Предательство Иуды

Дремлют воды Иордана,

Спит развенчанный Сион,

В ризе влажного тумана

Исчезает Елеон. –

Тихо воздух благовонный

Нежит знойный прах земли,

И шумит волною сонной

Море Мертвое вдали: –

Мнится, тайны величавой,

Средь томительного сна,

Или дум борьбы кровавой

Ночь тяжелая полна.

В небе дальнем месяц блещет,

Смотрит весел и игрив;

Бледный свет его трепещет

В темной зелени олив,

И, в лучах его блистая,

В сон глубокий погружен,

Листья длинные качая,

Озарился Елеон.

Полон муки беспредельной

И любви горячих слез,

Человек в тоске смертельной

Руки чистые вознес;

Ближе смерть! Страшнее битва!

Кровь с лица Его бежит;

Безответная молитва

На устах Его дрожит.

Он один, в часы ночные,

Полон страха и скорбей,

Где же спутники младые,

Где семья Его друзей?

Или, чуждые заботы,

Преклонясь на прах земли,

Одолеть ночной дремоты

В час тяжелый не могли?

Или спят? а Он с любовью

Тихо молится за них;

И скорбит, и плачет кровью

За Апостолов Своих.

Спите тихо до рассвета!

Ближе, ближе страшный час!

Ныне кровь Его завета

Проливается за вас.

Но вот, к пещере сокровенной,

Среди страстей неодолим

Народ толпой ожесточенной

Идет, сомнением томим.

Во тьме ночной мечи сверкают,

При бледном свете фонаря,

И лица грозные мелькают,

Безумной злобою горя.

Народ! – Давно ли он одежды

К ногам Учителя бросал,

И очи, полные надежды

К Нему, моляся, обращал?

А ныне, грозною толпою,

Как дикий зверь, освирепев,

Он поздней крадется тропою

В тени развесистых дерев.

Давно ли он водил с мольбою

К больным и немощным Врача?

А ныне злобно дышит кровью

И машет лезвием меча.

Сбылось. Народ остановился!

И вот, покорствуя судьбе,

Один, в неслыханной борьбе,

От них украдкой отделился;

Стоит в волнении страстей,

С преступной мыслию своей;

Дрожит и борется, и очи

Кружит в мучительной тоске –

В сей страшный час великой ночи

Судьба земли в его руке!

И тихо ждет его Спаситель;

Он медлит… страшно… он идет,

И, молвя: «Радуйся, Учитель!» –

Его лобзаньем предает…