Борт крейсера «Громовержец». Район первой грузовой палубы

Темные фигуры в фототропных бронескафандрах, разбившись попарно, бежали по туннелеобразным коридорам корабля.

Хлесткие фразы команд, то и дело раздававшиеся в коммуникаторах космических пехотинцев, подстегивали бег, выбивая из головы все лишние мысли.

Важным моментом в жизни каждого из них оставались лишь спина бегущего впереди да тот приказ, что злобными окриками вбивался в мозг.

Уничтожить!

Существуют моменты, когда события в восприятии их участников пересекают грань реального, наполняясь каким-то зловещим смыслом.

У Эйзиз, фон Риттера и Рориха, а уж тем более у Ваби на борту корабля не могло сыскаться ни случайных, ни сознательных союзников.

Пока экипаж расстрелянного на орбите транспорта существовал где-то в отдалении от «Громовержца» и информация о нем варьировалась от неясных слухов до грубых выпадов командиров, такие союзники вполне могли найтись, по крайней мере у Эйзиз.

Теперь же, гулко стуча магнитными подошвами по металлическим трапам, каждый из бегущих вдруг начинал осознавать, что крейсер, который они столько раз проклинали в полупьяных дебатах за кружкой пива в увольнении, по сути и есть их дом, потому как за обшивкой корабля не было ничего, кроме враждебных болот отравленного мира…

В этой связи, кто бы ни покушался на корабль, он становился личным врагом каждого из бегущих.

Естественно, ни Николай, ни Саша, ни Эрни Рорих не думали об этом.

В душе Эйзиз были совсем иные чувства, и поэтому она, заметив, как дрогнул и начал открываться внутренний створ грузового портала, сделала знак Николаю и Рориху, чтобы те не открывали огонь.

Смерть, бушевавшая вокруг нее в течение нескольких суток, сделала Эйзиз чуть человечнее, чем прежде. Впервые с того самого момента, как она сменила форму кадета на офицерский мундир, лейтенант Эйзиз поняла, сколь глубоко заблуждалась все эти годы, и как следствие — она признала за другими право ошибаться и прозревать.

Возможно, что это был самый роковой и ошибочный момент атаки, но Саша вдруг поняла, что не может больше кривить душой во имя достижения какой-то конкретной цели. Слишком много таких туманных, недосказанных, недопонятых вех кровавыми пятнами таились в ее личном прошлом

Сейчас все изменилось коренным образом. Выжить вдруг оказалось достаточно легко, но она хотела большего. Она хотела не выжить, а жить. Жить так, чтобы не просыпаться среди ночи в холодном поту от навязчивых кошмаров.

Ее нельзя было судить за это.

…Бронированный створ шлюза поднимался к потолку грузовой палубы очень медленно, словно автомат намеренно тянул время, давая обеим сторонам прочувствовать весь напряженный трагизм этих последних секунд перед открытым столкновением.

Когда щель расширилась настолько, чтоб в нее мог пройти пятиметровый «Фалангер», Саша не колеблясь тронула рычаги управления и повела свою машину вперед.

— Не стреляй! — категорично приказала она Ваби, красноватые глаза которого вспыхнули зло и азартно, как только за срезом поднимающейся к потолку плиты он увидел рассыпавшиеся за укрытиями из контейнеров темные фигуры.

Саша машинально отметила, что среди скорчившихся за укрытиями фигур сканеры отследили всего несколько человек в фототропной броне пехоты. Остальные были либо техниками, либо младшими офицерскими чинами, в основном с летной палубы.

«Неужели мы положили почти весь личный состав?» — колыхнулась в ее мозгу мысль, но времени развить ее уже не было. Если бы Саша знала, как близка к истине ее догадка…

«Фалангер» резко взвизгнул сервами и остановился.

Вид огромной боевой машины, ступившей на грузовую палубу крейсера, оказался столь ошеломляющим, что слова команды застряли в горле у офицера, руководившего операцией на этом ярусе корабля.

Первой заговорила Саша. Внешние динамики аудиосистемы «Фалангера» сухо щелкнули и вдруг зазвучали чуть хрипловатым, грудным голосом Эйзиз:

— Не стреляйте!.. Мы не враги! Я говорю от имени всего экипажа погибшего транспорта «Геракл», члены которого, как и вы, были обмануты корпорацией «Генезис». Нас используют для достижения грязных, бесчеловечных целей…

— Огонь!!! — замешкавшийся офицер наконец справился со своими эмоциями. — Огонь!!!

Кто-то подчинился. Несколько одиночных выстрелов грянули средь наступившей тишины, и разрывные снаряды, выпущенные из импульсных винтовок, звонко ударили в броню «Фалангера», который даже не пошатнулся от этих комариных укусов.

Эти выстрелы возымели совсем иное действие. Они сорвали лавину, которую уже нельзя было остановить.

Вслед за одиночным огнем внезапно полыхнул дружный залп, и по броне боевой машины заплясали разрывы, выбивая куски керамлитового сплава.

В ответ раздался утробный вой сервоприводов двух «Фалангеров», и с машины Эйзиз оглушительно ударила автоматическая пушка.

Грузовой ангар моментально превратился в ад, наполнившись выстрелами, дымом, вспышками разрывов и беспорядочными выкриками.

Посреди дымного хаоса тяжкой поступью шел «Фалангер» Эйзиз, поворачивая торс то в одну, то в другую сторону, а с его оружейных пилонов, не смолкая, били два автоматических орудия, разнося в пластиковую щепу прочные грузовые контейнеры и расшвыривая по залу их содержимое.

Никто не решался встать на пути атакующего робота, которым, как казалось, управлял сам дьявол.

Но сокрушительная атака длилась недолго.

Машина фон Риттера присоединилась к Эйзиз, и они бок о бок прошли весь ангар до следующей стены, в которой оказались прочно сомкнутые ворота грузового лифта.

Сбоку и сзади еще щелкали одиночные выстрелы, но сопротивление тех, кто пытался остановить их у входа в ангар, было подавлено — немногие из оставшихся в живых к этому моменту уже потеряли всякую боеспособность.

Невзирая на удушливый дым, что расползался по развороченной палубе, и шальные выстрелы, все еще сверкавшие из сумрака, который уже не мог разогнать потускневший свет выбитых плафонов, Эрни, словно издеваясь над самим понятием «опасность», выскочил на лобовой скат брони шагающей машины и, спрыгнув на палубу, ужом скользнул к контрольной панели управления лифтом.

Ему потребовалось меньше минуты, чтобы уговорить автоматику открыть створ.

Оставив за собой разоренную палубу, два «Фалангера», сотрясая своей поступью весь корабль, тяжко шагнули в ярко освещенную коробку грузового подъемника.

* * *

— Куда?! — резко спросил Рорих, задрав голову.

Саша откинула люк. Ее лицо, опять принявшее землистый оттенок, казалось бесконечно изможденным. Губы Эйзиз были упрямо поджаты.

— На самый верх, Эрни, так высоко, как только сможешь… — ответила она.

Рорих склонился над вскрытой панелью управления лифтом.

В днище машины Эйзиз внезапно открылся неприметный круглый люк, и оттуда на рифленый металлический пол подъемника звонко посыпались пустые обоймы отстреленных боекомплектов.

Это Ваби, безмерно гордый собой, перезаряжал автоматические орудия.

Похоже, он был единственным, кому начало схватки за крейсер доставило истинное удовольствие.

Ваби был прост в своей первобытной кровожадности и не пытался скрыть это.

Грузовой лифт дрогнул и, набирая скорость, понесся вверх.

* * *

Дойдя до отметки «двенадцатая палуба», бегущий огонек индикатора остановился, и легкое жужжание приводов возвестило об открывании дверей.

— Не останавливаться!

«Фалангер» Эйзиз, дав залп из четырех автоматических пушек, шагнул вперед, едва не зацепив своими оружейными пилонами все еще находившиеся в движении створы грузового лифта.

Несколько техников в панике скрылись, что-то истошно крича на бегу, и помещение, куда вошел шагающий робот, опустело.

Машина фон Риттера тяжкой поступью следом вышла из лифта и остановилась.

«Фалангер» Саши повел торсом из стороны в сторону. Она явно пыталась вспомнить этот отсек.

— Ник, у нас проблема… — негромко предупредила она.

Из небольшого ангара, куда их доставил грузовой лифт, вела всего одна дверь, за которой скрылись перепуганные техники. Саша резко развернула робота и еще одним мощным залпом выбила ее.

Проблема заключалась в том, что «Фалангеры» не могли пройти дальше.

Николай подвел машину к выбитому проему.

Потолок этого яруса явно не был рассчитан на внушительный габарит шагающих механических монстров.

Критически осмотрев низкий потолок, который на высоте двух с половиной метров обрывался сплошным монолитом межпалубной переборки, фон Риттер заставил своего «Фалангера» присесть, поджав ступоходы, но даже в таком, сложенном положении огромный робот никак не вписывался в низкий проем…

— Все, приехали… — констатировал Рорих, отстегиваясь от кресла, которое он только успел занять.

Николай молча скинул упряжь страховочных ремней и, ни слова не говоря, вскарабкался через люк на оплавленный скат лобовой брони.

Эйзиз тоже покинула кресло и стояла на скате рубки своего робота.

— Что дальше? — присев на корточки, спросил Николай, напряженно вглядываясь в ярко освещенный и совершенно пустой коридор.

— Пешком, — коротко ответила Саша, болезненно восприняв его сухой и деловитый тон. В эти страшные, непонятные минуты их совершенно неправдоподобной операции ей, возможно, впервые в жизни хотелось человеческой нежности и участия, но обстановка опять не располагала…

И тем не менее она ничего не могла поделать со своим так некстати перевернувшимся сознанием. Мысль о таящейся вокруг смерти, которая могла в любую секунду настичь их, только усиливала это болезненное желание тепла…

«Командная палуба номер два. Вход только по специальным пропускам», — прочел Николай фосфоресцирующий указатель.

Рядом с ним сверху спрыгнул Ваби и тут же пружинисто выпрямился, окидывая пустой коридор недобрым взглядом. Звериное чутье карлика безошибочно подсказывало ему, что не должно быть такой тишины. Не должно.

Вопросительно посмотрев на Рориха, который, сжимая в руке тяжелый автоматический пистолет, напряженно вглядывался в глубину прямого как стрела коридора, он лишь глухо заворчал, высказав свое мнение на языке болот, и отступил под прикрытие простенка. Ему не нравилось торчать на открытом месте.

Николай вопросительно посмотрел на Сашу.

Его взгляд красноречиво спрашивал: «Пойдем?»

Эйзиз отрицательно покачала головой. Она тоже имела свое чутье и понимала, что все это не к добру.

Взглядом указав на расположенную в потолке вентиляционную решетку, она отступила на шаг и вскинула импульсную винтовку.

Сухой треск выстрела смешался со звоном разлетающегося металла. По стенам коридора визгливо чиркнуло несколько осколков.

Рорих первым метнулся вперед и припал на одно колено прямо под выбитым вентиляционным отверстием, держа под прицелом все пространство коридора.

Саша, не медля ни секунды, метнулась за ним, использовав плечо Эрни как ступеньку, и, уцепившись левой рукой за горячий край отверстия, закинула свое тело в вентиляционную шахту.

Вслед за ней этот маневр повторили Ваби и фон Риттер. Оказавшись наверху, Николай протянул руки и подхватил Эрни, который с ловкостью акробата оттолкнулся от пола, буквально взмыв вверх…

— Куда теперь? — отрывисто спросил он.

— Вперед и вверх. Так далеко, насколько сможем, — ответила Саша. — Нужно попасть в район главного поста управления, пока они не опомнились… Закройте забрала шлемов, — предупредила она, — по вентиляции могут пустить газ.

Николай молча задвинул лицевую пластину и полез вперед.

Но везение, пусть даже помноженное на отчаяние и профессионализм, не могло длиться вечно. Их было слишком мало для захвата крейсера, и состояли они из живой плоти, а не из высокопрочных сплавов.

Эрни, замыкавший движение, только тронулся с места, когда в стене коридора открылась дверь и оттуда выскочили двое компехов, сгибаясь под тяжестью бластерной пушки. Увидев контур «Фалангеров», застывших за выбитой выстрелами дверью, они мгновенно развернули орудие, которое уже было заранее установлено на треногу, и произвели один-единственный выстрел… В условиях замкнутого пространства корабельных отсеков эффект был воистину чудовищным.

Командир «Громовержца», не уповая больше на личный состав, решился на крайнюю меру. Он так хотел уничтожить их, что не поскупился на часть командной палубы.

Шар огня прокатился по коридору, вышибая двери отсеков, а перед ним летело нестерпимое голубое свечение, от которого размягчался металл и мгновенно вспыхивала пластиковая облицовка стен.

Николай, который полз первым, успел лишь заметить, как задымился покрытый отложениями грязи пол вентиляционного тоннеля, а затем огонь через расположенную впереди решетку проник в узкий канал вентиляционной системы и ударил по скорчившимся фигурам…

* * *

Николай понял, что падает.

Пол под ним внезапно провалился и кусками полетел вниз, влипая в обугленное покрытие коридора мягкими шлепками.

Что-то грузное и бесформенное навалилось сверху, придавив фон Риттера своей массой.

Как ни странно, но он не потерял сознания

Перед глазами мельтешил розовый туман, расцвеченный багряными искрами.

Сквозь неимоверное расстояние до него долетел отголосок чьих-то шагов и далекий, почти что нереальный голос:

— Сукины дети… Наконец-то я вас достал!

Кто-то со всего размаха пнул Николая в бок, отбросив его тело, словно тряпичную куклу.

— Дерьмо… Мразь! — новый удар обрушился на его ребра, с хрустом промяв пригоревшую к телу корку, в которую превратился оплавившийся материал скафандра.

Фон Риттер стиснул зубы, чтобы сдержать застрявший в горле стон. Он еще не видел, что произошло с Сашей… и Рорихом…

О судьбе Ваби он не хотел и думать — гермошлем карлика обычно был открыт, и в таком случае огненный вал не оставил мутанту ни единого шанса.

Боль дикими пульсирующими толчками перемещалась по его телу, но Николай воспринимал ее как явное ощущение жизни.

Розовый туман начал редеть, и сквозь него проступили смутные контуры присевшей на корточки фигуры. Если бы не смрад гари, что плотно висел в воздухе коридора, он смог бы ощутить запах этого человека. За спиной капитана Спаркса возвышались силуэты двух космических пехотинцев. Это были двое последних пехотинцев на всем корабле, но Николай не мог знать об этом.

— Крутые, да? Подонки… — лицо незнакомого капитана, выплывая из дурмана боли, начало приобретать конкретные черты…

Николай и сам не понял, как сумел оторвать от пола руку в оплавленной броне и ударить. Нос Спаркса поддался с отвратительным хрустом…

Охрана за его спиной шарахнулась в сторону, лапая кобуры, в которые они уже успели упрятать свои автоматические пистолеты, но Николай опередил их.

Действительно, какого еще сопротивления можно было ждать от четырех обгоревших тел, впаянных в обломки потолочного покрытия?..

…Он выпрямился с каким-то страшным, неестественным треском.

Задохнувшись от боли, Николай ощутил, как отслоилась от его тела короста обгоревшего скафандра. Лицевая пластина гермошлема лопнула еще при падении, и он только сейчас понял, почему мир видится ему через тонкую паутинообразную сеть трещин.

Впоследствии он даже для себя самого не мог с точностью воспроизвести этих страшных секунд. Так бывает при смертельном ранении — действуя в полном аффекте, практически мертвый человек иногда способен на немыслимые в обычных условиях усилия…

Николай не был мертв.

Он не дал капитану опрокинуться навзничь, схватив того за горло. Заслонившись командиром «Громовержца» как щитом, фон Риттер стиснул пальцы, отчего глаза пленника начали вылезать из орбит, и тихо приказал:

— Оружие на пол… Быстро…

Два автоматических пистолета без пререканий полетели ему под ноги. Ребята оказались совсем без характера.

Впрочем, в этот страшный миг данное обстоятельство меньше всего заботило полумертвого от боли фон Риттера.

Не отпуская горла капитана, который только хрипел, дико выпучив глаза, он нагнулся, подобрав пистолет охранника, а второй вялым ударом ноги отправил подальше…

Оружие жалобно звякнуло, отлетев в сторону.

Николай действовал, как в тумане. Взведя интегральный затвор, он нацелил пистолет в лоб одному из компехов.

Заметив, как тот смертельно побледнел, фон Риттер позволил себе чуть скосить глаза. Тела Саши, Рориха и Ваби лежали тут же, меж обрушившихся от температуры секций потолка…

Он пошатнулся, едва не потеряв сознание.

Тело Эйзиз слегка шевельнулось. Саша была жива. Ее гермошлем оставался закрыт и лишь почернел от адского пламени.

— Бери и неси… — хрипло выдавил фон Риттер растрескавшимися в кровь губами.

Очевидно, он выглядел просто страшно, потому что оба космических пехотинца, не сводя с него глаз, распластались по обугленной стене коридора.

Автоматический пистолет покачнулся в ослабевшей руке фон Риттера. С трудом удерживая сознание, он спустил курок.

Пуля звонко щелкнула о стену рядом с плечом охранника.

— Бери!.. — повторил свой страшный приказ Николай, приставив ствол пистолета к виску капитана Спаркса.

Компех подчинился.

— К-куда?.. — побелевшими губами спросил он.

— В рубку!

Пехотинец стоял как вкопанный, удерживая на весу обгоревшее тело Саши Эйзиз.

Николай понял — еще секунда, и он не сможет больше контролировать себя.

— Вперед! — прохрипел он, повернув пленника. — Ну?! Скажи своим людям, чтобы шевелились!

Взгляд капитана оказался красноречивее всех приказов. Он намеренно смотрел в сторону, упрямо не желая исполнять то, что требовал Николай.

В этот момент за спиной фон Риттера раздался шорох, сопровождаемый сдавленным стоном.

Он скосил глаза и увидел Рориха, который, выпроставшись из-под оплавившихся пластиковых обломков потолочных плит, сел, судорожными движениями пытаясь сорвать с головы обугленный шлем.

Наконец ему это удалось.

Металлопластиковый череп Железной Башки совершенно не пострадал, и только кожа на лице страшно покраснела и опухла.

— Ванг Шиист… — мучительно прохрипел он, попытавшись встать.

Наконец ему удалось приподняться, ухватившись за оплавленный выступ коммуникационной панели, украшавший оплывшую стену коридора.

Повернув голову, Рорих увидел немую сцену: Николай стоял, одной рукой удерживая за горло какого-то офицера, а другой приставив к его виску автоматический пистолет. Чуть впереди, в той части прохода, откуда был произведен выстрел, валялось перевернутое обратной взрывной волной бластерное орудие. Рядом с ним совершенно бледный, без единой кровинки в лице космический пехотинец удерживал на руках бессознательное тело Саши Эйзиз…

— Дерьмо Шииста… — хрипло повторил Рорих, болезненно выпрямляясь. Мутный взгляд Эрни уперся во второго компеха, который, воспользовавшись секундным замешательством Николая, медленно пятился в сторону ближайшей двери.

Рорих сделал неуверенный шаг вперед, не сводя с него горящих глаз. Пехотинец, очевидно, решив, что пора действовать, резко подался назад, но Эрни, внешне такой апатичный, израненный и совершенно неопасный, вдруг неуловимым движением подхватил с пола второй автоматический пистолет, который Николай отшвырнул ногой за минуту до этого, и, выпрямляясь, выстрелил навскидку.

Обойма оказалась заряжена разрывными, и пластиковый косяк выбитой двери разнесло в мелкую крошку.

Космический пехотинец, забыв о бегстве, вскрикнул, инстинктивно схватившись за порезанное мелкими осколками пластика лицо.

Николай к этому моменту едва стоял на ногах, с трудом сфокусировав свое внимание на капитане, который словно воды в рот набрал от того неподдельного ужаса, что был написан на его посеревшем лице.

Заметив состояние Николая и мгновенно оценив ситуацию, Эрни перехватил инициативу.

Второй космический пехотинец, который пытался удрать от него, судя по форме, являлся офицером.

Глаза Рориха внезапно вылезли из орбит.

Николай, перед которым все еще плавал розовый туман, поначалу подумал, что Эрни сошел с ума, но, заметив, как точно тот двигается, немного успокоился, опять сконцентрировавшись лишь на том, чтобы не отпустить горло пленника и не упасть… Николай слишком хорошо понимал, что сейчас решится их судьба.

Тем временем Эрни, словно больной в эпилептическом припадке, дергаясь всем телом, добрался до оторопевшего компеха, который все еще пытался унять кровь, сочившуюся из многочисленных порезов на лице.

Удар Рориха опрокинул его навзничь.

Но еще до того, как лейтенант космической пехоты успел упасть, рука Железной Башки схватила его за шейное кольцо скафандра и рванула вверх.

Ствол автоматического импульсного пистолета, от которого резко пахло озоном после недавней стрельбы, разбил верхнюю губу компеха.

— Ты, сука… — страшно прохрипел Рорих. — Тебя не учили, что нельзя стрелять из бластера в помещениях?!

Это была явная чушь, но тут в силу вступил эффект психологического шока от запаха озона, солоноватого вкуса собственной крови и страшного, опухшего лица Железной Башки, на котором выделялась заменявшая один глаз крохотная видеокамера.

Лейтенант смертельно побледнел, что было заметно даже сквозь корку запекшейся на порезах крови.

— У меня был приказ… — угрюмо огрызнулся он.

— Приказ убивать невинных? Приказ застрелить ребенка? — взгляд Рориха затравленно метнулся к скорчившемуся на полу телу Ваби. Он играл. Играл жестоко и правдоподобно.

Николай бы не решился на такое…

— Я не знал… Я не хотел… — лейтенант попытался вырваться, но ствол пистолета лишь глубже врезался в его губу.

— Я буду убивать тебя медленно… — свирепо пообещал Рорих, и видеокамера с легким жужжанием повернулась в глазнице из искусственной пеноплоти, парализовав лейтенанта своим холодным немигающим взглядом.

Губы лейтенанта внезапно дрогнули. Ему оказалось не по силам выдерживать это безумное нервное напряжение.

— Я не хотел… Я не знал… — вновь повторил он упавшим до хрипоты голосом.

— Код! — внезапно взревел Рорих, усилив нажим. — Код доступа на командную палубу!

При этих словах капитан Спаркс дернулся, но Николай каким-то чудом удержал его.

— Лейтенант! Я запреща… — Он не договорил, потому что Николай, собрав все силы, ударил его в висок, оборвав фразу.

— Код! — взревел Рорих, начиная медленно сдавливать гашетку.

Лейтенант, скосив глаза, выцветшим взглядом следил за медленным движением его пальца…

— Нет!.. Не надо!.. Вот! — он судорожно царапнул нагрудный карман.

Рорих отпустил шейное кольцо его скафандра.

— Это, что ли? — спросил он, выхватив из кармана плоский прямоугольник компьютерной карточки.

Лейтенант, прижатый к оплавленной стене, смог лишь кивнуть.

— Хорошо… поживешь еще… пока, — отрывисто произнес Эрни, с опаской оглянувшись на Николая. — Бери на руки ребенка и веди! — приказал он, обернувшись к лейтенанту. — Чуть дернешься — убью… — пообещал он.

Лейтенант прошел несколько шагов и поднял тело Ваби. Николай, который уже с трудом осознавал последовательность событий, все же умудрился удивиться и обрадоваться, заметив, что гермошлем на скафандре карлика оказался закрыт.

— Вперед, к лифту! — скомандовал Рорих. Поравнявшись с Николаем, который едва передвигал ноги, волоча повисшее кулем тело капитана, он быстро наклонился к нему и прошептал:

— Держись, Ник… Всего несколько шагов… Не показывай, что ты сейчас упадешь, и мы сделаем их!..

Двери межпалубного лифта действительно распахнулись, подчинившись магическому воздействию пластиковой карточки.

Бесцеремонно втолкнув в лифт обоих пленников, Рорих посмотрел на световое табло указателя уровней и ткнул стволом автоматического пистолета в надпись «Ходовая рубка».

— Сюда! — приказал он.

Офицер послушно воткнул пропуск в щель считывающего устройства и одним пальцем набрал соответствующий код.

Двери лифта с шипением сомкнулись, и он, набирая ускорение, понесся вверх.

* * *

Скоростной подъем в отсек главного поста управления длился несколько минут.

Николай, прислонившись к подрагивающей стене лифта, из последних сил удерживал в себе зыбкую искру сознания. Он старался думать о Саше и о тех палубах, что проносились за стенами лифтовой шахты. В его представлении там было полно врагов, и все их предприятие казалось теперь Николаю не просто самонадеянным жестом горстки отчаявшихся людей, — вторжение на борт «Громовержца» больше смахивало на самоубийство.

Лифт, скользя по пневматической трубе запутанными дорогами внутренних коммуникаций исполинского крейсера, то притормаживал, то разгонялся, преодолевая повороты и уровни.

На одном из таких торможений внутри кабины произошло совершенно непредвиденное событие.

Ваби, безмолвно обмякший на руках вжавшегося в стену кабины лейтенанта космической пехоты, внезапно пришел в себя.

Тело карлика, облаченное в обгоревший скафандр с почерневшим гермошлемом, внезапно несколько раз конвульсивно вздрогнуло, словно того била судорога. Затем, не дав никому опомниться, он вдруг сжал кулак и с силой врезал им по закопченному забралу собственного шлема.

Очевидно, придя в сознание в полной темноте, Ваби здорово испугался.

Его удар по лицевому щитку привел к тому, что потерявший от температуры свои физические свойства сталепластик лопнул, покрывшись мелкой паутиной трещин, и прогнулся вовнутрь. Острые осколки посыпались на лицо Ваби, приведя того в состояние полного аффекта.

Вывернувшись из ослабевших от перенапряжения и страха рук лейтенанта космической пехоты, Ваби, пружинисто приземлившись на ноги, словно кошка, которая никогда не теряет чувства пространственной ориентации, дико закричал и одной рукой вырвал остатки забрала вместе с погнутым ободом, а другой выхватил нож.

Лейтенант, который вдруг оказался лицом к лицу с «ребенком», которого он только что держал на руках, совершенно потерял голову. Перекошенное и залитое кровью лицо мутанта настолько потрясло его, что он, потеряв остатки рассудка, вдруг отпрянул в угол кабины, откуда раздался его нервный, истерический смех.

Ваби, еще не до конца принявший своим разумом окружающую реальность, резко повернулся, очертив вокруг себя смертельный круг выставленным вперед клинком, что заставило и Николая и Рориха вжаться в стены кабины.

— Спокойно!.. — железная рука Эрни перехватила кисть карлика. — Спокойно, Ваби!..

В налитых кровью глазах мутанта медленно начало проступать осмысленное выражение.

— Больно… — внезапно осипшим голосом пожаловался он, узнав Рориха.

Эрни резко подался вперед, осматривая почерневший скафандр Ваби, пока не наткнулся на рваное отверстие в прочном материале, по краям которого уже запеклась кровь. Очевидно, падая среди обломков обрушившегося потолка, он налетел спиной на какой-то штырь.

Рана могла оказаться очень серьезной, но здесь, в лифте, Эрни ничего не мог с этим поделать. Он лишь присел на корточки и, заглянув в красноватые глаза Ваби, попросил:

— Потерпи, ладно?

Ваби кивнул. В дальнем углу продолжал истерически всхлипывать лейтенант космической пехоты. Его подчиненный безумными глазами смотрел на Ваби и Рориха, очевидно, даже не пытаясь понять, кто из этих двоих худший мутант — раненый карлик или человек с хромированным черепом, на который, словно рождественская маска, была натянута вздувшаяся и покрасневшая от ожога кожа лица.

Николай, отпустив капитана, потерявшего сознание, вдруг начал медленно оползать по стене.

В этот момент лифт резко затормозил и остановился.

Его двери с шипением начали разъезжаться, и синтезированный машиной голос доверительно сообщил:

— Главный пост управления. Попрошу всех приготовить личные пропуска.

Не дав дверям толком открыться, Рорих, словно безумный, прыгнул вперед, мимо сканирующих систем на входе, прямо в зал управления, где за многоступенчатыми приборными консолями сидело полтора десятка операторов.

Фактически это был весь экипаж «Громовержца», за исключением двух или трех техников да пары израненных летчиков, что в данный момент все еще пробирались среди усеивающих грузовую палубу дымящихся обломков.

* * *

Возможно, что в эти секунды Эрни Рорих создавал исторический прецедент, но сам он об этом не думал абсолютно.

Дернув за собой бесчувственное тело капитана Спаркса, чтобы заклинить им створки автоматических дверей лифта, он бросил ситуацию в кабине на попечение Николая и Ваби.

В этот момент у Рориха были дела поважней, чем контроль за двумя компехами.

Кубарем вкатившись в сферический зал управления, где, как правило, самыми громкими звуками был шелест охлаждающих вентиляторов компьютеров да сдавленное попискивание электронных сигналов, он, не дав опомниться находящимся там людям, резко выпрямился под аккомпанемент взвывшей на входе сирены и, разрядив автоматический пистолет в один из больших обзорных экранов, который с жутким грохотом обвалился на головы ошалевших от неожиданности офицеров и техников, дико заорал:

— На пол!!! Живо! Считаю до трех!

Почти все, кто в панике вскочил со своих кресел, вняли этому окрику, но нашелся среди офицеров и такой, кто не испугался дикого вида Рориха и его крика.

Эрни еще только разворачивался в сторону лейтенанта с летными нашивками на рукаве униформы, как со стороны лифта вдруг рявкнула короткая очередь, и офицер как подкошенный повалился на пол.

Обернувшись, Рорих увидел, как от входа в рубку идет Николай. В одной руке он сжимал автоматический пистолет, а другой тащил за шиворот капитана Спаркса.

Вслед за Николаем показался компех, на руках которого безвольно обвисло тело Саши Эйзиз. Вплотную за пехотинцем, пошатываясь, шел Ваби, на ходу вытирая испачканный кровью клинок ножа.

Истерический смех в лифте почему-то оборвался.

Рорих быстрым движением нажал кнопку на рукоятке оружия, и расстрелянная обойма полетела на пол ходовой рубки. Вогнав запасную, он, не теряя ни секунды, рывком поднял ближайшего оператора и буквально втиснул его в стоявшее особняком кресло за отдельной приборной панелью.

Нельзя было останавливаться… Эрни понимал: замешкайся он на одно мгновение — и шок, в который повергло экипаж крейсера их стремительное, дерзкое нападение, окончательно пройдет.

— Набирай! — хрипло приказал он офицеру, для верности приставив к его голове ствол. — Закрыть все межпалубные переборки!

Офицер даже не стал возражать. Внезапное вторжение в святая святых корабля, куда попросту немыслимо было попасть чужакам, а тем более — вид пребывающего в плену командира крейсера, полностью подавили в нем всякие мысли о бунте.

— Быстрее! — подстегнул его Рорих, наблюдая за теми, кто распластался на полу.

— Я все сделал… — закончив вводить команды, дрожащим голосом произнес офицер. — Переборки закрыты… сэр… — мгновение помедлив, добавил он.

— Отлично! — Рорих резко развернулся, ища глазами Николая.

Фон Риттер, под охраной Ваби, склонился над Сашей, пытаясь негнущимися пальцами отстегнуть ее гермошлем. Наконец ему удалось сорвать замки, и он осторожно приподнял ее голову.

— Нож! — хрипло выдавил он, обращаясь к Ваби. Карлик не задумываясь протянул ему клинок. Николай, одной рукой поддерживая голову Эйзиз, другой осторожно ввел кончик клинка в обозначившуюся между гермошлемом и шейным кольцом скафандра щель

Слегка нажав, он услышал, как шлем отделился от кольца с легким треском отлетающей окалины. Глаза Саши были закрыты. На ее лице не было следов ожога, но его покрывала смертельная бледность. Внутри у Николая что-то оборвалось. Если она и дышала, то он не смог уловить этого.

Повернувшись, он встретился взглядом с Рорихом.

— Аптечку, Эрни, любую! — не то приказал, не то взмолился фон Риттер.

Рориха не нужно было просить дважды, да и тот офицер, что был усажен за пульт, едва взглянув на обожженное лицо Николая, понял, что если этот человек не получит требуемого в ближайшие секунды, то за жизнь офицеров «Громовержца» никто не даст и ломаного гроша…

Резко вскочив, он под прицелом пистолета метнулся к встроенным в стену рубки шкафам.

— Противошоковую инъекцию! — крикнул Николай, увидев, что тот раскрыл комплексную аптечку.

Через десять секунд он уже держал в руках пластиковый цилиндрик автоматического инъектора.

Убрав обожженными пальцами с шеи Саши прядь волос, он прижал инъектор и замер, наблюдая, как ползет вниз столбик светового индикатора.

Конечности Эйзиз вдруг несколько раз конвульсивно дернулись. На ее губах выступила пена, а из горла вырвался не то вздох, не то сдавленный хрип, но для Николая этот звук прозвучал, как сладчайшая из мелодий…

Она была жива…

Он знал, что должен бросить все и идти на помощь Рориху…

Бережно опустив голову Саши на мягкий материал противоперегрузочного кресла, он, пошатнувшись, встал с колен.

Ваби, все это время терпеливо ожидавший исхода процедуры, тут же занял его место. Теперь за Сашу можно было не беспокоиться

Тем временем Рорих, насильно вернув оператора за пульт, диктовал ему новые и новые команды. Как техник, отлетавший не один год на кораблях подобного класса, он прекрасно представлял, что делает.

Офицер, исполнявший его приказы, внезапно поднял голову.

— Для этой директивы необходимо подтверждение полномочий… — неуверенно сообщил он. — Сканирование сетчатки глаза…

— Вводи! — оборвал его Эрни.

Офицер подчинился, и, словно в подтверждение его слов, в недрах приборной консоли что-то зажужжало, и оттуда через открывшуюся диафрагму выдвинулся красноватый шарик сканера, укрепленный на гибком стволе световода.

— Попрошу ввести данные по высшему командному приоритету, — прозвучал средь гробовой тишины гнусавый синтезированный голос.

Ни секунды не задумываясь, Николай рывком приподнял бессознательное тело капитана Спаркса и, подтянув того к сканеру, пальцами раздвинул его веко, приложив глаз к трепетному огоньку сканирующего устройства.

— Полномочия подтверждены, — спокойно резюмировал голос. — Приказ с соответствующим кодом будет транслирован по бортовой командной сети через две секунды.

Через несколько мгновений Николай услышал, как недра корабля разодрал гулкий, надсадный вой десятков сирен.

— ВНИМАНИЕ! КОД КРАСНОЙ ТРЕВОГИ! — разом грянуло из всех электронных глоток на десятках палуб огромного крейсера. — ВВЕДЕН ВЫСШИЙ КОМАНДНЫЙ ПРИОРИТЕТ! ВСЕМУ ЛИЧНОМУ СОСТАВУ ЗАНЯТЬ МЕСТА ПО РАСПИСАНИЮ ЭКСТРЕННОГО ДЕСАНТИРОВАНИЯ! ПОВТОРЯЮ…

Николай, как ни прескверно он себя чувствовал, все же не удержался и медленно опустился в операторское кресло.

Никто из лежащих на полу даже не посмел поднять головы.

Они действительно были в шоке. Каждый из них справедливо полагал, что спит и видит кошмарный сон, потому что горстка израненных, искалеченных людей не была способна на такое. ОНИ НЕ МОГЛИ ЗАХВАТИТЬ КОРАБЛЬ!..

— Мы взяли его, Ник… — тихо произнес Эрни, когда семь красных точек на мониторе собрались вместе. Семь человек… Только сейчас до Эрни и Николая дошел весь смысл показаний внутренних сканеров корабля. Семь человек плюс те, кто сейчас лежал на полу рубки, закрывая руками головы…

Николай, который уже больше не мог насильно удерживать свое сознание на грани реальности, поднял голову и, с трудом разлепив израненные губы, спросил:

— Что это за красный код, Эрни?

— Экстренная эвакуация всего личного состава в трех спасательных кораблях. Они пристыкованы в кормовой части, — пояснил он.

— И что, все там? Внутри автономной шлюпки? — не совсем веря его словам, переспросил фон Риттер.

— Ник, ты наемник, и, прости, тебе не понять, что такое настоящая дисциплина и субординация, — Эрни усмехнулся, позволив себе присесть на скошенный край боевой консоли. — Да, они все там, потому что с красным кодом не спорят. Команды такого рода просто слепо исполняют.

Он повернулся к застывшему в кресле офицеру и коротко приказал:

— Заваривай!

— Что… сэр? — ошеломленно переспросил тот.

— Выводи сварочного робота и заваривай внутренний люк стыковочного узла! — резко ответил Рорих. — Что тут непонятного? — добавил он, заметив, как смертельно побледнел офицер. — Мы не бандиты и не собираемся никого убивать. Это вы бандиты… вместе с Итемом и «Генезисом». А мы просто люди, которые откликнулись на сигнал SOS, понятно?

— Так точно, сэр… — офицер еще не верил своим ушам. — А как же дальше?

— Очень просто… — грубовато оборвал его Рорих. — Выйдем на орбиту и отпустим вас ко всем дьяволам Элио… На каждой шлюпке есть гипердрайв, доберетесь как-нибудь, не маленькие… — он устало сплюнул на пол скопившуюся во рту горечь и обернулся к Николаю, но тот уже был возле Эйзиз.

Склонившись над Сашей, фон Риттер увидел, что ее глаза широко раскрыты, а губы беззвучно шевелятся…

— Коля… — прочитал он по движению ее побелевших губ, и у него вдруг отчего-то защемило сердце.

Превозмогая боль в обожженном теле, Николай сел на пол и осторожно прижал ее голову к своей груди.

— Мы взяли его, Саша… — тихо прошептал он — Взяли…

Date: 2015-10-19; view: 259; Нарушение авторских прав