Правоприменение: понятие, стадии, акты. Особенности правоприменения при пробелах и коллизиях в законодательстве

Как отмечалось ранее, существуют две разновидности правореализационных процессов – опосредованная и непосредственная реализация. Реализация санкций может быть, как правило, только опосредованной, с привлечением правоприменительных органов, выносящих индивидуально-правовые решения по конкретному делу. А вот реализация тех или иных диспозиций правовых норм происходит как в форме саморегуляции, так и в ряде случаев сопровождается властным вмешательством компетентных органов (например, пенсионное правоотношение). Это делает необходимым выделение таких уровней правореализации как уровень саморегуляции и уровень индивидуально-правового регулирования, указание на которые позволяют исчерпывающим образом охватить все правореализационные процессы.

На уровне саморегулирования правореализационная деятельность предстает как правовая форма осуществления свободы человеческого общения в ходе удовлетворения разнообразных интересов субъектами регулятивных правоотношений. Такая деятельность и с точки зрения законодателя является желательной, в ряде случаев даже специально поощряемой, а потому и гарантируемой государством, его органами. В основе непосредственной правореализации лежит понимание людьми справедливости и полезности правового способа бытия, осознание их ответственности перед обществом и государством за свои поступки, что основано на социальной зрелости и юридической грамотности. Саморегуляцией является большая часть правовой деятельности: добросовестный труд, успешная учеба в образовательном учреждении, участие в политической жизни страны, активная предпринимательская деятельность, воспитание детей в семье и т.д. – все это примеры правореализационной деятельности на данном уровне. Однако в тех случаях, когда субъект регулятивных правоотношений не исполняет своей обязанности либо исполняет ее ненадлежащим образом, или когда управомоченное лицо не может без обращения в компетентный орган воспользоваться предоставленным ему законом благом, правореализация переводится на качественно иной уровень.

Дело в том, что на уровне индивидуально-правового регулирования, кроме правореализационной деятельности в рамках регулятивного или обеспечительного правоотношения, обязательно имеет место еще одна ее разновидность – правоприменительная, которая способствует их успешному течению и завершению. Сама по себе категория «применение права» неоднократно подвергалась анализу представителями юридической науки. Отправным в понимании правоприменительной деятельности является то, что норму права нельзя применять по отношению к собственному поведению[322]. В юридической литературе обоснованно подчеркивается, что деятельность подобного рода имеет специальную направленность на претворение права в жизнь, правоприменительные органы оказывают специальную помощь в реализации прав и обязанностей другими субъектами права[323].

Правоприменительные правоотношения, являясь органической частью правореализационного процесса, дополняющей при известных ситуациях развертывание регулятивных и обеспечительных правоотношений, носят производный, подчиненный «чужим» интересам характер. Рассматриваемое правоприменительное правоотношение носит ярко выраженный управленческий характер, поскольку одна сторона (как правило, государственный орган) правомочна вынести решение по данному делу, другая обязана подчиниться ему. Оно необходимо для нормального функционирования права, вызвано к жизни специально-юридическими потребностями. Такое отношение, обслуживая правореализацию, фактически складывается каждый раз, когда вмешательство государства требуется для контроля, поддержки, конкретизации осуществления правовых норм в индивидуальных ситуациях (т.е. на уровне индивидуально-правового регулирования).

Законодатель не может оставить без внимания осуществляемую в рамках правоприменительных правоотношений деятельность компетентных лиц, от которой в значительной степени зависит достижение конечных целей правового регулирования. Правоприменительная деятельность в обществе выступает важнейшей юридической гарантией законного и обоснованного осуществления права. Но для того, чтобы выступать таким гарантом, она сама должна быть правовой.

Поэтому законодатель, прежде всего, определяет субъектный состав правоприменительной деятельности; случаи, при которых она необходима; требуемый результат, к которому должен стремиться правоприменитель; те блага, на удовлетворение которых направлена сама правоприменительная деятельность и т.д. В этих объектно-субъектных пределах, которые четко очерчены законодателем, правоприменительное правоотношение развивается, преобразуется посредством реальных юридически значимых действий участников юридического процесса (или юридической процедуры).

Правоприменение – это такой правовой комплекс, который по своему объему является доминирующим в системе юридической деятельности, а по своему социальному назначению уступает лишь правотворчеству.

Определения этого правового комплекса в юридической литературе при наличии некоторых деталей весьма схожи: “Применение права (правоприменительная деятельность) – это осуществляемая в специально установленных законом формах государственно-властная, организующая деятельность компетентных государственных органов и (уполномоченных государством органов общественности) по вынесению индивидуально-конкретных правовых предписаний”[324]. Наиболее полным и точным представляется такое: «Применение права – властная, управленческая деятельность уполномоченных на то органов и должностных лиц, призванная продолжить в казуальной форме общее правовое регулирование, творчески организовывать реализацию созданных правовых норм путем разрешения на их основе конкретных юридических вопросов (дел), принятия по ним индивидуально правовых предписаний»[325].

Для понимания природы правоприменительной деятельности важно учитывать, что путем правоприменения конкретизируется не сама норма права, а складывающееся на ее основе конкретное общественное отношение.

Нельзя забывать и то, что применение права – это государственно-властная по своей сущности деятельность. Следовательно, субъектами применения могут быть, как правило, органы и должностные лица, обладающие государственно-властными полномочиями.

По своей направленности правоприменение связано с вынесением индивидуально-конкретных, персонально определенных предписаний, с помощью которых осуществляется организация и упорядочение общественных отношений, решение задач, стоящих перед тем или иным государственным органом, государственное руководство различными сторонами общественной жизни. Поэтому главное место в применении права занимает правоконкретизирующая деятельность с ее творчески организующим характером. Причем организующий характер применения права проявляется в том, что применение необходимо в случаях, когда определенные правоотношения не могут возникать и развиваться без вмешательства государственного органа (либо уполномоченного на то государством органа) или когда создаются препятствия для реализации существующих общественных отношений, урегулированных правом.

Основания правоприменения – это такие обстоятельства, случаи конкретной жизни, когда компетентному органу для “движения” общественных отношений, урегулированных правом, необходимо принять индивидуально-конкретное властное решение. Эти ситуации возникают, когда необходимо:

· установить наличие (отсутствие) фактов и обстоятельств, имеющих юридическое, а в ряде случаев – доказательственное значение.

· конкретизировать модель общественных отношений при подведении конкретного отношения под диспозицию правовой нормы.

· установить наличие (отсутствие) фактов и обстоятельств правонарушений с целью применения санкции правовой нормы и некоторые другие.

Применение права часто представляет собой сложный юридический процесс, содержание которого опосредуется, как правило, в определенных процессуальных формах. Процедурно-процессуальная форма дисциплинирует участников правоприменительной деятельности, вносит в нее определенность и упорядоченность, служит важной юридической гарантией всестороннего, объективного и законного разрешения дел.

В рамках правоприменительного процесса обычно выделяют три стадии:

а) стадия установления фактических обстоятельств дела, куда относятся операции, связанные с анализом фактических данных, доказательством их полноты и достоверности.

б) стадия выбора и анализа нормы права, где операции связаны с ее анализом, установлением юридической силы и т. д.

в) стадия решения юридического дела, выражающаяся в постановлении акта применения права.

Некоторые авторы предлагают первую и вторую стадии в общетеоретической структуре правоприменительного процесса объединить в одну. Стадия в переводе с греческого означает не что иное, как определенную ступень (период, этап) в развитии чего-либо. Как правильно указывает К. Осипов в связи с этим, стадия – это «выделенный во времени момент развития».

Поэтому под стадиями правоприменительного процесса следует понимать такие обособленные во времени группы правоприменительных действий, которые поэтапно и последовательно раскрывают содержание деятельности по применению права.

Действия, связанные с установлением фактов, выбором и анализом норм права, совершаются одновременно: “На практике применение права (С.С. Алексеев) представляет собой непрерывный, все более углубляющийся процесс юридического познания, в ходе которого происходит обращение то к фактам, то к юридическим нормам: на основе анализа норм возникает необходимость более глубоко исследовать фактические обстоятельства; анализ же фактических обстоятельств вынуждает вновь обращаться к нормам, уточнить отдельные юридические вопросы и т.д.”[326]. Объединение в одну стадию оправданно и с практической стороны, поскольку ориентирует правоприменительные органы на одновременное исследование фактических обстоятельств дела и нормативно-правового материала.

Логически будет оправданно в каждой стадии правоприменительного процесса выделять его отдельные элементы. Элементом применения права следует считать «предметную» деятельность, выполнение однородной группы действий, определенных операций правоприменительным органом в процессе разрешения дел.

Так, в первой (объединенной) стадии выделяют:

1) Установление фактов;

2) Выбор нормативно-правовых предписаний;

3) Проверка правильности текста юридических норм;

4) Проверка подлинности и сферы действия норм права;

5) Толкование.

Во второй стадии элементами являются:

1) Вынесение решения по делу;

2) Документальное оформление решения;

3) Доведение содержания решения до сведения исполнителей и других заинтересованных лиц.

В некоторых случаях требуется также ликвидация препятствий к соблюдению, исполнению и использованию предписаний решения.

Правовая квалификация присуща обеим стадиям процесса. Однако если на первой стадии она является предварительной, то на второй – правовая квалификация определяет существо вынесенного решения и основным элементом правоприменительного акта.

Результаты процессуального доказывания и правовой квалификации установленных фактов находят свое материализованное выражение в правоприменительном акте, который являет собой единство совершаемого при этом правоприменительного действия, принимаемого посредством его индивидуально-правового предписания по разрешаемому делу и их документальной формы.

В юрисдикционном процессе правоприменительный акт не сводится к одним действиям с теми или иными юридическими последствиями, а имеет одновременно свойства и акта-действия, и акта-решения, и акта-документа. В качестве решения он служит компетентным ответом, индивидуализированным выводом, властным предписанием по делу, в качестве документа – официальной формой закрепления, существования и функционирования такого предписания, в качестве действия – средством его формирования, объективизации и документального удостоверения. Причем именно документальная форма позволяет точно и обстоятельно формулировать и зафиксировать принятое индивидуально-правовое предписание и его основания, проверять его законность, обоснованность и справедливость, организовать надлежащее его исполнение. Только простейшие акты правоприменения, не нуждающиеся в полноправном юридическом процессе, возможны в устной форме, как, скажем, при предупреждении автоинспектором водителя, допустившего впервые незначительное нарушение правил уличного движения без вредных последствий. Однако и они не могут низводиться до конклюдентных действий, т. е. молчаливого поведения, свидетельствующего о каком-либо намерении правоприменителя, а должны быть четко сформулированы в виде конкретного и однозначно выраженного индивидуально-правового решения.

В структуре правоприменительного акта различаются вводная, описательно-мотивировочная и резолютивная части. В первой из них указывается наименование акта и принимающего его органа, дата, разрешаемое дело и основные его участники, во второй - излагаются констатации относительно обстоятельств дела и подтверждающих их средства доказывания, в последней – приводится само принятое решение с обозначением порядка его обжалования и опротестования. Во многих случаях закон прямо предусматривает мотивировку правоприменительного акта. Мотивировка предполагает изложение лежащих в основе правоприменительного акта фактов, доказательств и закона, приведение юридической, фактической и логической аргументации выраженных в нем выводов по делу. Она способствует повышению убедительности принятого решения, дает его адресатам ясное представление о тех основаниях и мотивах, из которых исходил правоприменитель, являясь тем самым одной из гарантий сознательного отношения членов общества к правоприменению. Следует согласиться с мнением, чтобы она считалась обязательным элементом всех правоприменительных актов.

В современном обществе любой правоприменительный акт должен быть законным, обоснованным и справедливым.

Их классификация может проводиться по различным основаниям: по их назначению в механизме правового регулирования, по субъектам правоприменения, по месту в юридическом процессе.

Особое значение имеет классификация правоприменительных актов на правоисполнительные и правообеспечительные. Как те, так и другие могут быть основными, либо вспомогательными. Если первые содержат завершающее решение по юридическому делу, то вспомогательные подготавливают это решение, подтверждают его законность и обоснованность, корректируют процессы его исполнения.

Сугубо властная природа правоприменительных актов органически сочетается с его юридической силой, под которой подразумевается специфическое свойство данного акта, выражающееся в его обязательности, завершенности и исполняемости. Эта сила складывается из двух начал – из властного характера компетентной деятельности правоприменителя и из содержательных качеств реализуемых норм права, а именно из их общеобязательности, государственной обеспеченности. Такие акты, как приговор по уголовному делу и решения по гражданским делам, наделяются законной силой. Это означает, что они постановляются от имени самого государства и приобретают такие качества, какие присущи предписаниям высших органов государственной власти. Соответственно названные акты становятся также неопровержимыми и исключительными, т. е. неоспоримыми в кассационном порядке, исключающими возможность повторного рассмотрения того же дела при неотмененном приговоре или судебном решении и имеющим преюдициальное значение. Эти дополнительные качества обусловлены особым положением суда как органа государственной власти[327].

Особые случаи правоприменения возникают при наличии пробела или коллизии в действующем законодательстве. В такой ситуации правоприменение, более глубоко вторгаясь в регулирование общественных отношений, расширяет свободу усмотрения правоприменителя за счет специфических правоисполнительных операций и имеет ряд особенностей.

Пробел означает «брешь» в нормативной системе, отсутствие в ней нормативных установлений в отношении тех или иных жизненных обстоятельств, которые по существу находятся в сфере правового регулирования. Он порождается разными причинами – неполным или неточным изложением нормативно-правовых предписаний, недостатками законодательной техники или динамичностью самих общественных отношений, и должен восполняться правотворческим органом путем издания нового нормативно-правового акта[328], что однако не освобождает правоприменителя от необходимости разрешить возникший юридический вопрос, принять по нему индивидуально-правовое предписание.

Своеобразие правоприменения при пробеле в праве выражается в том, что здесь требуется:

а) Определить, входит ли данное фактическое обстоятельство в сферу правового регулирования, нуждается ли оно в юридическом опосредствовании и разрешении по существу;

б) Установить, допускается ли в данной отрасли права использование каких-либо индивидуально-правовых средств преодоления пробела, имея в виду допустимость последних повсюду, где на этот счет нет специального запрещения законодателя;

в) Найти именно то индивидуально-правовое средство, которое в данном конкретном случае является наиболее оптимальным с точки зрения юридического обеспечения изменяющихся потребностей социальной жизни, укрепления социальной законности, усиления защиты прав, свобод и законных интересов участников актуальных общественных отношений.

Средства преодоления пробела заложены в самом праве и независимо от частоты их использования находятся как бы в боевой готовности. Ими являются аналогия закона, межотраслевая аналогия и аналогия права как разновидности казуального восполнения пробелов.

Аналогия закона выражается в использовании для преодоления пробела нормы той же отрасли права, регулирующей сходное общественное отношение и стало быть, способной временно “замещать” недостающее нормативно-правовое предписание. В случае отсутствия такой нормы, когда исчерпаны возможности “механизма” данной отрасли для решения обсуждаемого юридического вопроса, допустимо субсидиарное применение законоположений смежной, родственной отрасли права, выступающее, по мнению некоторых авторов, как более высокий уровень аналогии закона или межотраслевая аналогия. Если же и это невозможно, то приводится в движение аналогия права, при которой пробел преодолевается путем решения рассматриваемого вопроса на основании общих начал, принципов и целей законодательства, позволяющих по вполне объективным критериям принять законное и обоснованное индивидуально-правовое предписание.

Правоприменительный акт не восполняет пробел, он только временно, для данного конкретного случая “заделывает брешь” в правовой системе. Содержащееся в нем индивидуально-правовое предписание носит сугубо казуальный характер, признание его некоторыми авторами “правилом для данного дела” является, по справедливому замечанию С. Н. Братуся, скорее метафорой. Оно помогает выработать соответствующее правоприменительное положение, которое в случае восприятия правотворческими органами может стать впоследствии нормой права.

Под коллизией права следует подразумевать наличие двух и более правовых норм, которые хотя и призваны регулировать одни и те же общественные отношения, однако противоречат друг другу или просто различны по содержанию. Власенко Н.А. в книге “Коллизионные нормы в советском праве” резонно отмечает, что коллизия в одних случаях выступает как противоречие, в других – как различие, являющееся следствием недостаточной согласованности между нормативно-правовыми предписаниями[329]. Она особенно часто встречается в течение некоторого периода времени после введения в действие новых крупных законодательных актов, пока приводятся в соответствие с ними действующие нормативные акты иных уровней.

В принципе коллизии в праве устраняются правотворческими органами в ходе совершенствования нормативно-правового массива страны. В правоприменении они преодолеваются в соответствии с хорошо известными специалистам правилами, что при коллизии норм разного иерархического уровня применяются нормы высшего уровня; при коллизии норм исходящих от одного и того же органа, применяется норма, изданная позднее; при коллизии общей и специальной нормы применяется последняя. Причем ни в одном из этих случаев правоприменительным актом не отменяется и не пересматривается та правовая норма, которая остается непримененной. Создается лишь индивидуально-правовое предписание для данного конкретного случая[330].

Date: 2015-10-18; view: 1071; Нарушение авторских прав