Концентрация на Настоящем

Для меня нет ничего кроме настоящего. Настоящее = переживание = осознанность = реальность. Прошлого уже нет, будущего еще нет. Есть лишь настоящее.

Фритц Перлс

Вопросы, отраженные в Концентрации на Настоящем

В предыдущей главе я говорил:

1) что технические приемы Гештальт-терапии опираются на определенные отношения,

2) что эти отношения являются проявлением основного отношения, которое может быть понято с тройственной точки зрения осознанности, ответственности и актуальности, и

3) что это основное отношение не является идеологическим вопросом, но само опирается на переживание: очевидность актуальности (то есть признания факта: мы здесь и сейчас и наши пост' чки конкретны); очевидность ответственности (факт, что мы делаем то, что делаем, мы именно такие); и очевидность осознанности (в некоторой степени мы знаем, что делаем и переживаем, вне зависимости от того, как мы себя обманываем, притворяясь, что искренни с собой).

На этих страницах я детально остановлюсь на одном аспекте тройственного отношения Гештальт-терапии, как примере работы по объяснению, которое следовало бы дать по всем трем. Более специфично я объясню аспект акту­альности, являющийся основным аспектом философии Гештальт-терапии. Я предполагаю показать, то все вопро­сы отражены в этом одном, поскольку понятия актуально­сти, осознанности и ответственности освещены лишь поверхностно. При близком рассмотрении можно обнару­жить, например, что вопрос актуальности относится не только к оценке настоящего времени и места, но к любой конкретной реальности, скорее чувствуемой и ощущаемой, чем мыслимой и представляемой, к осознанности и реши­мости. Надеюсь, что последующие страницы покажут, что воля жить моментом неотделима от вопроса открытости переживаниям, веры в реальность, дискриминации между реальностью и фантазиями, подавляемости контроля и принятия потенциального расстройства, гедонистического мировоззрения, осознания потенциальной смерти и т.д. Все эти вопросы являются составляющими одного опыта бытия, рассмотрение такого опыта в перспективе сконцентриро­ванности на настоящем ведет к отвлеченному выбору.

//. Концентрация на Настоящем как Техника

Хотя формула «hie et nunc» все время встречается в схоластической литературе, отношения между здесь и сей­час для современной психотерапии явились результатом постепенной эволюции.

Психоанализ начинался с подхода, ориентированного на прошлое. Фрейдовское открытие свободной ассоциации начиналось в опытах по гипнозу, и его первое использова­ние методики было по своей природе попыткой выйти из состояния транса и все же выявить разгадку в понимании прошлого своего пациента. Было время, когда он ставил вопрос пациенту и просил рассказать о первой же мысли, пришедшей ему в голову в момент прикосновения к его лбу. С ростом опытных данных он обнаружил, что можно опу­стить прикосновение ко лбу, а также вопросы, вместо этого все внимание обратить на каждое высказывание пациента, как на ассоциацию с предшествующим в спонтанном пото­ке мыслей, воспоминаний, фантазий. В то время для него это было всего лишь сырым материалом, требующим своей интерпретации, наиболее драгоценными были ассоциации, относящиеся к детству пациента. Он сделал вывод, что только через понимание прошлого пациент может освобо­диться в настоящем.

Первым шагом в интересе к настоящему в психоанализе стало наблюдение Фрейдом «передачи» или трансферентности напряженности чувств пациента к аналитику как отзвук ранних его чувств по отношению к родителям или братьям-сестрам; понимание терапевтических отношений сразу же стало важным для понимания все еще остающего­ся основным вопроса о прошлом пациента.

В начале анализ передачи оставался обслуживающим по отношению к ретроспективной интерпретации, но мож­но сказать, что он вел все глубже и глубже в понимание его самоценности, поскольку следующим шагом был постепен­ный сдвиг на выделение не прошлого, а настоящего, не только как посредника или исследуемый материал, но как цель понимания. Так, если вначале анализ настоящего яв­лялся лишь инструментом или средством для интерпрета­ции прошлого, то сегодня многие относятся к анализу событий детства как к средствам, ведущим к пониманию динамики настоящего.

Пути развития были разнообразны. Мелани Кляйн, на­пример, опробовала интерпретационный язык, основанный на выводах о раннем детском опыте, однако в современной практике ее школа тяготеет к почти полной концентрации на понимании «трансферентного отношения». Так же со­средоточен на настоящем и Байон в своей групповой ситу-ативности.

Обращение Вильгельма Райха к настоящему явилось результатом сдвига его интереса от слов к поступкам. В его анализе характера вопросом являлось скорее понимание формы выражения пациента, чем содержание его высказы­ваний. Лучшего пути для этого, чем наблюдение поведения в текущей ситуации, было не найти. Третьим примером является вклад в оценку настоящего в терапевтическом процессе Карен Хорни, которая коснулась самого основания интерпретации неврозов. По ее мнению, эмоциональ­ные возмущения, зародившиеся в прошлом, поддержива­ются теперь фальшивой идентичностью. Неврастеник запродал душу дьяволу в обмен на сияющее воображаемое, он продолжает упорствовать в целесообразности этой «сделки». Если человек может понять, как он хоронит свое истинное «я» именно в данный момент, он может освобо­диться.

Акцент на росте при ориентации на настоящее в совре­менной психотерапии может быть прослежен до воздейст­вия двух других источников, находящихся в стороне от психоанализа: коллизии группы и Восточные духовные на­уки. Сведения о последних широко распространились на Западе, занятия по некоторым из них получили сильное развитие. В частности, можно среди других выделит Дзен, внесший свою лепту в придание Гештальт-терапии совре­менного ее вида.

Сейчас в Презентификаиии и в «Континууме Осознания»

Существуют, по крайней мере, два пути, в которых кон­центрация на настоящем отражена техническим репертуа­ром Гештальт-терапии. Один — это откровенная просьба к пациенту следовать его намерениям, здесь выражается то, что входит в его теперешнее поле сознания. Чаще всего это сопровождается наставлением воздержаться от осмыслива­ния во имя чистого самонаблюдения. Другой путь — это презентификация прошлого или будущего (или фантазии в целом). Он может принять внутреннюю попытку к иден­тификации или переживания прошлых событий как воз­врат диалектики, или, что более часто, к проигрыванию сцен с мимикой и позами, соответствующими сцене, а так­же вербальным участием, как в психодраме.

Обе эти техники имеют приоритет в духовных науках гораздо древнее, чем психотерапия, принимая во внимание их значимость, по другому и не могло бы быть. Презенти­фикация обнаруживается в истории драматургии, в магии и ритуалах, в актуализации снов у некоторых примитив­ных народов. Бытие в настоящем является краеугольным камнем некоторых форм медитации. И презентификация, и бытие в настоящем находят в Гештальт-терапии свое олицетворение и форму применения, достойные более де­тального рассмотрения. Ниже я остановлюсь на подходе, называемом в Гештальт—терапии упражнением континуу­ма осознанности. Поскольку оно во многом подобно меди­тации, переведенной в словесные формы, и его роль в Гештальт-терапии сравнима со свободной ассоциацией в психоанализе, я буду говорить о нем, в основном, в сравни­тельном ключе.

Date: 2015-10-18; view: 400; Нарушение авторских прав