О нагрудниках (наперсниках) первосвященников

Очень давно религиозные чувства людей привели к использованию драгоценных камней в качестве предметов поклонения. Для этих целей выбирались наиболее ценные и изящные предметы. Примеры подобного образа мыслей мы находим в описаниях нагрудников первосвященников и камней, пожертвованных в пустыне израильтянами для скинии,[111]приводимых в Книге Исхода. Связь подобных предметов с религией проявилась в использовании их как символов идей Божественной славы, отражена в видениях пророка Иезекииля и описаниях Нового Иерусалима в Апокалипсисе. Однако кроме «законного» применения самоцветы часто связываются со всевозможными религиозными фантазиями и суевериями, следы которых можно отыскать в Талмуде, Коране и тому подобных писаниях; они также приносились в дар различным языческим божествам. Даже в наши дни отголоски этих представлений заметны в религиозном ювелирном искусстве и религиозной символике.

В видении пророка Иезекииля и кратком упоминании о появлении Бога Израиля в Книге Исхода трон Иеговы или мозаичный пол под его ногами уподобляются сапфиру, а апостол Иоанн в Апокалипсисе описывает Великий белый трон, окруженный радугой, подобной изумруду.

Древнееврейские писания, вместо простого величия этих библейских сравнений, приводят много фантастичных представлений. Камни нагрудника считались священными подношениями двенадцати могущественным ангелам, охраняющим ворота рая, а о светящихся камнях шатра Авраама и Ноева ковчега рассказывали удивительные истории. По мусульманским легендам, различные небеса составлены из различных драгоценных камней. В Средние века эти религиозные представления переплелись с множеством астрологических, алхимических и медицинских суеверий.

В Книге Исхода приводится следующее описание нагрудника:

«И сделай нагрудник искусной работы; после изготовления торжественного одеяния сделай его; из золота, из голубого и из пурпурного, и из алого, и из двойного льна сделай его.

Квадратом его сделай двойным, сделай его длиной в пядь и шириною в пядь его сделай.

И вставь в него оправы камней, точно четыре ряда камней: первый ряд сделай из сардоникса, топаза и карбункула – таким сделай первый ряд.

И второй ряд сделай из изумруда, сапфира и алмаза.

И третий ряд из гиацинта, агата и аметиста.

И четвертый ряд из берилла, оникса и яшмы; они должны быть целиком оправлены в золото.

И камни должны быть с именами детей Израиля, двенадцатью, выгравированными как на печати: каждый камень с одним именем, и будут вместе они соответствовать двенадцати коленам.

И сделай для нагрудника цепи из чистого золота, на концах переплетенные искусно.

И сделай два кольца для нагрудника из золота и подкрепи их на двух углах нагрудника.

И два других конца двух переплетенных цепей закрепи двумя пряжками, и помести их на плечевую часть наплечника поверх его.

И сделай два кольца золотых, и помести их на двух углах нагрудника на кайме его, находящейся с внутренней стороны.

И два других золотых кольца сделай и помести их на двух сторонах наплечника внизу, на передней стороне его, поверх других соединений его, выше пояса искусной работы.

И они скрепят нагрудник, кольцо к кольцу, с наплечниками, со шнуром голубым, который будет выше пояса искусной работы и не даст нагруднику отделиться от наплечника (эфода).

И Аарон нанесет имена детей Израилевых на нагрудник, на его середину, когда войдет он в святилище для поминания перед Господом вечным.

И помести в нагрудник Урим и Тумим,[112]и они будут на сердце Аарона, когда он предстанет перед Господом: Аарон напишет приговор детям Израиля на своем сердце перед Господом вечным».

О чудесных свойствах камней, носимых первосвященниками, древнееврейский историк Иосиф Флавий (37 – после 100) пишет:

«От камней, которые носил первосвященник (это были сардониксы, и я считаю излишним описывать их природу, поскольку она известна всем), исходил свет, когда при жертвоприношении присутствовал Бог. Те камни, что носили на правом плече, а не на пряжке, излучали сияние, достаточное, чтобы освещать даже отдаленные предметы, хотя прежде они не обладали подобным блеском. И естественно, это само по себе вызывает удивление у всех тех, кто, не презирая религии, не позволяет увлечь себя ложной мудростью. Однако мне хочется рассказать нечто еще более удивительное, а именно что Бог провозглашал победу в битве с помощью двенадцати камней, носимых первосвященниками на груди в нагруднике. Пока армия еще не сдвинулась с места, от них исходило такое сияние, что все поняли: сам Бог помогает им. По этой причине греки, глубоко чтившие наши церемониалы, потому что не могли оспаривать их, называли нагрудник „логионом“, или оракулом. Однако нагрудник и ониксы перестали излучать это сияние за двести лет до того, как я это пишу, поскольку Бог был разгневан нарушением заповедей».

Флавий, должно быть видевший первосвященника в торжественном облачении, пишет, что нагрудник был украшен «двенадцатью камнями исключительного размера и красоты, которые не так‑то легко приобрести по причине их огромной ценности». Однако эти камни были не просто редкими и дорогими; они также обладали удивительной чудодейственной силой. Примерно в 400 году н. э. святой Епифаний, епископ Констанцы, рассказывал о чудесном алмазе, который носил на груди первосвященник, облаченный в роскошные одеяния, выходивший к народу в Пасху, Троицу и праздник Кущей. Этот алмаз называли «делосисом», или «объявителем», поскольку своим внешним видом он сообщал людям судьбу, приготовленную им Богом. Если люди были грешны или непокорны, камень тускнел, что служило предвестием смерти от болезни, а если он принимал цвет крови, это означало гибель от меча. Если же камень сиял, как свежий снег, люди понимали, что они не грешны, и торопились устроить праздник.

Несомненно, что этот рассказ есть не более чем модификация рассказа Иосифа Флавия. Очевидно, «логион» (оракул) Иосифа превратился в «делосиса» (объявителя).

Рассказывают, когда Моисей решил написать на камнях нагрудника названия двенадцати колен Израиля, он обратился за помощью к чудодейственному веществу – «шамиру». Сначала названия были написаны чернилами, затем по ним прошлись «шамиром», и в результате надписи получились вырезанными на камнях.

В доказательство магического характера этой операции утверждают, что ни одна частица самоцветов не была сдвинута с места. Название «шамир» на самом деле означает «корунд».

Аргументом против использования особенно редких и дорогостоящих камней для украшения нагрудника служит его размер. Говорят, в сложенном виде он достигает пяди в каждую сторону, то есть и в длину и в ширину от восьми до девяти дюймов. В этом случае сами камни должны быть не меньше двух с половиной дюймов, а если учесть число букв, требующихся для написания названия некоторых колен, эти размеры не кажутся слишком большими. Совершенно невероятно, чтобы во времена Моисея существовали такие огромные рубины, изумруды или сапфиры. Нужно также учитывать, что гравировать очень твердые камни инструментами, которые были у древних евреев того времени, было чрезвычайно трудно. Однако есть веские причины полагать, что после вавилонского плена был изготовлен новый нагрудник, а уже в это время получить и обработать камни огромной ценности и высокой твердости, наверное, было легче. Необходимо также принимать во внимание, что в то время совершенству камня не придавалось такого значения, как богатству цвета.

В своем комментарии к Книге Исхода Корнелий а Лапид[113](Корнелий ван ден Стеен) рассматривает вопрос об алмазе в нагруднике первосвященников. Прежде всего, он отмечает, что алмаз был очень дорогостоящим камнем, а для того, чтобы написать на нем имя Иуды или какого‑нибудь другого колена, требовался достаточно большой камень. По сведениям Корнелия, в те времена камень нужного размера стоил сотни тысяч золотых крон, поэтому он спрашивает: «Где бедные евреи добыли такую сумму денег и где они нашли такой алмаз?»

Есть еще одна причина для сомнения в том, что на нагруднике был алмаз: это бы слишком подчеркивало различия между коленами, и колено, которому принадлежал алмаз, раздулось бы от гордости, а другие преисполнились бы ненависти и зависти, «потому что алмаз – это королева всех самоцветов».

Использование нагрудника для выявления виновности преступника засвидетельствовано в самаритянском переводе книги Иисуса, обнаруженной доктором Мозесом Гастером, главным раввином испанских и португальских евреев в Англии. Там рассказывается, что некий Ахан украл золотое изображение из языческого храма в Иерихоне. Его вину доказали с помощью нагрудника первосвященника, потому что, когда произнесли его имя, камни потеряли свою окраску и потускнели.

Много догадок строилось относительно происхождения нагрудника с таинственными Уримом и Тумимом на нем. Вполне вероятно, недалеко время, когда будут определены его египетские корни. Нагрудное украшение верховного жреца Мемфиса, изображенного на египетском барельефе, состоит из двенадцати маленьких шариков или крестиков, предназначенных для нанесения на них египетских иероглифов. Поскольку определить, из какого материала сделаны эти шарики или крестики, невозможно, единственной определенной связью с древнееврейским украшением служит число фигур; оно намекает на общее происхождение, но не доказывает его. Памятники показывают, что верховные жрецы Мемфиса носили это украшение во времена IV династии, то есть примерно в 4000 году до н. э.

Говоря об Уриме и Тумиме, таинственных оракулах древних евреев, святой Августин (354–450), признавая, как трудно истолковать значение слов и характер оракула, добавляет о существовании мнения, что этими словами назван камень, который менял окраску в зависимости от благоприятного или неблагоприятного ответа при входе жреца в святилище; и все же, полагает он, возможно, на нагруднике просто были написаны начальные буквы слов «Урим» и «Тумим».

После захвата Иерусалима Титом в 70 году н. э. сокровища храма были перевезены в Рим, и Иосиф Флавий сообщает, что нагрудник хранился в храме Согласия, воздвигнутом Веспасианом.[114]Здесь он, если верить Флавию, находился во время разграбления Рима вандалами под началом Генсерика, в 455 году, хотя преподобный К.У. Кинг полагает вполне вероятным, что Аларих, король вестготов, одержав победу над римлянами в 410 году н. э., хранил это сокровище в надежном месте. Однако недвусмысленное заявление Прокопия,[115]будто «еврейские сосуды» были пронесены по улицам Константинополя по случаю победы Велизария[116]над вандалами в 534 году, можно считать подтверждением догадки, что вандалы завладели нагрудником и его драгоценностями.

Однако следует заметить, что Прокопий нигде не упоминает о нагруднике, и еще вопрос, был ли он в числе «еврейских сосудов». Известно лишь одно, что часть трофеев Велизария, пронесенная по улицам Константинополя, Юстиниан (483–565) передал в ризницу церкви Святой Софии. Однако говорят, некоторое время спустя император услышал от некоего еврея, что пока сокровища, находящиеся в храме, не перевезут в Иерусалим, они будут приносить тому месту, где хранятся, одни несчастья. Если эта история правдива, Юстиниан, наверное, чувствовал, что судьба Рима является для него уроком и что Константинополь необходимо спасти от подобной беды. Движимый этими соображениями, он отослал «священные сосуды» в Иерусалим, где они были помещены в церковь Гроба Господня.

В связи с этим вспоминаются два события, которые вполне могут быть связаны с двенадцатью мистическими камнями, а именно пленение и разграбление Иерусалима персидским шахом из династии Сасанидов Хосровом II в 615 году и разгром империи Сасанидов арабами‑мусульманами, а также пленение и разграбление столицы Сасанидов Ктесифона[117]в 637 году. Если допустить, что Хосров увез в Персию священные реликвии храма, можно не сомневаться, что арабские завоеватели захватили их в качестве трофеев. Правда, Кинг, старавшийся тщательно проследить историю драгоценных камней нагрудника после падения Иерусалима в 70 году н. э., высказывает предположение, что они до сих пор могут быть «спрятаны в какой‑нибудь неизвестной сокровищнице одной из древних персидских столиц».

Те, кто строит догадки относительно судьбы камней нагрудника, обычно оставляют без внимания один факт. В состав сил, которые вместе с персиянами из династии Сасанидов взяли Иерусалим, входил большой отряд евреев численностью в двадцать шесть тысяч человек, и они могли претендовать на один из «еврейских сосудов» или драгоценности, захваченные завоевателями. Но даже в таком случае вполне вероятно, что эти драгоценные предметы попали в руки мусульман, пленивших Иерусалим в том же году, в котором они взяли Ктесифон.

Попавшие в руки римлян самоцветы могли сохраниться в первоначальном виде благодаря выгравированным на них названиям колен Израилевых. Вероятно, надписи были сделаны самым древним еврейским шрифтом, которым чеканили монеты еще во время последнего восстания, в 137 году н. э. Следовательно, для использования камней в качестве украшений их требовалось заново отшлифовать, а это процесс нелегкий, да и камень при этом значительно теряет в размерах. Не следует также забывать, что подлинная ценность тех драгоценных камней была не так велика, как многие думают, потому что все они, вероятно, были не самого лучшего качества. Очень возможно, восторженное описание их Иосифом Флавием было продиктовано национальной гордостью или тенденцией к преувеличению, столь распространенной среди восточных авторов. Разумеется, если нагрудник, о котором говорит Иосиф Флавий, был изготовлен вскоре после возвращения евреев из вавилонского плена, их финансовые возможности в то время были довольно ограниченны.

Если допустить возможность того, что арабы могли завладеть нагрудником, как они к нему относились? Герои Ветхого Завета, особенно Моисей, были в глазах мусульман такими священными личностями, что эта реликвия была для них так же драгоценна, как и для нас. Однако арабы, победившие империю Сасанидов, хоть и одержимые религиозным пылом, не слишком разбирались в археологии и не смогли бы расшифровать странные буквы, выгравированные на камнях. Скорее всего, они считали их персидскими буквами и поэтому ценили эти камни не выше всех остальных персидских ценностей. Это может служить объяснением того факта, что в работах таких мусульманских авторов, как Табари,[118]рассказавший о гибели империи Сасанидов, ни разу не упоминается о нагруднике с украшениями. Можно с уверенностью сказать, что сами персы не питали глубокого почтения к святыням иудейской религии, поскольку их собственная зороастрийская вера не имела к ним никакого отношения.

В 628 году, незадолго до вторжения арабов, после заключения мирного договора между Византийской и Сасанидской империями Кобад II, сын Хосрова II, передал греческому императору Гераклию самую драгоценную христианскую реликвию – крест, обнаруженный Еленой, матерью Константина Великого, и считавшийся тем самым крестом, на котором распяли Христа. Этот крест был одним из священных предметов, увезенных Хосровом в 615 году из Иерусалима в Персию. Говорят, его тщательно охраняли благодаря Сире, жене Хосрова, христианке. Существует минимальная возможность того, что одновременно персами могли быть захвачены и вывезены из Иерусалима и другие предметы религиозного культа и что уникальность самой важной реликвии настолько перевешивала все остальное, что историки оставили этот факт без внимания. В 629 году Гераклий возвратил крест в Иерусалим, но он попал в руки мусульман, когда в 637 году арабы под командованием Омара захватили город. Поэтому, если Кобад отдал и нагрудник, украшенный драгоценностями, он, вероятно, разделил ту же судьбу.

Тут предоставляется широкое поле для догадок, но, к сожалению, больше ничего. И все же при отсутствии какой‑либо определенной и надежной информации о драгоценных камнях нагрудника, камнях, с точки зрения историка, наиболее таинственных и ценных, этот вопрос вызывает и некий романтический интерес. Особенно этот интерес оправдан для тех, кто склонен оценивать драгоценные камни по их символическому значению, потому что, как мы видели, это значение коренится в благоговении ранних христианских авторов, начиная с автора Апокалипсиса, перед незабвенными камнями, носимыми первосвященником. Это относится к камням рождения, а также основным драгоценным и полудрагоценным камням, чей цвет и характер символизирует качества сердца и души.

Довольно остроумное применение могущества нагрудника Аарона описано в книге, напечатанной в Портленде, штат Мэн. Автор допускает, что таинственные Урим и Тумим, спрятанные в складках нагрудника, являлись дубликатами камней, на которых выгравированы названия колен. Они расположены так, что, если встряхнуть нагрудник, три из них покажутся в отверстиях эфода под рядами вставленных в нагрудник камней. Смысл предсказания определялся по сочетаниям цветов этих трех камней; каждому сочетанию соответствовало определенное значение. Едва ли стоит опровергать, что могло быть верным относительно первоначального значения Урима и Тумима, но с точки зрения современного опыта это ловкая манипуляция, вероятно пользовавшаяся некоторой популярностью.

Для тех, кто, подобно покойному лейтенанту Тоттену, видит в коленах Манассея и Эфраима англосаксов Англии и Соединенных Штатов и что король Георг V сидит на троне Давида, символические камни нагрудника получают дополнительное значение. Не претендуя на способность следовать за всеми запутанными и, безусловно, самыми изощренными размышлениями относительно этой школы толкования Библии, нельзя не выразить некоторого удивления по поводу того, что Эфраим считался представителем Англии, а Манассей – Соединенных Штатов, а не наоборот. В Книге Бытия, в тексте, особенно часто упоминаемом в этих размышлениях, Иаков благословляет Эфраима, несмотря на протест Иосифа, что благословить надо его старшего сына Манассея. Иаков на его протест отвечает: «Я знаю, сын мой, я знаю; он (Манассей) также получит народ, и он также будет великим, но его младший брат будет более великим, и его семя станет множеством наций». Разумеется, очень сложное население Соединенных Штатов полностью подходит под это описание. Как правило, евреи, используя для обозначения колен имена Эфраима и Манассея, сохранили разделение народа на двенадцать частей, заменив эти колена на колено Иосифа и вычеркнув из списка имя Леви, так как колено Леви считалось коленом жрецов, охраняющих святилище, и не участвовало в разделе Земли обетованной.

В «Мидраш Бемидбар», древнееврейском комментарии к Книге Чисел, колена перечисляются по порядку с камнем, соответствующим каждому из них и цвету знамени, воздвигаемому над шатром в пустыне. Этот список основывается на предании, уходящем корнями по крайней мере в XII в., а возможно, и в более ранний период; поэтому его нельзя оставить без внимания, хотя безоговорочно принять его мы тоже не можем.[119]

Пытаясь идентифицировать камни, перечисленные в Книге Исхода как камни, украшавшие нагрудник первосвященников, следует помнить, что этот «нагрудник Аарона» и тот, что описан Иосифом Флавием и привезен Титом в Рим после захвата Иерусалима в 70 году н. э., по всей вероятности, совершенно разные предметы. Первый, если он вообще когда‑либо существовал, – может быть, только в воображении авторов Кодекса жрецов, – должен был содержать камни, известные египтянам и используемые ими в XIII или XIV веке до н. э. Некоторые из них, вероятно, были вставлены в «драгоценности из золота и драгоценности из серебра», заимствованные израильтянами у египтян незадолго перед Исходом; с другой стороны, наиболее достоверные упоминания о камнях нагрудника из Второго храма, сделанного, вероятно, в V веке до н. э., следует искать в древних греческих и латинских версиях Ветхого Завета и в трактате Теофраста о драгоценных камнях, написанном примерно в 300 году до н. э.

Здесь может пригодиться «Естественная история» Плиния Старшего, эта великая сокровищница древних знаний, а также работы других древних авторов.[120]

АДОМ

Этимология этого слова ясно указывает на то, что речь идет о красном камне, по всей вероятности карнеоле. Известно, что в Древнем Египте иероглифические тексты из Книги мертвых гравировали на амулетах, сделанных из этого камня, и он также использовался для изготовления древних вавилонских цилиндров. Прекрасные экземпляры карнеола привозились из Аравии. Греческая Септуагинта,[121]латинская Вульгата,[122]Иосиф Флавий в «Иудейской войне» и Епифаний – все переводят это слово как «сардиус», древнее название карнеола; однако Иосиф Флавий в своих «Иудейских древностях» переводит «адом» как «сардоникс». Египетское слово «хенем» использовалось для обозначения красных камней и, кажется, применялось как к карнеолу, так и к красной яшме, и к красному полевому шпату. Поэтому, вероятно, во времена Моисея слово «адом» означало красную яшму, тогда как для V века до н. э. лучшим переводом было бы «карнеол». Это современное название сардиуса, означающее «яркий камень», впервые появляется в латинском переводе трактата Луки бен Коста, писавшего в Х веке н. э. Говорят, на камне адом, занимавшем в нагруднике первое место, было написано имя Реубена.

ПИТДА

Не приходится сомневаться, что это «топазиус» древних авторов, который обычно означал наш хризолит или перидот, но не топаз; ведь Плиний и его последователи описывают «топазиус» как камень зеленоватого цвета. Легенда, рассказанная Плинием, местом его происхождения называет остров в Красном море под названием Топазос. Название происходит от «топазейн» – «предполагать», потому что остров было трудно найти. Однако еврейское слово «питда», вероятно, происходит от санскритского «пита» – «желтый», и, следовательно, камень мог быть желтого цвета, возможно, наш топаз. У. М. Флиндерс Питри,[123]вероятно находясь под влиянием этой санскритской этимологии, видит в нем желтый змеевик, применявшийся в Древнем Египте. Если все же признать, что светло‑зеленый камень занимает второе место в нагруднике времен Моисея, то это, вероятно, светло‑зеленый змеевик. На египетском языке он назывался «ме», и его нередко использовали в качестве амулета. В более позднем нагруднике, наверное, был перидот. На этом втором камне было выгравировано имя Симеон.

Date: 2015-10-18; view: 539; Нарушение авторских прав