LIV. Непоправимое

Возможно ль задушить, возможно ль побороть

Назойливое Угрызенье,

Сосущее, как червь – бесчувственную плоть,

Как тля – цветущее растенье?

Бессмертного врага возможно ль побороть?

В напитке из какой бутыли, бочки, склянки

Утопим мы – не знаю я! –

Его прожорливую алчность куртизанки

И трудолюбье муравья?

В напитке из какой бутыли? – бочки? – склянки?

Я ведьму юную на выручку зову:

Скажи мне, как избыть такое?

Мой воспаленный ум – что раненый во рву,

Под грудой трупов, после боя.

Я ведьму юную на выручку зову.

Над ним уж воронье кружит – он умирает!

Уж волки рыскают окрест…

Он должен знать, что зверь его не растерзает,

Что будет холм и будет крест.

Смотри, уж воронье кружит – он умирает!

Как небо озарить, не знающее дня?

Как разодрать завесу ночи,

Тягучей, как смола, кромешной, без огня

Светил, глядящих людям в очи?

Как небо озарить, не знающее дня?

Надежда, кто задул тебя в окне Харчевни?

Как до пристанища дойти

Без света вдалеке и без лампады древней,

Луны, ведущей нас в пути?

Сам Дьявол погасил фонарь в окне Харчевни!

О, ведьма юная, тебе знаком ли ад?

Возмездия неотвратимость?

А стрел Раскаянья, пронзивших сердце, яд?

Иль для тебя все это – мнимость?

О, ведьма юная, тебе знаком ли ад?

Непоправимое проклятыми клыками

Грызет непрочный ствол души,

И как над зданием термит, оно над нами,

Таясь, работает в тиши –

Непоправимое – проклятыми клыками!

– В простом театре я, случалось, наблюдал,

Как, по веленью нежной феи,

Тьму адскую восход волшебный побеждал,

В раскатах меди пламенея.

В простом театре я, случалось, наблюдал,

Как злого Сатану крылатое созданье,

Ликуя, повергало в прах…

Но в твой театр, душа, не вхоже ликованье.

И ты напрасно ждешь впотьмах,

Что сцену осветит крылатое Созданье![60]