Глава 15. Драко продолжал смотреть на место, где только что была Гермиона

Драко продолжал смотреть на место, где только что была Гермиона. Выражение ее глаз в последний момент до сих пор стояло у него перед глазами — полное безразличие, опустошенность.
— Кто, черт возьми, ты такой, Белл?! — зло спросил Дэймос, поднимаясь на ноги.
— Tabellarius, — имя звучало не так, как всегда.
— Посланец, — автоматически перевел Белзенкар. — С латинского “tabellarius” означает посланец… оказывается, я еще помню этот язык. Мне нужно было догадаться раньше, что означает это имя. — Старик, тоже обретя спокойствие, повернулся к Слизеринцу. — Я не буду спрашивать, откуда ты знаешь о Диадеме Рабства. Меня интересует другой вопрос: почему ты бездействовал?!!
Беллариус пожал плечами.
— Это не моя битва, я не должен был вмешиваться.
Глаза Белзенкара гневно сузились. Дэймос никогда еще не видел своего старшего друга в таком состоянии. Чародея вообще мало что выводило из себя.
— Ты вмешался тогда, когда принял облик человека, Посланец Богов! — яростно воскликнул старик.
— Ты забываешь, кто я, — грозно ответил Слизеринец, хотя Дэймос уже серьезно сомневался, что его друг действительно Слизеринец. — Оставим этот спор, Белзенкар, я не должен был вмешиваться и не вмешался. То, что должно было произойти — произошло. Хотя, признаюсь, я не ожидал такого поворота событий.
Драко, тяжело дыша, осторожно поднялся.
— Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? И где Гермиона, черт бы вас всех побрал? — конечно, он понимал, где Гермиона, и почему ее нет, но понимать — это одно, а принимать — совсем другое.
Друг Дэймоса склонился над его раной. Приложив руки, он стал что-то бормотать. Боль медленно отступала, вместо нее приходило осознание безнадежности ситуации.
— Что такое «Диадема Рабства»? — спросил он, смутно припоминая то, о чем говорилось ранее.
Белзенкар и странный Слизеринец переглянулись. Тут же из глубины пещеры к ним подошли Малтон, Эрин и Дамблдор. Том Риддл сидел рядом с Лордом, осматривая пса.
Эрин в полном молчании протянул пергамент с пророчеством чародею.
— Не понимаю, почему его не уничтожили? — удивленно произнес директор Хогвартса.
— Как только пророчество было прочтено, оно появилось в Книгах Пророчеств. Книг этих всего две. Одна во дворце в Обители Демонов, другая обычно находится у Лейлы, но я взял ее с собой. Вероятнее всего, Диамар об этом знал, поэтому и не счел нужным уничтожить пророчество.
Драко постарался подняться, при этой попытке боль в ноге потревожила не так сильно.
— Кто-нибудь ответит мне, что такое Диадема Рабства? — вновь повторил он свой вопрос.
Белзенкар и Слизеринец — какой это к черту Слизеринец?! — переглянулись. Защитника уже начала раздражать это «игра в гляделки».
— Ты говори, — пожав плечами, наконец сказал Белзенкар. — Ты лучше меня об этом знаешь.
Беллариус кивнул.
— Диадема Рабства — это мощный магический артефакт, — монотонным голосом, будто повторяя заученный текст, начал он. — Как только на жертву надевается диадема, надевший ее становится абсолютным хозяином носителя диадемы, он полностью управляет жертвой, как своим рабом. Создавать их умели очень давно. Это открытие принесло немало проблем. Данные о способе создания диадем были уничтожены, а позже уничтожили и сами диадемы… по крайней мере, так считалось до сегодняшнего дня.
Драко какое-то время молчал, обдумывая только что услышанное. Внутри него поднималась злость, но Белзенкар своим очередным вопросом не дал ей вырваться наружу… на время.
— Кто-нибудь заметил, из какого металла была сделана диадема? — поинтересовался чародей.
— Какая разница?! Гермиона стала рабыней, а тебя интересует какой-то металл?
— Разница большая.
Дэймос, подошедший к Лорду, оглянулся.
— Это было серебро, — ответил демон.
— Платина, — поправил его Беллариус. — Это была платина. Белезнкар, неужели ты действительно надеялся на серебро? Не разочаровывай меня такими предположениями.
Чародей негромко выругался.
Драко отстраненно смотрел на весь этот… спектакль, именно спектакль! Вместо того, чтобы действовать, они спокойно обсуждают какую-то вшивую диадему и из какого металла она сделана. Моргана их побери, это когда-нибудь закончится?
— То, что диадема платиновая — это плохие новости? — решил уточнить Том, оставив Дэймоса наедине с Лордом.
— Ужасные. Платина — это самый сильный металл, если говорить о его применении в магии. — Чародей взглядом велел Беллариусу продолжить рассказ о диадемах.
— Диадемы бывают трех видов — серебряные, золотые и платиновые. Самая сильная из них — платиновая, средняя по силе золотая, и самая слабая — серебряная. Надевший серебряную диадему лишается возможности четко мыслить, подчиняется во всем тому, кто надел ему на голову диадему. Но ей можно противостоять, и снять ее с головы жертвы может любой хоть немного знакомый человек. Золотая диадема сильнее — противостоять ей практически невозможно, снять ее с жертвы могут только близкие люди. Платиновую же диадему снять не может никто, кроме надевшего ее на голову жертвы… или самой жертвы. Противостоять ей можно только с помощью сильнейших артефактов, которые тоже должны быть из платины, но и это помогает не всегда. В глазах у надевшего платиновую диадему исчезают зрачки, хотя он продолжает все видеть. Лишь иногда, когда сознание немного проясняется, зрачки появляются. Тот, кто носит платиновую диадему — проклят, он становится рабом, полностью лишенным своей воли. Желание хозяина для него закон. А исполнить это желание — радость…
Вот теперь Драко и не собирался сдерживать свою злость.
— Радость? Этот ублюдок ее изнасилует, а она будет только радоваться?! — холодным, яростным голосом говорил он, требовательно смотря на Беллариуса.
— Драко, успокойся, — Белзенкар положил руку ему на плечо. Это подействовало успокаивающе, наверняка старик использовал магию. — Продолжай, — кивнул он Тей’Беллариусу.
— Это практически все.
Белзенкар хмуро посмотрел на парня.
— А способы снять диадему?
— Один — как я уже сказал — с помощью сильнейших артефактов, а второй и последний… — Беллариус замялся.
— Ну?..
— Самый действенный способ снять диадему — убить жертву, — быстро произнес Слизеринец.
В пещере воцарилась необычная тишина. Каждый молча обдумывал все, что было сказано.
— А как насчет убийства Диамара? — спокойно спросил Том.
Драко тут же повернулся к Беллариусу, ожидая ответа. Если надо только убить Диамара — он сделает это с удовольствием.
— В таком случае погибнет и жертва, — уныло ответил юноша.
— Замечательно! — со злым сарказмом произнес Драко. — Если я захочу убить этого ублюдка, то мне придется ждать, пока с Гермионы снимут эту проклятую железку?
Беллариус спокойно заглянул ему в глаза.
— Даже если с Гермионы снимут — как ты выразился — эту “проклятую железку”, ты все равно не сможешь его убить.
Все разом повернулись к юноше, ожидая еще одну плохую новость.
— Это еще почему? — вкрадчиво спросил Защитник.
Беллариус пожал плечами.
— Насколько я понял, Гермиона девушка свободолюбивая. Ей очень… очень не понравится то, что ее принудили стать рабыней. Она сама захочет его убить, и вряд ли тогда кто-то сможет ей в этом помешать.
Это слова немного разрядили напряжение, возникшее в пещере.
— Давайте выбираться отсюда, — произнес Белзенкар. — Дэймос, как там Лорд?
Демон повернулся к чародею:
— Жить будет.
Дамблдор всем раздал обратные порталы. На одного человека не хватило, поэтому сам директор сказал, что будет аппарировать.
— Тей’Беллариус, — позвал Драко, прежде чем его портал был активирован. — Кто ты на самом деле?
Слизеринец лукаво улыбнулся.
— Обычно меня называют Гермесом, Вестником или Посланцем Богов. Я покровительствую торговцам, атлетам, но это не важно. Больше всего люблю я покровительствовать ворам, так что считай меня богом воров.

Как только они прибыли в поместье, Драко тут же ушел к себе в комнаты, предоставив возможность разбирать пророчество старикам. Он даже не хотел знать, что там написано, потому что предчувствовал: ничего хорошего.
Не раздеваясь, он упал на кровать и принялся обдумывать всю ситуацию. Гермиона в плену, а он ничем не может ей помочь. Он не пришел ей на помощь в пещере, хотя это его долг как Защитника.
— Accio, виски, — мрачно сказал он, держа в руках волшебную палочку, которую еще полчаса назад держал проклятый ублюдок.
Бутылка легла к нему в руку. Призвав еще и стакан, парень, так и не поднявшись с кровати, начал пить, методично, стакан за стаканом, лишь бы все забыть…
Ближе к вечеру в дверь постучали.
— Драко, это Лизель, — послышался женский голос.
Он ничего не ответил. Спустя минуту дверь тихо скрипнула, и графиня вошла в окутанную сумраком комнату.
— Драко? — неуверенно произнесла она.
— Я здесь, Лизель, — глухо отозвался он.
Наконец, девушка заметила темный силуэт на кровати.
— Драко, послушай, ты… — ее взгляд наткнулся на практически пустую бутылку, - ты пил! — воскликнула она.
— Лизель, отстань, — отмахнулся парень, вновь наливая себе виски.
Графиня быстро подошла к нему, вырывая из рук стакан и уже пустую бутылку, а потом ставя их на ближайшую тумбочку.
— Этим ты ей не поможешь! — воскликнула Лизель.
— Зато помогу себе, — логично — ему так казалось — возразил парень. — Я хочу забыть сегодняшний день, ну а так как память мне никто не согласится стереть, приходится забывать и забываться таким банальным способом.
Девушка недоверчиво смотрела на лежащего молодого мужчину: у него даже язык не заплетался!
— Как вижу, тебе это не слишком помогло, — заметил она.
Драко устало кивнул.
— Беллар… Гермес говорил, что ты ранен, а он лишь немного облегчил боль.
— Я ранен? — если о чем-то он и забыл, так это о тупой боли, терзающей его тело.
— Да, — твердо сказала Лизель. — Иди, прими душ, а потом я тебя осмотрю.
Понимая, что от него не отстанут, Драко поднялся с кровати. Ногу тут же пронзила боль. Что бы там проклятый бог ни делал, он не убрал ее полностью.

После ухода Лизель Драко вновь лег на кровать. На этот раз к бутылке он не прикасался. Раньше это не особо помогло, значит и сейчас не поможет.
Яркий свет осветил комнату… закат. Парень посмотрел на ожившую “горящую” картину. Гермиона любила этот пейзаж…
С уходом последних лучей солнца картина перестала светиться, и комнату вновь окутал привычный сумрак. Драко удобнее лег на кровати. Завтра ему вновь предстоит столкнуться с реальностью, но сегодня он еще имеет право просто лежать, просто думать…

Утром в гостиную вошел собранный парень с холодным блеском в глазах. Он сделал правильный выбор, он и сам это знал. Одобрение в глазах присутствующих только укрепило его уверенность.
— Что вы узнали? — спросил он Тома и Белзенкара.
Чародей уже протянул ему пророчество, как Драко отрицательно покачал головой.
— Лучше скажи своими словами… Никогда не любил пророчеств.
Белзенкар кивнул.
— Насчет следующего полнолуния Гермиона оказалась права. Именно тогда должно все случиться. Мы нашли упоминания о месте. Недавно Дамблдор отправился в Министерство Магии, выяснять, что это за место. Я думаю, не составит труда найти его. Сложнее будет войти. Диамар, несомненно, находится сейчас там вместе с Гермионой, и он наверняка постарался защитить место от наших посягательств. В пророчестве также сказано, какие условия должны соблюдаться при… кхм… исполнении предначертанного, ничего сложного. Если мы хотим спасти Гермиону и, соответственно, мир, то должны снять с нее Диадему Рабства до наступления полнолуния или во время него, но до ритуала. В итоге времени у нас три недели.
Драко кивнул, дав понять, что он полностью осознает сказанное. Три недели… мало, очень мало.
В комнату вошли Беллариус — Защитник до сих пор не мог думать о нем, как о боге — и Дэймос.
— Аид отказался прийти, — хмуро сказал бог, обращаясь к Белзенкару. — Мое влияние не настолько сильно, чтобы его заставить. Зато он рассказал о свойствах снежинки — новости не очень хорошие — ее силы недостаточно. Хотя я так и думал. Нужно несколько сильнейших артефактов. Проблема в том, что их уже не существует. А на создание новых могут уйти десятилетия, а то и столетия. У нас нет на это времени.
Белзенкар устало опустился в кресло.
— Этот кулон был последней надеждой, — произнес он.
Только сейчас Драко увидел весь незримый груз, который нес на своих плечах старый чародей. Он уже четыре тысячи лет охраняет миры, странствуя по землям. А это немалый срок…
— Аид был очень недоволен тем, как все обернулось. Он сказал, что как только будет зачато Дитя Тьмы, то оно начнет распространять свою темную энергию, — Беллариус на мгновение замолк, нервно облизнув пересохшие губы. — Аид… он считает, что если вы не сможете освободить Гермиону, то должны убить ее.
Все потрясенно уставились на бога.
— Убить? — воскликнула Лизель. — Он понимает, чего требует!
— К сожалению, понимает. Он требует невозможного, — Гермес пожал плечами. — Невозможно, во-первых, потому что вы ее не убьете; а во-вторых, потому, что убить ее сложно. Диамар будет беречь ее как зеницу ока, и сама Гермиона по его повелению будет защищаться, даже если, защищая себя, ей придется убить всех вас… Я это сказал потому что, если возникнет возможность убить ее, вы должны сделать это не задумываясь, хотя такая возможность вряд ли вам представится.
Драко сел в кресло. Он не ощущал никакой ярости или гнева, был просто холод.
— А если убить Диамара? — спросил он. — Ведь Гермиона тогда тоже погибнет, так ведь?
Дэймос гневно на него взглянул.
— Как ты можешь даже рассматривать такой вариант?! — вскричал он.
Похоже, все, находящиеся в гостиной, разделяли чувства молодого демона, кроме Беллариуса, пожалуй.
— Успокойся, Дэймос, — вместо ответа, осадил парня Драко. — Так что, Гермес?
— Убить Владыку будет не легче, чем Гермиону, — ответил бог, внимательно смотря на Защитника. — Ты бы сделал это, если бы представилась возможность? — недоверчиво спросил он.
На мгновение Драко задумался. Все с напряжением ожидали его ответа. Он сам ожидал от себя этого ответа. Сможет ли он убить Гермиону, если представится такая возможность? От одной мысли об этом его мутило, но… Он кивнул.
— Думаю, Гермиона сама бы этого захотела, — сказал он и поднялся с кресла. — Позовете меня, как только появится Дамблдор с новостями.
Он вышел из комнаты, не дав никому сказать хотя бы слова. Вероятнее всего, все они были не совсем довольны его решением.
Драко зашел в розарий, принявшись там ходить вдоль цветочных кустов. Действительно бы одобрила его выбор Гермиона? Сев на увитую розами скамью, Драко вздохнул. Запрокинув голову, он посмотрел на высокий потолок. В самом верху был выложен какой-то рисунок. Принявшись его рассматривать, парень думал. Да, сейчас он принял решение, но сможет ли его исполнить? Сможет убить ее, смотря ей в глаза. Или убить Диамара, зная, что этим убьет и ее? В голове замелькали воспоминания.
Их первая ночь вместе. Она неопытная и напуганная, но страстная и открытая. А позже до слез смущенная своим поведением. По сути дела, еще девчонка…
А позже внутренняя борьба. Она, слишком раздраженная осознанием того, кем является, была готова вымещать злость на ком угодно…
Драко до сих пор помнил ее детский восторг, когда она впервые увидела Обитель Демонов, тогда она начала осознавать себя. С улыбкой парень вспомнил его ревность к Аморалу, которая позже привела к крепкой дружбе… как только он узнал, что у графа есть возлюбленная.
Сознание услужливо подсказывало картину еще одной ночи, проведенной с Гермионой. Усталые после нападения, как они только находили в себе силы не спать? Драко хорошо помнил ту ночь, взгляд девушки, решившей, что нельзя его все время избегать. Тогда лил дождь, который они совершенно игнорировали, наслаждаясь друг другом… как давно это было.
Немного подвинувшись, Драко сорвал розу и начал рассматривать алые, как кровь, лепестки. Он вспомнил тот день, когда они увидели Повелителя Демонов. Тогда Драко подумал, что в нем есть все-таки что-то человечное, несмотря на всю жестокость. И тогда же он подумал, что никогда не захочет встретить на своем пути истинное Зло… И все же он его встретил… Диамар, он хорошо скрывал свои намерения и свою сущность. Да, вот оно Зло, только еще не показавшее своего истинного обличья. Драко не сомневался, что при следующей встрече с демоном он увидит настоящего Диамара…
Множество алых лепестков притягивало взгляд, не давая возможности его отвести. Они как водоворот затягивали в центр, а там были воспоминания. Приносили они боль или радость, не знал никто, но они были…
Драко вспомнил ночь во дворце королевы Лейлы. Тогда они думали, что видятся в последний раз, поэтому были искренни друг с другом. Парень помнил, как платье соскользнуло с ее тела, оставшись лужицей лежать на полу, а потом была долгая ночь. Без ласковых слов, без признаний в любви — они просто были вместе.
Но на следующее утро перед ним была Повелительница Демонов. Она, достойно ведя себя, дала ему уйти. Он и ушел. Как тогда думал, навсегда… Судьба распорядилась иначе, и они вновь встретились. Опять он видел только Повелительницу Демонов, повзрослевшую, набравшуюся опыта. Уже не девушку, а молодую женщину. Всего лишь несколько дней назад она признала, что не может быть все время одна. Они провели всего одну ночь после долгой разлуки, прежде чем ее опять… нет.
Алая роза выпала из рук, упав на колени.
Драко почувствовал, как что-то касается его ноги. Посмотрев вниз, он увидел Лорда, который печальными глазами смотрел на него. Опустив руку псу на голову, парень слабо потрепал его между ушами.
— Мне тоже ее не хватает, дружище, — тихо произнес он. — Мне тоже…

Дамблдор вернулся только на следующий день. В руках у него были какие-то карты разного масштаба.
— Они во Франции, — сказал старик первым делом. — В месте под названием Мон Сен-Мишель. Это место считают "чудом Западной Европы", оно представляет собой мощную гранитную скалу, увенчанную монастырем и колоссальным собором, который посвящен архангелу Михаилу. К церкви-крепости, возведенной на скале высотой почти 256 футов, во время приливов можно добраться только на лодках. Но, думаю, Диамар и Гермиона находятся не в крепости, а в самом аббатстве. Сейчас, подождите, — Дамблдор стал что-то искать в карманах мантии. — Ага, — он достал какую-то цветную книжечку. — Тут написано, что таинственное аббатство-замок бенедиктинцев на скале Мон Сен-Мишель, символом которого является взмывшая на 492 фута вверх башня собора Сен-Мишель, было построено между XIII и XVI веками. Оно основано в 708 году нашей эры. Колоссальные стены из гранитных блоков, ворота, валы производят при осмотре “строительного дива” грандиозное впечатление… это взято из рекламного буклета. А вот, — Дамблдор достал еще одну книжечку, — немного истории: во времена древних римлян Мон Сен-Мишель еще не был островом. Мрачную необитаемую скалу, омываемую волнами Атлантики, называли тогда Могильной Горой — возможно, кельты использовали это место для своих захоронений. Друиды приходили сюда поклоняться заходящему солнцу, и римляне впоследствии еще долго сохраняли этот ритуал. В лучах погружающегося в море светила рождались ослепительные легенды: согласно одной из них именно на Могильной Горе был тайно похоронен Юлий Цезарь — в золотом гробу, в золотых сандалиях… В V веке часть берега опустилась под воду, Могильная Гора превратилась в остров, отделенный от материка полосой моря почти в четыре мили шириной. Лишь дважды в сутки, во время отлива, море обнажает илистое дно и открывает опасный проход к острову. И… собственно, говоря, тут очень много написано, если будет интересно, ознакомитесь. Если я еще не говорил, это место находится на северо-западе Франции.
В комнате воцарилась тишина.
— Там ведь должны жить хоть какие-то люди, что с ними случилось? — спросила Лизель.
— Они все ушли, сами не понимая, что делают, — ответил Дамблдор. — Сейчас остров защищен, туда невозможно проникнуть. Гарри и Рон попытались, и их отбросило в море.
— Любую защиту можно сломать, — пожал плечами Драко. — Я отправляюсь в это аббатство. Профессор, как вы сказали, оно называется?
Дамблдор внимательно на него посмотрел… все эти взгляды уже стали его порядком раздражать.
— Мон Сен-Мишель. Ты отправляешься туда один?
— Да.
— Нет, — одновременно с Драко ответил Белзенкар. — Один ты не отправишься, — твердо сказал чародей. — Я с тобой, и еще мы возьмем Эрина и Малтона. Гермес, даже не думай за нами следовать. Ты, как я понимаю, в любом случае эту защиту не снимешь?
— Я не должен вмешиваться, — словно оправдываясь, сказал бог.
Старик кивнул.
— Так я и думал. Дэймос, ты останешься здесь, Гермиона мне голову оторвет, если с тобой что-то случится. Дайген, ты тоже останешься здесь, — воин попытался возразить, но Белзенкар холодно на него посмотрел. — Ты. Остаешься. — Отрывисто сказал он.
Кронпринц нехотя кивнул.
Пока Дамблдор занимался созданием порталов, Драко отвел Белзенкара в сторону.
— Зачем с нами должны отправляться Эрин и Малтон? — требовательно спросил он.
Какое-то время старик молчал, обдумывая, стоит ли сообщать Защитнику свои соображения.
— Собственно говоря, меня интересует только Эрин. Но если я возьму его одного, Малтон сочтет, что он не достоин доверия и начнет задирать Эрина в будущем, а мне меньше всего хотелось бы их растаскивать, когда они сцепятся.
Драко посмотрел на присутствующих в гостиной, отмечая, что никто не обращает внимания на них с Белзенкаром.
— Ты считаешь, что Эрин на самом деле потомок прежней династии Повелителей? — тихо спросил он.
— Я в этом почти уверен. Вчера Дэймос мне сказал, что это Диамар посоветовал Некрону приставить к Гермионе Эрина. Вероятнее всего он давно все спланировал, чтобы отвести от себя подозрения. В любом случае мне надо знать, обладает ли Эрин способностями своего предка.
Драко, сосредоточенно думая, нахмурился.
— Даже если у него есть сила, то на острове он мало что может сделать. Если мне не изменяет память, Диамар говорил, что острова снижали способность предка Эрина к использованию его разрушительной силы, поэтому его и отвезли туда.
— Мон Сен-Мишель не совсем остров. В определенное время он становится полуостровом, — возразил Белзенкар. — В любом случае, надо посмотреть, что это за защита. Возможно, она там и не одна…

Драко с отвращением смотрел на илистое дно, по которому он должен был идти.
— Как скоро начнется прилив? — спросил он чародея.
— Через шесть часов.
— Надеюсь, мы выберемся отсюда к тому времени. Профессор Дамблдор сказал, что вода прибывает со скоростью двенадцать с половиной миль в час.
Белзенкар обернулся.
— Ты плавать умеешь?
— Да.
— Так в чем проблема?
Драко ехидно посмотрел на чародея.
— В температуре воды. Сомневаюсь, что смогу проплыть четыре мили в таком леднике.
Белзенкар вновь обернулся.
— Ты можешь в любой момент переместиться, — напомнил он.
— Мне совесть не позволит вас здесь одних бросить.
— Так я и поверил, — старик посмотрел вперед. — Эрин, Малтон, вы что, гонки решили устроить, кто быстрее до защиты доберется с учетом того, что вы не знаете, где сама защита?! — крикнул он.
Драко огляделся. Ему не нравилось здесь. Он был как на ладони, стоя на илистом дне. И несмотря на все заверения Белзенкара, что их не заметят, все равно чувствовал себя неуютно. Парень посмотрел на видневшееся не так далеко аббатство. Возможно, Гермиона находится сейчас там… так близко и так далеко. Драко ускорил шаг.
Спустя полчаса чародей велел ему остановиться. Предупредив и Эрина с Малтоном.
— Это здесь, — уверенно сказал он. — Я ее чувствую… слишком просто. Мы можем без особых помех сквозь нее пройти, — старик недоумевающе нахмурился. — Я запросто ее сниму. Вероятнее всего, это внешняя защита, чтобы отогнать не нас, а жителей Земли. Вы, земляне, ведь не можете управлять внутренней энергией.
— Спасибо, что так небрежно указал на это, — язвительно отозвался Драко.
— Мы можем идти, — не обратил внимания на его слова чародей.
Спустя полчаса они подошли к острову. Тут стояла массивная стена из гранитных блоков.
— Всем стоять, — скомандовал Белзенкар.
Подойдя к стене, он осторожно коснулся ее рукой. Преграда тут же засветилась, больно ужалив старика. Отдернув руку, Белзенкар выругался.
— Еще одна защита, но сложнее первой. Мне понадобится какое-то время, чтобы ее снять, — он уселся на илистую землю. — Не отвлекайте меня.
Наблюдая за чародеем, Драко потерял счет времени. Минуты тянулись невыносимо долго, казалось, что вот-вот должен начаться прилив. Но когда Белзенкар поднялся с земли, оказалось, что прошло лишь четверть часа.
— Надеюсь, он меня не почувствовал, — тыльной стороной руки вытирая пот со лба, устало произнес старик. — Мы можем идти дальше… только вот найдем ворота.
На поиски ворот ушло еще какое-то время. Драко стал всерьез беспокоиться, хватит ли им времени, чтобы вернуться на сушу.
Парень оглядел неровный двор собора: места, чтобы спрятаться, предостаточно.
— Ты собрался здесь ночевать? — саркастически поинтересовался Белзенкар. — Пройдем до самого собора. Что-то мне подсказывает, что нас туда не пустят.
Драко в этом и не сомневался…

Вернулись в имение Малфоев они поздно ночью, так как смогли уйти с Мон Сен-Мишель лишь после второго отлива. Измотавшийся, Драко побрел к себе в комнату. На кровати его поджидал Лорд. Не сгоняя пса, парень завалился на постель рядом с ним. День был долгий, а ведь таких еще будет много…
Белзенкар оказался прав, говоря о еще одной защите. Она предстала перед ними неожиданно. Чародей не смог ее почувствовать. Позже он пытался ее исследовать, но все попытки не привели ни к чему, кроме потери времени. Поэтому им пришлось остаться на острове в ожидании следующего отлива.
Это было ужасно: столько времени провести на территории аббатства, зная, что совсем рядом находится она. Что, возможно, она лежит в объятиях этого проклятого Владыки, довольная самим этим фактом.
Неохотно поднявшись с кровати, Драко вздохнул. Он подошел к окну и посмотрел на небо. Новая луна только появилась на нем. Тонкий месяц напоминал о том, как мало времени осталось до того, когда он вырастет. Как мало…

Далеко, в таинственном замке Сен-Мишель без сна лежала на огромной с тяжелым балахоном кровати хрупкая девушка. Она поднялась и подошла к окну, всматриваясь в небо. В пустых глазах отражался тонкий месяц…

Date: 2015-10-18; view: 335; Нарушение авторских прав