Сказка-урок от бенджамины Франклин, которая знает, каково это

⇐ ПредыдущаяСтр 20 из 21Следующая ⇒

Тем вечером, когда М. и я расстались, я плакала так, как не плакала уже давно – с тех пор как была маленькой девочкой. Я судорожно дышала, рыдала так, что болело в груди, ловила ртом воздух, так что захлебывалась, и размазывала по лицу слезы, которые лились ручьем. Я позвонила лучшей подруге, чтобы рассказать о случившемся, и выдала что-то вроде этого: «Ах не ма-гу па-ве-рить-ть што он прос-то па-зво-лил мне уй-т-ти не ма-гу па-ве-рить-ть што фее конч-чи-но ах не ма-гу па-нять-ть што я сделл-ла-ла ни так ах па-чи-му он ни хоч-чит быт-ть са мной за-чем он га-ва-рил што люб-бит ми-ня за-чем…» Единственным, что она могла ответить, было: «О, милая, дыши! Ой, зайка моя! Выговорись. Ой, зайка, дыши! Все будет хорошо. Я знаю. Только дыши». В конце концов я начала дышать. Но в душе было так же паршиво. Разрыв с М. был худшим из всего того, что мне пришлось пережить. Думаешь, у тебя все хуже некуда? Попробуй влюбиться в парня, который на семь лет младше тебя. Я знаю, каково это. Верно? Наверно, ты думаешь, я разучилась трезво смотреть на мир. Ну как может сущее дитя натворить столько вреда? Я понимаю, я тоже раньше так думала. Я познакомилась с ним на вечеринке. Он был классный (ну конечно). Я мечтала, что он станет для меня тем же, кем Джастин стал для Бритни. (Прежде чем произошло отвратительное расставание.) Что он будет не такой, как все придурки моего возраста, которых я знала. Они все уже давно вычислили: если девушке больше двадцати восьми (или тридцати или пятидесяти девяти), она снимет трусики прежде, чем они успеют спросить: «Сколько стоит дюжина роз?» Мой новый мальчик был очень мил. У него не было разбито сердце, и он еще не успел стать закоренелым циником.

«ДУМАЕШЬ, У ТЕБЯ ВСЕ ХУЖЕ НЕКУДА? ПОПРОБУЙ ВЛЮБИТЬСЯ В ПАРНЯ, КОТОРЫЙ НА СЕМЬ ЛЕТ МЛАДШЕ ТЕБЯ».

А так как я была более искушенной в любовных делах, то я сказала себе, как Джанет Джексон, что «вся власть в моих руках». Что после того как я наиграюсь с его двадцатилетним упругим телом, когда придет время остепениться, я быстренько сбегу к парню постарше, умудренному опытом. И мы будем вместе готовить морского окуня по-чилийски, плодиться и размножаться. Но этого не произошло. На деле сценарий развивался следующим образом: • М. начал приносить мне цветы, шоколадные конфеты… • Я тут же поддалась на эти банальные знаки внимания. Я не просто сняла трусы – я отдала ему свое сердце. • Чувство привязанности к нему пересилило все остальные чувства. Страсть, которую я выпустила на волю, уступила место любви. • Я начала сходить с ума по этому парню, который был младше меня. И мне захотелось построить нормальные отношения с этим парнем, который был младше меня. Но я не могла поговорить с этим парнем, который был младше меня. • Вот тогда этот парень, который был младше меня, показал свою истинную сущность: он оказался всего лишь мальчиком. Мальчиком, который не хотел вступать в «серьезные отношения». Который страшно боялся «попасть в ловушку». Который, образно говоря, решил проверить троянцев на вшивость. • Он исчез, толком не объяснив причину. Если он был так уверен в том, что не хочет вступать в «серьезные отношения», зачем надо было уделять мне столько внимания? • Мое сердце разбито. • Я до сих пор гадаю, какой конец будет у этой истории.

Недавно я познакомилась с женщиной, муж которой на десять лет моложе ее. Я бы дала ей приблизительно двадцать шесть лет. За ужином я с удивлением заметила, что на ее лице нет ни единой морщинки, а ее фигуре позавидует любая фотомодель. Когда она сообщила мне, что ей тридцать восемь, а ее мужу еще не стукнуло тридцать, я возликовала. – В чем же секрет? – спросила я. – Как вам удается сделать незаметной разницу в возрасте? Ее ответ охладил мой пыл. – Я просто не могу позволить себе стареть, – объяснила она. – У меня ушли годы на то, чтобы завоевать его окончательно. Он столько раз бросал меня, уходил к молоденьким вертихвосткам, возвращался, опять уходил. Я и пикнуть не смела. А теперь он наконец-то мой. И знаете, что мне приходится делать? – Она посмотрела мне прямо в глаза. – Я каждый год трачу тысячи долларов на косметологов, инструкторов по спорту и дорогие кремы. Я занимаюсь йогой, слежу за питанием, сажусь на велотренажер три раза в неделю. Мне нельзя начать стареть, пока он не облысеет. Может, когда это произойдет, я наконец смогу получить ученую степень по праву. Это явно не выход из положения.

«У МЕНЯ УШЛИ ГОДЫ НА ТО, ЧТОБЫ ЗАВОЕВАТЬ ЕГО ОКОНЧАТЕЛЬНО. ОН СТОЛЬКО РАЗ БРОСАЛ МЕНЯ…»

Где же мистер Совершенство? Существует ли он вообще? Честно говоря, я не знаю. Когда я начала встречаться с М., я думала, что предыдущий опыт даст мне некоторое преимущество, но я проиграла. Я полагала, что если у нас ничего не выйдет, то разрыв с Малышом по крайней мере будет не таким болезненным, как с кем-либо другим, но все оказалось еще хуже. Я до сих пор чувствую себя уязвленной, сбитой с толку, сломленной. Однако это кое-чему меня научило: когда я ложусь спать и мне начинают досаждать гнусные «почемучки» – почему он бросил меня? почему я неправильно себя повела? – я повторяю одно и то же. И ты тоже возьми себе это за правило: мимолетное увлечение мальчика – ничто по сравнению с любовью настоящего мужчины. Повторяй вместе со мной: мимолетное увлечение мальчика – ничто по сравнению с любовью настоящего мужчины. Еще раз, все вместе: мимолетное увлечение мальчика (я должна поверить в это, о Господи, пусть это будет правдой) – ничто по сравнению с любовью настоящего мужчины. * * *

Кики оказалась права. Делать мне действительно было нечего. И я снова отправилась на свидание с Финли. И снова. И снова. Каждый раз я твердила себе, что он идеален, как герой любовного романа. И все предвещало то, что, сойдя со страниц книги, он окажется таким же совершенным в реальной жизни. К тому же Кики постоянно напоминала мне, что лучший способ забыть одного парня – это начать встречаться с другим. Каждое свидание организовывалось с особой тщательностью. Я полагаю, Финли делал это специально. Он хотел поразить меня настолько, чтобы я не переставала звонить ему. Мы отведали блюда североитальянской, индийской, калифорнийской кухни, а также суши… Взвесив все «за» и «против», я пришла к выводу, что все свидания были приятными, но не потрясающими. Я все еще скучала по «тому, кого…». Наше пятое свидание было франко-марокканским. Как выяснилось, это сочетание мне очень нравится. Мягко струился приглушенный свет, вино лилось рекой, а Финли заказал какую-то выпечку, посыпанную сахарной пудрой, с начинкой из курицы. Назывался этот пирог просто ужасно, но на вкус оказался ничего. Я была разодета в пух и прах – я решила, что это жизненно важно для моего скорейшего «выздоровления», – и чрезвычайно довольна собой. «А Финли не так уж плох, – подумала, пробуя кусочек куриного пирога. – Он симпатичный. Успешный. Он много читает…» Заехав за мной, Финли сказал, что больше не может сдерживать свои чувства. Ему необходимо было сказать мне, что «наши отношения могут вылиться в нечто большее». У меня екнуло сердце, когда он это сказал. Мне хотелось надеяться, что это еканье означало положительную реакцию с моей стороны. «Нужно всегда помнить, что быть счастливой – это нормально», – подумала я. Во всяком случае, Нина всегда так говорила. После ужина Финли спросил, не хочу ли я посмотреть его квартиру. Я удивила сама себя и согласилась. Когда мы приехали туда, я выпила еще один бокал вина. Потом он разрешил мне надеть свои пижамные штаны, потому что я смертельно устала от того, что было на мне надето. Я была в хорошем расположении духа. Я свернулась калачиком рядом с ним на диване, и мы разговаривали и разговаривали. Это было совсем не похоже на наигранную болтовню, которой мы развлекались на предыдущих свиданиях. Это был настоящий разговор. Он спрашивал о мамуле, о том, почему она развелась с моим отцом и как я отношусь к его бесконечному кругосветному серфингу. Скучаю я по нему или нет. Рассказывая ему о своей семье, я вдруг осознала, что не чувствую никакой скованности. Что могу быть самой собой. Что могу не беспокоиться о том, понравятся Финли мои слова или нет, мое чувство юмора или моя внешность. Я рассказывала ему всякую всячину о своей жизни – и главным образом об Одри, – причем то, что я обычно не решаюсь произносить вслух. Но Финли и здесь проявил себя как настоящий джентльмен. – С сестрами нелегко, – признал он, положив мои ступни к себе на колени и начав теребить пальцы моих ног. – Уж я-то знаю. Я и сам участвовал в таких перепалках. – О да, это была великая война сестер Финли, – съязвила я. – Та самая, где вместо ракет летали тампоны, а прокладки служили броней. И все для того, чтобы ты не сходил с ума по поводу всех этих женских штучек. – Боже правый, не надо об этом, – засмеялся он. – Зачем я поднял эту тему? – А по-моему, это очень даже забавно. – Какое облегчение! – Финли приподнял мою ногу и нежно поцеловал большой палец. – Да благословит Бог твое маленькое сердечко. Я встала и отправилась в ванную. Окинув взглядом содержимое шкафчика (антибиотики, продукция «Киель»^[86], несколько флакончиков дорогого одеколона, старомодный набор для бритья – мыльный раствор и помазок – такой нельзя купить в магазине), я заключила, что квартира Финли – это квартира взрослого человека. Все со всем сочеталось. Мраморная ванна просто сверкала, хромированные краны блестели, а на маленькой полочке стояла банка с розмариновой солью для ванн. Я направилась в гостиную, уставленную лакированной мебелью из красного дерева – прочной, надежной. А потом я не знаю, что на меня нашло. Наверно, меня подкупило то, что Финли умеет делать массаж ступней и выбирать старинную мебель в миссионерском стиле в магазине отреставрированных вещей. И я решила соблазнить его. Говоря буквально. Я пробежала по комнате, запрыгнула ему на колени, как девушка-ковбой на любимого пегого коня, схватила его за волосы и поцеловала. – Подожди, – сказал он, отстраняясь и глядя на меня с удивлением. – Подожди… Он взял мои руки, обвил их вокруг своей шеи и поцеловал меня, непринужденно, но искренне. Что привело к сексу, непринужденному, но искреннему. * * *

Утром я встала, оделась и убралась оттуда подобру-поздорову. Финли был мил до нелепости: он приготовил мне чай и тост и принес все это в постель. Все утро он жаждал провести в объятиях, а я рвалась домой, чтобы принять душ, прийти в себя. Все шло отлично, но дело было не в этом. Просто мне не хватало воздуха. Он позвонил днем, точно по расписанию. Сказал, что хочет встретиться вечером. Две ночи подряд. Где-то в недрах души раздался сигнал тревоги. Мелодия называлась: слишком быстро, слишком скоро, слишком быстро, слишком скоро. Но я резким нажатием выключила внутреннюю кнопку паники и сказала, что буду рада увидеться. На днях за обедом Нина заметила, что я – из-за стенаний и страданий по поводу того, что никак не удается найти настоящего бойфренда, – эмоционально замкнулась и испугалась настоящей близости. И именно поэтому Макс был для меня столь привлекателен. Я твердо решила доказать, что она не права. Тем вечером я все-таки приехала к Финли, и мы заказали ужин в «Новой волне Тихого океана». Поглощая еду, мы лежали на диване и смотрели «Остин Пауэрс» Ha DVD. Было очень смешно – я люблю этот фильм. Но потом Финли начал покрывать поцелуями мою шею. Его руки скользнули мне под блузку и на мгновение задержались около застежки лифчика. Все казалось немного искусственным. Как будто он спланировал все заранее. А я все еще надеялась досмотреть фильм. Я отодвинулась подальше, окончательно утонула в его супермягком диване и сказала: – На самом деле лучше бы ты не… – Прости, – извинился Финли. Он сели придвинулся, чтобы размять мне плечи. – Этого тоже не нужно. И этого тоже. Он убрал руки и засунул их под себя, надеясь вызвать у меня улыбку. Потом он попытался поцеловать меня в ухо. Я дернулась. – Щекотно. – О, да к черту, Бен. В чем дело? Обескураженный, Финли встал, а потом, не зная, что делать, прошел по комнате, чтобы добраться до «Никоретте»^[87]. – Знаешь, – заметил он, терзая упаковку. – Кажется, вчера вечером у тебя не было таких ощущений. – Да, знаю. Было неплохо. – Неплохо? – Финли положил жвачку в рот и яростно задвигал челюстями. – То есть неплохо в смысле неплохо, а не дерьмово, – объяснила я. – Очень даже неплохо. – Бе-е-ен, – протянул он. – Что? Он повторил: – Бе-е-ен… Это было нечто среднее между жалобой и упреком, выраженное в трех слогах еле слышного стона. – Что? – Не веди себя так. – Он вновь сел на диван и положил голову мне на плечо, как маленький щенок. – Как? Я в порядке. Его подбородок врезался мне в шею. Я подвигала, плечами, чтобы устроиться поудобнее. – Бе-е-ен. Давай поговори со мной. – Он взял меня за руку. – О чем? – Я вырвала у него руку, чтобы почесать за ухом. – О том, о чем ты думаешь. Я хочу, чтобы мы стали друзьями. Больше, чем друзьями. Но прежде всего друзьями. – Я ни о чем не думаю. – Я попыталась переместиться, чтобы посмотреть на него (или, может быть, чтобы он перестал меня трогать). Я решила, что ненавижу его диван. Он был огромен, и я чувствовала себя так, как будто его подушки пожирают меня заживо. – Просто скажи, что я сделал неправильно. – Финли, ты ничего не сделал неправильно. – Я встала и пересела на кресло. Оно тоже оказалось очень мягким, поэтому, как только я в него села, моя задница ударилась об пол, а колени прижались к груди. – Скажи мне, что тебя беспокоит. Я снова встала и попробовала сесть на стул. Нет, такой же распухший. Такие стулья особенно любят бабушки. А еще подобный хлам любил скупать Джек. Он садился на такой стул и говорил: «Чем больше я на нем сижу, тем больше мне это нравится!» Я встала и направилась к тахте. – Бен! – завопил Финли. – ЧТО? – Я подпрыгнула от неожиданности. – Господи Иисусе, ты меня до смерти напугал. – Хватит скакать вокруг, как три гребаных медведя. Поговори со мной. – О чем? – Бен, – сказал он. – Бе-е-ен. Бе-е-е-е-ен. Иди сюда и поцелуй меня. Финли пытливо смотрел на меня в ожидании поцелуя. Я не видела другого выхода: я не хотела ссориться с ним на данном этапе наших отношений. Ведь только вчера казалось, что у них есть будущее. Я не хотела расставаться с этим ощущением. Поэтому я подошла к нему и поцеловала его. – Еще, – потребовал он. Я поцеловала его второй раз. – Еще… И вдруг, напугав себя, Финли и, возможно, добрую половину всех его соседей, я открыла рот и закричала. * * *

Я быстро ретировалась, даже не удосужившись застегнуть лифчик: его концы хлестали меня по спине. Уверена, мой поспешный уход обидел Финли, но, когда я подошла к входной двери своей квартиры, единственное, что я почувствовала, было облегчение. Мое сердце запрыгало в груди, когда я услышала, что меня ждут три сообщения. Хотя с моей стороны это было нелепо, я не могла не подумать, что, может быть… Первое было от Эштона. – Эй, Бен! Ты где? Слушай, я повел себя как осел, когда не пошел с тобой на рождественскую вечеринку. А потом меня не было в городе. Но скоро все должно уладиться, у меня есть кое-какие новости. Я позвоню тебе. Второе сообщение. – Привет, это Одри. О Боже! – Я тут подумала… Как мило с твоей стороны. – То, что тебе нужно… Это лоботомия и кольцо для помолвки от «Де Бирс». – …это уик-энд с родной сестрой! Как, опять? – В субботу Джейми нужно по делам в Лос-Анджелес, поэтому я приеду с ним, и мы с тобой будем отрываться целый день в субботу и целый день в воскресенье и заниматься только тобой. Никаких разговоров о свадьбе, свадебных салонов, свадебных платьев. Никаких разговоров о всей этой ерунде, которую мне надо успеть сделать перед самым великим днем в моей жизни. Это будет уик-энд двух сестренок, целиком и полностью посвященный моей любимой сестре! О черт! И наконец… Финли. Ну естественно. – Знаешь, такого со мной никогда не было… – В его голосе сквозила обида с оттенком иронии. – Не беспокойся об этом, детка. Я слишком тороплю события? Ну ладно, сообщение доставлено. С этого момента я буду действовать деликатно и осторожно. Знаешь, я звоню просто для того, чтобы удостовериться, что ты добралась домой и у тебя все в порядке… Да? Позвони, когда будешь дома. Надеюсь, завтрашний ужин «двое на двое» с Кики и Кертисом не отменяется. Я его очень жду! Позвони мне. Не важно, когда. Просто позвони. Позвони мне. * * *

Мамуля позвонила как раз, когда я пила первую в этот день диетическую колу, чтобы напомнить: сегодня приезжает Од – без приглашения, позвольте добавить, – и мне следует прибраться в квартире. – Спасибо, – сказала я. – Шикарно. Депрессия и порядок – понятия несовместимые, поэтому моя квартира была похожа на лагерь беженцев. Все утро мне пришлось посвятить собиранию пустых банок из-под диетической колы, набитых сигаретными окурками, выбрасыванию коробок из-под пиццы, вытряхиванию пепельниц и протиранию их футболкой, которую подарил мне Макс, – она сохранилась у меня по чистой случайности. Потом я запихнула несколько фунтов грязной одежды, включая ту самую футболку, – я поняла, что не в силах с ней расстаться, – в корзину для белья. Одежды оказалось слишком много, и крышка корзины не закрывалась. Тут я догадалась придавить ее сверху стопкой журналов, и она наконец-то захлопнулась. Мне даже пришлось обползать всю квартиру на четвереньках и собрать бумажным полотенцем пыльные шарики, так как пылесос у меня давно сломался. Затем я положила на сливной бачок новый рулон туалетной бумаги и попрыскала вокруг освежителем воздуха. Готово. Днем позвонила Нина, чтобы огласить свою новейшую теорию о том, что меня привлекают «любовники-призраки». Во время разговора я играла в «Солитера» на компьютере, поэтому не могу с уверенностью сказать, в чем состояла ее гипотеза. Но в общих чертах она говорила о том, что Макс был своего рода призраком. Он принимал так мало участия в моей жизни, что я создала иллюзию вместо реальных отношений. И все это устраивало меня гораздо больше, чем реальные отношения, которые скорее всего оказались бы для меня невыносимыми. Другими словами, только я была во всем виновата. Я уже готова была в это поверить, но тут Нина по секрету сообщила мне, что стала носить с собой в рюкзаке флакончик «Листерина»^[88], так как ей часто приходится экспромтом заниматься оральным сексом с доцентом, который ведет у нее занятия по рефлексам Павлова. * * *

Вечером, когда Финли заехал за мной на своем совершенно новом огромном автомобиле с полным приводом, я твердо решила, что буду наслаждаться предстоящим ужином по полной программе и перестану вести себя как идиотка. Я больше не собиралась страдать по Максу и отталкивать первого по-настоящему классного парня из всех, с кем я познакомилась в прошлом году, финли, слава Богу, и не вспоминал о том, что случилось. Он был поглощен новой машиной и с радостью выкладывал мне все числа, которые помнил: каков размер люка на крыше, сколько в ней лошадиных сил, какой вес может вытянуть полный привод, если кто-то застрянет на заснеженной дороге и ему понадобится буксировка. Я заметила, что в южной Калифорнии не бывает метелей, но Финли лишь рассмеялся в ответ и сказал, что полная непрактичность машины и привлекла его при покупке. – Если ты собираешься ехать в Лос-Анджелес, – заявил он, – то нужно, черт возьми, добраться до Лос-Анджелеса. По дороге я чувствовала себя так, словно мы участвуем в гонках старинных автомобилей-монстров – том самом мероприятии, которое спонсирует благотворительный фонд принца Чарльза. Финли периодически радостно вскрикивал: – Только посмотри на эту тачку! Она же огромная, как хренов слон! Это же «Титаник»! Это самая большая машина в Лос-Анджелесе! В его интерпретации это звучало так: «В Лос-Анджи-ли-и-и-исе». Кики уже была в кафе, когда мы вошли. Она сидела у бара и одобрительно улыбнулась, увидев меня в столь подходящей компании. Кертис держал ее за руку. «Le Petit Bistro»^[89] соответствовало названию: там было так много народу, что у нас ушло несколько минут на то, чтобы подобраться к Кики и Кертису. Затем заносчивая официантка провела Кики, Кертиса, Финли и меня в отдельную кабинку, но даже там слышались крики французов, сидевших за соседним столом. Они поглощали бифштекс au poivre^[90]. – Я возьму вот это, – заявила Кики, тыча большим пальцем в их направлении. – О-о-о-о, а еще французский луковый суп для начала! Кертис улыбнулся и сказал: – Я все время говорю ей, что она слишком тощая. – И как вам это нравится? – отозвалась Кики, широко улыбаясь и намазывая масло на кусок хлеба. После того как мы сделали заказ, я сидела и смотрела, как Кики внимает всему, что говорит Кертис. Он рассказал, как во время своей последней поездки в Париже обозвал какого-то француза «уткой», в то время как хотел сказать «сукин сын». (Ключевая фраза: «И я закричал: "Canard!"»^[91].) Я засмеялась только из вежливости, Кики же просто тащилась от остроумия Кертиса. Однако меня радовало то, что Финли наконец-то расслабился. Он не ерзал на стуле, не напускал на себя обиженный вид и даже не «бе-е-енкал». Он выкладывал нам всю подноготную про ведущего Карсона Дейли и был очень внимателен, но ненавязчив. Он подал мне новую вилку, когда я уронила свою на пол, и очень развеселился, когда вторая полетела туда же. А официант-француз посмотрел на меня так, как будто я брызнула ему в глаза лимонным соком. (Когда официант пошел за очередной вилкой, я крикнула ему вслед: «Canard!». И Финли разразился таким смехом, что ему пришлось выплюнуть вино, которое было у него во рту, в стакан с водой.) Приблизительно в середине ужина Кики и я извинились и отправились в туалет, чтобы обсудить наших мальчиков. По дороге она прошептала мне на ухо: – Тебе ведь нравится Финли? Я ответила: – Стараюсь изо всех сил. – Тут у меня промелькнула мысль: «Может, и нравится». И через мгновение: «Эштон?» Он восседал за столиком для двоих с какой-то девушкой. – Эй-й-й-й-й! А что это вы здесь делаете? – Он встал и чмокнул меня в щеку. – О! – Кики обернулась, увидела Эштона и его подружку, сидевшую за столом. Кики, как и я, тут же заметила, что девушка являет собой воплощение героини романа Джейн Остин: светлые волнистые волосы, классический подбородок, ясные голубые глаза. – Привет, – ответила Кики. Я все еще не могла овладеть собственным языком. – Это Мина, – объявил Эштон. – Мина, это Бен и Кики. – Привет, – сказала я. – Приятно познакомиться, – ответила она. Повисла неловкая пауза. – Ну так… а как вы, ребята, познакомились? – поинтересовалась Мина и, сощурившись, огляделась вокруг. – Я всегда говорю Эшу, что мне хотелось бы больше знать о его друзьях. – Действительно, откуда мы знаем друг друга? – спросила я у Эштона. – Да как-то так получилось, – сказал он с улыбкой. – Мир тесен, знаете ли. – Точно, – согласилась я. – Мир тесен. – Тогда, может, как-нибудь вечерком потусуемся вместе? – предложила Мина. Девушка оказалась недалекой. – Будет так прикольно! – подхватила Кики. – Эштон, ты должен все организовать. Пойдем, Бен. Пора в туалет. Я извинилась. Когда мы дошли до туалета, я заперла дверь и наклонилась над раковиной, пытаясь собраться с мыслями. Кики села на унитаз и спросила: – Ты в порядке? – Да, все отлично. – Я начала суетиться, подправляя макияж, который и так выглядел превосходно. – По крайней мере теперь мы знаем, почему он динамил мои звонки. – Он должен был сказать тебе. – Нет, это же я порвала с ним. Да нет, все нормально. То есть мы ведь всегда твердили друг другу, что наши отношения ничего не значат. – Ну, – она начала писать, – думаю, самое важное – это то, что Эштон тебе не подходил. Может, он подходит той штучке с остреньким подбородком, но не тебе. – Да уж, – пробормотала я. – Дело только в том, что мне никто не подходит. – Да перестань. Это не так. Это ничего не значит! Он просто ничтожество по сравнению с тобой, дорогая. – Она спустила воду в унитазе и подошла к раковине. – Ты хочешь уйти? – спросила она. Я покачала головой: – Свой шанс я все равно упустила. Я убрала помаду в косметичку и повернулась к ней: – Думаешь, Макс с кем-нибудь встречается? – Макс? – Она замахала руками, словно хотела сказать: «Тьфу». – А вообще какая разница? Даже если встречается, то ничего хорошего из этого не выйдет. Этот парень не умеет строить отношения. И ты знаешь это лучше, чем кто-либо другой. – Да. Наверно… Не могу поверить, Эштон сказал, что мы познакомились, потому что «мир тесен». – Чушь полная. И между прочим, не такая уж она симпатичная. – Кики, не хочется тебя огорчать, но тебе не обязательно мне врать. Она очень хорошенькая. А по-моему, она вульгарная. Ее внешность заурядна, а лицо у нее вот такое. – Кики выпучила глаза и втянула щеки. – А еще она забитая. Извини, конечно. Но она выглядит, как ходячая реклама диетического коктейля. – Я умру в одиночестве, правда? – Брось, держи хвост пистолетом. Мы все умираем в одиночестве, – сказала Кики, распахнув передо мной дверь. – А вот жить в одиночестве очень трудно.
13…

Вывеска на гостинице «Стандартный отель» на бульваре Сансет висит вверх ногами. Одри спросила меня почему. Я призналась, что, по моему мнению, они таким премилым способом хотят прорекламировать новый стандарт. Она посмотрела на меня, словно говоря: «Что?!» На протяжении всего ужина Одри сетовала (хвасталась) по поводу предстоящей свадьбы. По поводу того, что она страшно отощала и не понимает, почему это происходит, ведь она работает всего четыре дня в неделю. По поводу того, что она переживает, так как не знает, какие цветы выбрать для подружек невесты-тюльпаны или герберы. По поводу того, что Джейми и она получили больше согласий, чем отказов, и теперь им придется заново подбирать места для гостей. Ах да, еще она желала знать, будет ли меня сопровождать какой-нибудь молодой человек: было бы пошло писать на карточке у моего места, прямо около невесты, просто «ГОСТЬ». Пытаясь защититься, я начала выпендриваться. На мне была асимметричная юбка от «Имитейшн бай Крайст» с вывороченными швами и свисающими нитками. Она непременно должна была вызвать у Одри отвращение. По дороге в отель я бурно восторгалась Финли и рассказывала ей, что он пригласил меня с собой в Шотландию на концерт, который собирался продюсировать для Эм-ти-ви. – Возможно, я познакомлюсь с Томом Йорком, – заметила я. – С кем? – С парнем из «Радиохед». По ее взгляду я поняла, что это имя ни о чем ей не говорит. Естественно, я не упомянула о том, что еще не решила, поеду я туда или нет. Как только мы вошли в фойе, глаза Одри расширились от удивления. – О Боже! Это живые люди? Она остановилась и с разинутым ртом уставилась на двух фотомоделей, расположившихся в огромном аквариуме на стойке у портье. Парень с губами, пухлыми, как баскетбольные мячи, сидя по-турецки, читал «Уолпейпер», а девушка с грудями размером с наперсток спала у него на коленях. – Спорим, что они живые? – Но ни один человек не поместится в аквариуме. – Это не люди, это модели. Мы направились к площадке у бассейна, и мои каблуки-шпильки провалились в мягкий дерн «Астротерф». Я почувствовала себя в своей тарелке. Наконец-то Одри попала в мои владения. Здесь и не пахло Мартой, которая кого угодно могла бы довести до сумасшествия. И никакого крепдешина на железных табуретах у бара – все в минималистском стиле. В моем мире популярна такая эстетика. К тому же все говорило о том, что вечеринка будет удачной. – Коллин! – Я помахала ему рукой. Коллин пристроился на краю белого шезлонга. На нем была футболка с надписью: «ТРАХАЮ ЗВЕЗД». – Солнышки мои. – Он послал нам целых два воздушных поцелуя. – Вы можете поверить? Говорят, в пакет с подарками навалят, блин, целую гору всякой всячины от «Киель». – Ну-ну, слушай больше, – ответила я. – То же самое говорили на вечеринке в честь релиза альбома в «Аргиле» пару недель назад. – Мне сказала Тара Рейд, – возмутился он. – Ну конечно. Коллин, это моя сестра Одри. Одри, это Коллин. Никто не знает, чем он зарабатывает себе на жизнь. – Я стилист, работаю только с известными людьми. Дизайнер. Писатель. И все это через дефис, – сказал он, рассматривая одежду Одри. Я заметила, как она вся съежилась под его взглядом, и почувствовала инстинктивное желание защитить ее. – Смотри, Коллин, – сказала я, – там Джейсон Биггс. – О Боже, здесь что, все актеры из «Американского пирога»? – удивился он, оглядываясь вокруг. – Я пошел. Джейсон – клевый чувак. – Разумеется, – согласилась я. Коллин показал мне средний палец и удалился. – Выпьем? – обратилась я к Одри. – Давай. По дороге к бару она ткнула меня в плечо. – Взгляни, – прошептала она, – по-моему, там Чандра Макинерни. – Где? – Да вон же. – Одри указала на белый коврик из медвежьей шкуры в фойе. Там на полу расположилась с коктейлями невероятно стильная компания. – Ладно, только давай сначала возьмем напитки. Шардоне, пожалуйста, – сказала Одри девушке у бара – молодой особе, находящейся на весьма неопределенной стадии взросления. На ней был ошейник с шипами, белая футболка, обтягивающий саронг и черные армейские ботинки. Она бросила на Одри испепеляющий взгляд. – Здесь не подают шардоне, по крайней мере бесплатно, – прошептала я. – Два. Девушка-бармен поставила на стойку два коктейля из «Джонни Уокера» с «Маргаритой». Я протянула один стакан Одри, и она с глубочайшим сомнением сделала маленький глоток. – Фу! Какая гадость, – заключила она. Было похоже на то, что Ее Высочеству не по душе бесплатные напитки. Я попыталась объяснить ей, что на этот счет у спонсора вечеринки есть свои представления. И все это время мне пришлось наблюдать, как она пьет маленькими глотками и морщится. Это действовало мне на нервы.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 16 17 18 192021 Следующая ⇒

Date: 2015-10-18; view: 227; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...

mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.005 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию