своем проявлении—способствовании возникновению на основе чувственного сходства ас­социаций — они подчинены познавательно отражае­мым событиям, только не 'происходящим, а происхо­дившим. Даже явная, казалось бы, связь с мотивацией измерения удовольствия-неудовольствия В. Вундтом отрицалась: «...Нельзя сказать, что человек чувствует удовольствие и неудовольствие для того, чтобы одни раздражения искать, от других уклоняться», хотя с оговоркой, что «...зернышко истины есть и здесь» (Т. 2. С. 435—436). При этом он ссылался на сущест­вование обратных примеров («опаснейшие яды могут быть приятны по вкусу и запаху, и самые целебные лекарства—иметь дурной запах и вкус»), как будто из того, что врачам случается ошибаться в лечении, следует, что в тезисе об их предназначенности и спо­собности лечить есть только зернышко истины.

С другой стороны, если иметь в виду, что чувства

³⁷ «Вопрос, следовательно, почему мы чувствуем удоволь­ствие, неудовольствие и т. д., собственно говоря, столь же мало имеет смысла, как вопрос, почему мы осязаем, обоняем, чувству­ем вкус и т. д....В этом смысле вывести чувства из каких-ни­будь других душевных процессов нельзя» (Т. 2. С. 436).

способны перерасти в аффекты, которые представля­ют собой формы течения чувств, т. е. определенные закономерности их же развития, что «выделение какого-нибудь чувства из аффекта всегда бывает в значительной степени произвольно» (1912. С. 145), что слабые аффекты возникают из чувств постоянно (Т. 3. С. 251) —то изначальное представление о мере активности-пассивности чувств становится иным Ди­намика чувств оказывается зависящей не только от процессов познания, но и от многочисленных законо­мерностей их развития во времени, каковыми являют­ся аффекты. Так, радость представляет собой аффект, развивающийся целиком в отсеке гедонического про­странства, соответствующем измерению удовольствия;

поскольку к радости способно привести удовольствие, возможно, что посредством данного аффекта обеспе­чивается, вопреки приведенному утверждению В. Вун-дта, сохранение и поиск удовольствия.

Подчиненность развития чувств законам = аффек­там, которые, очевидно, уже можно рассматривать в качестве выражающих мотивацию, говорит о том, что мотивация является не только завершающим зве­ном развития чувств и что она имеет на них обратное влияние, определяющее возникновение одних чувств преимущественно перед другими и, как следствие, обеспечивающее восприятие одних познавательных структур, а не других. Речь идет о феноменах типа перцептивной защиты или противоположных им — типа «у страха глаза велики», которые в эксперимен­тальной психологии накапливаются под рубрикой влияния эмоций и мотивации на познавательное отра­жение (Рейковский, 1979. Гл. 4; Jenkin, 1957; Maru-szewski, 1971) и служат предметом различных теоре­тических обобщений (Obuchowski, 1970a, 1970b; Si­mon, 1967).

* Проблема соотношения и взаимодействия позна­вательных и мотивационных детерминант чувствен­ного процесса—только одна из тех, которые возни­кают при попытке осмыслить 'психологическую приро­ду и функциональное назначение вундтовских чувств. Рассмотрение,этих проблем требует более широкого контекста по сравнению с обсуждавшимся в данной главе вопросом о конкретных механизмах развития мотивации и поэтому будет продолжено в обобщаю-

щей части работы. Здесь же, без выхода на такой контекст, возможно только заключить, что взаимодей­ствующие чувства как особый пласт психического в котором находит субъективный отклик всякий акт познавательного отражения, представляют собой прав­доподобную основу для осуществления мотивационной суммации. Без такой основы данные о процессах сум-мации и их последствии — полимотивированности по­ведения—остаются лишь ярким феноменологическим материалом, не вписывающимся в традиционные концептуальные построения и поэтому по вынужден­ности принимаемым декларативно.