Глаз над миром

По всем признакам Огневица, гнедая кобылка Сколля, вошла в пору созревания. Нынче утром это стало особенно заметно. Не только Руска, но и некоторые из длинногривых местных жеребцов с интересом поглядывали в сторону красавицы.

«О нет, милая! Ну почему именно сейчас!» – сокрушался про себя хозяин.

Сколль озабоченно прошелся по стойлам и проверил, крепко ли привязаны незваные ухажеры. Но горцы знали, как сдержать пыл скакунов на подобный случай: вместо привычной бечевы, которую при необходимости легко перегрызть, коней здесь привязывали обрывками цепей. Эта мера, конечно, не давала полной безопасности, но слегка успокаивала.

Огневица уже блестела, как медный грош, и Сколль понимал, что порядком надоел сегодня ей со своими скребками, но никак не мог угомониться. В конце концов кобылица повернула голову и больно куснула не в меру заботливого хозяина. Но даже после столь прозрачного намека он не ушел: очень уж хотелось оттянуть неприятный миг возвращения к этим необщительным чужакам, среди которых пришлось поселиться. Чем бы заняться дальше? Может, еще раз проверить подковы?..

Когда молодой человек окончательно собрался уходить, из той части конюшни, где стояли на привязи сефрийцы Тормона, вдруг донеслись гневные голоса.

– Да ты в своем уме?! – орал торговец, осипнув от волнения. – Никуда ты не поедешь с этими дикарями!

– А кто ты такой, чтобы тут распоряжаться? – Второй голос принадлежал леди Сериме. – Это важное дело. Ты прекрасно понимаешь, я не на прогулку собралась. Если, как надеется Кетейн, мы вместе сможем убедить вождей враждебных кланов, что им грозит беда, спасется столько жизней! Я была в Тиаронде и все видела своими глазами, горцам без меня не обойтись.

Глаза Сколля округлились. Вот новости! Леди Серима – и эти вандалы? Она, часом, не выжила из ума?

Тормон также не пришел в восторг от подобной затеи.

– Не вздумай даже разговаривать с ними! Варвары – они и есть варвары! Грубые, тупые, жестокие – да‑да, и не обманывайся тем, что нас так хорошо приняли: это все моя заслуга! Не окажи я любезность их вождю, знаешь, где бы ты сейчас была? Добро, если бы прислуживала за столом. А то бы и вовсе пропала с голода, потому что лишние объедки тут водятся не всегда!

Сколль услышал, как леди Серима задохнулась, словно получила резкий удар в живот. Должно быть, торговец и вправду взбешен, иначе не стал бы напоминать ей: на лице леди еще не зажили следы от побоев, и тень того ужасного сумасшедшего точно до сих пор преследует ее. Но теперь‑то неосторожная изменит свое решение? Сколль навострил уши.

Серима с трудом отдышалась и твердо продолжала:

– Я не боюсь. С нами будет вооруженная охрана. Мы едем под знаменем перемирия. И Кетейн не позволит никому причинить мне вред.

Тормон застонал.

– Силы небесные! Кем он себя вообразил? Да этот юнец сам о себе‑то не позаботится! Сейчас же пойду искажу ему пару ласковых.

– Занимайся своим делом.

Три тихих слова прозвучали, как удары бича. Сколль возблагодарил Мириаль за то, что леди никогда не говорила в таком тоне с ним. Да, она рождена, чтобы править!

– Мы с Кетейном все обсудили, – продолжала Серима. – Решение принято, и я сообщила его тебе из учтивости. Свое мнение можешь оставить при себе.

– Только не думай, что получишь моего скакуна.

Невидимый свидетель разговора не поверил собственным ушам. Тормон сдается? Тормон?! Может, нынче пойдет снег?

– Кетейн дает мне коня, – гордо ответствовала непокорная. – Это мы тоже обсудили.

– Тогда мне больше нечего добавить. Желаю удачи. Она вам потребуется, леди. Знаешь, тогда, в Тиаронде, тебе страшно повезло, что я оказался рядом. Теперь, если что‑нибудь случится, ты окажешься в полном одиночестве. У меня маленькая дочь – не оставлять же ее сиротой из‑за твердолобой взбалмошной дамочки!

– Так, по‑твоему, я капризна? – прошипела собеседница. – Глупа? А кое‑кто зовет это мужеством. Мы с Кетейном прекрасно обойдемся и без тебя. Разумеется, опасность есть. Но мы хоть пытаемся что‑то изменить, а не прячемся за каменной стеной, поджав хвост!

Четкие шаги леди Серимы пересекли конюшню и затихли в отдалении. Сколль почти не дышал. Не хватало только, чтобы торговец обнаружил свидетеля! Последовало долгое молчание. Затем торговца прорвало. Тихим, приглушенным голосом, не желая смущать коней, он изрыгнул безбрежный поток столь изысканных выражений, что глаза Сколля полезли на лоб. Парень сам не знал и половины из этих речевых оборотов!

Наконец словарный запас Тормона иссяк, и тот грустно побрел прочь, ни разу не обернувшись. Со вздохом облегчения Сколль покинул свое убежище. Что теперь? Друзьям на глаза лучше не попадаться. Желательно до вечера» Внезапно молодого человека осенило. Почему бы не пойти к колдунам, как советовал торговец, и не показать им свои диковинные находки? По сравнению с Тормоном в его теперешнем настроении даже зловещие фигуры в масках из черепов не вызывали прежнего трепета.

Парнишка шагал по каменным коридорам, продуваемым сквозняками, привычно нацепив на лицо целеустремленное выражение. Ведь стоит кому‑нибудь решить, что ты бьешь баклуши, для тебя непременно отыщется уйма дел – совершенно срочных и неизбежно неприятных. Но на сей раз осторожность была излишней: в хлопотах никто из горцев и так не взглянул на юного чужака.

Сколль поднялся «к себе», тихонько приоткрыл дверь иодним глазом заглянул в комнату. Хоть бы Пресвел куда‑нибудь отлучился! В последнее время он ведет себя все непонятнее: замкнулся в себе, постоянно что‑то бубнит под нос, ик тому же явно недолюбливает общество соседа.

К счастью, спальные покои оказались пусты, и молодой человек проворно проскользнул внутрь. Загадочные находки лежали на самом дне его тюка с пожитками. И зачем только он таскает диковинные безделушки с собой? Разве на память о подземных приключениях, одна мысль о коих теперь, по благополучном завершении, приятно щекотала самолюбие героя. Кроме того, у парня так мало вещей, которые он мог бы назвать своими…

Присев на корточки, Сколль достал находки, завернутые в рваную рубашку, и еще раз извлек их на свет полюбоваться: тонкое круглое зеркало и серебряный шарик величиной с лесной орех. Однажды, по чистой случайности, он понял, что с этими вещицами не все так просто. Тормон прав. Молодому человеку никогда не постичь их тайного смысла и назначения. Пусть колдуны разбираются.

К сожалению, тут возникли два маленьких затруднения. Во‑первых, Сколля пугали эти существа в черных одеяниях и мертвый оскал их масок. Когда же он собрал в кулак всю свою волю и отправился искать колдунов – те как сквозь землю провалились. Молодой человек обшарил всю крепость сверху донизу, разве что не наведался в покои вождя клана – это было бы уже слишком! – но не встретил ни одного. Двери комнаты Аркана охранял воин, по виду настроенный весьма дружелюбно.

– Эй, ты из горожан, да? – обратился он к парню, сверкнув пронзительно‑синими глазами.

– Угу, – опасливо кивнул тот. – Мое имя Сколль.

Молодой охранник протянул ему широкую заскорузлую ладонь.

– А я – Риол. – Тут он склонился почти к самому уху собеседника. – Слушай, это правда, про чудищ с крыльями, или как? И что тиарондцы истреблены?

– Ну, может, твари и не всех истребили, но попытка была весьма удачной, – с наигранной невозмутимостью отозвался парень.

Изумленный небесно‑голубой взгляд.

– И ты что, видел их своими глазами?

Особняк леди Серимы. Ужасный черный силуэт камнем бросается вниз, расправив крылья. Мерзкий убийца влетает через окно, подняв тучу стеклянных брызг. Красные глазки на серой вытянутой морде пылают жаждой крови. Безгубая пасть смрадно дышит, обнажая окровавленные клыки, меж которыми застряли куски плоти. Невероятная, сверхъестественная быстрота преследователей. Сколль прогнал тяжкое воспоминание и утер со лба липкий холодный пот.

– Да, я видел их, – прошептал парень. – И сохрани тебя Мириаль от подобного зрелища!

Охранник пропустил его слова мимо ушей. Казалось, он витал где‑то еще.

– Эх, как подумаю! – мечтательно протянул рыжеволосый воин. – Целый город! Столько добычи и вокруг никого, бери – не хочу.

– Ты что, обезумел? – взорвался Сколль. – Ты хоть представляешь, что несешь? Твари сожрали почти всех!

– А, эти горожане!– отмахнулся Риол.– Слабаки. Увидали больших летучих мышей – и лапки кверху! Уж мы по‑свойски разобрались бы с этими милашками. А что? Вот очистим Тиаронд и поставим Аркана правителем Каллисиоры.

Парень в ужасе воззрился на собеседника. Так вот что у горцев на уме! Неужто они все так думают? А впрочем, если полоумные хвастуны собрались идти в город, его лично это не касается.

И все же Сколлю не хотелось ссоры. Что, если подружиться с этим нахальным, но искренним воякой? Неплохая мысль. Может, тогда со временем он образумится и прислушается к голосу рассудка? Тут парнишка вспомнил, что у него важное дело.

– Риол?

– А, что?

Охранник словно очнулся от грез.

Наверное, уже видит себя хозяином Тиаронда, раздраженно подумал Сколль, и его передернуло. Такой молодой, розовощекий, со своими золотисто‑рыжими косичками, рассыпанными по плечам, – и сам рвется в пекло! Печально. Но, может статься, Тормон отговорит вождя клана? Если только горцы посвятят торговца в свои безумные намерения.

– Послушай, Риол, – начал снова Сколль, – не подскажешь, где найти колдунов? Они, случайно, не здесь?

– Что‑о?! – Воин окончательно пробудился. – А тебе‑то они зачем сдались?

– Хочу обсудить кое‑какой вопрос. Значит, они у Аркана?

– Вождя нет на месте. Он внизу, с Кетейном и другими. Это ж надо, целый поход снарядил, чтобы упредить другие кланы! – Риол даже сплюнул. – Кому нужны эти недоноски! По мне, пусть сами выкручиваются.

«Святой Мириаль! – изумился Сколль. – Если тут все настроены так же, нам не уцелеть в этой передряге».

– Э‑э‑э… Так как насчет колдунов? – напомнил он.

Риол покачал головой.

– Не знаю, что тебе надо от проклятых призраков. Они же ненормальные со своими черепами и к тому же якшаются с потусторонними силами. Я даже не подумаю терпеть подобную мерзость в нашей крепости. Будь моя воля, давно взял бы меч покрепче, да…

– Погоди, выходит, они здесь вообще не живут?

– Здесь, среди порядочных людей? Вот не хватало! У них своя башня, у самого озера.

– И как по‑твоему, сейчас они там?

– А то где же? – пожал плечами охранник. – Пакуют небось вещички, готовятся к переезду. Прошу тебя, Сколль! Ты ведь не собираешься и вправду идти туда? Это очень скверное место, так все говорят. Знаешь, чем эти привидения питаются? Я сам слыхал…

– Ладно, ладно, – перебил парнишка. – Приятно было поболтать, Риол. Надеюсь, еще свидимся.

Если ранним утром тучи хмуро темнели у самого горизонта, то, когда Сколль покинул крепость, они уже плотно затянули небеса, и окружающий пейзаж погрузился в унылый мрак. К вересковым топям протянулись первые струи дождя; холодный резкий ветер гнал их все ближе. Горцы спешили завершить свои дела и укрыться в каменных стенах. Вокруг сновали люди Аркана в поднятых капюшонах; то и дело кто‑нибудь бранился, попав ногой в грязную лужу.

Сколль нерешительно застыл у входа. С одной стороны, отвратительная погода – славная отговорка, чтобы отказаться от задуманного. Но если подумать, либо сейчас – либо никогда. Еще немного, и мужество совсем покинет его.

Нет, парнишка не придал значения суеверным басням Риола. Однако, приближаясь к угрюмой одинокой башне, Сколль почувствовал, как сердце рвется вон из груди. Какие же темные тайны хоронят эти стены? Сразу видно, порядочному человеку не место здесь, на отшибе, вдали от честного народа. Кричи – не кричи, никто и не услышит. Насколько проще было бы пообщаться с колдунами в многолюдной безопасной крепости! Теперь же парень одинок, он на их земле, и ужас положения почти сломил остатки его воли. Полно, так ли уж необходимо показывать кому‑то свои странные находки? Может, обойтись без этого?

Сколль шагал все неуверенней и тише. Наконец он совсем замер у темной стены, не в состоянии сделать больше ни шага. С капюшона лило в три ручья. Бедняга мял в руках драгоценный сверток и смотрел‑на дверь. Он так и простоял бы до ночи, боясь поднять кулак и постучать.

Но тут за стеной что‑то произошло. Раздался долгий низкий рев, и женский голос пронзительно завизжал:

– Убирайся, гнусная тварь! Прочь, прочь отсюда, исчадие зла!

Кровь застыла в жилах непрошеного гостя. Вот оно! Колдуны вызвали на свет невиданное чудовище, но потеряли над ним власть! Несчастная женщина! Нужно помочь. Но как, если его ноги приросли к земле?

Дверь с грохотом распахнулась. На Сколля бросилось из тьмы нечто непохожее на человека, бледное, волосатое, с кривыми рогами. Парнишка издал вопль отчаяния. Грохот раздвоенных копыт, жаркое дыхание у лица, удар – и несчастный с размаху полетел в склизкую грязь, где начал барахтаться, готовясь встретить смертный час.

– Ах ты, мерзкая корова! – прокричал тот же голос. – Еще раз поймаю в своих кладовых – отбивную сделаю!

«О Мириаль! Корова. А я‑то ума лишился от страха!» Сгорая от унижения, Сколль попытался встать на ноги. В это время на улицу выскочила, воинственно размахивая веником, сама женщина. Увидев незваного гостя, она застыла от изумления и медленно опустила грозное оружие. Глаза молодого человека тоже округлились, но по другой причине: столь откровенного выреза на дамском корсаже парень не встречал ни разу в жизни. Сколль поймал себя на том, что не в силах отвести взгляда от диковинного зрелища, и покраснел, словно вареный рак. Красотка, словно и не заметив его смущения – а может, она другого не ожидала? – протянула бедняге руку и помогла подняться. Затем уперла кулаки в бока, недоуменно разглядывая гостя.

– А ты еще кто такой?

– Я?.. Я‑Сколль.

Усилием воли он заставил себя смотреть ей прямо в лицо. Впрочем, если бы не то, что ниже, – личико тоже ничего. Парень постарался унять мальчишескую дрожь в голосе:

– Мы, то есть я и мои друзья, гостим у вождя клана. Мы из Тиаронда, прибыли только вчера. Можно поговорить с колдунами?

Брови женщины удивленно взлетели.

– Серьезно? Ты сам хочешь с ними поговорить? Что‑то новенькое! Хорошо, заходи.

Она повела его за собой. Поднимаясь по ступеням, гость смотрел, как покачиваются ее бедра, – и нашел, что вид с тыла доставляет не меньшее удовольствие.

Башня была небольшая и по своей форме отличалась от крепости горцев. Но внутреннее устройство оказалось точно таким же: нижний этаж занимали стойла животных, выше располагались кладовые, а уже от них винтовая лестница вела к жилым покоям. Язычок словоохотливой красавицы работал без остановки:

– Несносная корова! Прости, она тебя с ног сбила. Понимаешь, хозяева от нее ну прямо без ума. Другие‑то как умные, на вересках вон пасутся, а эту палкой от стен не прогонишь. Не скотина, посмешище! Набаловали телочку в свое время. Это все Дарк: взял да потехи ради выучил ее карабкаться по лестницам. А теперь выросла – попробуй спустить вниз такую дылду! Мне и так‑то повернуться некогда, а еще она! Когда‑нибудь недогляжу, разорит кладовые подчистую, как есть распотрошит! Говоришь, говоришь: корова – это вам не котенок, пусть живет на улице, так нет же…

Внезапно она остановилась на полуслове, приставила руки ко рту и прокричала:

– Господин Грим! Господин Дарк! К вам гость.

Какие грубые нравы, изумился про себя Сколль. Разве нельзя было сначала подняться и просто объявить о его приходе? Но вдруг его осенило! И зловещие призраки, нагонявшие ужас, навсегда остались в прошлом.

Ну конечно, колдунам нужно время, чтобы надеть маски. Не могут же парни носить их не снимая! Забавно. Вот не заподозрил бы, что у колдунов есть личная жизнь, повседневные хлопоты, любимая корова…

На самом верху служанка почтительно постучала в тяжелую дверь и вошла, впустив за собой посетителя. Тот замер на пороге, не веря своим глазам. Ну и ну! Снаружи башня такая мрачная, неприступная, а тут… По стенам пестрели мягкие ковры; глубокие кресла у пылающего очага были застелены овечьими шкурами; деревянный ларь и шкафы сияли полировкой; но особенно уютный, домашний вид покоям придавал столик, заваленный потрепанными томами, среди которых белели две чайные чашки.

В углу подле шкафа копошилась, стоя на коленях, укутанная в черное фигура. Незнакомец перебирал книги и аккуратно укладывал их в ящик. Услышав шаги, хозяин резко выпрямился и обернулся. Из‑под бледной костяной маски на гостя блеснули испытующие глаза.

Дарк смотрел то на Изобию, то на чужака, не зная что и думать. Посетитель в башне – такого еще не бывало! Скорее всего парнишка из вновь прибывших. Но что он здесь позабыл, во имя всего святого?

Еще сильнее Дарка изумил безмятежный вид гостя. А где же навязший в зубах трепет, где отвращение? Колдуны так давно и бережно прививали другим людям эти чувства, что теперь хозяин был просто в тупике. Впрочем, как ни удобно прикрывать свои слабости отталкивающей наружностью, но и побеседовать со столь невозмутимым гостем в некотором роде даже приятно. Под безликой маской вспыхнула улыбка.

– Тебя зовут Сколль, верно?

– Да, он желал с вами что‑то обсудить.

Служанка вдруг осознала, что мужчины совершенно забыли о ней.

Темный вздохнул.

– Спасибо, Изобия. Не смею больше задерживать. Полагаю, у тебя сегодня уйма работы.

– Это вы точно заметили. Для начала надо привести в сносный вид кладовые, где ваша любимица учинила погром. Да‑да, опять! Как будто мне без нее забот мало! Эта скотина вам всем дороже человека! Осталось только поселить ее в моей комнате, а меня, бедную женщину, отправить пастись в торфяники!

Бедная женщина гордо развернулась и ушла, грохнув дверью.

– И вот такуже которую неделю, – заметил Дарк. – Изобия просто великолепна, когда злится. Садись поближе к очагу, Сколль. Выкладывай, чем могу быть полезен?

Колдун поймал себя на том, что снова ровным счетом ничего не сделал для укрепления ужасной славы своего племени. Хорошо еще, Грим ушел наверх собирать вещи, а то непременно отчитал бы нерадивого ученика за излишнюю доступность. Что поделаешь, не любит Дарк внушать трепет простому люду. Не его это.

Когда гость принялся рассказывать о невероятных подземных приключениях, колдун весь обратился в слух. Вот было бы чудесно самому взглянуть на эти пещеры, о существовании которых веками никто не догадывался! Какие захватывающие тайны могут храниться там!

Дарк даже вытянул шею, чтобы лучше рассмотреть необычные сокровища, извлеченные Сколлем из тряпичного свертка. Взглядом попросив разрешения, хозяин осторожно взял в руки серебристый диск. Поверхность таинственного предмета стремительно потемнела, и по ней сверху вниз поползли строчки непонятных символов, сияющих зеленым светом.

Грим непременно должен увидеть это!

Колдун, точно зачарованный, любовался неведомыми письменами. И только вежливое покашливание гостя вернуло его к реальности:

– Э‑э… господин, думаю, вам надо посмотреть и на это.

На ладони парня лежала другая диковина, похожая на серебряную скорлупу ореха. Словно робея лишний раз притронуться к вещице, гость держал ее сквозь два слоя ветоши.

– Эта штука еще удивительнее. Возьмите, она тоже срабатывает от прикосновения.

Дарк послушно подставил ладонь – и ахнул от восхищения. Прямо в воздухе над рукой появился шар, не крупнее детского мячика, покрытый мозаикой зеленых, голубых, золотых и бурых пятен и опутанный сетью сияющих нитей. На вид волшебная сфера казалась твердой и крепкой, но вот Дарк протянул к ней палец – и тот прошел сквозь пустоту.

Ладонь колдуна лихорадочно задрожала, так что серебристый шарик едва не скатился, но перепуганный хозяин успел стиснуть ее. Когда он снова разжал пальцы, картина изменилась. Там, где прежде реял шар, теперь расстилались дикие, поросшие вереском торфяники. В самой середине Дарк с необычайной ясностью разглядел озеро, в волнах которого чуть не оборвалась его жизнь, а на берегу – собственную башню. Неподалеку на холме вздымалась крепость Аркана; долину же усеяли бугорки жилищ, крытых дерном, а вокруг – нет, это невозможно! – суетились мизерные человечки.

Зрелище до глубины души потрясло колдуна; он будто снова нырнул в обжигающе ледяные воды коварного озера. Дарк в испуге собрал пальцы в кулак, но алчное любопытство одержало верх. Ладонь снова раскрылась – и вот он, Тиаронд, примостившийся высоко в горах, как орлиное гнездо; и мощные потоки водопада бушуют, свергаясь вниз через край плато.

Ошеломленный колдун смотрел, как перед ним расстилаются все новые пейзажи: серебристые моря и реки; седые горы, столь обширные и величественные, что ему и не снилось; горстка островов посреди лазоревого океана; поселение на краю озера, состоящее из невиданных построек… Интересно, где это? Любимый ученик Грима погрузился в раздумья.

Судя по толпам человечков у крепости горцев и утопающему в грязи плато Тиаронда, чудесное устройство являет глазам события, происходящие прямо сейчас. И если изображение многих мест не грешит против действительности, значит, все остальное – тоже правда? Но как же, ведь они с наставником столько странствовали, в Каллисиоре нет ничего подобного! Неужели?..

Да. За волшебными барьерами скрываются иные страны. Сердцем Дарк давно чуял это. Более того, Гриму что‑то известно. В противном случае почему он так старательно отмалчивается, стоит завести речь о Завесах? Пожалуй, самое время задать учителю пару вопросов.

Но кто же мог создать подобное диво? А что, если существует приспособление, чтобы проникать за барьеры? Вот бы найти его: какие горизонты открылись бы тогда перед человечеством!

Хотя даже с этой изумительной вещицей можно многого добиться. Например, проследить за путешествием Кетейна и в случае неожиданного нападения прийти на помощь. Или, вовремя узнав о приближении крылатых чудищ, упредить горцев.

Тут колдун вспомнил о присутствии гостя.

– Сколль, как ты считаешь, в пещерах осталось еще что‑нибудь подобное?

– Как знать, – уклончиво ответил тот. – Таких вещиц, что уместились бы в кармане, я вроде больше не видел, но подземелья такие огромные.

Он прикусил губу, пораженный страшной догадкой.

– Вы ведь не собираетесь идти туда?

Дарку стало жаль парнишку. Разумеется, бедняга не хочет переживать эти ужасы снова.

– Успокойся. Мы обязательно исследуем твои пещеры, но без посторонней помощи. Думаю, ты сможешь толково объяснить, где они находятся? Боишься возвращаться – хорошо, не нам тебя судить. Благодарю за бесценные находки, но на этом твоя часть работы закончена. Можешь отдыхать с миром – насколько это нынче возможно.

Колдун нетерпеливо вскочил на ноги.

– Что‑то скажет Грим? Не могу дождаться, чтобы показать ему! – Голос ученика звенел от возбуждения. – Уж он‑то придумает устройствам достойное применение! Думаю, у нас в руках оружие огромной мощи, Сколль. Считай нас своими вечными должниками.

С этими словами хозяин бросился вон, на самый верх башни, где располагался рабочий кабинет наставника. Гость остался сидеть у очага и ждать.