Комплекс зданий старой колониальной тюрьмы Везелвула

— Что это было? — спросила Саша, останавливаясь в уже известном Николаю проломе. — Прииск по добыче редкоземельных элементов? Или просто очистные сооружения?

— Вероятно, и то и другое, — ответил фон Риттер, подойдя к ней и жестом привлекая внимание Эйзиз сначала к мрачным серым коробкам типовых бараков, а потом к широкому забетонированному промежутку меж двух высоких отвесных стен. — Это именно то, что в тюрьмах называют периметром охраны, — пояснил он назначение широкой бетонной полосы между двух стен. — Тут раньше патрулировали часовые, — добавил он. — А те здания — это бараки заключенных, административный комплекс и несколько криогенных залов. Вот те ржавые емкости, наверное, содержали отравленную субстанцию болот, а открытые бассейны, видимо, служили для ее выпаривания и постепенной дезактивации.

— Почему же тогда этот форт забросили? — удивился Линкс, встревая в их разговор.

— Я считаю, что его не забросили, а законсервировали, — возразил ему Николай. — Просто Везелвул такое место, где без должного присмотра все очень быстро ветшает. Тут кругом агрессивная среда, разные химические соединения, радиоактивные элементы, ядовитые газы плюс постоянная высокая влажность от болот. Гиблые места. Чистую атмосферу можно поддерживать только там, где есть достаточно процессоров по ее переработке, а тут, как видишь, — только один. — Николай кивнул в сторону мрачной усеченной пирамиды, что немой темной глыбой застыла неподалеку от форта. — Да и тот давно не работает, — добавил он.

— Мрачноватое местечко… — высказал свое мнение хромавший позади всех Андрей. Войдя в пролом, он окинул долгим взглядом отвесные серые стены, обледеневшую бетонную дорогу меж ними и нависающие над ней башни периметра, амбразуры которых были направлены в равной степени как наружу, так и вовнутрь комплекса.

Ваби, который ушел вперед, уже махал им, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу около дверей одного из административных зданий.

— Пошли… — сказала Саша, дождавшись, пока Андрей немного отдышится.

— Николай, а ты говорил, что там жили люди и мутанты… — напомнил фон Риттеру Линкс. — Ну, семья Ваби… Как ты думаешь, кто они были?

— Бежавшие заключенные, — не задумываясь, ответил Николай, у которого уже сложилось на этот счет определенное мнение. — Не забывай, что планету начали расчищать и осваивать несколько веков назад, еще в период Конфедерации солнц. Тогда, наверное, и построили эту тюрьму. Потом, когда начался Эригонский кризис, работы свернули, форт законсервировали, но я не уверен, вывезли ли тогда отсюда людей… — невесело заключил он. — Трудно судить о том, чего не знаешь наверняка, но думаю, что тюрьмы здесь охранялись лишь поначалу, а потом на вопрос охраны перестали обращать должное внимание.

— Некуда бежать? Я правильно понял?

Николай кивнул.

Действительно, кругом, насколько хватало глаз, в туманной дымке занимающегося серого утра лежали бескрайние просторы ядовитых болот.

Слушая Николая, Саша невольно поразилась мужественному отчаянию тех людей, которые решались на побег. Жизнь в болотах, должно быть, — сущий ад.

— Голубокожие, — внезапно произнесла она. — Вы заметили, что мутанты Везелвула имеют этот ярко выраженный признак тех выродков, что являются бичом орбитальных комплексов?! Какая тут может быть связь?!

— Сетроний… — сквозь зубы процедил Андрей. — Наркотик. Это один из признаков сильной зависимости.

— Выходит, что на орбитальных промышленных комплексах… — Линкс не закончил свою мысль, внезапно остановившись. Его щеки слегка побледнели.

— Да, Дерек, выходит, что там этого зелья — завались, — подтвердила его догадку Эйзиз. — И заметь — в основном на заводах «Генезиса».

— Дерьмо… — не выдержав, выругался Дерек. — Подумаешь, голова идет кругом. Беспредел, — он сплюнул на мерзлую землю.

— Нет. Это хуже, чем беспредел. Это рабство, геноцид, система насильственной концентрации целых обществ… — негромко дополнил его мысль Николай. — Теперь понятно, что такое мир Окраины, где нам посчастливилось жить?

Линкс только покачал головой. Ему нечего было сказать, лишь горечь тошнотворным комком скапливалась где-то у горла.

Он жил в этом мире, он защищал его, он являлся исправным винтиком огромной порочной машины, которая, медленно уничтожая тысячи, миллионы людей, давала неограниченную власть горстке избранных.

Николай прав, это был геноцид. Геноцид против человечества, развязанный наглыми, потерявшими всякий страх подонками…

В сознании Дерека все больше и больше крепла одна здравая, но совсем не соответствующая его недавнему образу мышления мысль.

Его командир, как всегда, оказалась намного честнее и справедливее в своих чувствах.

«Они не имеют права жить…» — вот та мысль, которая, словно навязчивая мелодия, билась, прокручиваясь вновь и вновь в сознании бывшего командира «Геракла», пока он вместе с остальными пересекал покрытый подтаявшей ледяной коркой внутренний двор старой колониальной тюрьмы.

* * *

Здание, куда завел их Ваби, оказалось старым ангаром для планетарной техники.

Самой техники уже давно не было в пустых боксах — за створами покосившихся ворот гнездились лишь пустота и мрак, лишь какие-то ржавые детали, присутствующие на расположенных вдоль стен стеллажах, кучи промасленной ветоши да куски пластиковых листов со схемами механизмов — это были все свидетельства былой жизни данных помещений.

Они ступили в вязкий мрак, взрезая тьму лучами закрепленных на скафандрах фонарей. Внутренние коммуникации здания состояли из системы пологих пандусов, предназначенных для передвижения машин. Некоторые из них уходили вверх, на второй этаж, а несколько наклонных дорог вели вниз, в подвальную часть комплекса.

Ваби повел небольшой отряд вниз.

Как оказалось, подземная часть сооружения была намного объемнее, чем можно было предположить, глядя на длинный двухэтажный барак.

— Ого… Да тут целый подземный город… — присвистнул Андрей, глядя, как луч фонаря высвечивает из тьмы покрытые замысловатыми разводами изморози арочные своды. Он повернул голову, осветив мощные бетонные стены, монолитно соединяющиеся с полом, образуя своеобразную коробку.

— Ну естественно… — пробурчал Линкс, озираясь вокруг. — Мы же на болотах. Тут под всем фортом должен находиться очень мощный фундамент. Что-то типа огромного кессона, — добавил он, продолжая скользить лучом фонаря по стенам, — иначе тут было бы воды по самую маковку.

Николай присел, осветив пол.

— Сухо, — констатировал он.

— Здесь! Идти! — раздался из кромешной тьмы голос Ваби. Как он ориентировался в полном мраке, для всех оставалось загадкой.

Из черноты, поскуливая, вынырнул Черч. Очевидно, ему не нравилось подземелье с его запахами. По крайней мере, пес по каким-то причинам покинул Ваби и вернулся назад, демонстративно прижавшись к ноге фон Риттера.

Николай и Саша обменялись быстрыми взглядами. Оба прекрасно поняли друг друга. Достав автоматический пистолет, фон Риттер осторожно пошел в ту сторону, откуда доносился призыв маленького мутанта. Черч упрямо не хотел следовать за ним. Чихая и фыркая, он недоуменно крутился на одном месте, стараясь оставаться в освещенном фонарями пространстве.

Эйзиз, активировав импульсную винтовку, пошла чуть левее, под соседний арочный свод, прикрывая Николая сзади.

Андрей и Линкс двинулись следом, стараясь осветить как можно большее пространство, так что мрак заметно отступил, прячась за подпирающими свод колоннами.

Огромное пустое помещение, несомненно, использовалось в прошлом как подземный ангар для техники, о чем неоспоримо свидетельствовали уходящие вверх через равные промежутки пологие пандусы.

Отряд прошел уже достаточно много, чтобы выйти из-под комплекса мастерских, через которые они проникли в подземелье, так что ведущие вверх наклонные плоскости должны были иметь иные, самостоятельные выходы на поверхность.

Проходя мимо такого ответвления, Саша чуть задержалась, посветив фонарем вдоль пандуса.

Наклонный тоннель оказался коротким — всего около двадцати — двадцати пяти метров — и оканчивался плотно сомкнутыми массивными воротами, на обеих створах которых имелись покрытые инеем винтовые запоры, как в противоядерных убежищах…

— Все это здорово смахивает на бункер… — произнесла Эйзиз, возобновляя движение.

Они шли уже довольно долго, а анфилада следовавших одна за другой подпирающих свод арок все не кончалась.

Николай остановился, откинул забрало гермошлема и негромко позвал:

— Ваби!

— Здесь! Ждать! — раздалось в ответ, и фон Риттер понял, что голос карлика доносит эхо.

Наконец в рассеянном свете фонарей показались задняя стена подземного ангара и застывшая возле нее тень.

Ваби, пританцовывая от нетерпения и холода, который излучали выстывшие бетонные стены, ожидал их у небольшой уродливой пробоины, рядом с которой возвышалась куча щебня.

Стена, где было проделано отверстие, не являлась последней. В ней располагались толстые бронированные ворота. Подойдя ближе, они смогли различить таблички указателей.

Это были склады.

Что таилось за бронированными створами, оставалось только гадать. Дыра, у которой их ожидал Ваби, явно была проделана уже после того, как люди окончательно покинули форт. Для этого использовалась взрывчатка. Стены, пол и потолок вокруг дыры носили следы давних взрывов. Куча щебня оказалась раздробленными кусками бетона. Оставшаяся в стене арматура, толщиной в палец взрослого человека, оказалась перепилена и разогнута в разные стороны.

Николай первым заглянул в отверстие, осветив помещение за стеной своим фонарем.

Луч разрезал мрак, выхватывая из него штабелированные вдоль стен пластиковые ящики, часть из которых была разломана и ограблена, и переместился дальше.

У фон Риттера внезапно перехватило дыхание, когда у дальней стены он различил смутные, тускло поблескивающие в рассеянном свете приземистые контуры.

Словно огромные пятиметровые изваяния застыли там, отсвечивая в луче фонаря холодным блеском покрытой изморозью керамлитовой брони.

— Да, Линкс, похоже, тут есть кое-что покруче ржавых кухонных ножей… — потрясенно произнес Николай, пролезая в дыру.

Когда весь отряд оказался в помещении склада, сомнений уже не оставалось — благодаря Ваби и неизвестному грабителю, что проломал стену в законсервированный склад, они смотрели на нечто необычайное.

Перед ними были продукты отживших несколько веков назад технологий, почти что артефакты, но тем не менее контуры застывших вдоль стены пятиметровых бронированных монстров вселяли невольный ужас и благоговение.

— Ванг Шиист! — изумленно выругался Линкс, глядя на поджатые ступоходы и тусклые скаты лобовой брони с узкими разрезами оптических триплексов. — Я сплю, или это настоящие боевые роботы?!

— Ты не спишь, Дерек… — Саша подошла к одной из машин и провела рукой в перчатке по броне ступохода, стирая иней. — Перед тобой печально известная патрульная модель «Фалангер-2000», образца тридцать шестого столетия.

— Ну конечно!.. — внезапно произнес фон Риттер, вспомнив широкий забетонированный промежуток меж стен форта. — Это они патрулировали периметр колониальной тюрьмы!

— Фрайг подери!.. Да этому цены нет!..

— Ошибаешься, Линкс, есть… — раздался в тишине голос Звягинцева. — У любой машины есть цена… Цена крови тех, кто начинал тут разработку болот еще при Конфедерации… Ты можешь вообразить, скольких человек положили они? Скольким отчаявшимся удалось вырваться из форта, чтобы их потомки мутировали в болотах? На этих машинах столько крови, что мне трудно вообразить…

— Именно поэтому их запретили к производству, — добавил Николай. — Но нам эта находка как нельзя кстати. Пока «Нова» не в состоянии выйти в космос, они могут стать гарантами нашей безопасности.

— Да, но как? — Линкс привстал на перевернутый ящик и подергал запорный механизм расположенного в днище робота люка. — Они мертвы, — обескураженно сообщил он. — Обесточены!..

— Не скажи… — Николай повернулся, чтобы луч его фонаря осветил полустертые инеем надписи на стене.

«БОКС НОМЕР 5. ПЛОЩАДКА КОНСЕРВАЦИИ»

— Они законсервированы, — поправил он Линкса. — А это очень разные понятия. Нужен источник стационарного питания для подзарядки внутренних накопителей энергии, и они оживут.

— Осторожнее, Николай!.. — предупредил Андрей. — Ты ведь не можешь отвечать за адекватность поведения этих монстров.

— Могу… — фон Риттер пододвинул пластиковый ящик и, встав на него, заглянул сквозь бронестекло триплекса вовнутрь. — Эта система предназначена для ручного управления. Они не полностью автоматизированы. Пилотом должен быть человек.

— Ерунда все это… — Линкс присел на непочатый контейнер, который, судя по предупреждающим надписям, таил в себе боезапас для автоматических пушек роботов. — Мы дольше провозимся с их активацией, чем получим от этого пользы. Давайте посмотрим, что тут есть в ящиках, и уберемся отсюда. В конце концов, никто ведь не собирается всерьез воевать на этом треклятом Везелвуле?

Саша кивнула, соглашаясь с мнением Линкса.

— Думаю, что Дерек прав. Нам не стоит отрывать Рориха от дел. Пусть эти машины стоят тут…

Она вдруг осеклась, потому что пол, стены и свод подземелья ощутимо качнуло, так что с потолка посыпался, сверкая в лучах фонарей, иней.

— Что за черт?! — Линкс вскочил с ящика. — Нас бомбят, или это Эрни вздумал полетать?

* * *

Доктор Фрамер, получив распоряжение Николая, еще некоторое время сидел, не находя в себе сил встать и отправиться в медицинский модуль.

У него не осталось душевной и физической энергии даже на то, чтобы как следует разозлиться на фон Риттера за его безразличие к усталости других.

События последних часов виделись Гентри как пребывание в тяжком, нескончаемом кошмарном сне. Да, он воспринимал реальность именно так: урывками, смазанными кадрами чудовищной хроники… Это творилось не с ним, потому что доктор Фрамер такого выдержать попросту не мог.

Переход через ледяные пустоши отнял всю его энергию без остатка. И если он делал что-то после того, как без сил упал в промерзшей комнате старого форта, рядом с ужасной скульптурной группой, то совершал это исключительно под давлением…

Вот и сейчас… Он должен встать и идти… Наверное, Николай, как и эти странные, угрюмые люди, что появились на борту корабля, считают его таким же двужильным, как и они…

Гентри сидел в кресле, а его голова постепенно клонилась набок. Он засыпал с открытыми глазами…

Из забытья Фрамера вырвал резкий и неприятный звук.

Вздрогнув, он понял, что отключился. Еще не придя в себя, доктор в панике огляделся.

Рядом с ним, в соседнем кресле, сидел этот ужасный человек с металлической пластиной в голове. Как ни в чем не бывало, он, насвистывая, втыкал в свою черепную коробку подсоединенные к пульту управления «Новы» компьютерные кабели.

— Проснулись, доктор? — не оборачиваясь, спросил он, словно на его хромированном затылке имелись глаза.

Фрамер затравленно огляделся, непроизвольно втянув голову в плечи.

— Д-да…

— Жаль было будить… — доброжелательно произнес Рорих, — но мне кажется, что Николай отсылал вас в мед-модуль?

— Да, верно… — обреченно вздохнул Гентри, заставив себя встать. — Я уже иду туда.

— Не расстраивайтесь, — вслед ему произнес Эрни, желая поддержать обессилевшего Фрамера. — Все мы устали.

Доктор молча кивнул в ответ. Он боялся этого человека и не чувствовал к нему ни грамма ответной симпатии.

…В медицинском отсеке ярко сияли ультрафиолетовые лампы. Воздух имел резкий, стерильный запах.

Гентри перешагнул порог и огляделся.

Основную аппаратуру модуля составляли три биокриогенные камеры, которые могли быть использованы как для длительного низкотемпературного сна, так и для комплексного лечения.

В данный момент две из них оказались загружены. Фрамер на цыпочках подошел к ним и заглянул через толстый пластик вовнутрь.

Человек, который лежал под колпаком, показался ему смутно знакомым, но, как ни напрягал Гентри свою память, все оказалось тщетно, он не мог вспомнить, где и при каких обстоятельствах видел это исхудавшее, молодое лицо с землистым оттенком кожи и заострившимися чертами. Полное отсутствие волос и множество облепивших кожу датчиков сбивали с толку…

Вздохнув, Фрамер повернулся к соседней камере, поймав себя на мысли, что сам был бы не прочь отключиться под таким вот колпаком…

Однако, бросив взгляд через толстый пластик второго колпака, Гентри почувствовал, как из него мгновенно улетучилась вся сонливость.

Этого человека он узнал бы в любом состоянии.

В биокриогенной камере лежал Грегор… тот самый космодромный техник, что так расчетливо и безжалостно выкинул его из контрольного отсека управления в аппаратный зал на растерзание бродившим там мутантам…

Гентри пробила короткая нервная дрожь. В голове внезапно помутилось. Что-то жгучее и совершенно незнакомое восстало в его душе, словно там произошел прилив темной кипучей жижи…

Пошатнувшись, Фрамер ухватился за покатый борт камеры, не удержался и едва не упал, пока его рука не нашла опору в виде прямоугольного выступа на боку камеры.

Взгляд заключенного под колпаком человека преследовал его. Тот явно находился в сознании и напряженно следил за побледневшим Фрамером.

Губы Грегора шевельнулись, но ни один звук не проник сквозь толстый пластик.

Доктору казалось, что он вот-вот сойдет с ума. Просто слетит с катушек.

Он, как и Ваби, испытал внезапную и очень болезненную раздвоенность, но она имела несколько иную природу, чем у прямодушного карлика…

Фрамер ненавидел лежавшего под колпаком человека и одновременно боялся его. Оба этих чувства возникли совершенно внезапно и оказались так сильны, что пропасть между ними росла с каждой секундой.

Гентри стоял, как изваяние, и его тело сотрясала крупная нервная дрожь. В голове Фрамера непроизвольно начали прокручиваться ужасные, безысходные воспоминания о своих мытарствах по пустому, заваленному разлагающимися трупами космопорту, о том, как он убегал от озверевших от голода мутантов… и его рука, судорожно вцепившаяся в выступ блока управляющих систем, начала медленно, словно помимо воли хозяина, перемещаться к контрольной панели, которую усеивали яркие искры сенсорных кнопок.

Да, в эти секунды Фрамер был безумен. Он страстно желал одного — чтобы эти глаза закрылись, чтобы полный отчаяния и ненависти взгляд перестал сверлить его мозг, а губы застыли, прервав свой беззвучный монолог.

Пальцы доктора коснулись сенсоров клавиатуры и машинально пробежали по ним, одну за другой отключая системы той камеры, где лежал Грегор.

Автоматика попыталась было протестовать, но Фрамер, уже абсолютно утративший контроль над собой, был невменяем и неумолим.

Он не учел только одного — когда погас последний индикатор систем биологического контроля, колпак камеры внезапно зашипел и начал подниматься.

— Нет… — с пеной у рта прохрипел Гентри, до затуманенного сознания которого внезапно дошел весь жуткий смысл происходящего. — Я не хотел… Нет… Не надо!

Колпак камеры продолжал свое движение вверх.

Пятясь назад, Фрамер налетел спиной на лабораторный стол. Что-то звонко ударило об пол, но он не видел, что это за предмет, — полный безумного отчаяния взгляд доктора оставался прикован к Грегору, который привстал, обрывая проводку датчиков, и, что-то прохрипев, начал выкарабкиваться из отключенной камеры.

Если бы кто-то мог наблюдать разыгравшуюся в медицинском модуле «Новы» сцену, то этот человек наверняка бы решил, что перед ним две сомнамбулы, нацеленные друг на друга чьей-то чуждой волей.

То, что творилось в данный момент в медицинском модуле «Новы», могло показаться смешным своей мелочностью и никчемной, трусливой жестокостью, если бы не было столь очевидно и страшно.

Ни Фрамер, ни Грегор не отдавали себе отчет в том, что они могут свести на нет все усилия людей, куда более самоотверженных, чем они сами.

Таким мыслям не было места в их сознании. Они слишком боялись и ненавидели друг друга, чтобы думать о чем-то другом.

Выбравшись наконец из камеры, абсолютно голый Грегор, на теле которого еще болтались датчики биологических сканеров с обрывками тончайших проводов, молча бросился на Фрамера.

Доктор бессознательно присел от охватившего его безысходного ужаса. Его рука внезапно наткнулась на какой-то твердый продолговатый предмет.

Это был упавший с лабораторного стола металлопластиковый штатив. Даже не взглянув на него, доктор с сумасшедшим криком метнул подвернувшийся под руку предмет прямо в перекошенное лицо Грегора.

Космодромный техник отшатнулся, оглушенный внезапным ударом, из его рассеченного лба фонтаном брызнула кровь.

Этого Фрамер выдержать уже не смог. Брезгливо стряхивая попавшие ему на руки и лицо алые капли, он, выпучив глаза, бросился прочь.

Грегор, совершенно обезумевший от болевого шока, вида собственной крови и гложущей душу трусливой, ирреальной ненависти, схватив окровавленный штатив, молча ринулся за ним.

* * *

Настроение у Рориха было приподнятым.

Ему оставалось сделать не так уж и много, для того чтобы «Нова» смогла выйти в космос и совершить гиперпространственный прыжок.

Вопреки своим обычным мрачноватым мыслям, на этот раз Эрни с удовольствием предвкушал, как сообщит об этом остальным членам группы.

Встав из-за пульта управления, он, продолжая насвистывать, направился в машинный отсек.

* * *

Драматические события на борту «Новы» продолжали разворачиваться в полной тишине.

Доктор Фрамер, выскочив из медицинского модуля и совершенно ошалев от страха, бросился в противоположную от рубки управления сторону.

Пробежав всего пять или шесть метров, он вдруг осознал, что перед ним тупик. Гентри судорожно всхлипнул и отчаянно замолотил ватными кулаками по толстой броне внутреннего люка.

Тот внезапно поддался и с мягким шипением отошел в сторону. Гентри ввалился в тесную шлюзовую камеру и застыл, дико озираясь и совершенно не понимая, куда он попал. Люк за его спиной начал закрываться.

Несколько секунд спустя в коридор выскочил Грегор. Его голову заливала кровь, которая, стекая по подбородку, капала на пол, оставляя за ним дорожку темно-красных клякс.

Метнув дикий взгляд в оба конца коридора, он бросился в сторону ходовой рубки.

Вбежав туда, техник как вкопанный остановился посреди небольшого помещения.

Фрамера нигде не было видно. Шок постепенно отпускал сознание Грегора, и он понемногу начал соображать.

Вид двух кресел за разделенным на несколько секций пультом управления и свисающие от приборных панелей компьютерные кабели, которые за минуту до этого Эрни Рорих отсоединил от своей головы, окончательно привели его в чувство.

Разум Грегора все еще балансировал на зыбкой грани безумия, налитые кровью глаза космодромного техника дико смотрели на привычные атрибуты управления, но в его голове появились обрывочные, бессвязные мысли.

Космический корабль… Фрамер… Везелвул…

Ему казалось, эти слова вращаются во враждебной, сгущающейся вокруг него мгле…

Он внезапно вспомнил сводящую с ума атаку космического истребителя, и страх вновь ледяными пальцами сжал его готовое вырваться из груди сердце.

«Меня хотят убить…» — гулко билось в голове Грегора. Он опустил глаза и увидел небольшую лужицу крови, натекшую на пол под его ногами.

Не помня себя от нового приступа безумного страха, Грегор бросился к пульту управления, отшвырнул штатив и вцепился окровавленными пальцами в панель связи.

— Мне нужна помощь!!! — рыдая, во все горло орал он, активируя передатчик. — Слышите!!! Кто-нибудь, спасите меня!.. Я хочу жить!!!

Из глубины коридора за спиной Грегора раздался топот, и в рубку управления вбежал Рорих.

Заметив склонившуюся над панелью связи голую фигуру, он, ни слова не говоря, схватил Грегора за плечо и отшвырнул его в сторону.

— Ты что делаешь, подонок? — угрожающе спросил он, повернувшись к упавшему на пол человеку. — Ты соображаешь, что ты творишь?! — вне себя от ярости, отчетливо спросил Рорих, надвигаясь на Грегора, который отползал от него, суча ногами. Вид голого мужика с рассеченной головой, который извивался на полу, словно большой бледно-розовый червяк, вызвал у Эрни тошнотворное отвращение.

— Где Фрамер?! — резко спросил он.

— Я не знаю! — выкрикнул Грегор. — Я не знаю! Он хотел убить меня! Я ни в чем не виноват!

— Тогда прекрати визжать и приведи себя в человеческий вид! — гневно оборвал его Эрни. Резко распахнув один из встроенных в стену шкафов, он достал оттуда стерильный комплект стандартной одежды и швырнул его на колени Грегора.

— Одевайся и молись, чтобы не случилось ничего непоправимого, иначе я сам прибью тебя, космодромная крыса!..

Рорих повернулся к приборам. Передатчик работал, но Рориху не было известно, что пытался сделать Грегор и удалось ли этому трусливому безумцу заявить о себе на весь Везелвул. Он надеялся, что нет, иначе…

Эрни тяжело вздохнул, проклиная всех трусливых тварей Галактики. Переключив панель связи, он попытался вызвать Эйзиз, но безрезультатно — что-то блокировало связь — не то они находились под землей, не то все передатчики группы вдруг оказались отключены.

Еще раз выругавшись, что обычно не входило в привычки уравновешенного Рориха, он включил внешние камеры «Новы», надеясь с их помощью определить — куда подевался отряд во главе с маленьким мутантом.

Осветившийся монитор показал лишь серые стены да голубую корку подтаявшего льда вокруг космического корабля.

Присмотревшись, Эрни вдруг заметил человеческую фигуру, что, спотыкаясь, падая и не переставая дико озираться, брела от «Новы» к стенам старого форта.

Палец Рориха машинально коснулся сенсора сканирующих систем.

Его догадка полностью подтвердилась — спотыкающаяся фигура принадлежала Гентри Фрамеру.

Оглянувшись, он взглянул на Грегора, который, путаясь в одежде, пытался выполнить его распоряжение.

— Вот что… — мрачно произнес Рорих, прикидывая, можно ли оставить этого безумца без должного присмотра. — Пойдем… — он бесцеремонно поднял техника и подтолкнул его в сторону дверей рубки. — Посидишь взаперти, пока я схожу за доком.

Космопорт Везелвула. Борт крейсера «Громовержец»

— Сэр, на связи центральный пост. Вас беспокоит дежурный офицер. Произвести соединение?

Мягкий голос электронного секретаря вторгся в чуткий сон Спаркса, заставив того вздрогнуть и открыть глаза.

В каюте царил полумрак. Взглянув на хронометр, он понял, что спал всего час.

— Соединяй… — проворчал капитан, протягивая руку за мобильным коммуникатором.

— Говорит старший вахтенный офицер Логинов, сэр!

— Что там у вас? — осведомился Спаркс, одной рукой натягивая халат.

— Запеленгован радиосигнал! — доложил офицер. — Содержание неясно, из-за усилившейся грозовой активности очень высок уровень помех, но похоже, что кто-то взывает о помощи.

— Так… Ясно. — Спаркс окончательно проснулся. — Координаты источника? — потребовал он.

— Сорок километров к северу от космопорта. Район старой законсервированной колониальной тюрьмы.

— Там есть посадочные площадки?

— Так точно, сэр. Судя по компьютерным данным, раньше туда садились орбитальные челноки.

— Хорошо… — Спаркс потер подбородок. — Поднимайте звено истребителей, пусть прочешут район. На второй пехотной палубе — боевую тревогу, — коротко распорядился он. — Я сейчас сам поднимусь в рубку управления.

— Вас понял, сэр! Исполняю. Разрешите отключиться?

— Давай. И чтоб у меня была четкая связь с истребителями, понял?

* * *

Грохот, который ощущался даже в подземной части старой колониальной тюрьмы, имел свой конкретный источник.

Эрни Рорих покинул борт «Новы» лишь затем, чтобы догнать обезумевшего от страха Фрамера, который вышел из корабля, не надев скафандра, и, словно сомнамбула, двигался по скользкой, покрытой талыми лужами поверхности старой посадочной площадки.

Эрни не был злым человеком. Наоборот, из всего экипажа погибшего на орбите «Геракла» он, пожалуй, отличался наибольшей уравновешенностью характера и простыми взглядами на окружающий мир.

Возможно, именно поэтому он кинулся догонять дока.

— Эй! — громко крикнул Рорих, спрыгнув с площадки подъемника. — Фрамер! Ну-ка стой!

«Замерзнет ведь, придурок…» — с такой мыслью Эрни, оценив вялую, шатающуюся походку доктора, бросился бежать.

Фрамер, не обращая внимания на окрик, продолжал идти. Под самой стеной, возле пролома, он поскользнулся и упал прямо в образовавшуюся поверх льда лужу.

Догнав его, Рорих рывком поднял доктора из воды и, развернув к себе, спросил:

— Фрамер, твою мать, ты что? Куда ты поперся?!

Бесцветные глаза Гентри не выражали ничего, кроме страха.

— Я устал… — внезапно прошептал он посиневшими от холода губами. — Я больше не могу…

— Ладно, не нервничай… — Рорих закинул безвольную руку Фрамера себе на плечо и повернулся к кораблю.

В этот момент из-под низких облаков прямо на «Нову» вырвалось звено атмосферных истребителей с «Громовержца».

* * *

— Первый — «Грому». Вышел в заданный квадрат. Наблюдаю комплекс зданий. Рядом космический корабль класса «Нова». Сканеры фиксируют работу бортовых систем… — Пилот ведущего истребителя пробежал глазами по датчикам приборов и добавил, разворачивая машину для повторного захода: — Что мне делать, сэр?

В коммуникаторе что-то щелкнуло — это включилась компьютерная система подавления помех и фильтрации звука, отчего голос капитана Спаркса прозвучал несколько надтреснуто:

— «Гром» — первому. Атаковать корабль!

— Понял, «Гром»… — ответил пилот, опуская на глаза прозрачный компьютерный планшет наводки. — Внимание! — произнес он, переключившись на частоту ведомых. — Заходим на «Нову»! Ракетный удар по секциям двигателей. Интервал для атаки — пять секунд! Начали!

Истребитель ведущего лег на крыло, а затем резко устремился вниз.

* * *

Первый ракетный залп потряс «Нову» от носа до кормы.

Корабль, который только что гордо возвышался над старой посадочной площадкой, опираясь на семь расположенных под днищем телескопических опор, внезапно накренился набок и начал оседать на один борт.

Головной истребитель вышел из пике, едва не чиркнув своим плоским брюхом по хвостовым стабилизаторам атакованного космического корабля, а с серых небес на «Нову» с адским воем уже падали две машины ведомых.

Оглушенного взрывом Рориха ударило о стену форта, и он медленно сполз по ней, болезненно ощущая, как мир выцвел, лишившись всяких звуков, и его как будто набили ватой. В широко раскрытых глазах Эрни застыло выражение злой досады…

— Сэр, мы поразили двигательные установки «Новы», — спокойно доложил ведущий звена истребителей. — Мне продолжать атаку?

— Нет, офицер, — пришел ответ Спаркса, который на этот раз продолжал лично руководить операцией. — Приступайте к патрулированию района. Десантные модули прибудут на место высадки через минут тридцать. К вам присоединится звено лейтенанта Озимова. Будете исполнять его приказы.

— Так точно, сэр! — подтвердил пилот, на бреющем полете проносясь над стенами и вышками старого форта. — Переходим в режим «Высокий патруль», — передал он приказ ведомым.

На борту «Громовержца» капитан Спаркс удовлетворенно потер озябшие вдруг ладони. На этот раз операция проходила четко по плану. Теперь фактор внезапности оказался на стороне его солдат, и командир крейсера больше не сомневался — все будет сделано быстро и толково.