Гадание на хрустальных шарах и магических кристаллах

Имеются свидетельства использования в Средние века хрустальных шаров для предсказаний будущего, а пристальное разглядывание магических кристаллов отнюдь не было редкостью в греческий и римский периоды. Для осуществления подобного пророчества необходима какая‑нибудь полированная поверхность, которую прорицатель внимательно разглядывал. Для этой цели использовались зеркала, шарики из свинца или ртути, полированная сталь, поверхность воды и даже лужицы чернил, причем с не менее удовлетворительным результатом, чем хрустальный шар. Точки света, отражающиеся от полированной поверхности, привлекали внимание созерцателя и приковывали его взгляд, пока постепенно зрительный нерв не уставал настолько, что переставал передавать зрительные образы извне и начинал отражать процессы, происходившие в мозгу созерцателя. Таким образом, впечатление, полученное изнутри, начинало казаться образом, пришедшим извне. Легко понять, что результаты очень зависели от чувствительности различных созерцателей, так как все гадание строилось на чувствительности зрительного нерва. Во многих случаях длительное разглядывание блестящей поверхности просто приводило к потере зрения, зрительный нерв временно парализовался и мало реагировал как на мысленные образы, так и на возбуждение извне. Однако иногда нерв лишь не реагировал на воздействие извне, но продолжал активно реагировать на сигналы, поступавшие из мозга. Все прорицатели почти неизменно утверждают, что перед тем, как появиться желанным видениям, кристалл, похоже, исчезал, и перед глазами поднималась дымка.

Ахейцы (греки), рассказывает Павзаний,[73]часто использовали зеркало, чтобы узнать, не грозит ли им болезнь или внезапная смерть. О храме Деметры, или Цереры, в Патрасе он пишет:

«Перед храмом Деметры находится колодец‑бассейн. От храма его отделяет стена из каррарского мрамора, от которой широкой анфиладой к поверхности воды спускается мраморная лестница. Над колодцем сооружена изящная мраморная беседка. Здесь находится оракул, который отвечает не на все вопросы, но безошибочно определяет, умрет больной или выздоровеет. К верху беседки на тонких, ажурных цепях подвешивалось хрустальное зеркало, которое осторожно опускали в колодец, стараясь, чтобы вода не касалась его поверхности, а только ободка. На специальной площадке для молений и воскурения фимиама производился соответствующий ритуал, после чего оракул долго и напряженно вглядывался в зеркало и сообщал, умрет больной или выздоровеет. Такова сила правды, заключенная в святой воде храма Деметры».

Когда Лукиан, хитроумный и ироничный античный просветитель и атеист, описывал выдуманный им дворец короля Луны, он явно намекал на бассейн храма Деметры:

«И еще во дворце видел я настоящее чудо. Там над довольно мелким колодцем подвешено большое хрустальное зеркало. И любой, кто спускается к нему по ступеням храма, слышит каждое слово, сказанное на земле. И, поглядевши в зеркало, видит он каждый город и каждую нацию так ясно, как если бы смотрел с высоты. В то время, когда я там был, видел я родную страну и ее жителей. Не знаю лишь, видели ли они меня. Не уверен».

Лукиан не без иронии добавляет: «Любому, кто сомневается в этом утверждении, надо лишь поехать туда и самому убедиться, что я говорю правду». Поскольку никто еще не совершил путешествия на Луну, это утверждение так и осталось неоспоренным.

Из религиозных преданий древних мексиканцев известно, что у их бога Тецкатлипоки имелось волшебное зеркало, в котором он видел все, что происходило в мире. Его иногда называли Некокиатлем, «сеятелем раздоров», потому что он часто раздувал войны и ссоры между людьми. В то же время он также был властелином богатств и процветания, которые даровал и отбирал по собственной прихоти. Влиянию этого божества приписывали многие дурные предзнаменования и некоторые странные видения, о которых возвещал повторяющийся стук.

В орфической поэме «Литика» описан магический каменный шар. Он состоял из вещества, называемого «сидеритом» или «офитом», и, говорят, был черным, круглым и тяжелым. Вероятно, он был металлическим, а не каменным. Говорят, Хеленус, троянский прорицатель, с его помощью предсказал гибель родного города. Он постился двадцать один день, а потом завернул шар в мягкую ткань, как ребенка, и приносил ему жертвы, пока чудом его молитв «живая душа не согрела драгоценное вещество».

О странном способе предсказания будущего с помощью зеркал, поставленных на головы мальчиков, которые, с завязанными глазами, должны были различать формы или знаки каких‑либо очертаний в зеркале, пишет римский историк Спартиан в «Жизни императора Дидия Юлиана» (133–193). Говорят, этот правитель прибег к такой форме прорицания, и мальчик, которому была доверена эта задача, сообщил о приближающемся восшествии на трон Септимия Севера (146–211) и свержении Дидия Юлиана.

У древних евреев существовало верование в предсказание будущего с помощью серебряного кубка, что описано в истории Иосифа и его братьев. В Книге Бытия написано, что Иосиф положил в мешок с зерном, выращенным Вениамином, серебряный кубок, собираясь просить за это возвращения своих братьев. Но, передумав, послал вдогонку гонцов и попросил вернуть кубок со словами: «Мой господин не пьет из него, но на чем же он будет гадать?»

Арабский писатель Али Абу Гефар рассказывает о золотом шаре, используемом «магами, последователями Зороастра» при их прорицаниях. Шар был инкрустирован небесными символами и украшен сапфирами, и один из этих магов, привязав его к ремню из бычьей кожи, вращал его, одновременно произнося всевозможные заклинания. Вероятно, маг, уставившись на блестящий крутящийся шар, постепенно впадал в гипнотический транс, во время которого ему являлись видения. Потом он их истолковывал тем, кто просил его предсказать будущее или хотел получить информацию относительно событий, происходящих где‑то далеко.

Важные побочные сведения о верованиях Западной Европы V века в гадания с помощью магических кристаллов содержатся в одном из канонов собора, созванного примерно в 450 году святым Патриком и епископами Ауксилиусом и Изернанусом. В нем предписывается, чтобы любой христианин, которые верит в ламию (колдовство) в зеркале, подлежал анафеме и не мог вернуться в лоно церкви, если не откажется от своих верований и не понесет возложенное на него наказание. В этом случае, как и во многих других, считалось, что видение в хрустале или в зеркале является не каким‑нибудь прошедшим или настоящим событием, а есть образ злого духа, который знаками или словами передает смотрящему сведения, которые тот хочет получить.

Говорят, способностью видеть образы злых духов обладали те, кого в IX веке называли гидромантами. Это подтверждается в работе, написанной примерно в 860 году Гинкмаром, архиепископом Реймса, который трактует предполагаемые видения как «образы или козни демонов». Эти прорицатели утверждали, что получали от духов звуковые сообщения, и, очевидно, верили, будто видения – это и есть реальность.

Хотя, как мы видели, для гадания использовались многие различные материалы, предпочтение часто отдавалось полированным шарам из берилла; позднее, однако, стали применять горный хрусталь.

В своем введении к книге Н.У. Томаса «Пристальное смотрение в кристалл» Эндрю Лэнг[74]писал о том, что он называл гипнотическими иллюзиями, – об образах, которые появляются, когда глаза закрыты, а сон еще не наступил.

Лица, являвшиеся ему в таком состоянии, всегда были незнакомыми, за одним исключением: однажды он увидел свой собственный профиль. То же самое неизменно относилось к пейзажам и неодушевленным предметам. Эти фигуры, казалось, вырастали из ярких цветных точек, которые появлялись, когда глаза закрыты, и Лэнг предполагал, что такое же происхождение имели и видения, являвшиеся «прорицателям», – а именно возникающие изображения из темных или светлых точек в стекле.

По этому вопросу имеется интересный пассаж в работах Ибн Халдуна, персидского историка и философа, родившегося в 1332 году, дающего следующий, очень смелый анализ феномена, сопровождающего пристальное смотрение в кристалл:

«Некоторые полагают, что изображение, различаемое таким образом, принимает формы на поверхности зеркала, но они ошибаются. Прорицатель неотрывно смотрит на поверхность, пока она не исчезает, и между ними, как туман, встает завеса. На этой завесе появляются образы, которые он хочет увидеть, и они дают ему указания, как ответить на поставленный вопрос, утвердительно или отрицательно. Потом он описывает свои ощущения так, как их получил. Прорицатели, находящиеся в таком состоянии, не видят в зеркале ничего реального. Это еще один вид восприятия, рожденный и осуществляемый не зрением, а мозгом».

Что же касается характера и качества используемого хрусталя, аббат Тритхейм, учитель знаменитого Корнелия Агриппы,[75]говорит:

«Достаньте хороший, чистый, прозрачный хрусталь размером с небольшой апельсин, то есть примерно полтора дюйма в диаметре; сделайте его шарообразным или округлите его так, чтобы получить красивый и чистый, без помутнений или пятен кристалл. Поместите кристалл наполовину в оправу из тонкой пластины чистого золота и укрепите его на подставку из слоновой кости или черного дерева. Обведите хрусталь окружностью, а потом выгравируйте имя‑тетраграмму. На другой стороне пластины выгравируйте имена четырех ангелов, управляющих Солнцем, Луной, Венерой и Меркурием: Михаил, Гавриил, Уриэль и Рафаил».

Четыре буквы, составляющие тетраграмму, – это еврейские письмена «юд», «гей», «вав» и «гей». Так как это божественное имя считалось в позднем иудаизме слишком священным, чтобы его произносить всуе, оно при чтении Священного Писания заменялось словом «Господь» (adonai). По этой причине, когда в текст вставлялись гласные буквы, чтобы указать на традиционное произношение, согласные Yhwh дополнялись гласными слова «adonai», и поэтому христианские ученые читали это имя как «Иегова».

Персидский поэт Джами в поэме «Саламан и Абсаль» писал о волшебном зеркале:

Затем мудрый визирь своим тайным искусством

Сделал магическое зеркало, подобное

Лону премудрого рассудка,

Отражающее в своем таинственном круге

Все заключенное внутри семикратно

Сложенного объема мира,

И, глядя в поверхность зеркала,

Шах видел лицо своего желания.

Роджер Бэкон (1214–1292) был, вероятно, самым одаренным человеком XIII века, а его работы свидетельствуют о необыкновенно ясном понимании основных принципов научного исследования. Однако его истинное величие не было целиком понято при его жизни, и народная фантазия сплела вокруг его имени множество легенд, в которых он изображался могущественным волшебником и магом. В любопытной старинной работе под названием «Знаменитая история монаха Бэкона» приводится ряд странных рассказов, бытовавших в Англии, о замечательных качествах Бэкона.

В одном из них говорится о волшебном «стекле», сделанном этим монахом, в котором отражаются события, происходящие на большом отдалении. Однажды двое молодых людей, крепких друзей, пришли к монаху и попросили позволить им посмотреть в зеркале, чем сейчас занимаются их отцы. Монах согласился, но эксперимент, хоть и успешный, стал причиной ужасного несчастья. А история следующая:

«Отцы этих двух джентльменов (в отсутствие своих сыновей) стали заклятыми врагами, и ненависть между ними дошла до того, что, где бы они ни встретились, они старались не только не разговаривать друг с другом, но даже не дышать одним воздухом. Именно в то время, когда сыновья захотели посмотреть, что они делают, отцы встретились и сцепились в драке. Сыновья, всегда большие друзья, увидев это, не знали, что сказать друг другу, а только с гневом посмотрели друг на друга. Наконец один из отцов, как они увидели в Зеркале, упал, а другой, воспользовавшись этим, встал над ним и приготовился нанести удар. Сын того, кто был внизу, больше не мог сдерживаться и сказал другому молодому человеку, что его отец не прав. Тот ответил, что все справедливо. Наконец бывшие друзья так разругались, что в конце концов ударили друг друга кинжалами и упали замертво».

Скипетр шотландских королей увенчан хрустальным шаром диаметром два с четвертью дюйма, а жезл – большим кристаллом берилла. В старину эти камни считались амулетами, а их применение восходит к друидам. Сэр Вальтер Скотт рассказывает, что в его время они были известны среди шотландских горцев как «камни власти».

Иоанн Солсберийский[76]свидетельствует, что в XII веке в Англии нередко практиковалось прорицание с помощью магических зеркал. Прелат пишет, что в детстве он и его приятель на несколько лет старше его помогали священнику, занимавшемуся этим магическим ремеслом. Этот священник натирал ногти мальчиков освященным маслом или мазью, а затем велел им смотреть на полированную поверхность, пока не появится какая‑нибудь фигура или изображение. Иногда использовалась гладкая блестящая поверхность чаши. Иоанн Солсберийский считал способность видеть в зеркале знаком божеской милости. Сам он ничего не видел, но утверждал, что его приятель видел какие‑то размытые и неясные фигуры. Некоторые слова, произносимые при этом священником, приводили мальчика в ужас, потому что он полагал, что это имена злых духов; его нежелание участвовать в этих нечестивых ритуалах было так велико, что священник счел, будто его присутствие препятствует возникновению видений.

Иоанн Солсберийский также утверждает, что искусство смотрения в зеркало требует, чтобы этот дар использовался только во благо, например, помочь поймать вора или разрушить волшебные чары.

В работе с исчерпывающим названием «Как заклинать хрусталь, чтобы в нем можно было видеть все» Парацельс заявляет, что «заклинать» означает лишь «все наблюдать правильно, учить и понимать, что к чему». Хрусталь прозрачен, как воздух, а поэтому все движущееся и недвижущееся, что видно в воздухе, видно и в хрустале или зеркале.

Парацельс проявил удивительную проницательность, и его выводы превосходны. Можно, однако, добавить, что эти изображения действительно возникали внутри хрустальной сферы, игравшей роль двояковыпуклой линзы. Эти изображения перевернутые, искаженные и двоящиеся, но, когда их видел человек, ожидавший увидеть что‑то удивительное, они производили очень сильное впечатление. Многие созерцатели хрусталя часто очень высоко возбудимые, нервные и впечатлительные люди, а посторонние влияния в сочетании с производимым впечатлением могут на какое‑то время создать в мозгу калейдоскоп различных изображений.

В старинной немецкой рукописи, написанной в 1658 году священником‑капуцином, содержатся указания по применению «земляного зеркала». Зеркало надо поставить дюймах в двух над доской, а под ней поместить вопросы, на которые хочешь получить ответ. Созерцателю рекомендуется положить под язык три зернышка соли, потом повторить молитву и перекреститься. Затем взять зеркало в руку и три раза подышать на него, повторяя слова: «Во имя Отца, Сына и Святого Духа. Аминь».

По выполнении этих предварительных действий произносится следующая молитва или, скорее, обращение:

«О ты, святой архангел N. N., я умоляю тебя горячо, великим и непознаваемым именем господина всех господ и царя царей, Юд, Гей, Вав, Гей, Тетраграммон, Адонаи, Шадаи, прими мое приветствие и склони слух свой к униженной молитве, которую я произношу во имя великого и высочайшего бога, Элоима, Зебаоса, надеясь, что ты покажешь мне в „зеркале мира“ и дашь мне знание и указание в ответ на мои вопросы».

Строгий религиозный тон этих указаний к использованию зеркала и тот факт, что их дает именно священник, говорят о вполне терпимом отношении к подобной «белой магии».

В Средние века считалось, что изображение в хрустале появляется посредством находящегося внутри духа, и поэтому необходимо какое‑нибудь мощное заклинание, чтобы заставить дух войти в камень. Многие из этих старинных заклинаний дошли до наших дней, и в них присутствует странное и несовместимое сочетание религиозных и магических формул. В одном из них, датирующемся концом XV века, после произнесения долгого и бессвязного заклинания написано: «И спроси дитя, видит ли оно что‑нибудь, и если нет, то начни заклинать его снова». Обычно созерцателем был ребенок, поэтому заклинание произносилось служителем. Важная часть заклинания состояла из повторения ряда божественных имен, в большинстве своем древнееврейских, но настолько искаженных заклинателями, не понимавшими их значения, что сейчас невероятно трудно истолковать их верно.

Доказательство того, что эта форма магии часто считалась вполне совместимой с религией, приводится в отрывке из рукописи XVI века, где написано, что хрусталь надо положить на алтарь «на ту сторону, где читают Евангелие». Та же самая рукопись гласит: если заклинание прошло успешно, «эти ангелы, раз появившись, не покинут стекло или камень, пока не сядет солнце, если вы сами не отпустите их». «Созерцание» считалось особым даром, жалованным лишь немногим избранным в качестве привилегии, «молитва и истинная вера многое преодолеют, ведь вера – это ключ к этому и другим делам и без нее ничего нельзя достичь». Ребенку‑созерцателю, будь то мальчик или девочка, не должно быть больше двенадцати лет.

То, что религиозный дух, пусть даже и ошибочный, часто вдохновлял созерцателей хрусталя в XVI веке, видно из случая с «мыслителем» Джоном Виндзором, который признался, что, когда он вел неправедную жизнь, «демоны» не являлись ему в стекле. Тогда он окурил ладаном свое жилище, веря, что сам воздух осквернен его грехами. Можно только надеяться, что созерцатель не удовольствовался этим, а попытался ступить на путь истинный. Еще одна созерцательница, женщина по имени Сара Скелхорн, заявляла, что духи, являвшиеся ей в стекле, часто следовали за ней по всему дому, из комнаты в комнату, и она в конце концов уставала от их присутствия. Оба эти созерцателя имели постоянное занятие, потому что многие джентльмены, если могли себе позволить, нанимали домашнего созерцателя, как домашнего врача.

В сохранившемся трактате XVI века «Адское принуждение», приписываемом доктору Фаусту, чье имя обессмертил Гете, приводятся очень подробные указания по подготовке и освящению кристалла, будь то стекло или кварц. Фауст спрашивает своего Мефистофеля, можно ли изготовить такой кристалл, и дух отвечает: «Да, конечно, мой Фауст». Он велит Фаусту отправиться во вторник к стеклодуву и попросить того придать стеклу форму. Требовалось, чтобы работа была выполнена в час Марса, то есть в первый, восьмой, пятнадцатый или двадцать второй час вторника. Готовый кристалл нельзя принимать в подарок, за него надо обязательно заплатить. Затем Мефистофель велит закопать кристалл в могилу и оставить его там на три недели; затем его надо выкопать; если кристалл купила женщина, она должна закопать его в женской могиле. Однако все это лишь подготовка для окончательного освящения кристалла, потому что сама материя считалась инертной и не обладающей нужными свойствами, пока в ней не поселятся духи. Мефистофель признается, что у него не хватит сил, и велит Фаусту призвать на помощь духов Азеруела и Ададиела. Фауст уверен, что три духа покажут ему в кристалле то, что он хочет знать. Если что‑то украдено, появится вор; если кто‑то болен, станет ясен характер его болезни и т. д.

В этой же работе дается еще один способ приготовить кристаллическое стекло или зеркало. После того как стекло куплено, его следовало погрузить в святую воду, в которой крестили новорожденного мальчика, где оно должно пролежать три недели. Затем воду надо вылить на могилу и прочесть шестую главу Апокалипсиса (Откровений святого Иоанна), после чего произнести следующее заклинание:

«О кристалл, ты чистая и нежная дева, ты стоишь у ворот небесных, и ничто не может скрыться от тебя; ты стоишь на облаках небесных так, что ничто не может от тебя скрыться, на полях или на лугах, хозяин или слуга, жена или дева. Говорится это тебе во имя Бога, с мольбой о помощи».

Нередко считалось, что видения в кристалле есть работа злых духов, стремящихся соблазнить души людей обещанием богатств или возможностью незаконно заглянуть в будущее. Здесь, как и в других магических действиях, присутствовала как белая, так и черная магия. В некоторых случаях обращались к добрым, а в других к злым духам. Иллюстрируя последнее, автор XVI века рассказывает, что в Нюрнберге, году в 1530‑м, «демон» показал священнику в кристалле видение спрятанного клада. Поверив в истинность этого видения, священник отправился в указанное место, где нашел пещеру, в глубине которой увидел сундук и черную собаку, лежащую рядом с ним. Священник с нетерпением вошел в пещеру, надеясь завладеть сокровищем, но свод пещеры обрушился, и священник был раздавлен насмерть.

Знаменитый шарлатан доктор Ди,[77]некогда видная фигура при дворе императора Рудольфа II, был в большом фаворе у королевы Елизаветы. Королева несколько раз его навещала и даже, похоже, советовалась с ним по политическим вопросам. В своем дневнике доктор рассказывает, что королева нанесла ему визит вскоре после смерти его жены, имевшей место 16 марта 1575 года. Он приводит следующие подробности этого визита:

«Ее королевское величество в сопровождении своего достопочтенного тайного совета и других лордов и представителей знати прибыла с целью осмотреть мою библиотеку, но, узнав, что тело моей жены четыре часа находилось там перед похоронами, ее величество отказалась входить туда, но выразила желание увидеть мое знаменитое стекло и убедиться в его свойствах. И желание это я исполнил. Ее величество, которой граф Лестер, королевский шталмейстер, помог слезть с лошади возле стены церкви Мортлейк, к великому своему удовольствию и восторгу, действительно увидела некоторые свойства этого стекла».

В Мортлейке 22 декабря 1581 года доктор Ди провел свой первый опыт с хрустальным шаром. Процесс сопровождался определенными религиозными церемониями. Сначала молитвой вызвали ангела камня. Этот небожитель вскоре милостиво соблаговолил появиться в камне и – предположительно голосом созерцателя – ответил на вопросы присутствующих.

Не приходится сомневаться, что Ди в ходе своих экспериментов использовал не один кристалл. Все они теперь хранятся в Британском музее и представляют собой дымчатые топазы или «дымчато‑бурые разновидности кварца». Возможно, эта разновидность кварца была выбрана из‑за шотландских суеверий, касающихся ее свойств; ведь шарлатаны, как правило, умеют извлекать пользу из уже существующих суеверий.

Чтобы те, кто консультировался с такими кристаллами, были уверены, что в процесс не вмешиваются никакие потусторонние силы, созерцателем кристалла обычно был ребенок. Однако в экспериментах доктора Ди задачу истолкования видений обычно выполнял печально знаменитый Келли, будь проклята его душа, ближайший помощник и сподвижник доктора. Доктор Ди описал маленькую девочку, нередко выступавшую посредником между ним и высшими силами, ставшую героиней одного из фантастических творений известного новеллиста Готорна.[78]

Ее магическое имя было Мадими, и ее описывают как хорошенькую девочку лет восьми с длинными волнистыми волосами. Чтобы сделать ее внешность более заметной, ее одевали в шелковое платье, отливающее красным и зеленым. Временами, во время сеансов, эту веселую фигурку можно было видеть в кабинете весело порхающей между пыльными старинными книгами, антикварными предметами обихода и инструментами волшебства.

По‑видимому, эта девочка‑пророчица Мадими, о которой так много рассказывает в своем дневнике Ди, была плодом богатого воображения Келли. В дневнике об этом рассказывается довольно невнятно, и все может быть понято превратно; но не может быть сомнений в том, что там, где якобы говорит Мадими, ее откровения передает доктору сам Келли. Об этом свидетельствует один пассаж, которым часто пренебрегают. Мадими появлялась и обращалась поочередно то к Келли, то к Ди; наконец Ди сказал: «Я знаю, ты часто видишь меня, а я тебя вижу только верой и воображением». На это Мадими, указав на Келли, не замедлила ответить: «Его зрение лучше, чем твое». Очевидно, это сказал Келли, поскольку Ди сам признался, что не видел маленькой волшебницы, указывающей на его друга. Во многих отношениях маленькая Мадими напоминает другую «спиритическую» девочку, о которой много говорили несколько лет назад: энергичный маленький индийский дух Живые глаза, совершенно по‑земному любивший конфеты и украшения.

Для успешного прорицания имело значение не только качество хрусталя, но также его подставка и окружающие предметы. Об этом свидетельствует запись в дневнике доктора Ди, где написано, что 10 марта 1582 года Келли увидел в кристалле изображение стола, на который следовало установить кристалл. Ангел Уриэль дал подробные указания относительно размеров стола и его оформления. Стол должен быть квадратным, в два локтя в каждую сторону и в два локтя в высоту, и у него должно быть четыре ножки. Стол должен быть сделан из «душистого дерева» (вероятно, сандалового), на него следует положить печать Бога, оттиснутую из чистого бесцветного воска, диск толщиной 1 1/8 дюйма и 9 дюймов в диаметре. На печати оттиснуть крест и латинским шрифтом нанести магические буквы А. G. L. А., что соответствует первым буквам еврейских слов: «Ты велик вечно, о Господь». Под каждую ножку стола подставить печать поменьше. На каждой из этих печатей оттиснуть геометрические фигуры, внутри которых или над ними оттиснуть семь священных имен Бога и имена семи ангелов: Заботиел, Зедекиел, Мадиниел, Семелиел (Семешиел), Ногабиел, Корабиел (Кокабиел) и Леваниел, управляющих семью планетарными небесами: Сатурном, Юпитером, Марсом, Солнцем, Венерой, Меркурием и Луной. Затем провидцу явилось изображение стола с лежащим на нем кристаллом. Вот что об этом пишет доктор Ди:

«На столе был виден расстеленный на нем красный шелк в виде четырех квадратов несколько шире стола, свисающих вниз, с четырьмя кисточками по четырем углам. Поверх самого верхнего квадрата красного шелка лежал камень со скелетом прямо над главной печатью, так что шелк был между печатью и камнем».

Похоже, предрассудок насчет черного или по крайней мере темного фона для кристалла доктор Ди игнорировал, возможно потому, что яркий цвет лучше нейтрализовал мешающие отблески, чем черный.

Персонажей, которых Келли якобы видел в магическом кристалле или вокруг него, он в мельчайших подробностях описывал доктору Ди, и это, несомненно, придавало его сообщениям больше реализма и убедительности. В качестве примера изобретательности Келли в этой области можно привести описание им «Нейлвейджа» – духа, который впервые появился 10 апреля 1584 года, когда доктор с Келли были в Кракове, где впоследствии они стали частыми гостями. Провидец так описывает духа:

«На нем был плащ из белого шелка с капюшоном с тремя подвесками и зелеными кисточками на концах, подбитый белым, сияющим мехом с волнообразным мерцанием. На голове его не было ничего, его лицо было подобно портрету короля Эдуарда VI; волнистые белокурые волосы спадали вниз на четверть длины плаща. В руке он держал золотой прут или жезл величиной почти с мой мизинец, разделенный на три равные части золотом более яркого оттенка, чем все остальное. Он стоял на круглом столе из хрусталя или скорее из перламутра».

Читая слова Келли, столь тщательно сохраненные доктором Ди, мы вспоминаем не только архаичную речь, но и тщательные описания словоохотливых современных медиумов. В последнее время в Америке действительно духи бывших владельцев земли, благородных аборигенов, кажется, приобрели монополию на связь с другим миром.

Большинство ранних сообщений о созерцании кристаллов довольно убедительно показывают, что изображения, появляющиеся в камне, являлись плодом ожиданий, надежд или страхов созерцателя. Во многих случаях изображение оказывалось пророческим, потому что определяло будущее поведение человека, советующегося с камнем. Полностью убедившись в том, что увидели, он или она более или менее осознанно поступали так, чтобы это случилось, и предсказание оправдывалось.

В качестве примера можно привести напечатанную в старинной немецкой книге историю о страдающей от безнадежной любви девушке, которая просит колдунью помочь узнать, выйдет ли она за своего возлюбленного, которого не жалуют ее родители. Таинственный кристалл принесли в желтом носовом платке и положили в зеленую чашу, под которой расстелили синий кусок ткани. Все, вероятно, было вычислено так, чтобы отражения этих различных цветов стимулировали зрительный нерв и способствовали появлению некоторых изображений на полированной поверхности кристалла. Молодая девушка с восторженным вниманием, долго и с нетерпением смотрела в кристалл; наконец она воскликнула, что видит себя и своего возлюбленного. Оба бледны и печальны и, похоже, отправляются в долгое и опасное путешествие, потому что на ее возлюбленном сапоги для верховой езды, а за поясом пара пистолетов. Девушка при виде этого пришла в такой ужас, что упала в обморок. В результате влюбленные действительно сбежали, и это вполне понятно: когда возлюбленный предложил девушке бегство, она, уверенная, что это предначертано судьбой, охотно согласилась на приключение.

В великой сатирической поэме «Гудибрас»,[79]высмеивающей предрассудки XVII века, упоминается о Ди, Келли и их кристалле. О колдуне, чьей помощи искал Гудибрас, там говорится:

Он и раньше читал предсказания Ди,

Черта и Евклида, взад и вперед;

И о всех интригах, связывающих его с Келли,

Могут рассказать Ласкус и император.

Келли делал свои фокусы

С дьявольским зеркалом, с камнем,

В котором, играя с ним и заглядывая в него,

Он находил решение всех проблем, но всегда неглубокое.

В своих экспериментах по созерцанию кристалла доктор Ди, очевидно, использовал не один кристалл и не собирался ограничивать своих созерцателей операциями с блестящими шарами. В коллекции Гораса Уолпола в Строуберри‑Хилл имелась полированная пластина из черного камня обсидиана из Мексики. Сначала ею владел мистер Смайт Пиггот, а позже, в 1853 году, лорд Лондесборо; потом она попала в коллекцию князя Алексея Салтыкова. Горас Уолпол написал на этикетке к этому камню, что он долго принадлежал Мордаунтам, графам Питерсборо, и описан в каталоге их коллекции как черный камень, который доктор Ди использовал для вызывания своих духов. Позже он принадлежал Джону Кэмпбеллу, герцогу Арджильскому, который подарил его Горасу Уолполу. Несомненно, любая полированная поверхность, плоская или вогнутая, может почти одинаково служить целям созерцателя; возможное преимущество вогнутой или сферической фигуры состоит в умножении отражений и световых точек. Взгляд блуждает от точки к точке, а изображения и даже движения создаются наложением и сочетанием различных отражений. Часто световая точка видима для одного глаза, но невидима для другого, что иногда провоцирует эффект бинокулярного зрения, продолжающийся мгновение или два, когда два изображения сливаются, создавая впечатление движения. Для человека, наделенного воображением и природным даром отчетливо представлять мыслимые картины, эти движущиеся световые точки и более или менее отчетливые повторяющиеся отражения окружающих предметов дают мозгу обильный материал, из которого он строит правдоподобные картины, якобы увиденные в кристалле. Имеют или не имеют эти изображения в мозгу, отраженные в кристалле, большую психическую ценность, зависит от значения, которое мы склонны придавать подсознанию. В его существовании не может быть никаких сомнений, и многие наши мыслители склонны верить, что с его помощью человек иногда способен выйти за тесные границы собственной личности.

Следующую историю и описание хрустального шара приводит Джон Обри:[80]

«У меня есть изображение освященного берилла, принадлежащего сэру Эдварду Харли, кавалеру ордена Бани, который он хранит в своем шкафу в Брамптон‑Брайан в Херефордшире среди сокровищ, которые я там видел. Этот берилл попал к нему из Норфолка, где принадлежал священнику, владевшему способом вызывания духов. Затем он принадлежал мельнику, и он с его помощью исцелил многие болезни (если те были излечимы). В берилле они видели или выписанный рецепт, или растение. Духи и ангелы являлись этому священнику открыто, а так как мельник, друг его семьи, однажды увидел их, он дал ему берилл и научил способу вызывать духов; эти ангелы предупредили священника о близкой смерти. Мне рассказал об этом мистер Эшмоул. Впоследствии берилл попал к какому‑то лондонцу, которому рассказывали о нем такие странные вещи, что он в конце концов решил исследовать его и поручил это мне (это было году в 1645‑м). Берилл представляет собой совершенный шар, в диаметре, полагаю, более дюйма; он вставлен в кольцо или круг из серебра, напоминающий меридиан глобуса; его золоченая подставка имеет высоту примерно десять дюймов. На четырех частях его написаны имена четырех ангелов: Уриэля, Рафаила, Михаила и Гавриила. На верхушке крест с треугольными лучами».

В своей работе «Торжество саддукеев» Джозеф Гленвил пишет, что «некто Комптон, практикующий врач из Сомерсетшира, имеющий тягу ко всему странному», демонстрировал свою способность вызывать на поверхности зеркала изображение людей, находящихся на далеком расстоянии. Гленвил рассказывает, что Комптон предложил показать мистеру Хиллу все, что тот захочет увидеть. Хилл «не очень верил в эти разговоры», но ответил, что хочет увидеть свою жену, находящуюся на расстоянии многих миль. «Комптон взял зеркало, хранящееся в комнате, установил его и пригласил моего друга заглянуть в него, что он и сделал со всей торжественностью и серьезностью. Наконец он увидел точное изображение своей жены, склонившейся над вышиванием, именно в том платье, которое она тогда носила, и в той части комнаты (также воспроизведенной), где она тогда находилась, как он выяснил, расспросив ее по возвращении домой. Он сам мне это рассказывал, а это очень здоровый, умный и достойный доверия человек. Комптон раньше его не знал, как и его жену. Судя по всему, Комптон был очень незаурядным человеком».

В сообщениях того времени (XVII в.) рассказывается, что, когда некий сэр Мармедюк Лэндгейл был в Италии, он пошел к прорицателю и увидел в зеркале собственное изображение, склонившееся перед распятием. Хотя он в то время был протестантом, вскоре после этого он перешел в католичество. Если исключить мошенничество, вполне вероятно, что идея стать католиком уже присутствовала в душе созерцателя, и именно она вызывала в его воображении эту картину.

Знаменитый сицилиец Калиостро, настоящее имя которого было Джузеппе Бальзамо, среди прочих своих способов возбуждать любопытство и играть на суевериях современников прибегал и к созерцанию кристалла. В единственной достоверной биографии этого необыкновенного обманщика встречается следующий пассаж, который мы приводим в версии Карлайла:

«Калиостро привез в охотничий домик мальчика, сына местного дворянина. Он посадил ребенка себе на колени перед столом, на котором стояла бутылка чистой воды, а за ней несколько зажженных свечей. Произнеся над мальчиком заклинание, он положил руку ему на голову, и оба они помолились Богу, прося помощи в счастливом завершении работы. После молитвы ребенок посмотрел в бутылку и закричал, что видит сад. Поняв, таким образом, что Небеса помогают ему, Калиостро набрался смелости и попросил ребенка умолять Бога о милости увидеть архангела Михаила. Сначала ребенок сказал: „Я вижу что‑то белое; я не знаю, что это такое“. Затем он начал прыгать, сердито затопал ногами и закричал: „Вот! Я вижу такого же ребенка, как я сам, в котором, кажется, есть что‑то ангельское“. Все собравшиеся и сам Калиостро онемели от волнения. Он снова положил руку на голову ребенку, и мальчик, произнеся привычную молитву, посмотрел в бутылку и сказал, что видит свою сестру, в этот момент сходящую по лестнице и обнимающую одного из своих братьев. Это казалось невозможным, потому что брат был за сотни миль от сестры; однако Калиостро ничуть не смутился; он сказал, что можно поехать в сельский дом, где жила сестра, и убедиться».

В целом этот эксперимент кажется не очень показательным; но здесь мы видим основные этапы созерцания кристалла. Возбуждение и ожидание произвели нужный эффект на впечатлительного ребенка, а внушение доделало остальное; окончательное видение, наверное, можно было подтвердить тем или иным образом, ну а если нет, то объяснить так, чтобы убедить присутствующих в том, что ребенок действительно видел изображение реального события.

Во времена террора среди тех, кого подозревали в якобинстве, был генерал Марльер. Он знал, что его ждет суд и, вероятно, смертный приговор. За несколько дней до того, как предстать перед судом, он встретил полковника французской армии, который участвовал в американской революционной войне и твердо верил в истинность видений, являющихся в хрустальных шарах, о чем и поведал в беседе. Генерал незамедлительно заявил, что ему не терпится проверить утверждение полковника и, если возможно, узнать, какая судьба его ждет. Полковник сначала очень не хотел идти на эксперимент, считая, что судьба генерала Марльера предрешена. Веря в откровения кристалла, он заявил, что боится результатов; однако генерал настаивал, и эксперимент состоялся. Как обычно, в роли медиума выступило «невинное дитя». В кристалле появился человек в мундире рядового национальной гвардии, дерущийся с человеком в генеральском мундире. Ребенок взволновался этой ужасной сценой и воскликнул, что человек в форме рядового сбил генерала с ног и обезглавил его. Было совершенно ясно, что видение предрекает казнь генерала, но тайной для всех остался своеобразный наряд палача, потому что одежда палачей не имела ничего общего с солдатским мундиром. Предсказание, однако, исполнилось буквально. Генерала Марльера судили, признали виновным и гильотинировали. Само это ничего не значит, если принять во внимание бесчисленные казни эпохи террора; но в день его казни Самсон, официальный палач, желая потешить свое личное тщеславие и привлечь внимание зрителей, надел форму национальной гвардии. То, что это совершенно из ряда вон выходящее обстоятельство, которое вряд ли было известно кому‑либо из присутствующих на созерцании кристалла, отразится в кристалле, безусловно, очень таинственно. Если бы у нас была твердая уверенность в том, что все происходило именно так, как нам только что рассказали, это было бы одним из немногих примеров того, как видение, появившееся в кристалле, воспроизвело нечто совершенно неизвестное созерцателю.

Говорят, много необычных изображений увидел в хрустальных шарах французский созерцатель, чья бабушка была ясновидящей, с которой иногда советовался Наполеон I. Утверждают, что внук пользовался покровительством многих коронованных особ и предсказал, в более или менее определенных выражениях, убийство короля Италии Умберто[81]и попытку покушения на Альфонсо XIII и его юную невесту, когда они возвращались во дворец после церемонии бракосочетания. Этот французский созерцатель утверждал, что он остро ощущает, когда обратившемуся к нему угрожает насильственная смерть; в таких случаях он всем своим организмом чувствует в несколько измененном виде те страдания, которые тому предстоит испытать. Эта невероятная чувствительность к влиянию сверхъестественных сил проявилась также, когда созерцатель кристаллов пришел в музей «Булак» в Каире и посмотрел на ряд мумий, выставленных там; он немедленно почувствовал что‑то среднее между грустью и гневом лишенных телесной оболочки духов, видящих свои забальзамированные тела, выставленные на обозрение толпы, вместо того чтобы лежать в могилах до часа воскрешения.

В Англии согласно закону, принятому 21 июня 1824 года, все, кто пытался, более или менее успешно, приоткрыть завесу над будущим, были названы мошенниками и бродягами. Такие нарушители, должным образом осужденные мировым судьей, отправлялись в исправительный дом, «где выполняли тяжелые работы в течение срока, не превышающего трех календарных месяцев». В эту группу нежелательных граждан входили все, «использующие изощренные искусства, способы и девизы с помощью хиромантии или какого‑либо другого средства» для обмана подданных его величества.

Пророк с Юкатана возлагал большие надежды на свой «зазтун», или «камень ясности». Это мог быть кристалл кварца или какой‑нибудь другой прозрачный камень; но, чтобы служить целям прорицания, он должен быть освящен согласно особым ритуалам: перед ним сжигали камедь[82] и на архаичном диалекте произносили некие магические формулы, переходившие из поколения в поколение. Когда кристалл становился пригодным для употребления, созерцатель утверждал, что может видеть в его глубине местонахождение потерянных вещей, а также отсутствующих людей именно за тем занятием, которому они в это время предаются. Перед его глазами обнажалось также будущее. Поскольку считалось, что эти камни обладают такими чудесными свойствами, не приходится удивляться, что хотя бы один из них можно найти почти в любой деревне Юкатана.

Знахари апачей также были убеждены, что кристаллы обладают свойством вызывать изображения, и их использовали для нахождения пропавших предметов. Одна из важнейших задач знахарей апачей – находить украденных лошадей, и в этом им очень помогали кристаллы. Капитан Джон Г. Барк рассказывает, что он очень подружился со знахарем по имени На‑а‑чи, подарив ему большой кристалл флюорита, по размерам значительно больше того, который тот использовал до сих пор. То, что это полностью удовлетворяло знахаря, видно из его заявления капитану Барку, что он видит в кристалле все, что хочет видеть. Как это получается, он объяснить не мог.

Туземцы Нового Южного Уэльса (Австралия) опасались магической силы горного хрусталя. У них существовал варварский обычай выбивать у своих мальчиков один или несколько передних зубов при обязательной церемонии посвящения. Местному доктору Хоуитту доверяли хранить эти зубы, которые якобы сохраняли некоторую неопределенную связь со здоровьем и благополучием своих прежних владельцев. Поэтому все очень боялись, как бы хранитель не положил драгоценные зубы в один мешок с кристаллами горного хрусталя, так как туземцы верили, что волшебная сила этих кристаллов пагубно повлияет на зубы, а через них и на мальчиков, из чьих челюстей они были вырваны.

В научном докладе «Происхождение драгоценностей», прочитанном перед Британской ассоциацией развития науки, профессор У. Риджли говорит:

«Австралийцы и племена Новой Гвинеи использовали кристаллы для вызывания дождя, хотя не умели их просверливать. Такие камни считались мощными амулетами в Уганде, где их заворачивали в кожу. Колдуны в Африке носили мешочек с галькой как важную часть своего снаряжения. Так же было и в Греции. Хрусталь использовали для зажигания священного огня в церкви вплоть до XV века. Египтяне широко использовали его со времен XII династии, просверливая вдоль и обтачивая пирамидальные вершинки кристалла, оставляя шесть граней нетронутыми, или обтачивали до образования цилиндра. От этих бус произошли искусственные цилиндрические стеклянные бусины, которые позднее изготовляли египтяне».

Профессор Риджли считает, что первоначальное использование всех этих предметов было вызвано их предполагаемыми волшебными свойствами. Он придерживается той же точки зрения относительно цилиндров и колец, считая, что их использование в качестве печатей стало привычным лишь позднее. Доказательство этой теории он находит в том факте, что были обнаружены негравированные вавилонские цилиндры и микенские самоцветы. Это, конечно, совершенно верно, но ни в коей мере не доказывает, что их не могли первоначально носить просто с целью украшения; вне всякого сомнения, искусство их гравировки с целью сделать их печатью возникло гораздо позже.

Флакур[83]утверждал, что туземцы Мадагаскара использовали кристаллы в магических прорицаниях. Эти камни, которые, говорят, упали с неба, привязывались к углам досок, на которых прорицатели получали образы своей геомантии.[84]Однако кристаллы здесь использовались лишь как средство привлечения благосклонных духов в помощь прорицателю.

В примечаниях к изданию 1888 года уголовного кодекса Китая приводятся некоторые любопытные подробности применения на практике так называемой «магии сверкающего круга». Хотя это название, кажется, говорит об использовании любого полированного шара, приведенные подробности описывают другие предметы. Говорят, что при краже иногда обращались к некому Сун Юанченгу, который подвешивал кусок белой бумаги и произносил заклинание, а мальчик в это время смотрел на бумагу, пока перед ним не появлялось изображение вора. Этот колдун понес наказание за незаконную практику.

Мексиканцы делали изображения своего бога Тецкатлипоки из обсидиана; имя этого божества переводится как «сияющее зеркало». Предполагается, что полированный обсидиан соответствует имени бога.

Говорят, зеркала из этого материала использовались для прорицания в древней Мексике и соседних с ней странах. Одно из этих мексиканских зеркал, кажется, использовал доктор Ди в своих экспериментах с изображениями в кристаллах.

Необыкновенная серия экспериментов по искусству созерцания, проведенных в присутствии Лейна, выдающегося арабиста и переводчика «Арабских ночей», иллюстрирует ошибочность большинства свидетельств по этому вопросу, хотя само зрелище произвело на Лейна неизгладимое впечатление. При этом представлении не было использовано ни одного кристалла, но процесс созерцания был в точности таким же, как и при созерцании кристаллов, то есть изображение, вызванное собравшимися, созерцатель видел на полированной поверхности. Распорядителем церемонии был арабский маг, хотя сам он, конечно, не созерцал, а использовал для этой цели мальчика, поскольку считалось, что подростки более восприимчивы. Хотя сам Лейн в совершенстве знал арабский язык, на церемонии присутствовал переводчик, чтобы остальные европейцы могли более осмысленно участвовать в экспериментах.

Вызвав таинственных духов и подвергнув сожжению ладан и кусочки бумаги, на которых были написаны магические формулы, маг чертил магический квадрат на большом листе бумаги и наливал в середину небольшое количество чернил. Мальчику велели пристально смотреть на это пятно, и после того, как он, полностью под влиянием мага, описывал явившиеся ему изображения, гостям разрешалось задавать ему вопросы. В большинстве случаев ответы были успешными. Достаточно одного примера. Когда мальчика попросили описать адмирала Нельсона, тот ответил: «Я вижу какого‑то странного человека в черном, у него только одна рука». Затем быстро поправился и добавил: «Нет, я ошибся, у него одна рука на перевязи». Эта поправка произвела большее впечатление, нежели первое заявление, потому что все знали, что пустой рукав мундира адмирала обычно прикалывался к груди булавкой. Казалось, что никакого тайного сговора быть не могло, так как ни маг, ни мальчик ничего не знали об Англии и тем более о Нельсоне. Однако, к разочарованию тех, кто охотно поверил, будто в созерцании есть что‑то сверхъестественное, позже стало известно, что переводчик был ренегатом‑шотландцем, переодетым арабом, и, несомненно, подсказал мальчику ответ. Тот факт, что в отсутствие переводчика не было получено ни одного удовлетворительного результата, лишь доказывает правильность этого утверждения.

Армяне иногда занимались прорицанием путем наблюдения за картинками, которые появлялись или должны были появиться на гладкой поверхности воды в колодце. Человек, видевший такие изображения, назывался «смотрящим в колодец». Особенно славилась в этом ремесле арабская женщина, жившая в окрестностях Константинополя. С ней часто советовались армяне и другие жители турецкой столицы. Тот, кто хотел спросить эту женщину о причине болезни, местонахождении украденных предметов и т. п., брал ребенка, который описывал или идентифицировал изображения, появлявшиеся на поверхности воды. Если, однако, по той или иной причине ребенка привести не удавалось, созерцанием занималась сама прорицательница. Что касается болезни, то делалось различие между «естественными» болезнями и болезнями, вызванными каким‑нибудь духом. Если дух (пери), предположительно ставший причиной ужасной болезни, известной как «дрсеве», что‑то вроде туберкулеза, появлялся на поверхности воды, колдунья считала необходимым призывать всех пери на помощь пациенту, который должен был заплатить дополнительную сумму за эту особую услугу.

Пери армянских легенд иногда были добрыми, а иногда злыми духами. Первые выполняли функции ангелов‑хранителей, и каждый человек имел своего пери, наблюдающего за ним. Известно, что, когда один армянин с первого взгляда чувствовал инстинктивную симпатию к другому, он говорил: «Мой пери тебя очень любит». В противоположном случае чувство антипатии к новому знакомому также приписывалось духу‑хранителю. Считалось, что эти духи способствовали или препятствовали большей близости с новыми знакомыми в соответствии с истинными интересами охраняемых.

Способность видеть изображения в кристалле, похоже, ни в коей мере не зависит от болезненного нервного состояния провидца, потому что многие самые успешные экспериментаторы отличались отменным здоровьем. Болезнь, кажется, ослабляет или уничтожает эту способность, по крайней мере в случае с обычно здоровыми людьми. Это не значит, что некоторые очень нервные и даже истеричные люди не обладают даром «видеть в кристалле». Вполне вероятно, правило здесь то же, что и при обыкновенном гипнозе. Люди с сильной волей и здоровыми нервами способны гипнотизировать себя, а те, у кого нервы не в порядке, легко поддаются гипнозу других людей.

Хорошо известная леди, жительница Нью‑Йорка, в разговоре с писателем, состоявшимся несколько лет назад, когда зашла речь о хрустальных шарах, получила от него совет самой испытать шар и посмотреть, каков будет результат. Через два года она обнаружила, что способна, сосредоточившись, лучше понять себя; и этот эффект достигался не только с помощью хрустального шара, но и пристальным разглядыванием любого яркого предмета. Эта фиксация взгляда способствовала ее собранности, что заметно улучшило ее здоровье.

Каковы законы, управляющие этими феноменами? Реальность «видений» доказывается снова и снова, но они почти наверняка являются мысленными образами, возникающими в мозгу или зрительном нерве созерцателей. Одна из самых усердных исследовательниц вопроса, мисс Гудрич‑Фрир, в доказательство этого приводит множество примеров, как легковерные наблюдатели верят, что в кристалле можно увидеть что‑либо неизвестное созерцателю. Однажды эта леди никак не могла вспомнить верный адрес своей подруги, письмо которой, полученное несколько дней назад, она порвала. Она обратилась к своему хрусталю и через несколько минут увидела забытый адрес, написанный серыми буквами на белом фоне. Она послала свой ответ на этот адрес, и ответ пришел ей в собственные руки, с адресом, написанным серыми буквами на белой бумаге, идентичной той, которую она увидела в первый раз.

Когда она смотрела на кристалл, ее зрительное впечатление пробудилось и «материализовалось». Мы полагаем, что это объясняет большее число подобных изображений, и остальные необъяснимы только потому, что созерцательница забыла источник впечатления, спроецированного на поверхности кристалла.

Правда, и мисс Гудрич‑Фрир, и многие другие созерцатели отмечают случаи, когда появлялось изображение того, о чем созерцатель не знал и не мог знать. Однако даже в этих случаях, если тщательно их проанализировать, объяснение найти нетрудно. Совпадение значит много, а воображение еще больше, поскольку позже сравнивается с реальными фактами не само изображение, а то, что запечатлелось в памяти. Всем известно, как невероятно тяжело повторить, даже через небольшой промежуток времени, все обстоятельства какого‑либо происшествия. В воображении все представляется в преувеличенном и искаженном виде, что вызвано мысленными ассоциациями, и там, где существует хоть малейшее желание привести пророчество в соответствие с реальным событием, этот процесс приведет к полному согласию. Это происходит совершенно неосознанно, и передатчик информации полностью убежден, что рассказывает именно о том, что видел.

При попытке идентифицировать или человека, или место, увиденное созерцателем, с реальными людьми и реальными местами, неизвестными ему, надо всегда учитывать, что тот, кто производит идентификацию, имеет не фотографическое изображение, а лишь описание созерцателя. Вспоминая, какие ошибки делались при идентификации людей, изображенных на фотографиях, можно легко понять, насколько велика возможность ошибки, когда используется только словесное описание изображения, даже если человек, дающий описание, хочет сделать его как можно более точным и адекватным.

Очень беспристрастный свидетель Эндрю Лэнг утверждает, что в ходе серии экспериментов по созерцанию кристаллов сам он ничего не увидел, но обнаружил, что очень многим из тех, кто пытался это делать, удалось увидеть какие‑то изображения на полированной поверхности. Почти неизменно, когда созерцатель устремлял взгляд на шар, он становился сначала молочным, а затем черным; на этом темном фоне и появлялись изображения. Одна из созерцательниц сказала, что в детстве она видела изображения на чернилах, специально ею пролитых. Этот метод высоко почитался на Востоке. Хотя Лэнг не осмеливается утверждать, что все изображения, пересказанные ему, подлинны, но склонен верить, что во многих случаях так и было. Опыт, однако, показывает, что не все, кто видит изображения или на стекле, или на хрустальном шаре, могут увидеть их в чернилах. И все же, принимая во внимание тот факт, что хрустальный шар становился черным прежде, чем появляются изображения, вероятно, черная поверхность вполне может быть приспособлена для этой цели.

Некоторые экспериментаторы отмечают эффект увеличения изображения, увиденного в хрустальном шаре или на его поверхности. Другие же утверждают, что не замечали ничего подобного. Одна из самых критически настроенных свидетельниц, миссис А.У. Веролл, заявила, что изображение полностью исчезло, когда она поднесла к глазам увеличительное стекло. С другой стороны, нам известен случай, когда человеку, находящемуся в состоянии гипноза, сказали, что он увидит на кристалле театральную афишу. Когда он проснулся и перед ним поместили кристалл, он сказал, что видит только отдельные буквы, но, посмотрев через увеличительное стекло, четко увидел все буквы и прочел название пьесы в полном соответствии с полученным внушением.

Это изображение могло отражаться от какой‑нибудь части комнаты, где созерцатель ее не замечал, и оно могло быть или перед гипнотизером, или за его спиной. Увеличительное стекло сделало мелкий, убористый текст читаемым, поскольку театральная афиша была во много раз больше хрустального шара, а ее миниатюрное изображение, уменьшенное круглой поверхностью, было слишком маленьким, чтобы его прочесть.

Однако изображение существует не на поверхности кристалла, а в глазу созерцателя; поэтому, когда при увеличении оно становится более ясным, результат соответствует жизненному опыту созерцателя. Применение увеличительного стекла стимулирует зрительную функцию, которая уже невероятно возбуждена, чтобы воспринимать или формировать видение. Когда, однако, использование стекла не дает ни положительного, ни отрицательного результата, можно смело предположить, что созерцатель настроен критически и склонен с недоверием относиться к чувственным восприятиям; поэтому стекло оказалось мешающим фактором и исказило или полностью стерло зрительные образы.

Было сделано множество попыток установить разницу между различными минералами, используемыми в качестве магических кристаллов, основанных на теории, согласно которой чуть заметные излучения камней оказывают влияние на созерцателя и играют важную роль в получении желаемого изображения. И поныне кое‑где бытует старинное поверье, будто берилл порождает больше подобных изображений, нежели любой другой минерал; один созерцатель утверждает, что самые ясные изображения он видел в кубе из голубого берилла, прекрасный цвет которого способствует раскрытию скрытых свойств души.

Среди требований, предъявляемых к будущим созерцателям, нельзя пренебречь вопросом правильной и полезной диеты, так как все, что имеет тенденцию нарушать равновесие организма, будет мешать человеку выполнять функцию провидца. Любопытна особая рекомендация, сделанная одним из представителей этого искусства: чтобы достичь хорошего результата, следует пить настой чернобыльника или цикория, обладающий тонизирующими и успокаивающими свойствами. Более того, известно, что эти травы находятся под влиянием зодиакального знака Весов – созвездия, управляющего свойствами берилла. Говорят, самое лучше время для созерцания – та часть лунного месяца, когда луна прибывает, потому что древние астрологи находили какую‑то связь между луной и горным хрусталем.

Специалист в созерцании кристалла должен был уметь определить по разным нюансам изображений, относятся они к настоящему, прошлому или будущему. Конечно, при этом возникали большие трудности, и решение по этому вопросу зависело от интуитивных способностей созерцателя.

Люди, благожелательно изучавшие созерцание кристалла, признают, что видения различаются в зависимости от психического темперамента созерцателя. Оказалось, что всех смотрящих можно разделить на два класса: активных и пассивных. В первом случае изображения в кристалле являются скорее символами, обозначающими какое‑нибудь прошедшее или грядущее событие, чем ясной картиной самого события, так как ум активного человека, вероятно, слишком силен, чтобы просто, как в зеркале, отражать появившееся изображение. Вместо этого он преображает впечатление, полученное от изображения, в какую‑нибудь символическую форму. Этот процесс происходит бессознательно, предполагается, что созерцатель этого типа воспринимает виденное им как символы и интерпретирует их в соответствии с некоторыми общими правилами или собственным личным опытом.

Пассивный же человек более способен видеть ясное и определенное изображение людей или картину каких‑либо событий. Иногда он видит эту картину на поверхности кристалла или около нее, а иногда зрительное восприятие будет скорее неопределенным и затуманенным, хоть и сопровождаемым сильным мысленным впечатлением, эквивалентным тому, которое было бы получено от фактического или объективного изображения.

Правильное использование кристалла – основной фактор в искусстве созерцания, и те, кто занимается этим всерьез, уделяют ему огромное внимание. Наряду со всем прочим они признают, что свобода от боли или даже от чувства физического дискомфорта – это основное, потому что ум должен обладать способностью чисто пассивного восприятия и не должен подвергаться воздействию физического дискомфорта. Кроме того, нервная система должна быть в покое, поэтому после еды до созерцания должно пройти значительное время.

Один из авторов утверждает, что пристальное смотрение в кристалл – одно из лучших средств выявления скрытой способности к астральному видению, и причиной этого он считает атомную структуру и расположение молекул материала шара. Однако он не дает никакой информации, какие структурные характеристики стекла или горного хрусталя создают такой специфический эффект. Многие также признают, что созерцание кристалла помогает тем, кто стремится проникнуть сквозь занавес, разделяющий «реальную жизнь» от духовной, гораздо более реальной для тех, кто в нее верит.

Здесь невозможно не процитировать слова, сказанные сэром Оливером Лоджем в Бирмингеме 10 сентября 1913 года перед Британской ассоциацией развития науки. В результате исследования феномена оккультизма он убедился, «что память и любовь не ограничены связью с материей, хотя и могут проявляться только благодаря ей, и что личность продолжает существовать после физической смерти».

Один из позднейших типов хрустальных шаров для созерцания имеет небольшой плоский участок. Возможно, он должен создать лучшее поле для ожидаемого изображения и уменьшить возникновение мешающих отражений, сильно влияющих на проецирование мысленных образов.

Созерцателям кристалла рекомендовался следующий метод: положить кристалл на стол, оградить его от отражений окружающих предметов бархатным экраном и поставить перед экраном семь подсвечников с тонкими восковыми свечами. Свечи надо зажечь, иначе комната будет пребывать в совершенной темноте. Созерцатель должен удобно расположиться за столом, положить на него ладони и пристально смотреть на кристалл в течение получаса или дольше. От света свечей на кристалле, безусловно, образуется множество световых точек. Чтобы молекулы, образующие шар, всегда могли оставаться в контакте с созерцателем, ему желательно, ложась спать, класть шар под подушку.

Созерцателю кристалла настоятельно рекомендуется ограничить длительность эксперимента сначала пятью минутами и в это время избегать думать о чем‑то конкретном, а неотрывно смотреть на шар, но без излишнего напряжения внимания. Если после окончания эксперимента глаза заслезятся, это будет означать, что созерцатель смотрел слишком долго; переутомления следует избегать, потому что это состояние подавляет, а не возбуждает скрытые и более высокие психические способности. Даже после значительной практики созерцание не должно длиться более нескольких минут подряд. Способность к мысленному представлению играет важную роль в созерцании кристалла. Изображение, которое, как считается, мы видим на поверхности кристалла, перед ним или за ним, по сути своей является причудливой проекцией чисто мысленного образа, возникшего в мозгу. Такие изображения могут возникать в сознании многих, когда они вызывают в памяти какую‑нибудь живую картину из прошлого или лицо знакомого человека. Это все продукты деятельности мозга. Когда возможно облечь это внутреннее изображение в конкретную форму, тогда начинается успешное созерцание. Часто утверждают, что оно может зайти слишком далеко, что оно может открыть созерцателю события, происходящие в каком‑то далеком месте, или даже события, маячащие в неясном будущем. Принятие этого утверждения, должно быть, в значительной степени зависит от нашего отношения к предчувствиям и пророчествам вообще. Здесь, как в простой картине, навеянной образами прошлого, кристалл есть лишь фон, на котором появляются изображения, возникающие в нашем мозгу или в нашей душе.

О том, как созерцание кристаллов помогает сочинению литературных произведений, говорит случай, происшедший с известной английской писательницей, которая, потеряв нить повествования, обратилась к магическому кристаллу и, как в зеркале, увидела в нем сцены и персонажей своего произведения. С помощью такого самовнушения она смогла успешно закончить сочинение.

В Японии мелкие кусочки горного хрусталя считались застывшим дыханием Белого дракона, а более крупные и более блестящие – слюной Фиолетового дракона. Поскольку дракон символизировал высшие творческие силы, это говорит об уважении, которое японцы испытывали к этому минералу, вероятно позаимствовав его у китайцев. Название «суишо», означающее и в Китае, и в Японии горный хрусталь, отражает идею, широко бытовавшую в древности и дошедшую вплоть до XVII века, что горный хрусталь – это лед, так давно замерзший, что его нельзя растопить.

Для японцев горный хрусталь есть «совершенная драгоценность» – «тама», символ чистоты и бесконечности пространства, а также терпения и настойчивости. Последнее значение, вероятно, возникло в результате наблюдения за терпением и мастерством аккуратных и усердных японских резчиков и полировщиков горного хрусталя.

Хрустальный шар, одна из самых больших совершенных сфер, когда‑либо созданных человеком, был изготовлен из горного хрусталя, найденного на Мадагаскаре. Эта безупречная сфера из великолепного материала 6 1 / 8 дюйма в диаметре оценивалась в 20 000 долларов.

Многие прекрасные хрустальные шары были сделаны в Японии, а материалы для них находили в горах на островах Японии, на Фудзияме, а также в гранитных скалах Центральной Японии. Утверждают, однако, что большую часть японского материала на самом деле привозили из Китая. Японские методы обработки горного хрусталя чрезвычайно просты и зависели больше от мастерства и терпения рабочих, чем от инструментов в их руках. В заметках одного восточного путеш

Date: 2015-10-18; view: 463; Нарушение авторских прав