Экспедиция на Алтай

Для научных исследований, сопряженных с путешествиями индивидуального характера, необходимо иметь хорошую подготовку в различных отраслях науки, начиная от астрономии и геодезии и кончая такими естественными науками, как геология, зоология и ботаника.

(Петр Чихачев)

В январе 1842 года руководитель Корпуса горных инженеров генерал Канкрин подал императору Николаю I прошение: отправить научную экспедицию на Алтай.

«Алтайский горный округ занимает обширные пространства южной части Томской губернии, исследован был в геогностическом (геологическом) отношении только в тех местах, кои близки к разрабатываемым ныне серебряным рудникам и золотоносным россыпям; юго‑восточная же часть сего округа по отдаленности своей от горных залежей, по безлюдности края и по малодоступности местностей остается доселе почти неизвестной не только в геогностическом, но даже в географическом отношении…полагал бы назначить для этой цели вновь зачисленного для особых поручений при Министерстве финансов надворного советника, камер‑юнкера Чихачева, путешествовавшего уже перед сим во многих странах, и о способностях и о знаниях коего свидетельствуют с особою похвалою несколько европейских ученых, в особенности барон Гумбольдт».

_{Петр Чихачев}

Петр Александрович Чихачев (более правильно писать, как произносится, через ё: Чихачев) родился в декабре 1808 года в Гатчине, в семье гвардейского офицера. Петр и его младший брат Платон получили прекрасное домашнее образование. Их учителями были профессора Царскосельского лицея. Особое влияние на Петра оказал директор лицея Егор Антонович Энгельгардт, который был любителем‑натуралистом и сумел возбудить у братьев любовь к природе. Уже в подростковом возрасте они научились искать и определять минералы и окаменелости, а также собирать гербарий.

В 1823 году Петр был определен студентом в своего рода дипломатическую школу при Государственной коллегии иностранных дел. Через пять лет он успешно ее окончил. Были отмечены его успехи в овладении французским, немецким, английским, итальянским и греческим языками, в изучении истории. Юный выпускник начал работать в Министерстве иностранных дел, получив чин коллежского регистратора и первый офицерский чин. Он решил совмещать работу с учебой на юридическом факультете Петербургского университета – успешно сдал вступительные экзамены, но через год по его просьбе был отчислен.

Выделявшийся блестящим знанием иностранных языков, в 1830 году Петр Чихачев стал переводчиком в Государственной коллегии иностранных дел, через два года получил придворное звание камер‑юнкера, произведен в коллежские асессоры, а еще через год – в титулярные советники. В 1834 году он был назначен помощником секретаря при русском посольстве в Константинополе, а там занялся изучением истории и этнографии народов Малой Азии, турецким и испанским языками, совершенствовал знание новогреческого языка.

По делам службы ему пришлось посетить различные районы Ближнего и Среднего Востока, а также побывать в Испании, Португалии, Италии, Франции и Северной Африке. Возвратившись в Россию в 1837 году, он продолжил службу в Министерстве иностранных дел, однако мечтал об исследовательских путешествиях в далекие страны, почему и начал изучать астрономию, геологию, палеонтологию, зоологию, минералогию, археологию и географию. Дипломат и ученый посещал западноевропейские университеты. В Берлинском университете он слушал лекции знаменитого натуралиста и путешественника Александра Гумбольдта, известного геолога и минералога Густава Розе; во Фрейбургской горной академии практиковался в минералогии и геологии.

Зимой 1838 года в Петербурге Петр Александрович встретился со своим братом Платоном, который возвратился после трехлетнего путешествия из Америки (поездки были и по Северной, и по Южной Америке). Разработав план экспедиции с целью исследования далеких районов Сибири и Центральной Азии, братья обратились в Академию наук с просьбой ходатайствовать перед правительством об организации такой экспедиции. «Сообщение г‑на Чихачева, – писал видный академик‑натуралист Карл Максимович Бэр, – о намерении предпринять путешествие в глубь Азии и возможно даже добраться до самого Тибета встретило горячий отклик в Академии». Но правительство не откликнулось положительно на обращение ученых.

Тогда П. А. Чихачев решил самостоятельно, на свои средства, провести геологические, палеонтологические и географические исследования в Италии. В течение 1839–1841 годов он путешествовал (в основном пешком) по горам и долинам Апеннинского полуострова и Сицилии. Именно во время этих путешествий он сформировался как натуралист, занимавшийся комплексным изучением природы.

В 1842 году Корпус горных инженеров получил на проведение экспедиции по Алтаю 4 тысячи рублей серебром, после чего П. А. Чихачеву было выдано предписание:

«Объявляю вашему высокому благородию высочайшую волю надлежащему исполнению, предлагаю вам по получении из штаба Корпуса горных инженеров подорожной и назначенных вам денег, отправиться через Омск и Барнаул и по собрании там при пособии горного начальства всех необходимых сведений и нужных пособий, проехать в Бийск, оттуда в начале будущего мая месяца выступить к Телецкому озеру и затем начать исследования предназначенного вам края.

Для пособия и содействия при таковых исследованиях вам будут даны в Барнауле от горного начальника горный межевщик, знакомый с глазомерного съемкою, горный кандидат или штегер, знакомый с золотопесчаным производством, и расторопный промывальщик, а в Бийске по распоряжению томского гражданского губернатора вы получите для сопровождения вашего двух городовых казаков и переводчика, или толмача. В обоих городах этих вы постарайтесь собрать от местного начальства и жителей ближайшие сведения о стране, исследованию вашему поручаемой…

При поручаемом вам исследовании вы не оставите обратить внимание на то: в какой мере юго‑восточный край Алтайского южного округа может представить надежду к водворению в нем золотопесчаного или рудного промысла с тем, чтобы впоследствии при посылке горных поисковых партий можно было, руководствуясь вашим предварительным обследованием, указать более благонадежные точки».

Уже 1 марта 1842 года П. А. Чихачев выехал из Петербурга в Екатеринбург и далее через Тобольскую, Омскую и Томскую губернии – в Барнаул. Здесь он начал собирать гербарий и вести регулярные метеорологические наблюдения, в течение трех недель обследовал геологическое строение окрестностей города.

В селении Верхнекаменка Чихачев оставил экипажи и верхом, во главе каравана из 52 ездовых и вьючных лошадей, направился на юго‑восток к реке Катунь. По пути Петр Александрович изучал местность, в долинах рек производил промывание песка с целью обнаружения золота. Вскоре караван начал подъем в горный край.

Участник экспедиции художник Е. Е. Мейер, выпускник Петербургской академии художеств, отмечал в своих записках:

«Природа становилась с каждым шагом угрюмее и величественнее. Чем далее мы ехали, тем более соединялось все, то есть величие гор, ужас скал, мрак лесов, местами обгоревших, яркая зелень долин, роскошная растительность около рек Урсул и Малый Ильгумень. Эти две реки будто переговариваются между собою. Они летят в объятия друг друга и вместе стремятся, шумят, ревут, пока не заглушит их страшная Катунь – царица Алтая. С трудом пробираешься меж огромных обломков скал, лежащих друг на друге, опутанных кустами роз, акаций и других красивых растений. Подо мною бушует река; камни скатываются при каждом шаге лошади; страшно и весело было в душе. Страх и улыбка радости!.. Вдруг подземный гул, похожий на тот, который бывает перед землетрясением, обратил на себя всеобщее внимание – это шум Катуни, скрытой в ущелье, которое прорыла она. С трудом переводя дух, взобрался я на вершину и задрожал от восторга. Вдали, подобно океану, оледеневшему в буре, блистали вечные льды, меж которых, теряясь в светлом голубоватом тоне неба, зубчатым великаном поднимались Катунья Сайлан (Катунские столбы). В ущельях змеями вились туманы».

Так же эмоционально Е. Е. Мейер описал выход экспедиции к реке Чулышман: «Приятный контраст между свежей зеленью гор, переходящей в голубоватый тон, и наконец снег и лед. Эти виды провожали нас до тех пор, пока не услышали мы страшного гула, похожего на гром катящихся каменьев где‑нибудь в ущелье. Мы все ближе к нему ехали; наконец мы очутились на ужасной высоте; против нас – снега, над нами перпендикулярно, местами навесом, шли стены громадных скал, которые терялись в голубой глубине ущелья, где, страшно клокоча, летит огромным змеем Чулышман, блестя серебряной чешуей».

После переправы через неистовую Катунь караван вышел к устью реки Чуя и проследовал по Чуйской долине к ее истокам. Вскоре путешественники очутились перед первым «бомом»; это места, где, по определению Чихачева, «горы, сжимая русло реки, дают возможность пройти только по опасной тропе, как бы повисшей над скалами, часто совершенно перпендикулярно водному потоку». Чтобы пройти «бом» (а их на пути оказалось семь), приходилось «идти пешком, а не пробираться верхом по узкой и скользкой поверхности скалы. Так обычно поступают алтайцы, флегматичность которых не позволяет им сходить с лошади. Впрочем, здесь не знаешь, чем восхищаться: невозмутимым ли спокойствием этих людей или действительно необыкновенной ловкостью их лошадей, которые как серны карабкаются, скользят и цепляются, не теряя уверенности и никогда не колеблясь, в то время как только оступись они – ними всаднику грозит неминуемая гибель».

Поднимаясь по правому (северному) берегу Чуй, Чихачев и сопровождавшие его люди увидели на левобережье величественную картину: «Вдали, справа от нас, с востока на запад, полукругом простиралась необозримая горная цепь, усеянная блистающими пиками, возносившимися ввысь в форме то пирамид, то усеченных конусов… Особенно величественно выглядели два пика высотой по крайней мере 12 тысяч футов (3 600 метров), называемые Катунскими столбами. В восточной части пики вырисовывались наиболее четко».

Чихачев проследил этот Северо‑Чуйский хребет (длиной около 120 километров) до устья реки Чаганузуна, притока Чуй, и выяснил, что он ограничивает с юга пустынную Курайскую степь, представшую перед ним «во всей своей мрачной и унылой оголенности». На севере ее поднимались пирамиды Айгулакского и Курайского хребтов, вершины которых имели высоту до 3 400 метров.

Чихачев описал обычаи и верования местных жителей, называвшихся здесь «алтай‑киши» или «катунь‑киши». Он тщательно изучил их свадебные обряды, пищу, одежду, приемы главного занятия – охоты.

Двигаясь по долине реки Чуй, экспедиционный отряд вступил в совершенно неизведанный район – Чуй‑скую степь, представлявшую пустынное плато, которое медленно текущая Чуя разрезала на две неравные части. После трехдневного отдыха экспедиция направилась исследовать «белое пятно» – район истоков Чуй, Чулышмана и Абакана.

«Я не обманывал себя, – писал Чихачев, – мне предстояло чрезвычайно трудное путешествие в пустынные места для исследования верховий Чуй и Чулышмана. Дело в том, что после исследования верховий двух названных рек я намеревался отправиться на поиски истоков Абакана. Мне предстояло пересечь настоящую terra incognita, размеры которой я еще не мог определить и по которой до сих пор не ступала нога не только европейца, но, возможно, и человека вообще».

Чихачев разделил экспедицию на два отряда. Больший по численности он отправил на север через Курайский хребет к реке Башкаус, а сам с оставшимися людьми пересек в юго‑восточном направлении «степь, покрытую черными валунами, придававшими ей вид пожарища», и добрался до почти широтного пограничного хребта Сайлюгем (длина 130 километров, вершины до 3 500 метров), образующего «южную кромку плато Чуй». Чихачев верно определил, что Сайлюгем представляет собой природную завесу, отделяющую Русский Алтай от Центральной Азии.

Хотя уже было лето, на плато Чуй «все дышало зимой». Чихачев круто повернул на север, переправился через верховья Чуй и по снегу прошел вдоль протянувшейся с юга на север высокой каменной стены у восточной границы Чуйской степи. Впоследствии она была названа хребтом Чихачева (длина около 100 километров, высоты до 4 000 метров). Хребет «в виде зубчатого гребня, расколотого на пики и иглы, ослепительно сверкающие на солнце», продолжался далее к северу до скованного льдом озера Джулукуль.

Перевалив через горную цепь Сайлюгем, экспедиция 16 июня достигла истоков Чуй, затем прошла к государственной границе России, пересекла ее и вернулась обратно. Далее путь лежал к озеру Джулукуль через болота, простирающиеся между истоками Чуй и Чулышмана. Чихачев установил, что озеро Джулукуль является истоком Чулышмана, впадающего с юга в Телецкое озеро, из которого на севере вытекает Бия. Поднявшись на плоскую вершину у Джулукуля, он обнаружил хребет, протянувшийся к северо‑западу вдоль левого берега Чулышмана.

Исследовав исток Чулышмана, Чихачев направился вниз по долине реки Джалду, впадающей в реку Башкаус.

«Мы не могли налюбоваться живописным жизнерадостным видом долины Башкауса, – писал он. – Сквозь ветки хвойных деревьев, напоминающие бахрому, и блестящую листву тополей и берез мелькали многочисленные юрты. Стада коров и быков напоминали мне прекрасный тирольский скот, и я невольно перенесся мыслью в веселые долины Швейцарии. Повсюду расстилаются тучные, изобильные пастбища. Волнистый рельеф и мягкие очертания гор, придающие окрестностям Башкауса разнообразие и приветливость, также способствуют славе долины как одной из самых великолепных на Алтае. Для этих мест характерно, что вершины и склоны гор одеты плотным покровом густых изумрудных хвойных лесов, а нижние районы, часто изощренные глыбами и пересеченные трещинами, украшены бесчисленным множеством ярких растений, среди которых отличалась красотой прелестная роза Гмелина. В первый раз я приветствовал на Алтае царицу цветов и должен отметить, что среди всех роз, которые когда‑либо видел, я нигде не встречал ничего подобного».

В долине Башкауса два отряда экспедиции соединились и далее следовали вместе. Спустившись по Башкаусу на несколько десятков километров, Чихачев вновь перевалил горы правобережья реки и спустился в прекрасную долину, орошаемую *censored*TbiMH водами Чулышмана. Люди и кони переправились через реку на плоту, затем руководитель повел экспедицию берегом почти до Телец‑кого озера. Подтвердились сведения о том, что по правому берегу реки протянулись крутые горы – Чулышманское нагорье длиной около 150 километров, с вершинами до 3 150 метров. Вблизи долины Чулышмана был обнаружен район залежей железной руды.

Затем экспедиция поднялась вверх по реке Чульче, притоку Чулышмана, и достигла одноименного озера. Пройдя далее, «я был полностью вознагражден, – отметил в записках П. А. Чихачев, – за все перенесенные лишения и труды, когда старый охотник‑алтаец, сопровождавший меня, пальцем указал на истоки Абакана, одну из главных целей моей тяжелой миссии. У подошвы северного склона гигантской пирамиды лежит широкое плато, на котором мы увидели два небольших озера, раскинувшихся с северо‑востока на юго‑запад и соединенных тонкой струйкой воды. Стремясь исчерпывающим образом завершить многотрудные исследования истоков этой прекрасной реки, скромная колыбель которой была мною только что открыта, я теперь должен был изучить ее развитие. Предстояло пройти 350 километров по течению реки до устья ее в Енисее».

Были открыты истоки Большого Абакана, относящегося к бассейну Енисея. За истоками реки путешественники увидели юго‑западную часть почти меридионального Абаканского хребта, которая «прячет от глаз Телецкое озеро», а на севере обнаружили истоки Малого Абакана, отделенного от Большого коротким хребтом Карлыган. Так было впервые проведено научное исследование Западного Саяна.

Но движению по долине Абакана препятствовали топкие болота и озера. Чихачев решил не поворачивать обратно, а продвигаться на юго‑восток по компасу, чтобы выйти к Енисею и по нему спуститься к устью Абакана. Вот как описал художник Е. Е. Мейер дальнейший путь отряда:

«Мы шли по местам все хуже и хуже прежних, в которых не раз весь караван чуть было не погиб и которые изнурили нас донельзя. Наконец, после этой трехнедельной поездки, мы увидели опять землю сухую. Как радостно забилось сердце, когда мы увидели с гор зеленые луга, когда мы въехали в густой, ароматный лес, где нашли дорожку, по которой следовали. Множество цветов нас манило сойти с лошадей. С радостью спешили мы снять шубы, которые до тех пор почти не снимали. «Это земля Кемчик!» – сказали нам встретившиеся сайоты (местные жители). А как, однако ж, рады были мы этим людям, которые должны были спасти нас от несчастья – умереть с голода и холода или быть жертвами зверей. Не раз заблудившийся барс показывался здесь и оставлял страшные следы».

_{Западный Саян}

Отряд простоял пять суток в долине Алаша. За это время начальник экспедиции составил карту совершенно неизведанной местности и собрал сведения о местных жителях. Чихачев первым проник в Урянхайский край (Тува) и выполнил его первое исследование. Затем экспедиция направилась к северу и неожиданно обнаружила горное озеро Кара‑Холь (высота 1 463 метров), «спрятавшееся в массах громадных гор». Далее экспедиция вышла к верховьям реки Оны, притока Абакана. По пути Чихачев обнаружил присутствие золота в речных наносах.

Вскоре экспедиция оказалась в долине Абакана, прошла через населенные пункты, где жили староверы и ссыльные, и добралась до деревни Означенной, расположенной на берегу Енисея. Эта местность прилегала к государственной границе, и в казачьих постах Чихачев наблюдал мирные, добрососедские встречи русских и китайских пограничников. Далее 1 августа экспедиция проследовала по правому берегу Енисея через пост Саянск, село Шушенское и добралась до Минусинска. Чихачев обследовал соляные озера вдоль реки и описал производственный процесс по добыче соли. Путешественники спустились на лодках вниз по Енисею до Красноярска. Были исследованы и его окрестности, после чего все направились к Ачинску – через места добычи золота. Из записок Чихачева, сделанных в это время, можно узнать о методах разработок, условиях жизни рабочих на приисках, баснословных доходах золотопромышленников и скромной зарплате рабочих.

Отряд Чихачева поехал в Кузнецк (теперь Новокузнецк) через наиболее развитый в экономическом отношении район Алтая, где работали железоделательные и медеплавильные заводы, предприятия серебро‑ и золотодобывающей промышленности. Чихачев особо отметил высокое умение, ловкость и сметливость рабочих на многих местных заводах, где все машины и инструменты были местного производства.

Ученый произвел исследование залежей железной руды, описал условия труда и методы разработки рудных жил. Немало времени он уделил изучению районов залегания и определению объема запасов каменного угля. Отдельные выходы угольных пластов были обнаружены в регионе ранее; Чихачев же не только установил наличие каменноугольных пластов в различных районах Алтая, но и определил местоположение огромного угольного бассейна и его размеры. Он составил первую геологическую карту угленосного района, назвав его Кузнецкий каменноугольный бассейн (ныне Кузнецкий угольный бассейн).

Вот вывод Чихачева как геолога:

«Наличие каменного угля подтверждается в нескольких местах, начиная с окрестностей города Кузнецка и до местности, примыкающей к реке Пни, то есть на пространстве, охватывающем часть оси района, который я пробовал заключить под общим названием «Кузнецкого каменноугольного бассейна» и все протяжение которого могло бы, следовательно, рассматриваться как образующее тот же осадочный слой. В таком случае, Северный Алтай является одним из самых крупнейших резервуаров каменного угля мира, который до сих пор только известен, занимая в среднем пространство в 250 километров в длину на 100 километров в ширину».

Исследователь провел анализ химического состава угля в различных местах бассейна и установил, что в нем есть залежи ценного антрацита. Чихачевым были выполнены также важные работы по анализу обнаруженных на Алтае палеонтологических остатков. Он определил виды ископаемых, их строение и условия залегания, чем продвинул изучение геологической истории Алтайского района.

Через Барнаул Чихачев с отрядом проследовал в Змеиногорск, где осмотрел знаменитый рудник. В нем Петр Александрович собрал обширную коллекцию геологических образцов и окаменелостей. Он обследовал и еще ряд рудников, в том числе Риддерский, названный в честь горного офицера Риддера, который в конце XVIII века открыл месторождение полиметаллических руд; городок, образовавшийся при руднике, получил название Риддер (теперь Лениногорск, в Казахстане).

В Усть‑Каменогорск отряд прибыл 7 октября. Лихачев записал:

«С трудом пройдя по бесконечному таинственному лабиринту Алтая, я наконец достиг его пределов и собирался с ним распрощаться. <…> Я был у порога обширного Алтайского края и взирал то на его кряжи, ощетинившиеся остроконечными, сверкающими от снега вершинами, то на безграничную Казахскую степь, которая, как океан, расстилалась у их подножия».

Из Усть‑Каменогорска отряд направился через Семипалатинск к Омску, а из Омска возвратился в Петербург. Значение этой экспедиции трудно переоценить.

Лихачев составил подробную карту расположения и конфигурации горных хребтов, долин и плоскогорий в Русском Алтае и Западном Саяне. Им же была создана первая геологическая карта этого региона и определен состав найденных горных пород. Он впервые описал реки и озера этого края, первым из исследователей обнаружил и описал истоки крупных рек Алтая – Абакана, Луй и Лулышмана. Петр Александрович первым обратил внимание на то, что правые берега рек Алтая и Сибири выше левых, чем предвосхитил установление географического закона Бэра. Значительны были и результаты ботанических исследований. Лихачев собрал гербарий, насчитывавший 248 видов растений, дал подробную характеристику районов их произрастания, включая описание влияющих на распределение растений климатических и почвенных условий.

Важнейшей заслугой Лихачева явилось открытие и нанесение на географическую карту региона сплошных массивов каменного угля, составляющих Кузнецкий угольный бассейн.

Отчет Лихачева об Алтайской экспедиции под названием «Научное путешествие в Восточный Алтай и пограничные районы Китая» был издан по решению российского правительства на французском языке в Париже в 1845 году. Книгу проиллюстрировали художники Е. Е. Мейер и И. К. Айвазовский. Она стала выдающимся географическим сочинением первой половины XIX века.

В дальнейшем обстоятельства сложились так, что Петр Александрович не имел возможности продолжить исследования отдаленных районов России. Он резко выступил против самодержавия и деспотизма императора Николая I, после чего оказался в вынужденной эмиграции. Находясь за границей, он следил за географическими и геологическими исследованиями в России. Подтверждение этому можно найти в его научных работах. Так, в статье, написанной в 1888 году, он провидчески указал, что XX век будет веком нефти, и сообщил о наличии нераскрытых запасов нефти во многих районах России, в частности в Поволжье и в пустынных районах к востоку от Каспия. Теперь мы знаем, что ученый был прав.

В 1847–1863 годах Петр Александрович Чихачев провел восемь экспедиций по Малой Азии и одну экспедицию по Италии. В 1877–1878 годах он совершил большое путешествие по Алжиру и Тунису. Выдающийся русский путешественник, ученый, геолог умер во Флоренции в октябре 1890 года.