XLI. Вся нераздельно

Сам Демон в комнате высокой

Сегодня посетил меня;

Он вопрошал мой дух, жестоко

К ошибкам разум мой клоня:

«В своих желаниях упорных

Из всех ее живых красот,

И бледно‑розовых, и черных,

Скажи, что вкус твой предпочтет?»

«Уйди!» – нечистому сказала Моя

влюбленная душа. – В ней все –

диктам, она мне стала

Вся безраздельно хороша!

В ней все мне сердце умиляет,

Не знаю «что», не знаю «как»;

Она, как утро, ослепляет

И утоляет дух, как мрак.

В ней перепутана так сложно

Красот изысканная нить,

Ее гармоний невозможно

В ряды аккордов разрешить.

Душа исполнена влиянья

Таинственных метаморфоз:

В ней стало музыкой дыханье,

А голос – ароматом роз!»[47]

XLII.Что можешь ты сказать, мой дух всегда ненастный,

Душа поблекшая, что можешь ты сказать

Ей, полной благости, ей, щедрой, ей прекрасной?

Один небесный взор – и ты цветешь опять!..

Напевом гордости да будет та хвалима,

Чьи очи строгие нежнее всех очей,

Чья плоть – безгрешное дыханье херувима,

Чей взор меня облек в одежду из лучей!

Всегда: во тьме ночной, холодной и унылой,

На людной улице, при ярком свете дня,

Передо мной скользит, дрожит твой облик милый,

Как факел, сотканный из чистого огня:

– Предайся Красоте душой, в меня влюбленной;

Я буду Музою твоею и Мадонной![48]

XLIII. Живой факел

Два брата неземных, два чудотворных глаза

Всегда передо мной. Искусный серафим

Их сплавил из огня, магнита и алмаза,

Чтоб, видя свет во тьме, я следовал за ним.

Два факела живых! Из их повиновенья,

Раб этих нежных слуг, теперь не выйдешь ты…

Минуя западни и камни преткновенья,

Они тебя ведут дорогой Красоты.

Их свет неугасим, хотя едва мерцают,

Как в солнечных лучах, лампады в алтаре,

Но те вещают скорбь, а эти прославляют

Не Смерть во тьме ночной – Рожденье на заре

Так пусть же никогда не гаснет ваша сила,

Восход моей души зажегшие светила![49]