По поводу государственного бюджета

Как и всегда, наши газеты опубликовали всеподданнейший доклад министра финан­сов по поводу росписи государственных доходов и расходов на 1902 год. И как всегда, по уверениям министра, все обстоит благополучно: «финансы в совершенно благоприятном состоянии», в бюджете «неуклонно соблюдено равнове­сие», «жел.-дорожное дело продолжает успешно развиваться», и даже «происходит по­стоянное нарастание народного благосостояния»!

На этот раз, однако, особенно бросается в глаза следующее обстоятельство. Фокус­ник с обычной ловкостью показывает публике пустые руки и, взмахивая ими, предъяв­ляет одну за другой золотые монеты. Публика аплодирует. Но фокусник, тем не менее, начинает сам преусерднейшим образом защищаться и, чуть не со слезами на глазах, уверяет, что он не мошенничает, что дефицита нет, что долгов у него меньше, чем имущества. Русская публика так вышколена по части благопристойного поведения в присутственных местах, что ей становится вчуже как-то неловко, и только немногие бормочут про себя французскую пословицу: «кто извиняется, тот сам себя обвиняет».

Посмотрим, как «извиняется» наш Витте. Гигантский расход почти в два миллиарда рублей (1946 млн.) покрыт полностью только благодаря тому, что 144 млн. взяты из знаменитой «свободной наличности» государственного казначейства, а свободная на­личность пополнена прошлогодним 4% займом в 127 млн. руб. (весь заем был в 148 млн. руб., но 21 млн. еще не дополучен). Значит, дефицит, покрытый займом? – Ни­чуть не бывало, уверяет нас маг, «заключение займа вызвано было отнюдь не необхо­димостью покрыть не предусмотренные сметами расходы», так как за покрытием их оставалось «вполне свободных» 114 млн. руб., а желанием строить новые железные до­роги.

Очень хорошо, г. Витте! Но, во-первых, дефицита вы этим не опровергаете, ибо даже «вполне свободными» 114 млн. руб. не покрыть расхода в 144 млн. руб.

Во-вторых, в свободную наличность (114 млн. руб.) вошли 63 млн. руб. превышения запланированных доходов в 1901 г., а наша пе­чать давно уже указывает, что вы искусственно уменьшаете предполагаемые доходы, чтобы фиктивно вздувать «свободную наличность» и неуклонно повышать на­логи. Так, в прошлом году повышены гербовые пошлины, повышена цена казенной водки: с 7 руб. до 7 р. 60 к. за ведро, продолжено повышение та­моженных пошлин (произведенное в 1900 г. якобы «временно», ввиду китайской вой­ны) и пр.

В-третьих, воспевая «культурную роль» железных дорог, вы скромно умал­чиваете о чисто русском и совсем некультурном обычае грабить казну при постройке железных дорог (не говоря уже о безобразной эксплуатации жел.-дор. подрядчиками рабочих и голодающих крестьян!). Напр., одна русская газета недавно сообщала, что стоимость постройки Сибирской жел. дороги сначала была определена в 350 млн. руб., а на деле израсходовано 780 млн. руб., всего же перевалит, вероятно, и за миллиард [1].

Доходы-то вы правильно подсчитываете, г. Витте, без пропусков, а вот насчет действительной величины расходов попробовали бы дать отчет!

Не забудем и того, что постоянное повышение суммы займов и размера налогов происходит, под управлением «гениального» Витте, несмотря на то, что все капиталы сберегательных касс обращаются всецело на под­держку государственного кредита. А капиталы эти превысили уже 800 млн. руб.

При­мите все это во внимание, – и вы поймете, что Витте ведет хищническое хозяйство, что самодержавие медленно, но верно идет к банкротству, ибо нельзя же без конца по­вышать налоги и не всегда же будет русского царя выручать французская буржуазия.

Витте защищается от обвинения в увеличении государственной задолженности та­кими доводами, над которыми стоит посмеяться. Он сравнивает долги и «имущество», – а ведь у нас еще есть имущество: «крепости и военные суда» (ей-богу, так и сказано в докладе!), порты и ка­зенные заводы, оброчные статьи и леса. – Великолепно, г. Витте! Но не замечаете ли вы, что уподобляетесь купцу, который уже вызван в суд по обвинению в бан­кротстве и начинает оправдываться перед людьми, собирающимися описывать его имущество? Ведь покуда предприятие стоит действительно прочно никому и в голову не придет требовать специального обеспечения займов.

Ведь ни­кто не сомневается, что «имущества» у русского народа имеется много, но чем больше этого имущества, тем сильнее вина людей, которые, несмотря на обилие имущества, ведут хозяйство только при помощи увеличения займов и повышения налогов.

Ведь вы доказываете только то, что народу следует как можно скорее прогнать распоряжаю­щихся его имуществом хищников.

В самом деле, ссылки на государствен­ное имущество в обеспечение государственных займов делала до сих пор из всех европейских стран одна только Турция. И эти ссылки вели естественно к тому, что ино­странные кредиторы налагали свой контроль на распоряжение тем имуществом, кото­рое должно обеспечить возврат данных ими денег.

Хозяйство «великой русской державы» под контролем приказчиков Ротшильда и Блейхредера: какую блестящую перспективу открываете вы нам, г. Витте!

Мы уже не говорим о том, что крепости и военные суда ни один банкир в залог не возьмет, что это не плюс, а минус в нашем народном хозяйстве. Но и жел. дороги могут служить обеспечением только тогда, когда они приносят доход. А из того же доклада Витте мы узнаем, что до самого последнего времени все русские жел. дороги приносили убыток. Только в 1900 г. покрыт был дефицит по сибирским дорогам и по­лучилась «небольшая чистая прибыль», настолько небольшая, что о величине ее Витте скромно молчит. Молчит он и о том, что за первые две трети 1901 г. выручка железных дорог в Евр. России понизилась, по случаю кризиса. Каков-то был бы баланс нашего жел.-дор. хозяйства, если бы сосчитать не только казенные цифры выданных на постройку денег, но и действительные суммы расхищенных при постройке денег?

Не пора ли в самом деле передать это действительно ценное имуще­ство в более надежные руки?

О промышленном кризисе Витте говорит, разумеется, в самом успокоительном тоне: «заминка», «несомненно, общих промышленных успехов не коснется и, по истечении некоторого промежутка времени, вероятно (!!), наступит новый период промышленно­го оживления».

Хорошее утешение для миллионов рабочего класса, страдающих от безработицы и уменьшения заработка!

В перечне государственных расходов вы напрасно стали бы искать хоть какое-либо указание на то, сколько десятков мил­лионов бросила казна на поддержку «страдающих» от кризиса промышленных предприятий. А что при этом не останавливались и перед гигантскими суммами, видно из сообщенного в газетах, факта, что общий размер ссуд, выдан­ных Гос. банком с 1 января 1899 г. по 1 января 1901 г., увеличился с 250 млн. руб. до 449 млн. руб., а размер промышленных ссуд с 8,7 млн. до 38, 8 млн. руб. Даже убыток в 4 млн. руб. по промышленным ссудам нисколько не затруднил казны. Рабочим же, ко­торые приносили на алтарь «промышленных успехов» не содержимое своего кошелька, а свою жизнь и жизнь миллионов, существующих на их заработок, – рабочим казна помогала тем, что «даром» высылала их тысячами из промышленных городов в голо­дающие деревни!

Слова «голод» Витте совсем избегает, уверяя в своем докладе, что «тяжелое влияние неурожая... будет смягчено щедрой помощью нуждающимся». Эта щедрая помощь, по его же словам, равняется 20 млн. руб., тогда как недобор хлеба оценивается в 250 млн. руб. (считая по очень низкой цене, по 50 коп. за пуд, как в благо­приятные годы). Не правда ли, как это в самом деле «щедро»?

Щедр русский царь не на помощь мужику, а на полицейские меры против тех, кто действительно хотел помочь голодающим. Щедр он также и на мил­лионы, выбрасываемые для того, чтобы урвать пожирней кусок у Китая.

За два года – сообщает Витте – на китайскую войну из чрезвычайных расходов пошло 80 млн. руб., да «сверх того весьма значительные суммы были издержаны за счет обыкновенного бюджета». Всего, значит, вероятно, до сотни миллионов рублей, если не свыше! Без­работный рабочий и голодающий мужик могут утешиться тем, что Маньчжурия зато, наверное, будет наша...

Недостаток места заставляет нас лишь вкратце коснуться остальных частей доклада. Витте защищается также от обвинения в скудости расходов на народное просвещение: к 36 млн. руб. по смете этого министерства он прибавляет расходы на учебное дело всех других ведомств и «нагоняет» цифру до 75 млн. руб. Но даже и эта (сомнительной верности) цифра совершенно мизерна на всю Россию, и по отношению ко всему бюд­жету не составляет и пяти процентов.

То обстоятельство, что «наш государственный бюджет построен на системе косвенного обложения», Витте считает преимуществом, повторяя избитые буржуазные доводы о возможности «соразмерять потребление обложенных предметов со степенью благосостояния». На самом же деле, как известно, косвенное обложение, падая на предметы потребления масс, отличается величайшей несправедливостью. Всей своей тяжестью ложится оно на бедноту, созда­вая привилегию для богатых. Чем беднее человек, тем большую долю своего дохода отдает он государству в виде косвенных налогов. Малоимущая и неимущая масса со­ставляет ⁹/₁₀ всего народонаселения, потребляет ⁹/₁₀ всех обложенных продуктов и платит ⁹/₁₀ всей суммы косвенных налогов, а между тем из всего народного дохода она получает каких-нибудь две-три десятых.

В заключенье – интересная «мелочь». По каким статьям всего более увеличились расходы с 1901 по 1902 год? Вся сумма расхода увеличилась с 1788 млн. руб. до 1946 млн. руб., т.е. менее чем на одну десятую. Между тем почти на четверть возросли расходы по двум статьям: «на содержание особ императорской фамилии» – с 9,8 млн. руб. до 12,8 млн. руб. и... «на содержание отдельного корпуса жандармов» – с 3,96 млн. руб. до 4,94 млн. руб. Вот ответ на вопрос: какие «нужды русского народа» наибо­лее настоятельны?

Date: 2015-10-18; view: 252; Нарушение авторских прав