Немного дикой магии. Платье было тесно в талии

Платье было тесно в талии. Джоанна едва дышала в проклятом старомодном лифе. Именно поэтому она частенько пропускала всевозможные вечеринки и приемы. Ей совершенно не хотелось облачаться в тесные парадные одежды. Неужели она снова располнела, или, возможно, платье все-таки село? Во всяком случае, оно явно стало более узким с тех пор, как она в последний раз его надевала. И ноги у нее болят. Зачем Фрейя уговорила ее надеть туфли на каблуках? Событие, конечно, достойное внимания, да и здешнее общество охотно собралось вместе после катастрофы, что также неплохо. Хотя в воздухе по-прежнему витают неуверенность и беспокойство. Ведь неизвестно, как именно последствия природного катаклизма скажутся на местном хозяйстве, причем не только на рыболовстве. Местные ресторанчики специализировались исключительно на блюдах из морепродуктов. Господи, теперь прибрежные воды Атлантики под угрозой! Происшествие стало настолько ужасным для Нортгемптона, что о токсине никто старался даже не упоминать. Слишком болезненная тема. Однако плачевные результаты «взрыва в океане» начинали вклиниваться в привычный образ жизни горожан. Так, вместо обычного летнего изобилия сезонных закусок и всевозможных рыбных блюд, столь распространенных на северо-востоке, предлагалось нечто банальное, вроде надоевшего цыпленка.

Джоанна попрощалась с дочерьми и направилась к дому. Фрейя с Браном исчезли, а Ингрид сидела за столом в окружении своей библиотечной когорты. Джоанна шла по направлению к океану. Городская площадь находилась в паре кварталов от пляжа, а ее дом стоял почти на берегу. Был чудесный летний вечер, и поросшие травой дюны делали тропу, по которой брела Джоанна, особенно уединенной. Туфли она сняла и несла их в руках, держа за ремешки. Она с наслаждением ступала босыми ногами по теплому крупному песку. Последние отзвуки собрания на площади едва слышались у нее за спиной. От земли тянуло накопленным за день жаром, и Джоанна отдыхала, ступая измученными ногами по дорожке, словно по мраморному полу с подогревом. Кстати, именно такое покрытие имелось в ванных комнатах роскошного отеля, расположенного в противоположной части Нортгемптона.

Высокие дюны напоминали уютный коридор, где можно побыть в одиночестве, слушая рев океана и пронзительные крики чаек. Но сегодня здесь воцарилась тишина. Волны спокойно набегали на берег, а птицы улетели. Наверное, их заставила замолкнуть ядовитая серая субстанция. Джоанна посмотрела вдаль, и поверхность океана показалась ей темнее обычной. Казалось, там происходит нечто зловещее, лишившее Атлантику привычного сверкания. Океан выглядел мертвым и пустым — чернее, чем небо в полночь.

Жаль, не надела плащ, подумала Джоанна, когда налетел холодный вихрь и водяные валы с гулом обрушились на берег. Теперь было совсем не слышно того, что творилось на площади, — всюду раздавался грохот волн да свист ветра. Джоанна остановилась и посмотрела на огражденное полицейской лентой место. Лента, прикрепленная к колышкам, сильно поистрепалась. Она висела здесь еще с января, с того раннего утра, когда один любитель бега трусцой обнаружил на берегу тела Билла и Моры. Джоанна не была близка с пожилой супружеской парой, но, как и они, очень любила гулять вдоль берега, чувствуя родство с этими местами. По вечерам она обычно встречала Билла и Мору среди дюн, а порой они взбирались на самый высокий гребень, чтобы любоваться океаном или звездным небом. Джоанна осторожно обошла огороженное место, искоса поглядывая на старую желтую ленту.

Влажный песок у кромки воды показался ей ледяным. Джоанна решила вернуться обратно и стала подниматься по склону, поросшему травой. Густая жесткая растительность царапала ноги. Наконец, она добралась до вершины. Здесь ветер дул еще сильней, зато вид открывался прекрасный. Было видно абсолютно все — вплоть до острова Гарднера, и поместье «Светлый Рай», и маяк, который восстановил Бран. Уставшая Джоанна присела прямо на землю. Она лениво сорвала длинный сухой стебель травы, и веточка под ее руками ожила и налилась соком. Дело в том, что Джоанна ненавидела мертвые вещи. Пепельный цвет травинки сменился на серебристый, а затем на ярко-зеленый. Джоанна вдруг опомнилась. А что, собственно, происходит? Она ведь ровным счетом ничего не сделала, чтобы вернуть стебелек к жизни, в этом она была абсолютно уверена. Точно зачарованная, она смотрела, как изумрудный цвет растекается по склонам и засохшие растения возрождаются заново. Отбросив стебель, она в изумлении смотрела на густую траву — роскошную, мягкую и уже достигавшую ее талии.

Все было настолько чудесно, что она чуть не засмеялась от радости. Внезапно она почувствовала странное щекочущее прикосновение к своему затылку и резко обернулась. Стебли, извиваясь, продолжали подниматься ввысь. Но теперь они приобрели более темный оттенок, словно дюны накрыла огромная тень. Растения шевелились и яростно хлестали воздух вокруг Джоанны. Ситуация переставала быть забавной. Такой поворот событий явно не имел к ее магии никакого отношения, хотя она невольно оживила первую травинку. Джоанна развернулась в сторону дома, намереваясь уйти, но не успела сделать и шага. Кто-то сильно дернул ее за ногу и бросил на землю. Звезды померкли, тьма мгновенно накрыла ее целиком, а растения обвили тело, опутали горло и грудь. И на ощупь они больше не казались ни мягкими, ни сочными, а стали гораздо тверже и плотнее. Джоанна с трудом сражалась с их жесткими объятьями. Трава обвивала женщину все туже, корсетом сдавливая грудь, не давая пошевелиться. Еще минута, и в легких не останется воздуха. Джоанна пронзительно вскрикнула и услышала, как с пустынного берега ей откликнулось эхо. Городская площадь с царившим на ней весельем будто перенеслась на другой континент. Гул толпы был здесь совершенно не слышен.

Джоанна ухватилась за стебель, который подобрался ближе всего к ее голове, крепко его стиснула и выкрикнула заклинание. Слова подействовали, и травяная сеть, опутавшая ее лицо, начала исчезать. Теперь ей снова стали видны звезды. Стебли постепенно ослабели и отодвинулись, истончаясь на глазах, точно волосы старика.

Сила, которая у нее на глазах возродила прибрежные травы и пыталась ее убить, исчезла. Растительность посерела и высохла, вновь приняв прежний вид. Джоанна не понимала, в чем дело. Был ли то случайный всплеск магии или чей-то умысел? Разумеется, Нортгемптон являлся не простым местом. Подобные вещи могли случаться именно здесь — благодаря «шву», соединяющему два мира. Кстати, Ингрид упоминала мимоходом на днях, что, мол, и раньше замечала серую тьму в телах и душах горожан. Джоанна собиралась заняться вплотную этим странным явлением, но время уходило то на очередное обновление дома, то на огород. И еще она переволновалась из-за Тайлера. К счастью, мальчик избавился от последствий ушной инфекции и вернулся к старым привычным играм. Он выстраивал в цепочку паровозики и гонял их кругами, но пока не ел ничего, кроме сэндвичей с тунцом.

Джоанна выругала себя за невнимательность, хотя прекрасно понимала, что в основе безопасности Нортгемптона лежит постоянная бдительность. Она встала, стряхнула с себя песок и решительно спустилась на пляж, на ходу ломая сухие стебли. Сначала три мертвые птицы, думала она, а теперь еще и трава-убийца. Нет, в городке точно появилось нечто новое и странное. Наверняка таким образом проявляет себя неведомое зло.

Date: 2015-10-18; view: 285; Нарушение авторских прав