Подростковый кризис

Если попытаться так же кратко и схематично оценить то, что происходит с развитием системы организации поведения в период его подросткового кризиса, то можно сказать, что его проявления связаны с самостоятельным освоением ребенком механизмов адаптации к меняющемуся миру. Их использование становилось актуально уже в периоды кризисов года и трех лет, однако тогда ребенок еще не мог действовать сам, и выход из кризиса осуществлялся с помощью включения этих механизмов в общую с близким систему организации поведения. Условия их присвоения возникают лишь к подростковому возрасту как результат развития индивидуальных механизмов адаптации к стабильным условиям.

Как мы уже обсуждали выше, осваивая механизмы второго уровня и выстраивая индивидуальный жизненный стереотип, ребенок четко определяет границы своей пластичности в отношениях с миром и устанавливает дистанцию в контактах. Иначе говоря, он создает условия для самостоятельной работы механизмов первого уровня, которые начинают активно пробоваться им в русле игры для удовлетворения потребностей саморегуляции.

Точно так же индивидуальное освоение механизмов эмоционального контроля четвертого уровня, достижение ребенком возможности произвольно организовывать свое поведение открывает ему путь к получению большей свободы и в поле экспансии. Он оказывается в состоянии выйти за пределы напряженного поля разрешения отдельной аффективной задачи, учитывать последствия преодоления препятствия, начать самостоятельно структурировать, осмыслять, соподчинять цеди своей экспансии. Сначала эти возможности также начинают активно использоваться им для саморегуляции: взаимодействие в компании сверстников позволяет ребенку опробовать механизмы экспансии для выбора личных целей и установления иерархии отношений. Однако до подросткового возраста эти достижения актуализируются в основном в игровой стихии.

В подростковом возрасте на фоне физического созревания и скачка в интеллектуальном развитии ребенок встает перед реальными задачами самостоятельной адаптации к меняющемуся миру и экспансии в социальной области. Он должен научиться пользоваться механизмами первого и третьего уровней и не только ввести их в смысловой контекст своей системы организации поведения, но и координировать с социальными нормами.

Если у маленького ребенка экспансия проявлялась как стремление к преодолению препятствия, к конкретному достижению, то для подростка актуально направленное присвоение механизмов экспансии - утверждается самостоятельность выбора, идет реальное испытание собственных сил в игре с обстоятельствами. Известно, что подростков вый возраст характеризуется не только развитием способности к логическому мышлению, но и наибольшей чуткостью к новому, легкостью в его принятии, способностью к нахождению творческих неординарных решений. И это тоже является показателем активности в развитии механизмов динамической адаптации первого и, в особенности, третьего уровней.

Взрослые и определенные ими социальные правила поведения предстают, однако, как наиболее аффективно значимое препятствие на пути самоутверждения подростка. Если он становится более свободным и творческим в преодолении других преград, то в данном случае остается захваченным ими, теряет контроль, становится категоричен, пристрастен, и следовательно, неадекватен в суждениях, катастрофически реагирует на неудачи. Иначе говоря, в отношениях со взрослыми его экспансия еще не может строиться как продуктивный диалог. И на этот раз трудности могут проявиться не только в нарушении контакта с близкими, но и как негативизм и противопоставление себя общим социальным нормам.

В противоположность этому, в русле отношений со сверстниками сверхценными часто становятся групповые моральные нормы, тщательное соблюдение принятых форм поведения, внутренних правил, субординации, стремление идеально соответствовать формам своей субкультуры, в частности носить особую одежду и т. п. В этом случае стимуляция переживания своей принадлежности дружеской общности, принятия ее идеальных ценностей, соответствия ее нормам и правилам, внешнему облику члена группы может рассматриваться как компенсация по отношению к переживанию разлада, отверженности от общих социальных установок.

Выше мы говорили, что близкий имеет возможность помочь трехлетнему ребенку справиться с кризисом потому, что они сохраняю! еще эмоциональную целостность, общую систему организации поведения и сознания. В подростковом возрасте ситуация меняется: конечно, остается эмоциональная привязанность друг к другу, общий эмоциональный опыт, но ребенок берет на себя функции эмоционального контроля, оценки правильности своего поведения и не нуждается во взрослом даже для саморегуляции, так как для этого имеет группу сверстников.

Характерно, что выход из кризисной ситуации происходит, как правило, с помощью посторонних людей, имеющих с подростком сначала чисто "деловые" отношения - общение в обучении, в профессиональной подготовке, в какой-то творческой деятельности. Если подросток заинтересован в таком взаимодействии, то его отношения со взрослым входят в контекст их общей экспансии, в рамках которой он может утвердить себя вне напряженного аффективного конфликта. В этом случае его уровень притязаний может складываться адекватно, с учетом реальных достижений.

Выйти из подросткового кризиса ребенок может, только заняв реальные социальные позиции в мире взрослых. В этом случае ценности его субкультуры теряют свою сверхактуальность, и он получает возможность восстановить отношения эмоциональной координации с близкими и присвоить идеальные ценности своего сообщества. В связи с этим можно отметить, что уязвимость, характерная для следующего, более "благополучного", периода развития - юношества - часто проявляется как раз в стремлении идеально, бескомпромиссно следовать избранным сообществом ценностям.

* * *

Изложенные выше рассуждения, как нам кажется, могут свидетельствовать о том, что традиционно выделяемые этапы психического развития ребенка в целом "вписываются" в общую логику становления системы аффективной организации сознания и поведения ребенка. Более того, нам представляется, что рассматриваемые в этом ракурсе, они приобретают новый смысл, позволяющий выделить единые движущие силы когнитивного и аффективного развития. Появляется возможность конкретизировать предложенное Л. С. Выготским понимание возраста ребенка как качественно особой структуры его сознания, увидеть, как и с помощью каких механизмов происходит его закономерная возрастная перестройка. И самое главное: такой взгляд помогает адекватно оценить возможности, сильные и слабые стороны каждого возраста и отнестись к нему разумно - не поторопить и не помешать психическому развитию, помочь ребенку успешно пережить кризисные моменты и выйти из них с необходимым для дальнейшей жизни опытом.

В заключение этой главы постараемся выделить и обобщить основные, наиболее важные для нас положения.

Индивидуальная аффективная организация поведения и сознания складывается внутри общей системы, объединяющей ребенка и его близких. У ребенка исходно существуют все потребности, вокруг которых в будущем смогут выстраиваться уровни его сознания. Средства их удовлетворения находятся в руках взрослого, но ребенок имеет возможность побудить его к нужному действию. Эмоциональный комфорт близких зависит от того, насколько малыш проявляет свое удовлетворение и радость. И взрослые с первых дней жизни заботятся не только об обеспечении его конкретных телесных нужд, но и ответ чают за его общее аффективное благополучие, поддерживают активность, аффективную стабильность в отношениях с миром.

Сначала взрослый полностью берет на себя функции защиты ребенка и адаптации в случае неожиданных изменений обстоятельств, и первыми общими достижениями становятся единый аффективный стереотип жизни и общее осмысление эмоциональных правил ее организации (механизмы адаптации к стабильным условиям жизни). Складывается удобный обоим уклад, в котором опредмечивание потребностей ребенка взаимодействует со становлением материнской манеры ухода и эмоционального контакта.

Успехи в развитии механизмов стабильных уровней всегда сопровождаются повышением чувствительности ребенка к нарушениям привычных, уже отработанных форм жизни. Уязвимость ребенка стимулирует взрослого к развитию новых, более действенных средств стабилизации аффективных переживаний ребенка, борьбы с возникающими страхами. Успех, достигнутый в этом направлении, в свою: очередь дает толчок к возникновению у малыша новых, более активных отношений с миром. Как мы проследили выше, все новые механизмы организации сознания и поведения, новые способы решения реальных задач адаптации появлялись и вызревали сначала в русле регуляции аффективных процессов.

Благополучные периоды интенсивного развития форм приспособления к стабильным условиям жизни перемежаются Кризисами, связанными с разбалансированием системы адаптации, включением в организацию поведения механизмов динамических уровней ребенка. Толчком к их актуализации служит кардинальное изменение условий жизни ребенка, ставящее его перед необходимостью вступать в активные отношения с нестабильной, неопределенной, агрессивной средой. В случае кризиса первого года жизни и подросткового эти изменения преимущественно связаны с внешними для психического развития обстоятельствами: с появлением возможности самостоятельного передвижения и с физическим взрослением, созреванием, необходимостью определиться и занять собственную социальную нишу. Кризис трех лет, по-видимому, в большей степени вызван внутренними психологическими причинами - формированием аффективного механизма экспансии ребенка.

Выход из кризиса обусловлен эмоциональным осмыслением, качественной оценкой переживаний структуры поля, собственных импульсов экспансии - введением их в смысловой контекст уровней, определяющих адаптацию к стабильным условиям. В возрасте года и трех лет это происходит за счет введения их в общую систему организации ребенка и его близких; в подростковом возрасте - в контекст культурных ценностей сообщества. Острота кризиса, успешность его преодоления зависят в том числе от глубины проработки аффективных механизмов в предыдущий период развития адаптации к стабильным условиям, от того, насколько усвоенные привычки, опредмеченные потребности, привязанности, правила, ценности смогут контролировать полевые влияния и выброс экспансии. И, наоборот, развитие пластичности, механизмов активной адаптации в неопределенной ситуации смягчают нарастающую зависимость от фиксированных связей, уязвимость, возникающую в более "благополучные" периоды аффективного развития.

Выделение индивидуальной системы аффективной организации поведения и сознания проходит, видимо, несколько этапов. На первом из них, в период раннего возраста происходит формирование личного аффективного стереотипа, позволяющего осуществиться индивидуальности ребенка и навсегда сохранить в аффективной памяти впечатления, привязывающие нас к миру, дающие запас активности и устойчивости.

Второй этап связан с длительным периодом развития между тремя годами и подростковым кризисом, когда индивидуальное переживание ребенка, его видение мира приобретают иерархическую структуру, когда идет становление собственных механизмов эмоционального контроля, произвольной организации поведения, следования правилу. В это время происходит формирование индивидуальных механизмов четвертого уровня организации поведения, позволяющего в дальнейшем успешно войти в социум.

Третий этап предполагает введение в систему индивидуальной организации поведения механизмов адаптации к нестабильным условиям. Оно осуществляется в период преодоления подросткового кризиса и завершается с появлением у подростка самостоятельной регуляции индивидуальной экспансии ценностями сообщества. Таким образом, процесс выделения индивидуальной системы поведения из аффективной общности с близкими завершается вхождением ее в систему культуры.