Девять. Тринадцать

Песня ГрОб «Никто не хочет быть…»

[В.Маяковский]

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ

Вам, проживающим за оргией оргию,

имеющим ванную и теплый клозет!
Как вам не стыдно о представленных к Георгию
вычитывать из столбцов газет?!

Знаете ли вы, бездарные, многие,
думающие, нажраться лучше как,—
может быть, сейчас бомбой ноги
выдрало у Петрова поручика?..

Если б он, приведенный на убой,
вдруг увидел, израненный,
как вы измазанной в котлете губой
похотливо напеваете Стаса Михайлова!

Вам ли, любящим баб да блюда,
жизнь отдавать в угоду?!
Я лучше в баре блядям буду
подавать ананасную воду!

[В.Маяковский]

ТРИ

Я

два месяца

шатался по природе,

чтоб смотреть цветы

и звезд огнишки.

Таковых не видел.

Вся природа вроде

телефонной книжки.

Везде -

у скал,

на массивном грузе

Кавказа

и Крыма скалоликого,

на стенах уборных,

на небе,

на пузе

лошади Петра Великого,

от пыли дорожной

до гор,

где грозы

гремят,

грома потрясав,-

везде

отрывки стихов и прозы,

фамилии

и адреса.

"Здесь были Соня и Ваня Хайлов.

Семейство ело и отдыхало".

"Коля и Зина

соединили души".

Стрела

и сердце

в виде груши.

"Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

Комсомолец Петр Парулайтис".

"Мусью Гога,

парикмахер из Таганрога".

На кипарисе,

стоящем века,

весь алфавит:

а б в г д е ж з к.

А у этого

от лазанья

талант иссяк.

Превыше орлиных зон

просто и мило:

"Исак

Лебензон".

Особенно

людей

винить не будем.

Таким нельзя

без фамилий и дат!

Всю жизнь канцелярствовали,

привыкли люди.

Они

и на скалу

глядят, как на мандат.

Такому,

глядящему

за чаем

с балконца

как солнце

садится в чаще,

ни восход,

ни закат,

а даже солнце -

входящее

и исходящее.

Эх!

Поставь меня

часок

на место Рыкова,

я б

к весне

декрет железный выковал:

"По фамилиям

на стволах и скалах

узнать

подписавшихся малых.

Каждому

в лапки

дать по тряпке.

За спину ведра -

и марш бодро!

Подписавшимся

и Колям

и Зинам

собственные имена

стирать бензином.

А чтоб энергия

не пропадала даром,

кстати и Ай-Петри

почистить скипидаром.

А кто

до того

к подписям привык,

что снова

к скале полез,-

у этого

навсегда

закрывается лик -

без".

Под декретом подпись

и росчерк броский -

Владимир Владимирович Маяковский.

[Олег ГРУЗ, ]