В) Карл Ранер

Карл Ранер (Karl Rahner) SJ (1904–1984)[887]в своих обширных и тематически разнообразных трудах отводит «традиции» весьма существенное место[888]. Путь к содержательному наполнению и оценке традиции открывает его христология. Откровение Бога о Себе в Иисусе Христе как «абсолютном спасителе» обращено к человеку как своему адресату и для человека совершенно. Карл Ранер пишет: «Это событие спасения […] именуется Иисус Христос, Сын Божий, Божие Слово, которое пребывало среди нас во плоти, будучи поистине человеком как и мы, рожденным и умершим как и мы [рождаемся и умираем]. Эта действительность желает передать себя дальше»[889]. Традиция, чуждая всякой абстракции, есть Он, Иисус Христос. И поскольку его «предание о Себе» тождественно конкретной действительности Его жизни, она должна {303} быть передана дальше в слове, в слове раскрывающейся любви и бытия друг для друга. Как таковая «устная традиция она – абсолютно нормативна и неизменно остается эсхатологической традицией»[890]. Поэтому она также не может быть вверена чему‑то единичному и случайному; она – выражение общности жизни и пути, она есть церковь в своем истоке. «Церковь как апостольская Церковь первого поколения, самих апостолов, есть не что иное как действительно услышанная и воспринятая Traditio Иисуса Христа, обращенная к людям. И эта Церковь, само собой разумеется, есть нормативная величина для всех грядущих времен»[891]. От Иисуса Христа традиция, осуществляемая в церковной общине, ведет в будущее. «Церковь апостолов […] есть именно то, что передается по традиции дальше»[892]. Ее ощутимая конкретность – это Св. Писание. «В нем апостольская Церковь себя истолковывает для будущих времен»[893]. Как событие и способ существования традиции Писание постоянно отсылает к живой традиции, «живому существованию Церкви»[894].

Из того, что есть традиция, вырастает задача отграничения и отделения неистинного. В отношении Св. Писания это означает, что оно, как «слово Божие», является достаточным и задает норму (как norma normans non normata – норма нормирующая не нормируемая). Но оно таково как некая критическая инстанция, обладающая собственной властью, исходя из которой можно выносить суждение о проповеди Церкви и, тем самым, о ней самой. Вместе с присутствием Христа в Церкви с необходимостью обеспечена и ее верность одному Евангелию. Писание – объективация Откровения – как Книга первоначальной Церкви само причастно событию Откровения. И как таковая книга Церкви оно остается в Церковь интегрированным, но в церковной проповеди заставляет звучать vox viva evangelii (живой голос Евангелия). Существует авторитетное свидетельство о Священном Писании и авторитетное его истолкование посредством живого слова Церкви, и его учительный авторитет. […] И это свидетельство о Писании само по себе и его авторитетное истолкование никогда не могут быть замещены самим Писанием»[895]. – Здесь высказывания и аргументы Карла Ранера разделяются на те тематические поля, которые надлежит прорабатывать, размышляя о traditio, что и демонстрирует вся глава С.

{304} Тем не менее следует прямо упомянуть еще об одном аспекте, который был для Карла Ранера в его размышлениях о traditio чрезвычайно важен. Понимание Писания Карлом Ранером постоянно вовлекает в свой круг человека, обращаясь к которому Бог сообщает о Себе [896]. И поскольку это сообщение – совершившееся в своей полноте в Иисусе Христе – есть средоточие традиции, которое Церковь, как «тело Христово», передает дальше, и именно как Церковь, которая сама как ecclesia apostolica есть эта traditio, традиция остается живым событием сообщения, которое совершается между открывающим Себя Богом и человеком. – Бог встречается с человеком, который посредством своего «сверхъестественного экзистенциала» открывает себя самооткровению Божию как бездонной тайне в сердцевине своего сердца (ср. Лк 24, 32). Откровение, как Божественное сообщение о Себе, есть Евангелие, которое – засвидетельствованное в Писании – как слово Божие должно снова и снова быть действенно выражено в слове. Тем самым, событие традиции раскрывается как служение спасению. Это служение должно быть исполнено Церковью. Она – носитель откровения, в котором и посредством которого постоянная актуализация опыта самоотдачи Бога в Иисусе Христа – как предания Отцом Сына миру – превращается для верующих в собственный опыт спасения. Несмотря на неизбежную относительность и функциональность [своей деятельности] Церковь, тем самым, берет на себя сакраментально‑посредническую Божественную задачу: она раскрывает для человека событие благовестия как ему адресованное сообщение от Бога Себе и одновременно освобождает его для жизни последователя [Божия] (как traditio всякий раз своего в единое Божие). «Традиция имеет поэтому не только Божественное начало; она совершается там, где Иисус Христос – всегда присутствующий в опосредующей непосредственности Церкви – возвещается как спасение и где эта Благая Весть, подлинно сохраненная в Священном Писании, достигает человека, а тот, как член Церкви, строит свою жизнь в мире как свидетель этого присутствия Христа в ней Христа»[897].