Умри красиво 8 page

Кстати, о женщинах. Чиновник недовольно нахмурился. Найти Володину до сих пор не удается. Зэки Рашпиля сбились с ног, стремясь получить объявленную за её поимку награду, но пока их усилия не дают результата. След этой мерзкой стервозной потаскушки обрывается в Желтой Зоне. Последний раз её видели якобы на торговой поляне Водяного, на которой вспыхнула перестрелка. В Зеленую Зону Володина вроде бы не вернулась. Дальше идет целое нагромождение сплетен, одна идиотичнее другой. Одни уверены, что она была убита в перестрелке, другие клянутся, что её захватил и сожрал зомбированный ОСОП, третьи считают, что Зомби утащили её в своё логово, и теперь Володина удовлетворяет весь Спецотряд как женщина, и вскоре в тех местах стоит ожидать появления множества новорожденных обезьянок. Словом, грязное одичавшее быдло соревнуется в народном фольклоре, как только может. Что из этого является хотя бы небольшим процентом правды, на данный момент выяснить не удается. Этот ОСОП и его Водяной вообще считались сталкерским бредом, пока не заработал их передатчик. Теперь люди Белова всерьез проверяют слухи о неких волшебных медикаментах Водяного. Если представится хоть малейшая возможность, эти медикаменты, радиопередатчик и способ предсказания Выброса необходимо у ОСОПа изъять, а самих преступников и террористов уничтожить.

Идущая впереди БМП охраны приняла правее и остановилась, пропуская бронированный автобус Прокопенко в ворота Административного квартала Сателлита. Чиновник внутренне съёжился. Проезжать через ворота он очень не любил. Ему постоянно казалось, что их проём затянут невидимой Паутиной и его безмозглые орангутанги-охранники обязательно её не заметят, несмотря на наличие всевозможных приборов. И хотя он прекрасно знал о том, что Паутина не протягивается без опоры на расстояние более пяти метров, а все ворота в Ареале изготавливаются с десятиметровыми проемами для гарантии, ему всё равно было страшно. Можно было бы использовать вертолет, но так ещё страшнее — если пилоты не заметят воздушную аномалию, то шансов выжить вообще никаких! Спокойно Прокопенко чувствовал себя только в подземных помещениях, во всех остальных местах чиновнику приходилось подавлять угнетающую его нервозность. Особенно выводил из душевного равновесия писк УИПа. В сочетании с дорогим деловым костюмом этот топорно выглядящий девайс смотрелся нелепо до уродства, и Прокопенко носил его под пиджаком, для чего пришлось заказать персональный прибор, умещающийся в рукаве.

Двери автобуса распахнулись, и личная охрана чиновника сопроводила его к входу в резиденцию Совета Директоров. Оказавшись в лифте, Прокопенко с облегчением выдохнул. Наконец-то он дома. И он заслужил отдых своими бесконечными трудами. Бассейн и расслабляющий массаж сейчас будут очень кстати. И эта новая девица, что привезли ему из Москвы три Выброса назад. Поначалу тоже кривлялась, корчила из себя принцессу, но в итоге оказалась поумнее Володиной и быстро сообразила, что к чему и кто тут всё решает. Теперь шелковая, и не узнать! А сколько понтов раньше было! Чиновник расправил плечи. Что ни говори, а приятно осознавать, что в твоей власти кардинально изменить судьбу практически любого! Особенно радует давить этих напыщенных потаскушек, возомнивших себя звёздами, перед которыми все обязаны падать ниц только из-за того, что природа подарила им смазливую мордашку и длинные ноги. Спускать такое бабьё с небесного Олимпа на землю — само по себе уже наслаждение. Очень забавно наблюдать, как они, получившие Зависимость и мгновенно лишившиеся своих покровителей-кормушек, ползают перед ним на коленях, вымаливая прощение и милость. Добро пожаловать в реальность, бэйба!

Звонок мобильного телефона правительственной связи прервал приятное течение мыслей чиновника, и Прокопенко поспешно достал трубку. Определитель показывал номер Лозинского, и ему вновь стало страшно. С тех пор как о его связях с Меркуловым узнали вице-премьер и Белов, он всегда испытывал страх в их присутствии, неважно, была ли это личная встреча, видеоконференция или телефонный разговор. Особенно, едва ли не до паники, Прокопенко боялся Белова. Каждый раз, когда серый кардинал ФСБ смотрел ему в глаза, чиновнику казалось, что генерал уже прикидывает приблизительную дату прокопенковской ликвидации. К счастью, сейчас звонил Лозинский, но от этого страха меньше не становилось.

— Здравствуйте, Валентин Иванович! — подобострастно залепетал Прокопенко. — Как ваше здоровье? Простите, что не доложил вам о результатах переговоров, мероприятие затянулось и завершилось буквально сейчас, я ещё в дороге, планировал связаться с вами немедленно, как только окажусь в резиденции Совета Директоров…

— Как всё прошло? — перебил его Лозинский недовольным тоном. — Они подписали договор?

— Да, Валентин Иванович, как вы и предсказывали! — торопливо подтвердил Прокопенко. — Без некоторых заминок не обошлось, оппозиция в обеих группировках пыталась перетянуть одеяло на себя, но в итоге большинство признало наши доводы разумными. Особенно возможность получить сыворотку. Сейчас они ведут диалог в некоторой степени дерзко, считают себя равноправными партнерами, но это вопрос времени, даже не беспокойтесь, я всё решу!

— Пусть считают себя кем угодно, — безразлично ответил вице-премьер. — Их заработок, питание и безбедное существование зависят от нас, и самые умные из них вскоре это поймут. Они примут указанное им место, за что получат ощутимые привилегии. Теми, кого интеллект подведет, будем управлять неявно, чужими руками, и у них всегда всего будет меньше, чем у более сговорчивых. Всё это детская возня в песочнице, не вижу проблем. Проблемы назревают на действительно серьезных направлениях. Поэтому и вызвал тебя.

— Я сделаю всё, Валентин Иванович, всё, что в моих силах, и даже больше! — Прокопенко, почуяв запах райской жизни, рассыпался в клятвах. Если возникли серьезные проблемы, значит, речь идет не об Ареале. А это значит, что ему могут позволить вновь покинуть эту вонючую дыру, пусть всего лишь на время, но на этот раз его будет вдвое больше, чем в прошлый!

— Завтра же выезжай в Швейцарию, — велел Лозинский, — в клинику Кугельштайна. Все соответствующие платежи уже проведены. Получишь сыворотку, задержись в клинике. Поговори с этим напыщенным индюком, он должен назначить тебе аудиенцию через неделю. Россия официально высказала ему просьбу ознакомить Совет Директоров РАО с текущим состоянием дел на ниве борьбы с Зависимостью, как продвигаются его исследования и в какой стадии находится разработка улучшенного препарата. Отказать он не сможет и назначит тебе дату встречи, так как ты будешь представлять на ней РАО. После этого едешь ко мне. Без задержек.

Вице-премьер положил трубку, не дожидаясь от Прокопенко ответа. Чиновник с облегчением выдохнул. Лозинский остался удовлетворен его работой, и даже вызывает его из Ареала в Москву. А это два месяца свободы и настоящей жизни, да ещё какой! По высшему классу! Конечно, дела предстоят серьезные, повторный визит в Швейцарию назначен не просто так, и успехи Кугельштайна не более чем предлог. Если бы Лозинского интересовало только это, он приурочил бы аудиенцию к приезду Прокопенко на инъекцию. Нет, этот заумный визит к обнаглевшему нобелевскому лауреату задуман как благовидный повод для того, чтобы отправить Прокопенко в Европу. Значит, предстоит не только вести дела с руководством «Экстраойл», но и заниматься тайными финансовыми потоками Совета Директоров. Но там всё отшлифовано до мелочей, неужели что-то дало сбой? Или Лозинский планирует получить для РАО дополнительный бюджет? Прокопенко мысленно потер руки. Как бы там ни было, лично он среди всей этой суеты найдет время и для себя любимого, такой случай он не упустит! Швейцария! Монако! Монте-Карло! Ницца! Сен-Тропе! Май и июнь, конечно, не высокий сезон на Лазурном берегу, но Прокопенко не гордый, он вполне удовольствуется майским кинофестивалем в Каннах и прочими прелестями Французской Ривьеры. Для состоятельного человека там всегда бархатный сезон! Зарплату ему Лозинский, конечно же, не даст, и процентов с отката ему теперь не положено, но Прокопенко это не расстраивало. У него в Ареале высокодоходный бизнес.

* * *

— Как здесь красиво… — прошептала Володина, разглядывая с крыши Базы подернутые едва заметными сумерками развалины Городка, покрытые синюшным мхом вперемешку с желтой сыпью ареаловской пыли. — И небо зеленое… Я уже забыла, как выглядит мир при свете дня.

Сидящий у перископа на посту часового Медведь прислушался к несущей чушь Бэмби. Кажется, мозги у девчонки совсем того… утратили работоспособность. Это где красиво, в забитых аномалиями развалинах? Дык, о чем спор! Здесь просто феерически прекрасно! Особенно эта зеленая размазня над головой вместо неба, она и вовсе восхитительна. Надо не забыть предупредить Айболита.

— К краю крыши не подходи, — здоровяк на всякий случай сделал голос грозным. Так надежнее, раз созерцание мёртвого пейзажа вызывает у неё приступ восторга. — Там Паутина кое-где тянется между растяжек маскировочной сети и там, где обломки кирпичной кладки сохранились.

— Я вижу, — откликнулась та. — Её нити поблескивают в воздухе! Это потому что наступает вечер?

— Да, — подтвердил Медведь, разглядывая в перископ окрестности. — Ближайшие три с половиной часа её можно будет заметить без щупа и зажигалки. И если бы сейчас не заканчивался шестой день после Выброса, очень скоро в Желтую Зону рванули все кому не лень. А вообще она в любых сумерках видна, в лесу, например, её хорошо видно, если в густой растительности растянулась, или в развалинах, если у них частично сохранилась крыша, чтобы отбрасывать сильную тень.

— А почему она не захватила всю нашу крышу? — Бэмби задрала голову и посмотрела на растянутую над Базой маскировочную сеть. — Она же может протянуться между сетью и полом!

— Не может, — здоровяк продолжал изучать местность.

Конечно, сегодня никто в Желтую не попрется. Можно особо перископ не терзать, поглядывать лишь изредка вокруг на предмет появления Зомби, и всё. Но тогда Бэмби поймет, что ему нечем заняться, и достанет его своим присутствием, она только этого и ждёт. И полбазы во главе с Базальтом вместе с ней. А за перископом образ Медведя суров, и девчонка боится отвлекать его слишком часто.

— А почему? — Бэмби принялась наивно хлопать глазами, преданно уставившись ему в спину.

Но Медведь разгадал её коварную уловку и даже не посмотрел в её сторону. Сделать это было более чем легко, ведь он специально поставил её на то место, где она сейчас стоит, когда вывел на крышу. И запретил ходить. Если смотреть на неё от перископа, то взгляд направляется в сторону Эпицентра, а туда глядеть Медведя не заставит никто, даже если Бэмби начнет выделывать свои гимнастические штуковины и в этот момент на ней исчезнет одежда. Хотя…

— Потому что Паутина, во-первых, никогда не растягивается строго вертикально, с горизонтальных поверхностей, — ответил здоровяк, оставляя перископ в покое и бросая вдаль взгляд, исполненный дум вселенского масштаба. — Она цепляется только за вертикальные предметы, либо тонкие, либо имеющие выступы. — Он замолчал, изобразив нахмуренную задумчивость.

— А во-вторых? — не сдавалась Бэмби, продолжая таращиться на него с откровенной наглостью.

— Во-вторых, она образовывается только под открытым небом, — Медведь виртуозно игнорировал её коварные манипуляции с большими глазами, исполненными кротости и невинности. — Паутине необходимо хотя бы четыре сантиметра чистого пространства над головой, только головы у неё нет, как ты понимаешь. По крайней мере, я на это надеюсь. Наша маскировочная сеть выполнена специально для Ареала, и в её конструкции это учтено, её ячея имеет размер два на два сантиметра. Так что под такой сеткой Паутина образоваться не может, надо только следить за её целостностью. Правда, из-за такой мелкой ячеи сеть получается довольно тяжелой, но тут уж ничего не поделаешь, приходится с этим мириться. Поэтому мы поставили дополнительные крепежные стойки и боковые оттяжки. Зато теперь крышу не атакуют птицы, особенно в первый день после Выброса.

— А почему сеть свешивается только с двух сторон? — не унималась девчонка.

— Догадайся! — буркнул Медведь нарочито сердитым тоном, чтоб поубавить у девчонки любопытства. — Что тебе подсказывает пытливый женский ум, если им воспользоваться?

— Размера сетки не хватило? И вы закрыли самые опасные стороны, которые выходят на Зеленую Зону! — подозрительно быстро догадалась она. Не иначе, знала ответ с самого начала и спрашивала с очередной коварной целью заболтать его и усыпить бдительность. — Именно оттуда в Желтую Зону идут сталкеры, и сеть помешает им увидеть Базу! А почему…

— По кочану! — грозно рявкнул здоровяк. — Ты кроме «а почему» других слов не знаешь?

— Знаю, — стушевалась Бэмби. — Можно мне немного походить? Я уже час на одном месте стою.

— Нельзя! — отрезал Медведь. — Тебе можно немного помолчать! Я уже час тебя слушаю!

Девчонка послушно умолкла, и майор для важности поискал глазами Фантика. И тут же пожалел об этом. Монстр-садист обнаружился по другую руку от Бэмби. Чешуйчато-хитиновый кролик сидел на ящике с боезапасом для АГС и преданно пожирал Медведя немигающим взглядом лишенных зрачков желтых глаз. Тьфу ты, пропасть! Здоровяк закатил глаза. Теперь они будут таращиться на него вдвоем с разных сторон. Будто одного этого мутанта ему было мало. Да где же этот супергерой Абрамов, который должен спасти девицу от Прокопенко, а Медведя с его отрядом от девицы…

Вообще Медведь взял Бэмби с собой на крышу из жалости. Да, из жалости, и её внешность вкупе со смущенными улыбочками тут совершенно ни при чём, Базальт зря довольно скалится в кулак. Ни о каких симпатиях и прочих вытекающих отсюда пошлостях речь не идет, Медведь твёрд, как камень! Или даже как два камня! Он просто пожалел девчонку, не более того, да. Точно. Не более. Просто Рас пошел на поправку, и работы у Айболита убавилось. Вчера Кварц с группой Базальта ездил к Сателлиту и привез оттуда Кнопку. Теперь та не отходит от Водяного, который ещё не пришел в сознание, они теперь сидят около него со всех сторон: Кнопка, Рас и Айболит. В общем, помощи от Бэмби никому не требуется, а Медведю как раз вечером заступать на пост. Ну вот он и взял девчонку с собой, всё равно она постоянно жмется к нему, будто Фантик перед Выбросом, и скулит, мол, выпустите меня на крышу, пожа-а-а-а-луйста, я кроме бетонных стен ничего не вижу и всё такое. Вот и взял, пусть проветрится и белый свет вспомнит под его присмотром. Даже Кварц не стал возражать, хоть она и может, теоретически, тщательно рассмотреть местность вокруг Базы и вычислить её точные координаты. Короче, он всего лишь хотел немного облегчить девице существование, один черт ему до утра на крыше службу тащить, пусть стоит, пока не стемнеет.

Но благими намерениями, кто бы сомневался, выложена дорога известно куда. Девица мгновенно вырядилась, словно в ресторан: распущенные волосы, коротенькая футболка в облипку, штаны от камуфляжа с низкой посадкой, берцы-облегченки — эдакое «милитари», выглядящее, приходилось признать, очень эффектно. И когда, спрашивается, она успела всё это перешить и подогнать? Явно без Кнопки тут не обошлось, это заговор, и готовился он заранее, сомневаться не приходилось. В общем, Медведь ещё не успел заступить на пост, на крышу даже не поднялся, а Базальт уже с ехидной рожей поздравил Бэмби с первым свиданием. Пока здоровяк красноречивыми жестами обещал пулеметчику спарринг на следующей же рукопашной тренировке, профессор Николаева увела девчонку к себе под каким-то предлогом. Майор даже обрадовался, подумал, что проблема отпала сама собой, но не тут-то было. Николаева очень быстро вернула Бэмби, и Медведь, глядя на свеженанесенный на ресницы и брови девчонки макияж, понял, что в заговоре против него участвует ещё и научная группа. Такого подвоха от серьёзных людей, занятых решением глобальных задач в масштабах всего человечества, майор не ожидал. Он растерянно поглядел на Кварца, но тот лишь хмуро пожал плечами, мол, а что я могу? И скрылся у себя в кабинете, бросив Медведя одного, на произвол судьбы, под скабрезные ухмылочки остальных. Пришлось сделать чопорную физиономию и вести девчонку на крышу, попутно заклеймив заговорщиков красноречивым игнорированием.

— Медведь, можно спросить? — Похоже, просто так маячить за его спиной и молча радоваться жизни девчонке никак не удавалось. Ей обязательно надо доставать его болтовней, а как же!

— Спрашивай, — здоровяк издал многозначительный вздох, намекая на то, что это плохая идея.

— Когда мне будет можно разговаривать? — Бэмби была сама невинность, не знающая намеков.

— Ты уже разговариваешь, — обреченно изрёк майор. — Чего тебе спокойно не стоится, а?

— Я стоять устала, — призналась девчонка. — Можно мне немного походить? — Она торопливо добавила: — Я не буду поворачиваться к вашим приборам! Просто подвигаюсь немного и всё.

— Ну подвигайся, — недовольно буркнул Медведь. — Немного. За вешки только смотри не зайди.

— Я помню, что там Воронка, — улыбнулась Бэмби. — Вы меня ею каждый раз пугаете, когда мы на крышу выходим. Оборачиваться к ней нельзя, так что вешки увидеть я не смогу. Это вы специально?

— Конечно, — подтвердил здоровяк. — Чтобы у тебя возникало поменьше желания тут шастать.

— Водяной сказал, что от неё до края крыши почти шесть с половиной метров безопасного расстояния, — девчонка принялась бродить по крыше туда-сюда, старательно не глядя в сторону поглощенной аномалией радиостанции. — Этого места хватит, чтобы вчетвером с закрытыми глазами ходить. Мне правда не хочется знать никаких секретов, я не шпион, честно! — Она печально вздохнула: — Я знаю, что вы мне не доверяете, хотите выгнать меня отсюда, как только Абрамов добьется ареста Прокопенко, наверное, это с вашей стороны правильно… — Бэмби немного помолчала и негромко продолжила: — Я вообще не думала, что когда-нибудь окажусь в Ареале, да ещё при таких обстоятельствах. А тут ещё травма обострилась, после того прыжка ходить становилось всё тяжелее. А когда для Сизого по трубе шла, то прямо спиной чувствовала, что очень скоро ноги откажут, в лучшем случае буду на костылях ковылять. Было очень страшно. Прокопенко, ультиматумы о сожительстве, резь в позвоночнике на каждый шаг — всё смешалось в какой-то неслышный и жуткий кошмар, из которого нет и не может быть выхода. Тогда, на торговой поляне, когда стрельба началась и в меня попали пули, я даже подумала, что паникую последний раз в жизни, и это, наверное, даже хорошо. Уж ничем не хуже ожидавших меня перспектив.

— У тебя какое-то депрессивное мышление, — усмехнулся Медведь. — Попроси Кнопку, пусть привезет тебе из Сателлита апельсин. Или укради у Шороха шоколад, добром он его не отдаст.

— Апельсины Кнопка вчера привезла, больного Водяного кормить, — невозмутимо ответила Бэмби. — Только он ещё не пришел в себя, и потому их уже съели. Случайно получилось. Шорох шоколадом делится, если вежливо попросить. Вы просто не пробовали. В смысле, вежливо.

— По вежливости и обходительности у нас Прокопенко большой специалист! — ехидно поддел её Медведь. — А мы люди простые и грубоватые, витиеватых фраз не любим и предпочитаем называть вещи своими именами. Ты не переживай, скоро будешь жить в Сателлите, там цивилизация! Все вежливые и утонченные, любители поддержать умную беседу, сплошной гламур, интеллектуалы, местные олигархи и даже своя социальная сеть и блогеры. Почти Москва, одним словом.

— Кнопка говорит, что мечтает о том дне, когда ей можно будет навсегда послать этот Сателлит куда подальше, — вкрадчиво произнесла Бэмби. — Не уверена, что буду безумно счастлива там оказаться даже после того, как поквитаюсь с Прокопенко. Почему мне нельзя остаться тут?

— Потому что ты забыла прихватить с собой побольше очаровательных подружек, — фыркнул Медведь. — Не задавай глупых вопросов, не беси меня! Ещё вопросы есть?

— Почему Рас не стал убегать от Зомби? — девчонка поспешила сменить тему. — Он же знал, что они опасны и стремятся убить всякого, кого встречают. Зачем он так поступил? Если это не тайна…

— Тайна, — Медведь болезненно поморщился. — Которая известна всем. Отца своего он увидел. Его отец в своё время был одним из лучших сталкеров. Двенадцать лет назад он отпраздновал с сыном его десятилетие, а после дня рождения ушел в Ареал и не вернулся. Это он теми Зомби командовал.

— Рас встретил своего отца?! — ужаснулась Бэмби. Среди Зомби?! Бедняга, даже не представляю, как тяжело ему пришлось! Но… — она нахмурилась, — вы же сказали, что прошло двенадцать лет. А Рас тогда, в лазарете, говорил, что они узнали друг друга. Это же невозможно! Зомби полностью теряют память, способность узнавать знакомых, и не осознают себя как личность. От своей человеческой жизни они сохраняют только рефлексы и профессиональные навыки. Это происходит с ними очень быстро, за несколько минут после зомбирования! Данный процесс необратим, я изучала научные материалы, когда работала в фонде Абрамова. Как же отец Раса мог его узнать?

— Как-то смог, — пожал плечами здоровяк. — Я не знаю, как это произошло, я не ученый. Никита с Людмилой говорят то же самое — это невозможно. Но, тем не менее, Рас уверен, что отец его узнал. Вот Водяной придет в себя, послушаем, что он расскажет. Может, Расу всё почудилось.

— Можно присесть рядом с вами? — Бэмби возникла около Медведя, и ему пришлось на неё посмотреть. Девица была сама кротость. — Не хочу на бетон садиться, пыльно, одежда испачкается.

— Садись, — здоровяк смерил её недовольным взглядом. — Ноги ещё болят? После ранений?

— Нет, просто стоять надоело, а уходить отсюда не хочется! — весело созналась наглая девица. — У меня от ран даже шрамов почти не осталось, тонкие ниточки незаметные. После лечения я стала здоровее, чем до Ареала. Если честно, то эти два месяца — лучшее, что случилось со мной за два последних года, хотя раньше я представляла счастье совсем по-другому.

Сидящий на ящике кролик заскрипел, словно несмазанная телега, и Медведь иронично хмыкнул:

— Это развеселило даже Фантика. — Майор бросил на девчонку насмешливый взгляд: — Зависимость, ранения и перманентный плен — я бы тоже представлял себе счастье несколько иначе!

— В Зависимости приятного мало, — согласилась девчонка. — Всё остальное в конце концов пройдет. Главное в том, что жизнь из бесцветной снова стала настоящей! Пропало ощущение однообразной безнадежности, когда проживаешь день за днём, как робот, и месяцы похожи друг на друга, словно день сурка, и не понимаешь, ради чего…

— Помолчи-ка… — жестом оборвал её Медведь, внимательно разглядывая Фантика.

Хитиновый кролик не переставал скрипеть, жалобно прижимая к телу чешуйки, отчего стал совершенно гладким, словно рептилия. Маленький мутант спрыгнул с ящика, прижался к ноге майора и заскрипел громче, беспокойно переводя взгляд с одного человека на другого. Убедившись, что Медведь обратил на него внимание, Фантик сжался в комок и, буквально стелясь по бетонному полу, быстро засеменил к ведущему внутрь Базы люку. Оказавшись у закрытой крышки, он принялся бегать вокруг неё, не переставая жалобно скрипеть.

— Выброс, — уверенно заявил майор, поднимаясь со скамьи. — Жаль, я надеялся, что он начнется позже, хотя бы часов через пять-шесть. Опять до полуночи не усну… Всё, топай внутрь, прогулка окончена! — Он посмотрел на заметно погрустневшую Володину и кивнул ей на скрипящего возле люка Фантика. — И монстра с собой захвати! Мне пора потратить время с пользой!

Расстроенная Татьяна пробубнила слова благодарности и поплелась к люку. Она откинула тяжелую крышку, распахивая вход, и не перестающий жалобно скрипеть Фантик метнулся вниз по лестнице. Девушка принялась спускаться внутрь и украдкой бросила взгляд на Медведя, но тот переключал частоты на рации и не смотрел в её сторону. Володина печально вздохнула. Выброс пришел очень не вовремя, она и сама надеялась, что сможет провести на крыше ещё несколько часов. Татьяна, выполняя указания инструкции по борьбе за живучесть, закрыла за собой люк и прислушалась к голосу Медведя, едва доносящемуся снаружи:

— Всем! Всем! Всем! Я — База! Двадцать пять минут до Выброса! Повторяю! Приближается Выброс! Двадцать пять минут до начала!

Она спустилась на минус первый этаж, где располагалась её комната, по пути предупреждая людей. Все были уже в курсе, рации и УИПы имелись у каждого, кроме неё, и объявление Медведя слышала вся База. Толка от её предупреждений было немного, и Татьяна побрела к себе, окончательно расстроившись. Неожиданно дверь в лазарет распахнулась, и оттуда появилась Кнопка с выражением неподдельной радости на уставшем лице. Она заметила Володину и подошла к ней.

— Он пришел, в себя! — счастливо заявила Кнопка. — Нам удалось привести его в сознание!

— Как он себя чувствует? — обрадовалась Татьяна. — Он тебя узнал? Двигаться может?

— Обошлось, — улыбалась Кнопка, — всех узнает, всё помнит, психика и моторика в норме! Мы за эти сутки в него бочку воды влили! Айболит говорит, что именно вода каким-то образом поддерживала его жизненные процессы и восстанавливала повреждения. Хорошо, что у нас есть собственная скважина, так бы мозг не выдержал и расплавился. Представляешь, он пришел в себя и первым делом попросил пить! Это верный признак, значит, здоров! — Они негромко рассмеялись. — Только надо его откормить, он тощий, как смерть с косой! Я останусь здесь до следующего Выброса и займусь этим вплотную! — воинственно заявила Кнопка. — К черту Сателлит, обойдутся без меня несколько дней. Сейчас Айболит вколол ему снотворное и не разрешил покидать лазарет до окончания Выброса, Влад ещё слаб. Так что у меня будет достаточно времени поразмыслить над рационом. Ты помнишь, что у нас есть из продуктов? А то на склад идти уже поздно, тревогу по Выбросу объявили! Так ты же была на крыше! — спохватилась она и заговорщицки прищурилась: — Как всё прошло?

— Нормально, — вновь погрустнела Татьяна. — Выброс только не вовремя приближается.

— Что, наш Медведь всё ещё рычит на тебя? — понимающе покачала головой Кнопка. — Так?

— Он хочет отправить меня в Сателлит, когда Абрамов разберется с Прокопенко, — невесело кивнула Володина. — Сегодня за полтора часа он посмотрел на меня всего один раз. Он как-то совсем плохо ко мне настроен, считает меня вражеской шпионкой и совсем не доверяет. Специально издевается, чтобы я обиделась и больше к нему не лезла. Как мне доказать, что я не враг?

Кнопка подошла ближе и с предельно серьезным лицом прошептала ей на ухо:

— Надо сменить штаны на шорты. И не надевать лифчик под облегающую футболку. Это сильная аргументация. — Она тихо прыснула, глядя на ошарашенное лицо Татьяны. — Шучу я! Почти. Ну-ка, пойдем к тебе, пошепчемся!

Они зашли в комнату Володиной и уселись за стол. Кнопка достала из кармана портативную рацию и отрегулировала громкость, чтобы следить за отсчетом оставшегося до Выброса времени.

— Ты всё делаешь правильно, Тань, просто понастойчивее требуй прогулок, совместных дежурств и всё такое, — продолжила она. — Тебе надо оказываться рядом с ним как можно чаще, и посмелее вертись у него перед глазами, не позволяй смотреть мимо тебя! Это он так защищается от собственных симпатий, ты ему нравишься, даю сто процентов гарантии! Уж я в этом разбираюсь. Если бы ты была ему неприятна, вместо стёба и шуточек он бы тебя игнорировал. Разговаривай с ним.

— Я пытаюсь, но он постоянно меня прогоняет! — беспомощно развела руками Володина. — От этого мне очень неловко, вдруг я и вправду его сильно достаю?!

— Ничего не поделаешь, придется повозиться! — заявила Кнопка. — Медведь не просто очень большой сердитый дядька, он у нас лидер, и лидер очень грамотный. А любой хороший лидер заботится прежде всего не о себе, а о людях, которые ему доверились. А теперь подумай: он начинает оказывать тебе знаки внимания, и никто на тебя не претендует из уважения к командиру. У нас ведь очень дружный коллектив. Выходит, что он получает тебя благодаря своему положению. Это нечестно по отношению к боевым товарищам.

— Раньше мне только и делали, что предъявляли ультиматумы на эту тему, — саркастически вздохнула Татьяна. — А я всячески от них скрывалась. Здесь так не принято? Это был бы мой выбор!

— И кто сказал, что ты выберешь его не потому, что он тут главный? — приподняла брови Кнопка. — Понимаешь, о чём я? С формальной точки зрения, в любом случае ему «служебное положение» даёт преимущество перед другими. А он очень уважает и ценит своих людей. Поэтому отказывается от тебя. Но остальные тоже искренне питают к нему уважение и дорожат его дружбой. Все прекрасно видят, что вы нравитесь друг другу, и потому никто не рассматривает тебя как женщину. В итоге всё сложно на ровном месте, и чем дальше, тем больше затягивается.

— Поэтому он хочет избавиться от меня, как от опасного раздражителя, — подытожила Татьяна.

— Именно так, — подтвердила Кнопка. — Медведь у нас упрямый, как медведь!

— Что же мне делать? Я впервые в такой ситуации… — Татьяна растерянно посмотрела на Кнопку. — Я не хочу отсюда уезжать, мне «цивилизация» Сателлита даром не нужна, я на всё это в Москве насмотрелась! Но я не знаю, как себя вести… Рядом с ним я чувствую себя ребенком.

— Ты и есть дитё, — улыбнулась Кнопка. — Причем во всех отношениях. Разницу в возрасте помнишь? Ты ему и нравишься за то, что не знаешь, как себя вести, и потому держишься так, какая ты есть на самом деле. Ты не фальшивишь, это его и привлекает. Немного терпения, Таня, и много искренности — и всё будет хорошо, вот увидишь, он тебе поверит. Он хороший человек. Плохой бы не бросался помогать всем подряд, рискуя собственной жизнью или благополучием.

Date: 2015-10-18; view: 284; Нарушение авторских прав