Глава 14. Вздохнув, Блейк принялась ходить туда‑сюда по комнате

Вздохнув, Блейк принялась ходить туда‑сюда по комнате. Каблуки застучали по деревянному полу.

– Это нелогично. Если жертва была все еще жива, когда ее оставили в лавке мясника, и то послание на потолке предназначалось для нее, то почему она была мертва, когда мы нашли ее? Кто ее убил? Крысы? – Взяв со стола фотографию, Барбара еще раз внимательно посмотрела на нее. – Вне зависимости от того, что случилось с жертвой, факт остается фактом. Кто‑то поместил в ее тело бомбу, а потом зашил ей промежность и рот. Она могла избавиться от бомбы, только сняв швы. – Помолчав, капитан перевела взгляд с одного детектива на другого. – Вы же не хотите сказать мне, будто убийца ожидал, что жертва сделает это сама?

Никто не ответил.

Хантер помассировал шею, коснувшись шрама на затылке.

– Я тебя знаю, Роберт. Если ты считаешь, что преступник оставил это сообщение жертве, а не нам, то у тебя наверняка есть на этот счет какая‑то версия. Я вся во внимании.

– Эту версию сложно назвать достоверной, слишком уж много в ней предположений.

– Но что‑то же ты придумал, – настаивала капитан. – Просвети меня, а то пока что мне совершенно не нравится ничего из того, что я слышу.

Хантер вздохнул.

– Вероятно, убийца хотел, чтобы она погибла от бомбы.

– Ты думаешь, что бомба должна была взорваться внутри жертвы, пока та была еще жива?

Роберт задумчиво склонил голову к плечу.

– Придется тебе обосновать это предположение, Роберт. Если убийца настолько тщательно все продумал, как утверждает Гарсиа, и если бомба должна была сдетонировать в теле жертвы, как говоришь ты, то почему этого не произошло? Что случилось на самом деле? Убийца допустил ошибку? И что запустило бы взрывной механизм, пока бомба находилась в ней? Кроме того, если наш преступник ее не убивал, то как она умерла? – Блейк уселась в кресло у стола.

– Как я и сказал, в моей версии слишком много предположений, капитан, – спокойно ответил Хантер. – И на данный моменту меня нет ответов. После произошедшего у нас осталось мало зацепок. Я не знаю, допустил убийца ошибку или нет. Я не знаю, почему бомба не взорвалась в ее теле, не говоря уже о том, что мы понятия не имеем, как был устроен пусковой механизм. Будь у нас результаты вскрытия, мы бы узнали настоящую причину ее смерти, но при сложившихся обстоятельствах нам лишь доподлинно известно, что смерть не была вызвана внешними повреждениями. Жертву не закололи холодным оружием, не застрелили, не задушили. Я также не думаю, что она была отравлена, – он поколебался. – Возможно, причина смерти в удушье.

– Почему ты так решил? – Капитан удивленно откинулась на спинку кресла.

– Удушье вызывает разрыв мелких сосудов на щеках и вокруг глаз. Посмотрите вот сюда. – Роберт указал на увеличенный снимок лица жертвы. – Кожа выглядит так, словно она принадлежит пожилому человеку. Это последствие мелких подкожных кровотечений. Я говорил об этом с доктором Хоув, и она согласна с тем, что удушье является весьма вероятной причиной смерти жертвы. Но опять‑таки без результатов вскрытия мы ни в чем не можем быть уверены.

– Ты считаешь, что она задохнулась сама, когда убийца оставил ее там?

Хантер кивнул.

– Но почему? Не от запаха же.

– Возможно, ее вырвало… или язык перекрыл доступ воздуха… кто знает. Может быть, у жертвы было слабое сердце. Только представьте себе, что она была еще жива, когда ее оставили в лавке мясника, – без сознания, но еще жива. Она приходит в себя, голая, испуганная, истязаемая болью от швов. У любого человека это вызовет панику.

Капитан потерла глаза, обдумывая предположение Роберта. Она знала, что приступ паники может вызвать рвоту, удушье или гипервентиляцию легких. Рот жертвы был зашит, а значит, она не могла глубоко вдохнуть, чтобы обеспечить себя кислородом. Это могло усугубить приступ. А если девушку вырвало, то рвотным массам некуда было деться из ротовой полости. Она подавилась, начала задыхаться… а за этим последовала верная смерть.