Глава XXIX. – Я этому рад, – сказал я, мысленно произведя подсчет, когда входил в Лион, – – – обломки кареты были кое-как свалены вместе со всеми моими пожитками в

– Я этому рад, – сказал я, мысленно произведя подсчет, когда входил в Лион, – – – обломки кареты были кое-как свалены вместе со всеми моими пожитками в телегу, которая медленно тащилась впереди меня, – – – я искренне рад, – сказал я, – что она разбилась вдребезги, ибо теперь я могу доехать водой до самого Авиньона и приблизиться таким образом на сто двадцать миль к цели моего путешествия, не истратив на дорогу и семи ливров, – – – а оттуда, – продолжал я, производя дальнейший подсчет, – я могу нанять пару мулов – или ослов, если пожелаю, ведь никто меня не знает, и проехать равнины Лангедока почти даром. – – Благодаря этому несчастью я сберегу четыреста ливров, которые останутся у меня в кармане, – а удовольствия? – Удовольствий я получу на вдвое большую сумму. С какой скоростью, – продолжал я, хлопая в ладоши, – помчусь я вниз по быстрой Роне, оставляя Виваре по правую руку и Дофине по левую и едва взглянув на старинные города Вьенн, Баланс и Вивье! Как ярко разгорится мой светильник, когда я сорву на лету румяную гроздь с Эрмитажа и Кот-Роти[387], стрелой проносясь мимо их склонов! и как освежит мою кровь вид приближающихся и удаляющихся прибрежных романтических замков, откуда некогда куртуазные рыцари освобождали страдалиц, – – и головокружительное зрелище скал, гор, водопадов и всей этой хаотичности Природы со всеми ее великими произведениями. – —

По мере того как я углублялся в эти размышления, карета моя, крушение которой сначала мне показалось большим бедствием, понемногу утрачивала в моих глазах свои достоинства, свежие ее краски поблекли – позолота потускнела, и вся она представилась мне такой убогой – такой жалкой! – такой невзрачной! – словом, настолько хуже рыдвана аббатисы Андуйетской, – что я открыл уже рот с намерением послать ее к черту – как вдруг один разбитной каретных дел мастер, проворно перейдя улицу, спросил, не прикажет ли мосье починить свою карету. – Нет, нет, – сказал я, отрицательно мотнув головой. – Так, может быть, мосье угодно ее продать? – продолжал каретник. – С превеликим удовольствием, – сказал я, – железные части стоят сорок ливров – стекла столько же – а кожу вы можете взять в придачу даром.

– Эта карета оказалась для меня прямо золотым дном, – сказал я, – когда каретник отсчитывал мне деньги. – Такая уж у меня манера вести хозяйство, по крайней мере в отношении жизненных бедствий – – я стараюсь извлечь хоть грошовый (а все-таки!) доход из каждого из них, когда они меня постигают.

– – Пожалуйста, милая Дженни, расскажи за меня, как я себя вел во время одного несчастья, самого угнетающего, какое могло случиться со мной – мужчиной, гордящимся, как и подобает, своей мужской силой. – —

– Этого довольно, – сказала ты, подходя ко мне вплотную, когда я стоял со своими подвязками в руке, размышляя о том, чего не произошло. – – Этого довольно, Тристрам, и я удовлетворена, – сказала ты, прошептав мне на ухо * * * * *. – – Другой бы мужчина на моем месте сквозь землю провалился. – —

– – Из всего на свете можно извлечь какую-нибудь выгоду, – сказал я.

– – Поеду в Уэльс месяца на полтора и буду там пить козье молоко – это происшествие прибавит мне семь лет жизни. – Вот почему я не могу себе простить, что столько бранил Фортуну за множество мелких неприятностей, которыми она меня преследовала всю жизнь подобно злой принцессе, как я ее называл. Право, если у меня есть за что на нее сердиться, так только за то, что она не посылала мне тяжелых несчастий, – два десятка основательных увесистых ударов были бы для меня все равно что хорошая пенсия.

– – Сотня фунтов в год или около того – вот все, чего я желаю, – необходимость платить налог с более крупной суммы меня совсем не прельщает.

Date: 2015-10-18; view: 271; Нарушение авторских прав