Безрассудная любовь

- Останови возле Банковского моста, - приказала Анжелика. Павел выполнил требование и спросил: - Мне подождать? - Нет, у меня встреча. - Девушка подала ему руку и он сжал ее между ладонями, прошептав: - Ожидание мучительно. - Что тебе известно об ожидании! - фыркнула она и после третьего обжигающе ледяного прикосновения его губ к своему запястью, отняла руку. - Девчонка час от часу становится дерзче! Как она сегодня со мной разговаривала! Губы Холодного скривились в подобии улыбки. - Похоже, это только начало. Анжелика медленно натянула тонкие красные перчатки. - Эта дерзкая поганка так уверена в возращении Лайонела… - Девушка задумчиво склонила голову, глядя в серо-зеленые со стальным блеском глаза своего собеседника. - Или она была уверена до сегодняшнего дня? Что же произошло на приеме сестер Кондратьевых? Павел побарабанил пальцами по рулю. - У нее была настоящая истерика. Впрочем, у молодых вампиров - бывает. - Холодный пригладил усы и засмеялся. - Возможно, беседа с тобой, моя дорогая, расстроила ее до слез. Анжелика тоже посмеялась, но быстро посерьезнев, призналась: - Я думала об этом… но нет, дело в чем-то другом. Она не из тех, кто станет плакать из-за парочки острот. Случилось нечто посерьезнее. Они одновременно посмотрели друг на друга и произнесли: - Новости из Тартаруса. Девушка свела брови и запахнула на груди шубу. - Открой двери. Павел вышел из машины и помог своей спутнице. На улицах никого не было, вдоль канала Грибоедова таинственно блестели фонари. - Увидимся, - попрощалась Анжелика. Холодный запечатлел еще один поцелуй на ее запястье, затем сел в машину и уехал. А девушка пересекла дорогу и поднялась на деревянный узкий мост, украшенный с двух сторон грифонами с позолоченными крыльями. Анжелика оперлась на кованое металлическое ограждение и устремила взгляд на видневшийся впереди собор с куполами, покрытыми мозаикой. Однажды, на этом самом мосту, вот так она стояла с Лайонелом. И тогда он признал, что находится на красивейшем мосту города, у него перед глазами чудеснейший собор города, а рядом прекраснейшая женщина в мире. Она до дрожи помнила его ледяной взгляд, голос, прикосновение рук и губ. Он никогда не говорил ей, что влюблен, говорил - ослеплен. А она ловила на себе его восхищенные взгляды и была счастлива. Думала, от восхищения до любви рукой подать. Оказалось, восхищаться можно и без чувств. На плечи ей легли руки и взволнованное дыхание защекотало кожу на шее. - Незнакомка из моих фантазий. Девушка усмехнулась и посмотрела на своего старинного парижского друга. С черными кудрями, желтовато-зелеными выразительными глазами гипнотизера, утонченными чертами лица, тонкими губами, прямым носом - Ферран являлся образцом французской красоты. И на миг она вдруг пожалела, что все бросила, уехала из Парижа, искусившись местом подле Лайонела. Ферран всегда был готов ради нее на многое, он умолял ее не уезжать, обещал устелить жизненный путь бриллиантами и цветами, клялся подарить всевозможные наслаждения. Но для нее тогда краски разом померкли, остался лишь темный тоннель с удаляющимся солнечным силуэтом златовласого вампира, изящно вынувшего из ее груди сердце и унесшего с собой. - А я уже думал, путь в этот город для меня будет закрыт надолго, - заметил Ферран, продолжая сжимать ее плечи. - Пока Лайонел в Тартарусе, управление передано его бездарному брату. Желто- зеленые глаза задорно заискрились. - Пока, - передразнил друг. - Сколько же продлится это «пока». Как бы не сыграла шутку бесконечность. - Ах, оставь, - вздохнула девушка и, проведя язычком по верхней губе, шепнула: - Я рада тебе. Ферран склонил голову. - Боялся, ты мне не простишь… - Уже забыла, - искусно солгала она. Простить ему, что он бросил ее в самый ответственный момент, вряд ли она когда-нибудь смогла бы. Впрочем, как и другим пятнадцати вампирам, которые трусливо перешли на сторону Лайонела, сорвав ее заговор. Слишком велик оказался страх у его подчиненных. - Как дела в Париже? - поинтересовалась девушка. Они неспешно пошли по мосту в сторону Казанского собора. - Прекрасно! Сейчас все следят за ситуацией в Петербурге и ждут новостей. Знаешь, ситуация с Лайонелом во многих городах вызвала пересуды и волнения. Мне несколько не по себе, когда я думаю об исходе дела. Ферран посмотрел по сторонам. - Зайдем куда-нибудь… ресторан? - предложил он и после недолгой паузы указал на белый лимузин, припаркованный на площади. - У меня в машине есть бутылочка отменной крови. Анжелика взглянула на темное небо - многие звезды уже исчезли. - Скоро рассвет, - ответила она. - Но по пути к моему дому я с удовольствием выпью с тобой за встречу. В лимузине, откупорив бутылку и разлив густую кровь по длинным бокалам, Ферран продолжил свою мысль: - У Лайонела множество друзей в числе сильнейших вампиров из всех городов мира. Старейшины не могут этого не учитывать. Или же все дело как раз в том, что его влияние слишком укрепилось, чтобы в Тартарусе продолжали смотреть на это сквозь пальцы. Анжелика наклонила свой бокал, соприкоснувшись с бокалом собеседника и, глотнув крови, промолвила: - Сейчас меня интересует только одно. - Что именно, дорогая? - Дешевая девчонка Лайонела! Она получила то, о чем я мечтала больше семи лет! Я этого так не оставлю. Я уничтожу ее. - Но, постой, - удивленно вскинул черные брови Ферран. - Если Лайонел не вернется, что может быть проще, чем разделаться с девчонкой? Анжелика снисходительно улыбнулась. - О-о, ты как будто плохо знаешь Лайонела. Он вернется. Дело времени. - Она хмыкнула. - И вообще, мне нравится твое: «Если Лайонел не вернется, что может быть проще…» Да если он не вернется, какой тогда смысл разделываться с девчонкой? Ферран откинулся на мягкую спинку. - Око за око, месть за Даймонда? Анжелика ощутила в тихом сердце едва уловимое движение. Планируя месть Лайонелу через Катю, о Даймонде, отдавшем свою жизнь за ее ревность, она совсем не думала. Ее по-прежнему занимала лишь ревность. А размышлять о том, что уже было непоправимо, ей не улыбалось. Все угрызения совести казались пустой тратой времени, воспоминания - бессмысленным мазохизмом. Друг не стал выпытывать и сменил тему: - Могу ли я остановиться у тебя? - Конечно, моя квартира в твоем распоряжении, - улыбнулась девушка. Лимузин тем временем пересек Дворцовую площадь и остановился возле коричневого пятиэтажного дома. Пока поднимались до четвертого этажа, Анжелика перебирала в уме поводы, один из которых позволил бы ей назначить Георгию встречу. Он отказывался играть против Лайонела, но она продолжала надеяться, что преданность имеет свою цену. Один раз ей удалось купить верность за доступ к собственному телу на несколько часов. Анжелика улыбнулась. Ей нравилось добиваться своего, даже если для осуществления задуманного было необходимо подождать. Девушка увидела перед собой бледное лицо с серыми глазами и резко отпрянула. Она не сразу узнала, кто перед ней, а когда поняла, нервно рассмеялась. - Подумать только, - все еще не веря своим глазам, промурлыкала Анжелика. - Тебе идет этот… эм-м, драный стиль. Могла ли она минутой ранее вообразить, что ее соперница предстанет перед ней сидящей в рваном грязном платье на ступеньках возле дверей ее квартиры? Такое ей даже пригрезиться не могло! Девица медленно поднялась. - Мы можем поговорить? Анжелика окинула взглядом еще недавно шикарный наряд и насмешливо улыбнулась. - Господи, кому взбрело в голову одевать тебя в платья от Талилу? Поросенок носил бы их с большим уважением, чем ты. Ферран остановился позади и, кажется, вмешиваться не собирался - наблюдал с явным интересом. Катя откинула за спину волосы. - Я знаю, как ты хочешь от меня избавиться… - Да что ты! - Анжелика погладила воротник своей шубы. - Нет, боюсь, моя дешевая девочка, ты не знаешь! Та не отреагировала, продолжала, как обычно, нагло смотреть в глаза. Дерзости ей было не занимать. За какие-то несколько месяцев она сильно изменилась. Остатки совести улетучились, а чувство неловкости, присущее людям, испарилось, точно его никогда и не существовало. - Выкладывай! - поторопила Анжелика. - Зачем явилась? - Хочу, чтобы ты мне сказала, где вход в Тартарус, - спокойно заявила рыжая. Анжелика недоверчиво сощурилась. - Вход в Тартарус? - Она ожидала чего угодно, но только не этого. Что- то тут было не так! Ни один вампир в здравом уме о таком бы не спросил. И пусть она не считала стоящую перед ней рвань до конца вменяемой, девушка зло прошипела: - Что ты задумала? - Собираюсь пойти в Тартарус! - беспечно дернула плечом Катя. Анжелика вздрогнула от раздавшегося за спиной раскатистого смеха Феррана. Она бросила через плечо быстрый взгляд и, когда ее спутник затих, презрительно бросила: - А ты в курсе, что Тартарус - это слегка не парк за твоим домом, куда можно просто взять и пойти, когда вздумается? - Я в курсе! - Значит, тебя пригласили? - уточнила Анжелика. Девчонка покачала головой. - Нет, никто меня не приглашал. Это мое решение. Ну как, поможешь мне? - Ах вот в чем дело, твое решение, - покивала Анжелика. - Да ты ненормальная… Помогать тебе - с какой стати? - Вильям с Георгием отказались мне помочь, - улыбнулась Катя. - Они боятся, что старейшины меня убьют. Но ведь ты этого не боишься, правда? Анжелика долго смотрела в глубокие серые, точно через завесу дождя, глаза соперницы, потом спросила: - Зачем тебе в Тартарус? - Хочу повидать старейшин, - ухмыльнулась Катя. Анжелика поднялась по ступенькам до двери своей квартиры и нажала на кнопочку звонка. На пороге тут же появился темнокожий красивый слуга, и девушка сделала знак Феррану проходить. Когда же тот скрылся за дверью, она захлопнула ее и вновь уставилась на рыжую оборванку. - Положим, я могла бы помочь тебе убиться. Однако пока не совсем ясно, что я с этого приобрету! Девица вскинула брови. - Меня не станет, разве не это тебе нужно? - Слишком просто… так не бывает! Что ты задумала? - Анжелика сложила руки на груди и воскликнула: - А не за Лайонелом ли ты собираешься отправиться? Девушка опустила глаза и Анжелика торжественно заключила: - Угадала. - И поскольку соперница упрямо молчала, продолжила: - Какая нетерпеливость, какое безрассудство… Катя развернулась и стала молча спускаться по лестнице. Анжелика досадливо скрипнула зубами и бросила ей вслед: - Я подумаю! Рыжая обернулась и обронила: - Только не очень долго!

* * *

Черное и белое, как сливки и кофе, как мел и уголь, как день и ночь. Они были такими разными, но в то же время как будто одним целым. Он иногда дотрагивался до ее пальцев и в смятении опускал ресницы. А в уголках ее губ от этих случайных прикосновений рождалась смущенная улыбка. Они собирали Любовь. Перед ними лежали пазлы и незавершенное полотно. Неподалеку валялась белая коробка, а на ней черными буквами было написано: «Собери Любовь». Ни картинок, ни подсказок - лишь два слова и десять тысяч элементов, которые должны составить картину. Катя сидела в гостиной на кресле, прижав к себе колени, и смотрела на Йоро с Кирой. Головы их едва не соприкасались, так близко друг к другу сидели мальчик с девочкой. Они разговаривали очень тихо, словно боялись помешать, или потому что хотели отгородиться от всего мира и быть наедине. Странный набор пазлов Йоро нашел в своей бывшей клетке, возле завершенной картины, которую он собирал еще будучи пленником. Это был прощальный подарок Лайонела. При мысли, что тот оставил Йоро о себе напоминание, хотел сказать ему что-то важное, а ей лишь бросил слова: «Береги себя, будь сильной», Катя чувствовала острую, пронизывающую насквозь обиду. Никому в целом свете не нужны были его слова больше, чем ей. Но именно для нее он поскупился. Она жила среди огромного множества вещей - его вещей, но ни одна из них не роднила ее с Лайонелом. Даже подарки он преподносил как что-то совсем обыденное. Дорогущие платья от лучшего модельера оставлял в шкафу, драгоценности - на туалетном столике. Ей же хотелось, чтобы у них было нечто такое, что она могла бы, как любимую игрушку в детстве, просто обнять, прижать к щеке или сжать в ладони. Но обладатель ледяных глаз не придал ни единому предмету особого значения, как если бы не хотел оставлять следа. Только напрасно. След он все равно оставил - в немом сердце, где, подобно клейму, изящно выжег слово «Вечность». - Ты так быстро догадываешься, куда вставлять деталь, - заметил Йоро, перебирая пазлы. Кира мягко ему улыбнулась и сказала: - Когда у тебя есть цель, детали не так важны. Картина сложится, ведь ты уже знаешь, какой она будет, а медлишь, потому что боишься ошибиться. - Девочка присоединила еще одну деталь к готовому полотну и шепнула: - Не нужно бояться. Катя резко вскинула голову. Сколько раз ей уже казалось, что разговаривая с Йоро, девочка говорит и с ней. С того дня, как они привели Киру в дом, она и десятка слов лично Кате не сказала. Но у девушки складывалось впечатление, что та иногда очень хочет с ней поговорить, однако по каким-то причинам не делает этого напрямую. Катя не слышала, что ответил Йоро, все ее мысли сосредоточились на словах девочки. «Действовать, нужно действовать, а не ждать», - твердила Катя, нервно постукивая ногтем о поверхность подлокотника. Она бесконечно задавалась вопросом: сколько будет стоить трусость и слабость? Какова цена бездействия и глупого ожидания? С той минуты, когда было открыто послание из Тартаруса, прошли ночь и день, наступил вечер… Девушка медленно поднялась, сама не зная, что собирается предпринять, и пошла к двери. На пороге столкнулась с Ксаной. - Вам письмо. - Прислуга подала ей конверт, на котором было размашисто написано «Дешевой кукле». Ни адреса, ни имени получателя не значилось. Катя метнула взгляд на Ксану и едко поинтересовалась: - Интересно, как ты поняла, что это для меня? Та лишь пожала плечами и, оборонив: «Почерк госпожи Тьеполо», удалилась. Девушка вскрыла конверт. Анжелика оказалась немногословна. Она писала: «Если не передумала сдохнуть, будь сегодня в полночь на Краснофлотском мосту». Дыхание перехватило, Катя тщательно сложила листок и крепко сжала в ладони. - Как думаешь, - негромко произнес Йоро, - а какой будет любовь на этой картине? Девушка напряглась в ожидании ответа Киры. - Безрассудной, - спокойно ответила та. Катя улыбнулась и тихо выскользнула из комнаты. В своей спальне она села за стол, положила перед собой белый лист и взяла ручку. Долго-долго сидела, потом стала писать… И закончила она просто: «У меня все замечательно! Мама, папа, я вас очень люблю». Затем положила в конверт, подписала его, наклеила марки и оставила на столе. Набирать с собой много вещей она не стала, взяла только самое необходимое и покидала в рюкзачок, оставшийся от ее прошлой жизни. Туда же положила бутылку с кровью. Прощаться с Вильямом она посчитала излишним. Он начал бы ее останавливать, вновь и вновь говорить об опасности затеи, а она сейчас была уверена в правильности своего решения как никогда. Катя переоделась в удобные голубые джинсы, надела легкие кроссовки, тонкий черный джемпер и голубую ветровку. Потом закинула рюкзачок на плечи и вылезла по лесенке из люка на крышу. Глубокое небо встретило ее сотнями блестящих звездных взглядов. - Глупость за глупостью, знаю-знаю. - И обращаясь сразу ко всем звездам, пробормотала: - Какое, наверно, уморительное дело, наблюдать за мной! Девушка спустилась на самую низкую площадку крыши и спрыгнула за домом на землю. Подошвы зачвакали по мокрым прошлогодним листьям и мягкой почве. Перед тем как перемахнуть через стену с проведенной поверх колючей проволокой, Катя обернулась и посмотрела на темные окна дома. Она представила лицо Вильяма, когда тот обнаружит письмо и тяжело вздохнула. Пути назад не было. Она пронеслась по когда-то казавшейся длинной-длинной улице и свернула к метро. Неожиданно захотелось проехаться на общественном транспорте, может быть, в последний раз. Во тьме возвышались Нарвские триумфальные ворота, воздвигнутые в честь победы в Отечественной войне двенадцатого года. Величественный вид памятника победы внушал уверенность и надежду. Катя взбежала по ступенькам, ведущим в метро, толкнула тяжелую дверь с надписью «Вход» и, усмехнувшись, подбежала к турникетам и перепрыгнула через них. В той - своей человеческой жизни ей почему-то всегда хотелось так сделать. Служащая метро, одетая в синюю форму, выскочила из кабинки, крича: «Вернитесь, девушка! Вернитесь!» Но Катя вскочила на эскалатор и, перепрыгнув пару ступенек, нос к носу столкнулась с парнем в светлой куртке. Девушка отшатнулась, а он воскликнул, буквально оглушив ее: - Это ты? Привет, помнишь… - Помню, - кивнула она, совсем не разделяя его восторга. Люди, стоящие ниже на эскалаторе, стали с любопытством оборачиваться, но мальчишку это ничуть не смутило. - А я проходил иногда возле твоего дома, думал, может, встретимся… - Он разулыбался. - Но, знаешь, кажется, в том доме никто не живет. В вагон они сели вместе. Глеб оказался настырным. Катя даже подумала, что, может, не так уж ошиблась девица на мотоцикле, послав его подальше. - А куда ты так поздно едешь, если не секрет? - Секрет, - скупо обронила девушка. Через две станции она сделала пересадку. Ее спутник тоже. - Ты не хотела бы сходить как-нибудь со мной в кино? - предложил он, расстегивая на горле молнию куртки. - Или там… в кафе? Она жадно уставилась на вену у него на шее и с трудом сглотнула. Не говорить же ему, что есть девушки, кого водить по кафешкам не обязательно! И радость им доставить легко - нужно лишь вставить себе в горло трубочку для коктейля. - Пожалуй, нет. В своих фантазиях Катя привлекала его к себе, нежно касаясь губами горячей шеи, и медленно, с наслаждением вонзала клыки в плоть. Мальчик заглянул ей в глаза. Она видела, он что-то хотел сказать, но вдруг растерялся и промямлил: - Ты такая белая. Кожа… ослепительная, как снег в горах. «Невский проспект» - услышала она голос машиниста и, резко вскочив, выбежала из вагона, успев пообещать: - Увидимся еще! Глеб тоже подскочил к дверям, но те успели закрыться прежде. Он так и остался стоять, прижав ладони к стеклу, жалобно глядя на нее, точно побитый щенок. «Такой живой», - подумала она и тут же себя одернула. Неподходящее время она выбрала для мыслей о сладкой крови этого мальчишки. Пока брела вдоль канала Грибоедова, любуясь красиво освещенным впереди собором, похожим на игрушечный пряничный домик, девушка гадала, где может оказаться вход в подземный тоннель, ведущий в Тартарус. Один вход находился в Англии, в соборе цистерцианцского ордена, где были обращены братья. Катя бы не удивилась, если в Петербурге вход оказался бы под какой-нибудь значимой достопримечательностью. До полуночи оставалось еще полчаса, девушка шла не торопясь, любуясь ночными огнями и редкими, куда-то спешащими прохожими. Так она дошла до собора, обогнула его, перешла Малоконюшенный мост, вымощенный отесанным камнем, и устремилась по набережной Мойки. С одной стороны располагалось здание бледно-розового цвета - Придворное Конюшенное ведомство, а с другой - перильная решетка. По реке, точно в волшебном танце, поблескивая от желтого света фонарей, плыли льдины. Соприкасаясь друг с другом, они тонко-тонко звенели, и казалось, что это детский пронзительный хор звенит над водой. И весенний ветерок качал ледяные фигурки на волнах, как на качелях. Катя увидела перед собой двух всадников и перво-наперво испугалась. Но те, подобно трем дамам с Синего моста, прошли сквозь нее и исчезли. Она шла мимо пустынной Дворцовой площади, мокрой и блестящей, с одинокой колонной, устремленной крестом в черное небо. Мимо Исаакиевской площади, где перед собором, задрав голову и глядя на огромный золотой купол, стоял мужчина. Девушка догадывалась, что это призрак архитектора, не успевшего полюбоваться своим детищем при жизни, но ей вдруг стало жутковато. Когда Лайонел рассказывал о Монферране, она воспринимала все как главу из фантастического романа, но не реальность. А теперь вот столкнулась с обратной стороной ночи, города, мира и ощутила все величие скрытых от глаз человека тайн. До Поцелуева моста она бежала. Времени оставалось в обрез. Но не подойти к перилам, где висел хромированный замок в виде сердца, Катя не могла. Она взяла блестящее сердце в ладонь, ощущая, как коже передается холод, и грустно улыбнулась. «С тобою рядом и вечности мало…» переливалась во тьме, нарушаемой светом звезд, надпись на замке. Девушка даже не знала, приходил Лайонел на этот мост, чтобы посмотреть на ее подарок или нет. А спросить не решилась. Выпрашивать внимание было унизительно… Она выпустила так и не согревшееся от ее прикосновения сердце, перебежала дорогу и быстро добралась до следующего моста - место встречи - Краснофлотского. Катя прошлась по узкому мостику и остановилась посередине, глядя на внушительное здание из красного и бурого кирпича, обрамленное Мойкой и Крюковым Каналом. - Рукотворный остров Новая Голландия, - услышала девушка позади себя голос. Анжелика, благоухающая духами, облаченная в длинную белую шубу, встала рядом и поинтересовалась: - Ну что, готова искупаться? - Искупаться? - удивилась Катя. Первая красавица города загадочно хмыкнула: - Сейчас узнаешь. Катя последовала за ней по мосту на другую сторону Мойки, они прошли немного вдоль реки и остановились напротив огромной Триумфальной арки, ведущей на остров, закрытый со всех сторон крепкими стенами и водой. - Тебе туда, - указала на арку Анжелика. - Вход расположен под водой, с левой стороны на стене фундамента, круглый люк. Будет необходимо набрать код. - Она вынула из кармана клочок бумаги и протянула девушке. А когда Катя открыла рот, чтобы прочесть вслух, шикнула на нее и указала на голубей, сидящих на окнах здания. - Мы не одни. Катя удивленно скользнула взглядом по птицам, казалось бы совсем обычным, потом недоверчиво посмотрела на сходни к воде. - А как узнать, что ты не лжешь? Анжелика развела руками. - Никак. - Георгий говорил, ты можешь и не знать, где вход. Смех, точно шипение змей в причудливом сплетении, прозвучал на тихой набережной. - Он прав, я не знала. - Красавица оценивающе оглядела ее с ног до головы. - Но для такого случая, я подняла нужные связи. Вход под аркой Валлен-Деламота. Вопрос в другом, моя дорогая девочка, а вернешься ли ты? Катя откинула волосы за плечи и деловито спросила: - А как далеко до Тартаруса? - О-о-о, - выдохнула Анжелика. Немного помолчав, она заявила: - Хотела знать, где вход, ты знаешь, а остальное - давай сама. Девушка кивнула и начала спускаться по лесенке к воде. - Спасибо, - посмотрела она через плечо на Анжелику. Та откинула голову, как будто собиралась расхохотаться. Но смеха не последовало, красавица произнесла: - Не благодари, куколка! Катя пропустила колкость мимо ушей и, нагнувшись, потрогала холодную воду. Девушка понимала, что это может быть ловушка, но все-таки предпочла довериться. Если все вампиры жили с такой уверенностью, что идти в Тартарус без приглашения - подобно самоубийству, Анжелике не имело смысла врать. - Эй, - окликнула ее златовласая красавица и бросила ей что-то. - С ним будет веселее! Катя поймала небольшой фонарик и, покрутив в руках, зажгла. Лайонел никогда не говорил ей, что любит. И на миг девушка задалась вопросом: «Какого черта она сейчас делает?», а в следующий миг сердце словно сжалось от глубокой, всепоглощающей тоски. Она могла бы остаться, найти утешение в объятиях Вильяма, позволить ему заботиться о себе, могла бы ходить на балы, приемы и прочие развлечения. Одного не могла - забыть. Девушка смело шагнула в воду. И последнее, что успела увидеть, как сотни голубей, шумно хлопая крыльями, поднялись в небо, а потом над головой, точно сомкнулись холодные врата.

* * *

Анжелика с минуту стояла, наблюдая за силуэтом под водой, все еще не веря, что девчонка осмелилась. Когда узнала, где расположен вход в Тартарус, сильно засомневалась, что Катя доверится ей. Если бы не видела карту своими глазами - сама бы себе не поверила. Девушка достала из кармана телефон и не без удовольствия сказала: - Ферран, подъезжай, наша птичка оказалась еще более безмозглой, чем я предполагала. Анжелика облокотилась на каменный парапет, подперла руками голову и задумалась. Она до сих пор не могла понять, что же Лайонел рассмотрел в этой странной девице. Неужели его подкупила сила ее безумной любви? Неужели ему все время была нужна та, кто способна ради него выкинуться из окна? А теперь вот - еще без году неделя как вампир, а собиралась принести в жертву свое бессмертие. Знала ли она, что смерть для вампиров - это конец, бесповоротный и окончательный? Конечно, она не знала. Да, кажется, ее это и не интересовало. - Невежество - шхуна на всех парусах, а знания - это якорь, - пробормотала Анжелика. Тем, кто плохо представлял себе последствия, легко было решиться на сумасшедший поступок. Страхи их не тяготили. Девушка обернулась, заслышав шум подъезжающей машины. Непримечательная иномарка остановилась неподалеку. Вышли двое и приблизились к Анжелике. Павел Холодный держал на плече большую сумку. - Значит, за ней? - неуверенно спросил тот. Девушка молча кивнула и сбросила шубу стоящему позади Феррану, оставшись в кожаном обтягивающем костюме. А ее парижский друг, обнимая шубу, заметил: - Вы рискуете. Павел кивнул. - Если не расправимся с ней прежде, чем она достигнет Средиземного моря, вернемся. - Расправимся, - фыркнула Анжелика. - У этой дурехи даже карты нет. Мы прихлопнем ее, как слепого котенка в этом подземелье. - Затем она взглянула на Феррана. - Не забывай, зачем ты тут! Малявка слишком многое знает. - Я разберусь, - заверил ее парижанин. Павел тоже скинул куртку и отдал Феррану, после чего вместе с сумкой на плече стал спускаться по лесенке к воде. Анжелика хотела последовать за ним, но Ферран удержал ее, схватив за руку. - Обещай мне, что не пересечешь Средиземное вслед за этой сумасшедшей! - За кого ты меня принимаешь! - возмутилась девушка. Друг потянулся к ее губам, но она отвернулась и поцелуй пришелся в шею. - Хватит миловаться, - презрительно посоветовал Холодный. - Нам пора! Девушка проследила, какими ненавидящими взглядами обменялись мужчины, и примирительно сказала: - Когда все закончится, мои дорогие, мы выпьем за победу крови этой глупой девчонки! Глава 9