Grummet

Период Grummet начинается с расцвета магов, мистификаторов, йиппи, кабутеров, шаманов, клоунов и прочих эристических сил. Соответствующая гексаграмма И-цзина — 59-я, Хуань,

раздробление и распад. Китайцы истолковывают эту фигуру как ветерок над глубокими водами и связывают ее с потерей эго, отделением от группы и выходом вовне в целом. Везде, кроме верхушки гексаграммы, доминируют иньские черты; вверх, к высвобождению пробиваются силы, ведущие к новой стадии Verwirrung. Этот период иллюминаты называют Параличом, потому что объективно ничего не происходит — хотя, конечно, на субъективном уровне идет бессознательная подготовка к новому циклу.

Мистическое число — 5. Пятерка означает союз мужчины (3) и женщины (2) и окончательное разрешение конфликта между Verwirrung и Zweitracht.

Козырь Таро — шестой. Эта карта называется Влюбленные: взор женщины устремлен вверх, к ангелу (Эрида, биограмма), а мужчина смотрит на женщину (логограмма-Ян достигает синтеза с биограммой-Инь только через примирение с женским началом). Вот почему такие периоды характеризуются расцветом феминизма наряду с возрождением братств, племен и коммун.

Среди типичных Дев, демонстрирующих черты периода Grummet, назовем Чарли Паркера, Антонена Арто, Луи Линга, Эдгара Раиса Берроуза, бабушку Мозес, Лодовико Ариосто, Грету Гарбо, Хеди Ламарр, Гёте и Толстого (они проявляли сильное иньское сознание, хотя в обыденной жизни никогда не могли полностью примириться с женщинами. Однако Толстой, как классический пример человека, сознательно поставившего себя вне общества, остается типичным представителем периода Grummet и очень близок к концу суфийского пути: «Уйди от этого мира, уйди от следующего мира, уйди от ухода!»).

Понятно, что после периода Grummet наступает полный коллапс власти и биограмма занимает равное положение с логограммой. Шаляй и Валяй снова приходят в динамическое равновесие, начинается новый период Verwirrung, и весь цикл повторяется снова.

Поскольку Вейсгаупт создавал эту схему, находясь под воздействием нескольких галлюциногенных наркотиков, к ней нужно относиться с изрядной долей скептицизма. Ее, безусловно, нельзя считать справедливой во всех отношениях, и не существует ни теоретических, ни эмпирических доказательств того, что во время каждого из пяти периодов всегда происходит 73 перестановки. Тот факт, что личности типа "Grummet- Дева" (и остальных четырех типов) рождаются во все периоды, пусть даже они начинают господствовать лишь в соответствующие периоды, оставляет многие загадки по-прежнему неразгаданными. Коротко говоря, по поводу иллюминатской исторической теории трезвомыслящий ученый может сказать только то, что в ней, по крайней мере, ничуть не меньше смысла, чем в экзотерических теориях Маркса-Гегеля, Шпенглера, Тойнби и Сорокина.

Организация А.\А.\, которая считает все иллюминатские теории ложными проекциями внутренних духовных процессов на внешний мир, к этой теории относится особенно скептически, поскольку она содержит в себе ряд притянутых за уши соответствий между И-цзином, Таро, Зодиаком и т. д.

Наконец, следует заметить, что из всех людей, которых Хагбард задействовал в качестве резонаторов вибраций, примененных против семейства Зауре в Ингольштадте, Девами не были только леди Велькор, Дэнни Прайсфиксер и Джордж Дорн. Очевидно, Хагбард верил в действенность иллюминатских магических связей, и поэтому фактически все «его» люди на фестивале были Девами, а значит, были связаны с цепочкой астрологических ассоциаций Grummet — Хуанъ-59 —Козырь 6. Вместе с тем присутствие трех не-Дев демонстрирует прагматичность подхода Хагбарда и его нежелание полностью подчинять свои действия даже такой точной науке, как астрология. ( Это предложение совершенно не вяжется с обычным здравосмыслием наших авторов и должно, очевидно, рассматриваться как шутка.)

В связи с этим стоит рассказать следующее: когда Джордж Дорн и его матушка отправились в мюзик-холл «Радио-сити» посмотреть «Позу лотоса» — последний фильм, сделанный «Американской Медицинской Ассоциацией» перед их трагической гибелью, они встретились там с высоким итальянцем и очень красивой чернокожей женщиной, которую тот представил как супругу. Миссис Дорн не запомнила имени итальянца, но было очевидно, что Джордж его просто обожал. В автобусе, на обратном пути в Натли, она решила вправить мальчику мозги.

— Человеку, который уважает себя и свой народ, — начала она, — никогда не придет в голову жениться на цветной.

— Замолчи, ма, — вежливо сказал Джордж.

— Так не разговаривают с матерью, — сказала утонченная леди, продолжая гнуть свою линию. — Так вот, у твоего отца были кое-какие радикальные идеи, и он старался убедить профсоюзы, чтобы туда принимали цветных, но ему никогда не приходило в голову, что на цветных можно жениться, Джордж. Он слишком себя уважал. Ты слушаешь, Джордж?

— Как тебе понравилась АМА?

— Такие чудесные юноши. Очень милые. А их прелестная сестричка! По крайней мере, они не считают длинные волосы у мужчин особым достоинством. Ты знаешь, на кого похожи длинноволосые мужчины?

— На девушек, ма. Верно?

— Хуже, чем на девушек, Джордж. Они похожи на ненастоящих мужчин, если ты понимаешь, о чем я говорю.

— Нет, я не понимаю, о чем ты говоришь, ма, — Джорджу было невыносимо скучно.

— Ну хорошо, я имела в виду, что они кажутся немножко голубоватыми, — она хихикнула.

— А, ты имеешь в виду педерастов. Среди моих лучших друзей есть несколько педерастов, ма.

Получив эту простодушную справку, замечательная леди сначала покраснела, затем побагровела, а потом отвернулась к окну и до конца поездки хранила сердитое молчание. Но любопытно, что, прежде чем у Джорджа хватило смелости так срезать старую боевую лошадь, ему сначала пришлось попытаться застрелить полицейского, затем попытаться застрелиться самому и, наконец, покурить гашиш с Хаг-бардом Челине. И при всем этом она была Девой, а он — Козерогом.