Двенадцать лет назад в спальне в доме Кэйси в Новом Орлеане

– Не напрягайся сегодня, ясно? Кейн сплела на краешке кровати и надевала носки, параллельно читая нотацию женщине, лежащей на кровати. Седьмой месяц беременности начал утомлять ее.

– Когда ты вернешься домой?

Раздраженный тон не рассердил Кейн. Это все гормоны, настоящая Эмма вернется после рождения ребенка.

– Постараюсь придти пораньше. Я уже сказала Винни, что не могу остаться надолго, но сегодня важная встреча, которую я никак не могу пропустить.

Эмма наблюдала, как Кейн одевается. Страсть ушла. Теперь она понимала то, что знает каждая беременная женщина – теперь, когда она ощущала себя выброшенным на сушу китом, она не могла винить Кейн в том, что она больше не считает ее привлекательной.

– Может быль, тебе стоит погулять вместе с Кармен. Погода сегодня хорошая.

– Я не домашнее животное, Кейн, не надо вести себя так снисходительно. Иди. Ты наверняка уже опаздываешь.

Если Эмма ждала, что Кейн разозлится и дело дойдет до ссоры, на которую она набивалась, случилось противоположное. Кейн присела с ней рядом и взяла ее лицо в свои ладони.

Я знаю, что ты устала, милая. Я люблю тебя. Отдыхай, а я обещаю, что приду домой рано.

Эмма кивнула и опустила голову, чтобы Кейн не видела слез. Это неправильно – постоянно выплескивать свое плохое настроение на человека, который любит ее больше жизни. Кейн нежно поцеловала ее в лоб. Ей никогда так сильно не хотелось попросить ее остаться, как в тот момент. Но это были просто скачки настроения. Весь этот трагизм покажется ей глупым через час, поэтому Эмма промолчала.

Пытаясь расслабиться. Эмма разделась и пошла в душ. Вспоминая свои действия, она прислонилась к стене и заплакала. Ей бы хотелось начать утро заново, чтобы взять назад свои жестокие слова, но Кейн ушла.

– Эмма, ты идиотка. Если ты будешь продолжать в том же духе, она найдет кого-нибудь, кто не будет все время пререкаться. Она заплакала, когда ей никто не ответил. Во время беременности она начала разговаривать сама с собой.

И вдруг оказалось, что она была не одна. Она еще громче зарыдала, когда услышала тихий голос у уха:

– Но ей нравятся дерзкие женщины. Ей нужна партнерша, а не комнатная собачка.

Стройное обнаженное тело Кейн прижималось к ней сзади. Эмма повернулась и прижалась щекой к плечу Кейн.

Не надо слез, любимая. Они испортят нам утро. Кейн провела пальцами по мокрым светлым волосам. После того, как она увидела грусть на лице Эммы, она не смогла уйти.

– Что ты тут делаешь? – Эмма поцеловала Кейн в ключицу.

Я здесь живу, любимая. Я тот человек, о которого ты по ночам греешь ноги. Кейн провела пальцами по шее Эммы и укусила ее кожу рядом с ухом. Эмма задрожала.

– Я знаю это, дурочка. Я хотела сказать – разве тебе не нужно быть на встрече?

– У меня был выбор – провести день с жирными мужиками, или с тобой. Выбрать было не сложно, поэтому я здесь. Я хочу провести день, показывая тебе, как я тебя люблю, и доказать, что я считаю, что ты очень красивая.

– Ты знаешь, как я тебя люблю? – Эмма притяну Кейн к себе, чтобы та ее поцеловала. Вся неуверенность исчезла, когда язык ее любимой нежно коснулся ее языка. Кейн обняла и крепче прижала ее к себе.

– Как насчет того, чтобы ответить на этот вопрос в спальне? – спросила Кейн, когда их губы разомкнулись.

– Да, я готова.

Они провели не одно подобное утро, и часто днем Эмма прибегала в офис Кейн, чтобы она могла почувствовать, как толкается Хэйден. Была ли Ханна такой же активной? Выглядела ли Эмма, так же прекрасно, когда кормила ее? Кейн никогда этого не узнает, и ее миссис Кэйси украла все это у нее.

– За этот месяц я кое-что о себе узнала, Кейн. В конце концов, я не смогла предать тебя ради того, чтобы вернуть сына. Я очень долго считала это справедливым – у тебя есть Хэйден, а у меня – Ханна, но это неправильно. У нас двое детей, каждому из которых нужны мы обе. Я бы очень хотела, чтобы ты меня простила, но если нет, нам нужно будет научиться как-то делить их.

– Если бы ты была на моем месте, ты бы простила?

Эмма признала, что когда она вернулась и попросила увидеть Хэйдена, Кейн позволила ей это. Не вина Кейн, что она бросила их, и теперь их сын ее ненавидит. Поэтому она честно ответила: – Нет.

– Милая, это, может быть, самое честное, что ты говорила мне за всю жизнь.

Выражение нежности и необходимость признаться в очень неприятном, заставили ее заплакать.

– Есть кое-что еще. – Всхлипывая, она рассказала ей все. Хэйден исчез, Кейн ранена, и это все – ее вина.

– У кого он?

– У Джованни Бракато.

Кейн забыла о боли и с силой сжала кулаки.

– Этот жирный ублюдок пожалеет о том, что родился на свет.

– Я с ним уже встречалась. – Эмма вытерла слезы и отодвинулась. Она не думала, что Кейн ударит ее, но ей не хотелось рисковать.

– Ты? Я уверена, ему очень понравилось. Что ты сделала? Вежливо попросила его вернуть Хэйдена?

Вошла Меррик, и Кейн немного утихла.

– Нет, она попросила Мука выбить ему передние зубы, а остальные ребята выкрали всех детей Бракато, включая его внука. Маленького Джино.

Кейн повернулась к Эмме, которая кивнула.

Я хотела, чтобы он был готов сотрудничать, и подумала, что вся его семья может быть равноценным обменом.

– Слушайте меня внимательно, обе. Если Хэйдена убьют, начинайте бежать до того, как его тело упадет на пол. Бегите так, будто за вами бежит сам дьявол, потому что вы можете обнаружить, что он отнесется к вам лучше, чем я. – Кейн угрожающе посмотрела на них. – Понятно?

– Да, – ответили Меррик и Эмма.

– Но Кейн, – начала Эмма.

– Выметайтесь.

Кейн все сказала, но они не пошевелились. Она одарила каждую убийственным взглядом, и ее голос прозвучат по-настоящему жутко:

– Убирайтесь отсюда.

Date: 2015-10-19; view: 279; Нарушение авторских прав