Рассуждение о тайцзицюань

Приписывается Ван Цзунъюэ

Этот небольшой, состоящий из 366 иероглифов трактат является важнейшим и, безусловно, самым известным из классических сочинений о тайцзицюань. Он породил множество толкований в специальной литературе. Во многих изданиях именно этот текст именуется «каноном». Его атрибуция такой загадочной личности, как Ван Цзунъюэ, остается, конечно, сомнительной, но доказать ложность традиционной точки зрения современные текстологи тоже не смогли. Отдельный вопрос составляет

¹ В списке Сюя это сочинение также названо «Канон тайцзицюань». В некоторых современных изданиях оно публикуется вместе с помещенным выше текстом «Канон тайцзицюань».

композиционное и лексическое единство памятника. Еще У Тунань заметил, что данный текст лишен композиционного единства и представляет собой цепочку самостоятельных афоризмов, местами связанных друг с другом по принципу антиномического параллелизма – очень характерный прием китайской классической словесности. Замечание У Тунаня подкрепляет мнение Чжао Биня о том, что первоначально эти высказывания служили комментарием к «песенным наставлениям». Сюй Чжэнь предложил разбить весь текст на восемь частей, определив их следующим образом 1. Вводная фраза, содержащая общее определение тайцзицюань. 2. Принципы применения тайцзицюань. 3. Уровни мастерства в тайцзицюань. 4. Методика занятий в тайцзицюань и применения внутренней силы. 5. Преимущества тайцзицюань перед другими стилями боевого искусства. 6. Основные правила и пороки практики тайцзицюань. 7. Способы устранения недостатков в практике тайцзицюань. 8. Общее заключение. Для удобства чтения переводчик следует разбивке текста по Сюй Чжэню.

Трудно сказать, в какой степени подобная композиция является сознательным или бессознательным подражанием восьмичастной структуре экзаменационного сочинения в старом Китае. По мнению У Вэньханя, такое сходство действительно прослеживается: отдельные части «Рассуждения» как бы воспроизводят порядок изложения, принятый в экзаменационных сочинениях. Во всяком случае его автор владел азами традиционной книжности, но не хотел – или не мог – принести описание реального опыта в жертву условностям изящной словесности.

По мнению – весьма произвольному – Жуань Цзичэна, данное сочинение посвящено духовному состоянию в практике тайцзицюань.

Данный памятник дошел до нас в нескольких списках, в которых имеются несущественные и поэтому не отмеченные в переводе разночтения.

Великий Предел рождается в Беспредельном, импульс движения и покоя, мать Инь и Ян.

В движении разделяются, в покое соединяются.

Не делай ничего лишнего, не допускай никакого недостатка; следуй сгибам‑наклонам и тотчас распрямляйся.

Когда противник действует жестко, а я мягко, это называется уступанием.

Когда мне двигаться удобно, а противник в стесненном положении, это называется примыканием.

Когда он двигается быстро, откликаешься столь же быстро.

Когда он двигается медленно, следуешь столь же медленно.

Движения бесконечно изменчивы, но принцип – как одна пронизывающая их нить.

Досконально усвоив правильные движения, можно постепенно идти к пониманию внутренней силы‑цзинь, а от понимания силы ‑цзинь можно перейти к духовной просветленности. Но достичь этого можно только благодаря длительным занятиям, постигнуть это в один присест невозможно.

В пустоте внутренняя сила восходит к верху, ци опускается в Киноварное поле.

Не отклоняйся в сторону, внезапно скрываешься, внезапно проявляешься.

Если подвергся нападению с левой стороны, то делай пустой левую сторону. А если нападают справа, то делай пустой правую сторону.

Противник хочет опрокинуть меня назад – а я ухожу как бы еще выше. Противник хочет нагнуть меня вниз – а я ухожу как бы еще ниже.

Когда противник наступает, кажется, что ты еще дальше от него. Когда он отходит назад, кажется, что ты еще ближе к нему. Перышко не может опуститься, мошка не может сесть. Противник не может знать меня, только я знаю противника, и среди всех героев мира мне нет равных.

Такая доблесть вырастает из того, о чем было сказано выше. В мире есть множество побочных школ боевого искусства. Хотя используемые в них приемы неодинаковы, они не выходят за рамки того, что сильные побеждают слабых, а неповоротливые уступают ловким, сильные одерживают верх над слабыми, а те, кто уступают в скорости движения рук, в схватке терпят поражение. Все это происходит из врожденных естественных способностей, а не от усердного изучения свойств силы.

Если вникнуть в слова: «четырьмя унциями опрокинуть тысячу фунтов», то станет ясно, что победу одерживают не посредством физической силы.

Когда один старик семи‑восьми десятков лет может противостоять целой толпе, разве можно такого достичь только за счет скорости?

Стоишь как коромысло весов, хранящее равновесие. Подвижен, подобно свободно вращающемуся колесу телеги. Когда смещаешься в сторону и даешь себе опуститься, сможешь следовать.

При двойной тяжести будешь неповоротлив.

Каждый раз, когда после многих лет занятий учащийся не научился отводить и рассеивать силу противника, а сам находится под его контролем, это означает, что он еще не уразумел пороков двойной тяжести.

Тот, кто хочет избежать этих пороков, должен знать принцип взаимопроникновения Инь и Ян. Примыкание – это уступание, а уступание – это примыкание. Инь не отходит от Ян, а Ян не отходит от Инь. Инь и Ян друг друга восполняют, и от этого приходит понимание силы‑цзинь.

Если иметь понимание силы‑цзинь, то чем больше занимаешься, тем глубже проникаешь в секреты мастерства. В безмолвии лелея знание, постигай все тонкости искусства. Так постепенно дойдешь до состояния, когда «непроизвольно следуешь велениям сердца». Основа в том, чтобы оставить себя и следовать другому. Многие же по ошибке оставляют близкое и гонятся за далеким.