Ночь у Гроба Господня

Помедли, вечер быстротечный,

И дай ко Гробу подойти!

О, Свете тихий, Свете вечный,

Явися сердцу на пути,

И как за хлебом в Еммаусе

Открылся ты ученикам:

Так ныне в храме, Иисусе,

В пречистых тайнах, сниди к нам.

Темнеет; спешно в храм священный

Я новых путников ввожу

И сам невольно умиленный

К часовне Гроба подхожу.

Как всякий раз на сердце ясно

Пред ней, таинственно‑родной,

Зовущей, блещущей прекрасно

Вечерней праздничной порой!

Вся разноцветными огнями,

И образами, и цветами,

И ароматами манит,

И в сердце память шевелит

О светлом утре Воскресения.

Забыв себя, забыв про все,

Стоишь вдали и с отдаленья

Не наглядишься на нее.

Под кровом мраморной твердыни,

Святым огнем озарена,

Хранит сокровища она

Неизглаголанной святыни.

И всякий вечер перед ней

Народ скорбящий, утомленный,

Единой верой оживленный,

Как рой толпится у дверей.

Ах, что за сонмы миллионов

В те двери малые вошли,

И сколько горя внесли, стонов,

И сколько мира унесли!..

Ковчег молитв непрестающих

От всех народов, всех веков,

Ковчег чистейших слез, текущих

Без оскуденья и без слов,

Как хороши твои виденья

В глухую ночь, в огнях златых

Как сердце трогает моленье

Твоих поклонников простых.

Вот – босиком идет, робея;

Та на коленях лишь ползет;

А та, войти как бы не смея,

Себя лишь в грудь тревожно бьет;

А тот глядит, очей не сводит,

Непрерываемо крестясь;

А вот сияющий выходит

И плачет, тихо умилясь:

Святая цель усилий строгих

Свершилась: взор его блестит,

Свеча – смиренный дар убогих –

На Гробе Господа горит;

Он помолился там о кровных,

О всех скорбящих от потерь,

О чуждых, любящих, виновных:

И как легко ему теперь!

И сколько лиц на этом бденьи

Святыни храма посетят

И вновь, в душевном нетерпеньи,

Ко Гробу дивному спешат,

Прислонятся в угле свободном

И долгие часы при нем

Сидят на мраморе холодном,

Пылая внутренним огнем,

И вдруг Бог знает – как сберется

Внутри часовни хор певцов

И перед Гробом песнь несется

Душевных русских голосов.

С каких концов все эти люди?

Давно ль сошлись между собой?

И вот одним полны их груди,

И вот все молятся семьей.

Как много женщин в этом хоре,

С слезой, дрожащей в взоре,

С любовью в сердце: искони,

Где дышит вера, там – они!..

Стою, молчу, лишь смотрят очи,

Да мысль в минувших днях снует;

И незаметно час полночи

Перед гробницей настает.

Бледнеет свет; везде молчанье;

Кой‑где лежат, утомлены;

Притихло самое дыхание…

И вдруг средь общей тишины,

Раздастся целый ряд созвучий:

Чистейшим звуком серебра

Звонят – гремят колокола,

А так гудит орган певучий,

Кимвалы звонко дребезжат,

И друг за другом звуки льются,

И к небу стройные несутся,

Зовут тебя, неспящий брат.

И всюду слышится моленье,

Благоуханья фимиам,

И ярче свет, и наше пенье

Порой звучит на целый храм.

О, в эту пору храм великий –

Весь сладкозвучный Божий стал:

Там хвалят Господа языки,

И звон, и песни, и орган.

И эта смена звона, пенья,

И музыки, и языков

Всегда рождает впечатленья,

Неуловимые для слов.

Но чуешь – сердце пламенеет,

И подымается душа,

И на нее любовью веет,

И как молитва хороша!

И полный внутреннего света,

Стоишь у Гроба недвижим

И думаешь: не сон ли это?

И молча падаешь пред Ним!

Ах, если б сон сей жизнь продлился,

А жизнь моя была лишь сном!

Ах, если б я хоть здесь явился

Достойным Господа рабом!

И плачешь, душу раскрываешь

Тогда пред гробом дорогим,

И место там свое другим

Как неохотно уступаешь!..

Часовня вся горит огнем,

Но в полусвете храм великий,

И чуть видны святые лики

Перед высоким алтарем.

И вот светильником смиренно

Оттоле братия идут,

И литургию умиленно

У Гроба Господа поют!

И гроб и жертва!.. Брат скорбящий,

Приди и стань здесь в этот час:

И ты пред жертвой настоящей

Заплачешь сладко, преклонясь,

Ты примешь мир необычайный,

Когда сподобит благодать,

На живоносном Гробе тайны

Животворящие принять.

О, ты почувствуешь в ту пору,

Как будто здесь Спаситель сам

Преподает, Незримый взору,

И плоть и кровь твоим устам;

И пламенеешь ты, и дышишь

Святою радостью небес,

У Гроба Господа ты слышишь,

Что Он в душе твоей воскрес.

И раз причастником ты будешь

Пред светлым Гробом, в час ночной,

Ты и до смерти не забудешь

О Гробе том, о ночи той…

Обедня до света проходит,

И ранним утречком народ

Из храма Божьего выходит

На труд, исполненный забот.

Храм опустел; под сенью свода

Одна часовня лишь стоит

И все моления народа

На Гробе Господа хранит.

Август 1873. Иерусалим