Медицина и биология

Карл Максимович Бэр (1792–1876)

Знаменитый натуралист — естествоиспытатель, основоположник научной эмбриологии, географ — путешественник, исследователь К. М. Бэр родился 28 февраля 1792 года в небольшом местечке Пипа Иервинского округа Эстонской губернии.

Его родители, числимые дворянами, были выходцами из мещанской среды. Раннее детство К. М. Бэр провел в имении своего бездетного дяди, где он был предоставлен сам себе. До 8 лет он не был знаком даже с азбукой. Когда ему исполнилось восемь лет, отец забрал его в свою семью, где он в течение трех недель догнал своих сестер по чтению, письму и арифметике. К 10 годам под руководством гувернера он освоил планиметрию и научился составлять топографические карты. В 12 лет он умел пользоваться определителем растений и приобрел солидные навыки в искусстве составления гербария.

В 1807 году отец отвез сына в дворянскую школу в Ревеле, и того после испытаний приняли сразу в высший класс. Прекрасно успевая в учении, юноша увлекался экскурсиями, составлением гербариев и коллекций.

В 1810 году К. М. Бэр поступил на медицинский факультет Дерптского университета, готовясь к карьере врача. Пребывание в университете было прервано в 1812 году вторжением Наполеона в Россию. К. М. Бэр отправился в русскую армию в качестве врача, но вскоре заболел тифом. Когда армия Наполеона была изгнана из пределов России, К. М. Бэр вернулся в Дерпт продолжать учение.

Дерптский университет К. М. Бэр закончил в 1814 году и защитил диссертацию «Об эпидемических болезнях в Эстляндии». Однако, не считая себя достаточно подготовленным к ответственной и высокой роли врача, он отправился совершенствоваться за границу, в Вену. Но те медицинские светила, ради которых молодой врач приехал в Вену, ни в какой мере не могли удовлетворить его. Самый знаменитый из них — терапевт Гильденбрандт — прославился, между прочим, тем, что не прописывал своим больным каких‑либо лекарств, так как испытывал «методу выжидательного лечения».

Разочаровавшись в медицине, К. М. Бэр намеревается стать зоологом, анатомом. Собрав пожитки, К. М. Бэр пешком отправился в Вюрцбург к известному анатому — профессору Деллингеру. При первом же свидании Деллингер в ответ на высказанное К. М. Бэром желание совершенствоваться в зоотомии (анатомии животных) сказал: «В этом семестре я ее не читаю… Но к чему Вам лекции? Принесите сюда какое‑нибудь животное, потом другое, анатомируйте его и исследуйте его строение». К. М. Бэр купил в аптеке пиявок и начал свой зоотомический практикум.

Счастливый случай выручил его: он получил от дерптского профессора Бурдаха предложение занять место прозектора- ассистента анатомии при кафедре физиологии в Кенигсберге, куда Бурдах к этому времени переехал.

Как заместитель профессора К. М. Бэр стал читать с 1817 года самостоятельный курс с прекрасно поставленными демонстрациями и сразу же завоевал себе известность; сам Бурдах неоднократно посещал его лекции. Вскоре К. М. Бэр организовал прекрасный анатомический кабинет, а затем и большой зоологический музей. Слава его росла. Он стал знаменитостью, и Кенигсбергский университет избрал его ординарным профессором и директором Анатомического института. К. М. Бэр проявил исключительную творческую плодовитость. Он прочел ряд курсов и провел ряд исследований по анатомии животных. Его исследования увенчались в 1826 году блестящим открытием, «завершившим многовековую работу естествоиспытателей» (академик В. И. Вернадский): он открыл яйцо млекопитающих и публично демонстрировал его в 1828 году на съезде естествоиспытателей и врачей в Берлине. Для того чтобы составить себе представление о значении этого открытия, достаточно сказать, что научная эмбриология млекопитающих, а следовательно, и человека, была совершенно невозможна до того времени, пока не было открыто то исходное начало — яйцо, из которого развивается зародыш высшего животного. В этом открытии — бессмертная заслуга К. М. Бэра в истории естественных наук. Мемуары об этом открытии он в соответствии с духом времени написал на латинском языке и посвятил Российской академии наук в благодарность за избрание его в 1827 году членом — корреспондентом. Много лет спустя по случаю 50–летнего юбилея научной деятельности К. М. Бэра Российская академия наук преподнесла ему большую медаль с барельефным изображением его головы и надписью вокруг нее: «Начав с яйца, он показал человека — человеку».

В 1828 году К. М. Бэр опубликовал первый том своего классического сочинения «История развития животных»; в 1837 году — второй; третий, незаконченный том вышел посмертно в конце XIX столетия.

В Кенигсберге К. М. Бэр получил признание всего ученого мира, здесь же он обзавелся семьей, но его тянет в родные края. Он ведет переписку с Дерптом и Вильно, где ему предлагают кафедры. Он мечтает о большом путешествии по северу России и в своем письме к первому русскому кругосветному мореплавателю знаменитому адмиралу Ивану Федоровичу Крузенштерну просит его дать ему «возможность бросить якорь в своем отечестве».

Вскоре он получил предложение от Российской академии наук приехать на работу в Петербург, однако полнейшая неустроенность академических учреждений того времени не позволила ему сразу принять это предложение, и он временно возвращается в Кенигсберг, где ведет, по его же выражению, жизнь «рака — отшельника», погрузившись всецело в науку. Напряженные многолетние занятия сильно подорвали его здоровье. Прусское министерство народного просвещения придиралось к нему буквально по каждому поводу. Министр фон Альтенштейн официально попрекал его тем, что его научные исследования обходятся дорого, так как К. М. Бэр израсходовал на свои бессмертные исследования по истории развития цыпленка… 2000 яиц. Конфликты с власть предержащими росли. К. М. Бэр запросил Петербург о возможности его приезда на работу в Академию наук и в ответ на это в 1834 году избирается ее членом. В том же году он с семьей покидает Кенигсберг. Как он сам писал, «решив променять Пруссию на Россию, был одушевлен только желанием принести пользу своей родине».

Что же сделал К. М. Бэр в эмбриологии? Несмотря на то что в XVII и XVIII веках в разработке учения о зародышевом развитии животных приняли участие многие крупнейшие исследователи, существенно продвинуть исследования им не удалось. Было принято считать, что в половых клетках существует готовый зародыш с совершенно развитыми частями тела — по сути, взрослый организм, только крошечного размера.

Наука того времени очень сильно заблуждалась, считая, что зародышевое развитие есть не что иное, как простой рост маленького организма до взрослого состояния. Никакого преобразования при этом якобы не происходило.

К. М. Бэр окончательно похоронил эти неверные представления и создал подлинно научную эмбриологию. Его «История развития животных», по отзыву выдающегося соратника Ч. Дарвина — Томаса Гекели, представляет «сочинение, которое содержит самую глубокую философию зоологии и даже биологии вообще», а известный зоолог Альберт Келликер утверждал, что эта книга является «самым лучшим из всего, что есть в эмбриологической литературе всех времен и народов».

Исследуя развитие цыпленка, К. М. Бэр шаг за шагом проследил картину его развития. Процесс зародышевого развития впервые предстал перед изумленными взорами натуралистов во всей своей простоте и величии.

С переездом в Петербург молодой академик резко изменил как свои научные интересы, так и образ жизни. На новом месте его влекут и манят беспредельные просторы России. Громадная, но мало исследованная Россия того времени требовала всестороннего изучения. К. М. Бэр становится географом — путешественником и исследователем природных богатств страны.

За всю свою жизнь К. М. Бэр совершил множество путешествий в пределах России и за границей. Его первое путешествие на Новую Землю, предпринятое им в 1837 году, продолжалось всего четыре месяца. Обстоятельства были крайне неблагоприятными для путешествия. Капризные ветры задерживали плавание. Парусная шхуна «Кротов», предоставленная в распоряжение К. М. Бэра, была чрезвычайно мала и не приспособлена для экспедиционных целей. Топографические изыскания и метеорологические наблюдения экспедиции К. М. Бэра дали представление о рельефе и климате Новой Земли. Было установлено, что возвышенность Новой Земли в геологическом отношении представляет собой продолжение Уральского хребта. Особенно много сделала экспедиция в области познания фауны и флоры Новой Земли. К. М. Бэр был первым натуралистом, посетившим эти острова. Он собрал ценнейшие коллекции обитающих там животных и растений.

В последующие годы К. М. Бэр совершил десятки путешествий и экспедиций не только «по градам и весям» России, но и за границу. Вот далеко не полный перечень главнейших из этих путешествий. В 1839 году вместе с сыном он совершил экспедицию на острова Финского залива, а в 1840 году в Лапландию. В 1845 году совершает поездку на Средиземное море. За промежуток 1851–1857 годов предпринял ряд экспедиций на Чудское озеро и Балтику, в дельту Волги и на Каспий с целью изучения состояния рыболовства в этих районах. В 1858 году К. М. Бэр вновь ездил за границу на съезд естествоиспытателей и врачей. В последующие годы (1859 и 1861) он вновь путешествует по Европе.

Им была предсказана катастрофа Аральского моря еще в далеком 1861 году, когда он ездил в те края для выяснения причин его обмеления. Причем он опроверг версию, раздуваемую в меркантильных целях каботажной компанией о том, что будто это обмеление происходит за счет балласта, выбрасываемого с приходящих кораблей. Страсть к путешествиям у К. М. Бэра была неуемной: будучи уже восьмидесятилетним старцем, он мечтал о большой экспедиции на Черное море.

Самой продуктивной и наиболее богатой по своим последствиям являлась его большая экспедиция на Каспий, которая продолжалась с небольшими перерывами четыре года (1853 1856).

Хищнический лов рыбы в устье Волги и на Каспии — районе, дававшем пятую часть всей рыбной продукции тогдашней России, — привел к катастрофическому падению улова рыбы и грозил потерей этой главнейшей рыболовецкой базы. Для исследования рыбных богатств Каспия была организована большая экспедиция, во главе которой встал шестидесятилетний К. М. Бэр. Он избороздил Каспий в нескольких направлениях от Астрахани до берегов Персии. Он установил, что причина падения улова вовсе не в оскудении природы, а в хищнических способах лова рыбы и нерациональных примитивных методах ее обработки, которые он назвал «безумным расточением даров природы». К. М. Бэр пришел к выводу, что причиной всех бедствий является непонимание того, что существующие способы лова не давали рыбе возможности размножаться, так как вылавливали ее до нереста (икрометания) и этим обрекали промысел на неизбежное падение. К. М. Бэр выступил с требованием введения государственного контроля за охраной рыбных запасов и их восстановления.

Практические выводы, основанные на работах этой экспедиции, К. М. Бэр изложил в своих известных «Предложениях для лучшего устройства каспийского рыболовства», в которых он разработал ряд правил к «выгоднейшему употреблению продуктов рыболовства». Стараниями К. М. Бэра новая каспийская сельдь пришла на смену «голландской» сельди, ввоз которой к нам прекратился из‑за Крымской кампании. Научив заготовлять каспийскую сельдь, К. М. Бэр на миллионы рублей увеличил национальное богатство страны.

Из географических открытий К. М. Бэра необходимо отметить его знаменитый закон — «закон Бэра», по которому все реки Северного полушария перемещают свои русла в сторону своего правого берега, который в силу этого постоянно размывается и становится крутым, тогда как левый берег остается пологим, исключая места крутых поворотов; в Южном полушарии отношения будут обратные. Это явление асимметрии берегов рек К. М. Бэр поставил в связь с суточным вращением Земли вокруг своей оси, увлекающим и отклоняющим движение воды в реках к правому берегу.

К. М. Бэр был одним из инициаторов и учредителей Русского географического общества, в котором он был выбран первым вице — президентом.

«Как можно продолжать требовать от образованного человека знать подряд всех семерых царей Рима, существование которых безусловно проблематично, и не считать позором, если он не имеет понятия о строении собственного тела… я не знаю задачи более достойной свободного и мыслящего человека, как исследование самого себя».

Помимо этого К. М. Бэр много работал в области краниологии — учения о черепе.

Он же положил начало краниологическому музею Академии наук, который является одной из богатейших коллекций этого рода в мире. Из всех остальных его работ мы остановимся только на его исследованиях, посвященных папуасам и альфурам, которые, в свою очередь, вдохновили нашего выдающегося исследователя и путешественника Миклухо — Маклая на изучение этих народов в Новой Гвинее.

К. М. Бэр читал лекции по анатомии в Медико — хирургической академии и организовал при ней для подготовки врачей Анатомический институт. В качестве руководителя его он привлек нашего знаменитого соотечественника, выдающегося хирурга и гениального анатома — Н. И. Пирогова. К. М. Бэр написал ряд блестящих статей для широкой публики по антропологии и зоологии.

К. М. Бэр был чрезвычайно жизнерадостный человек, очень любивший общение с людьми и сохранивший эту черту до самой смерти. Несмотря на всеобщее преклонение и восхищение перед его дарованием, он был чрезвычайно скромен и многие свои открытия, как, например, открытие яйца млекопитающих, приписывал исключительно острому зрению в годы своей юности. Внешние почести его не прельщали. Он был убежденным врагом титулов. За время его долгой жизни ему пришлось поневоле присутствовать на многих юбилеях и торжествах, организуемых в честь него, но всегда он был ими недоволен и чувствовал себя жертвой. «Гораздо лучше, когда тебя бранят, тогда, по крайней мере, можно возражать, а при похвалах это невозможно и приходится выносить все, что над вами делают», — сетовал К. М. Бэр. Зато он очень любил устраивать празднества и юбилеи другим.

Заботливое отношение к чужим нуждам, помощь в несчастье, участие в восстановлении приоритета забытого ученого, восстановление доброго имени несправедливо пострадавшего человека, вплоть до помощи из личных средств, были обычным явлением в жизни этого большого человека. Так, он взял под свою защиту Н. И. Пирогова от нападок прессы и личными средствами помог венгерскому ученому Регули закончить научные работы.

К. М. Бэр высоко ценил заслуги простого народа в деле научного исследования своей страны. В одном из своих писем к адмиралу Крузенштерну он писал: «Простонародье почти всегда пролагало путь научным изысканиям. Вся Сибирь с ее берегами открыта таким образом. Правительство всегда только присваивало себе то, что народ открывал. Таким образом присоединены Камчатка и Курильские острова. Только позже они были осмотрены правительством… Предприимчивые люди из простонародья впервые открыли всю цепь островов Берингова моря и весь русский берег Северо — Западной Америки. Смельчаки из простонародья впервые прошли морской пролив между Азией и Америкой, первыми нашли Ляховские острова и Много лет посещали пустыни Новой Сибири до того, как об их существовании что‑либо знала Европа… Всюду со времен Беринга научное мореходство только следовало по их стопам…»

Обладая слабым голосом, он не был ни оратором, ни искусным лектором. Но его письменная речь была безукоризненно Изящна, и ей мог бы позавидовать даже писатель.

Он был большим знатоком истории и литературы и написал даже несколько статей по мифологии.

В 1852 году К. М. Бэр в связи с преклонным возрастом вышел в отставку и переселился в Дерпт.

В 1864 году Академия наук, празднуя пятидесятилетний юбилей его научной деятельности, преподнесла ему большую медаль и учредила Бэровские премии за выдающиеся заслуги в области естественных наук.

До последнего дня К. М. Бэр интересовался наукой, хотя глаза его так ослабели, что он вынужден был прибегать к помощи чтеца и писца. Умер Карл Максимович Бэр 28 ноября 1876 года тихо, точно уснув. Ровно через 10 лет, 28 ноября 1886 года, граждане города, в котором родился, учился, жил и умер великий ученый, воздвигли ему памятник работы академика Опекушина, копия которого находится в бывшем здании Академии наук в Петербурге.

К. М. Бэр был одним из крупнейших зоологов мира. Своей деятельностью он положил начало новой эры в науке о животных и этим оставил неизгладимый след в истории естественных наук.

Основные события жизни

1807 г. — К. М. Бэр поступает в дворянскую школу в Ревеле, где его после испытаний приняли сразу в высший класс.

1810 г. — К. М. Бэр поступил на медицинский факультет Дерптского университета.

1814 г. — К. М. Бэр закончил Дерптский университет и защитил диссертацию «Об эпидемических болезнях в Эстляндии».

1816 г. — К. М. Бэр получил место прозектора — ассистента анатомии при кафедре физиологии в Кенигсберге.

1826 г. — К. М. Бэр открыл яйцо млекопитающих и публично демонстрировал его в 1828 г. на съезде естествоиспытателей и врачей в Берлине.

1827 г. — К. М. Бэр избран членом — корреспондентом Российской академии наук.

1828 г. — К. М. Бэр опубликовал первый том своего классического сочинения «История развития животных».

1837 г. — Первое путешествие К. М. Бэра на Новую Землю.

1839 г. — Вместе с сыном К. М. Бэр совершил экспедицию на острова Финского залива.

1840 г. — Экспедиция в Лапландию.

1845 г. — Поездка на Средиземное море.

1852 г. — К. М. Бэр в связи с преклонным возрастом вышел в отставку и переселился в Дерпт.

1853–1856 гг. — Большая экспедиция К. М. Бэра на Каспий.

1864 г. — Академия наук, празднуя пятидесятилетний юбилей научной деятельности К. М. Бэра, преподнесла ему большую медаль И учредила Бэровские премии за выдающиеся заслуги в области естественных наук.

Николай Иванович Пирогов (1810–1881)

Имя гениального русского хирурга и анатома Н. И. Пирогова — родоначальника научной хирургии и основоположника военно- полевой хирургии — известно не только врачам, но и всем культурным людям. Он был почетным членом многих русских и заграничных научных обществ. Корифеи медицины называли его великим. В честь его названы Пироговскими улицы, общества, музеи, больницы, научные съезды и литературные издания. Н. И. Пирогов в хирургии занял такое же место, какое Менделеев в химии, Сече нов и Павлов — в физиологии, Лобачевский — в математике. Лите ратура, посвященная Н. И. Пирогову, очень велика. О нем писали анатомы, хирурги, патологоанатомы, физиологи, терапевты. Его труды переведены и изданы во всех странах Европы.

Н. И. Пирогов родился в Москве 25 ноября 1810 года в военной семье. Отец старался дать детям лучшее по тому времени образование; семья его была дружной и культурной. Однако старший брат Н. И. Пирогова Петр принес семье много несчастий крупными проигрышами и растратами казенных денег. Это разорило семью Пироговых, и Н. И. Пирогов был вынужден оставить лучший по тому времени пансион Кряжева, куда он был отдан одиннадцати лет вместе с братом Амосом. Следующие годы жизни Н. И. Пирогова, включая и его студенческие годы, прошли в тяжелых материальных условиях.

Уже в семи — восьмилетнем возрасте Н. И. Пирогов читал много книг, журналов разнообразного содержания; среди книг были иллюстрированные издания на латинском, немецком, французском языках. Большое впечатление на Н. И. Пирогова произвели сочинения Н. М. Карамзина. По совету профессора Е. О. Мухина — физиолога, анатома и терапевта, хорошего знакомого семьи Пироговых — Н. И. Пирогов поступил в 1824 году, когда ему было 14 лет, на медицинский факультет Московского университета.

Студенческие годы будущего хирурга проходили в условиях, весьма неблагоприятных для развития самой хирургии. Публично раздавались требования прекратить «мерзкое и богопротивное употребление человека, созданного по образу и подобию Творца, на анатомические препараты». В Казани дело дошло до предания земле всего анатомического кабинета, с целью чего были заказаны гробы; в них поместили все препараты, сухие и в спирте, и после панихиды в параде, с процессией отнесли на кладбище. Это было в XIX веке, хотя еще в начале XVIII века Петр I сам занимался анатомией и купил за высокую цену анатомические препараты.

Будучи студентом, Н. И. Пирогов видел на живом человеке лишь две операции, а сам ни одной операции не только на живом, но и на трупе не делал. В таких условиях в единственной хирургической клинике университета готовился знаменитый хирург.

Окончив медицинский факультет в 1827 году, Н. И. Пирогов отправился для усовершенствования в области хирургии в г. Дерпт, где при университете было создано отделение для подготовки к профессорскому званию. В числе 20 «природных русских» хорошо успевающих студентов был направлен и Н. И. Пирогов. В 1831 году Н. И. Пирогов блестяще защитил диссертацию «О перевязке брюшной аорты» и получил диплом доктора. Вскоре диссертация была переведена на немецкий язык и напечатана в Германии; анатомия там еще не пользовалась успехом у хирургов. В 1833 году Н. И. Пирогов с другими товарищами получил командировку в Берлин, где в течение двух лет знакомился с состоянием хирургии, посещая клиники крупных хирургов — Граффа, Лангебекка, Диффенбаха. Эти годы были периодом расцвета операционной техники.

Операции в то время делали 2–3 минуты, поскольку их крайняя болезненность — не было ни наркоза, ни местного обезболивания — могла привести к смерти пациента.

В 1835 году по окончании командировки Н. И. Пирогов направился в Москву, где должен был занять кафедру в Московском университете. Но в Москве кафедра хирургии была предоставлена его товарищу по работе в Дерпте — Иноземцеву. Н. И. Пирогов, тяжело переживая этот отказ, вернулся в Дерпт. В Дерпте он с блеском проявил свое изумительное мастерство хирурга, всех удивляя своими смелыми операциями. Слава Н. И. Пирогова как «чудесного доктора» росла. Клиника была переполнена ожидавшими его лечения. Недавний студент становится руководителем хирургии в Дерптском университете. После прочтения пробной лекции в Академии наук (1836) Н. И. Пирогов был утвержден профессором.

За пятилетний период профессорской деятельности в Дерпте популярность Н. И. Пирогова как хирурга, знатока анатомии чрезвычайно возросла. Изданные им за этот период капитальные научные труды и монографии укрепили его авторитет как крупнейшего ученого.

Н. И. Пирогов отправился в Париж осмотреть лучшие клиники. Был у знаменитого Вельпо, застав его за чтением монографии самого Н. И. Пирогова, о которой Вельпо дал очень лестный отзыв. Из Парижа Н. И. Пирогов уехал, однако, разочарованным, так как практическая работа в больницах была неудовлетворительна, а смертность очень высока.

В 1840 году Н. И. Пирогов получил приглашение на кафедру хирургии в Медико — хирургическую, ныне Военно — медицинскую, академию, где была создана особая клиника — Госпитальная хирургическая. Н. И. Пирогов сделался первым в России профессором Госпитальной хирургической клиники и получил госпиталь на 1000 коек.

Напряженный 16–18–часовой труд в неблагоприятных, часто антигигиенических, условиях в полуподвальном, непроветриваемом помещении, освещенном лишь масляной коптилкой, сильно расстроил здоровье Н. И. Пирогова.

В 1842 году Н. И. Пирогов переехал в Петербург. Там он написал «Полный курс прикладной анатомии человеческого тела» (1843–1845).

Едва раздались первые выстрелы Крымской войны, Н. И. Пирогов подал рапорт с просьбой командировать его в действующую армию. С началом Крымской войны Н. И. Пирогов во главе группы врачей и сестер милосердия выехал в действующую армию в Севастополь, где самоотверженно, целыми сутками работал в госпиталях. Популярность его быстро росла, особенно среди солдат. Участвуя в Севастопольской обороне, он провел огромную научную работу по изучению дела организации помощи раненым.

Н. И. Пирогову был предложен пост попечителя Одесского учебного округа. Это административное повышение заставило распроститься еще молодого талантливого профессора и ученого с Медико — хирургической академией. Через некоторое время Н. И. Пирогов был переведен на должность попечителя Киевского учебного округа. Здесь он пробыл три года.

Когда в России обсуждался вопрос о наказаниях учеников и Н. И. Пирогов согласился с применением розог, по его адресу разразилась буря общественного негодования. Тяжело переживая это, Н. И. Пирогов подал в отставку и в 1861 году уехал в свое имение Вишня Подольской губернии. Здесь он пробыл не более года. В 1862 году он выехал за границу в качестве руководителя группы молодых русских ученых, готовящихся к профессорскому званию. На этом поприще Н. И. Пирогов также проявил себя как вдумчивый и чуткий педагог, и много молодых русских юношей, отправлявшихся за ученой квалификацией за границу, обязаны ему своими удачами. В частности, Н. И. Пирогов первый увидел в И. И. Мечникове его исключительную одаренность и оказал ему необходимую помощь во время пребывания за границей.

В 1870 году Н. И. Пирогов выехал на театр военных действий Франко — прусской войны в качестве представителя Российского общества Красного Креста. В 1877 году он отправился на театр военных действий русско — турецкой войны и издал капитальный труд «Военно — врачебное дело и частная помощь на театре войны в Болгарии в 1877—78 гг.». Последние три года жизни Н. И. Пирогов прожил в своем имении, занимаясь частной Практикой.

25 мая 1881 года Московский университет торжественно Праздновал юбилей 50–летней деятельности Н. И. Пирогова.

Приветствовать Н. И. Пирогова собралось много иностранных гостей и все представители русской хирургии. За несколько месяцев до того Н. И. Пирогов заметил язвочку на языке. Во время юбилея консилиум группы врачей — Склифосовский, Гру- бе и другие — осмотрел Н. И. Пирогова и сообщил ему роковой диагноз: злокачественная опухоль языка — и предложил операцию. Н. И. Пирогов дал согласие, но его жена не согласилась и отправила его в Вену к знаменитому врачу А. Бильроту. Диагноз последним был подтвержден, но процесс уже стал неоперабельным. 5 декабря 1881 года Н. И. Пирогов скончался.

Заслуги Н. И. Пирогова перед мировой и русской хирургией и русским обществом поистине огромны. Н. И. Пирогов был первоклассным анатомом, положившим начало разработке таких отделов анатомии, которыми никто раньше не занимался. Великий хирург, он обладал не только блестящей техникой, но и создал свои собственные методы операций. Н. И. Пирогов создал лучшие работы и атласы по анатомии. Он явился родоначальником научной школы хирургии.

В результате громадного труда Н. И. Пирогов издал иллюстрированную топографическую анатомию — величественный памятник, навсегда обессмертивший имя Н. И. Пирогова и прославивший русскую медицину. О том, какой колоссальный труд был положен в основу этой работы, можно судить хотя бы из следующего. Только за время пребывания в академии Н. И. Пирогов произвел 12 000 патологоанатомических вскрытий, а в 1848 году во время холерной эпидемии вскрыл более 800 трупов холерных больных и издал в 1849 году «Патологическую анатомию азиатской холеры» с атласом.

В 1846 году он создал Анатомический институт, которым сам заведовал.

Н. И. Пирогов является основоположником военно — полевой хирургии. В основу ее он положил богатый собственный опыт участника войн на Кавказе, в Крыму, Франко — прусской, русско- турецкой. Он первый ввел не только в России, но и в Европе оказание частной помощи на войне. Так появились сестры милосердия на войне. Н. И. Пирогов обессмертил свое имя введением эфирномасляного обезболивания, которое он проводил на фронте. 10 000 наркозов было проведено им в Севастополе.

Н. И. Пирогов был автором операции по сохранению ноги после тяжелого ранения.

«Операция Пирогова бессмертна, — говорил известный русский хирург и ученый Разумовский, — она будет существовать и не заменится ничем, пока будет существовать человеческий род и хирургическое искусство».

Эта операция, как и многие другие, была названа Пироговской.

В работе о лечении ранений Н. И. Пирогов дал точный анализ реакции организма при ранении. В тот период еще не была доказана роль витаминов, но Н. И. Пирогов указал на значение дрожжей, моркови, рыбьего жира при лечении раненого и больного. Он прекрасно изучил тромбофлебиты, сепсис, выделил особую форму «раневой чахотки», которая наблюдалась и в войну 1941–1945 годов как форма раневого истощения; он изучил сотрясение мозга, местную асфиксию тканей, газовый отек и т. д. Еще не была известна антисептика, но он применял ряд антисептических средств (камфорный спирт, хлористую воду, йод и др.). Он близко подошел к великому открытию Листера — антисептике. Он убедился, что не воздух — причина нагноений ран, а загрязненные предметы: белье, перевязочный материал и др., а также скученность раненых.

Н. И. Пирогов как врач пользовался исключительной популярностью. Его практика с первых дней самостоятельной работы до смерти была громадна. Это был поразительно бескорыстный труженик. В числе его пациентов были люди всех классов: от бедного крестьянина до придворных царского дома и членов императорской фамилии. Часто Н. И. Пирогов добивался успеха там, где другие хирурги были бессильны. Известно, что в 1862 году, когда лучшие европейские хирурги не могли определить местонахождения пули в теле Гарибальди, раненного при Аспромонте, был приглашен Н. И. Пирогов. Он не только извлек пулю, но и вылечил знаменитого итальянца.

Н. И. Пирогов неустанно стремился совершенствовать медицинское образование в России. Он был талантливым профессором. Он ввел демонстрации препаратов, добился организации госпитальных клиник, приближающих студента к практике. Он был честным и искренним учителем научной молодежи. Н. И. Пирогов говорил: «Для учителя такой прикладной науки, как медицина, имеющей дело прямо со всеми атрибутами человеческой натуры (как собственного я, так и другого чужого я)… необходима, кроме научных сведений и опытности, еще добросовестность, приобретенная только трудным искусством самосознания, самообладания и знания человеческой натуры. В бытность мою за границей я достаточно убедился, что научная истина далеко не есть главная цель знаменитых клиницистов и хирургов… Было везде заметно старание продать товар лицом. Товар худой и недоброкачественный продавался за хороший и кому? Молодежи — неопытной, не знакомой с делом, но инстинктивно ищущей научной правды… Видев все это, я положил за правило, при первом моем вступлении на кафедру, ничего не скрывать от моих учеников, и если не сейчас же, то потом немедля открывать перед ними сделанную мною ошибку, будет ли она в диагнозе или в лечении. В этом духе я написал свои «Клинические анналы», описав в подробности все мои промахи и ошибки, сделанные при посещении больных, и не щадя себя».

Учениками Н. И. Пирогова считали себя все русские врачи.

Еще при жизни Николая Ивановича ученый европейский мир признал его, и признал не только великим ученым, но в известных областях своим учителем, своим вождем… Это наша Русская гордость и прежде всего гордость русских врачей.

Основные события жизни

1824 г. — Н. И. Пирогов поступил на медицинский факультет Московского университета.

1827 г. — Н. И. Пирогов окончил медицинский факультет и отправился для усовершенствования в области хирургии в г. Дерпт.

1831 г. — Н. И. Пирогов защитил диссертацию и получил диплом Доктора.

1833 г. — Н. И. Пирогов получил командировку в Берлин.

1836 г. — Н. И. Пирогов утвержден профессором.

1840 г. — Н. И. Пирогов получил приглашение на кафедру хирургии в Медико — хирургическую академию.

1842 г. — Н. И. Пирогов переехал в Петербург, где он написал «Полный курс прикладной анатомии человеческого тела».

1862 г. — Н. И. Пирогов выехал за границу в качестве руководителя группы молодых русских ученых, готовящихся к профессорскому званию.

1870 г. — Н. И. Пирогов выехал на театр военных действий Франко — прусской войны в качестве представителя Российского общества Красного Креста.

1877 г. — Н. И. Пирогов отправился на театр военных действий русско — турецкой войны.

Сергей Петрович Боткин (1832–1889)

Деятельность и труды С. П. Боткина являются одной из самых блестящих страниц русской медицины второй половины XIX века. С именем С. П. Боткина связано начало подлинного расцвета русской научной и практической медицины и образование замечательной русской школы терапевтов.

Для биологических наук начало второй половины XIX столетия стало периодом бурного расцвета. Тогда появился ряд исследований, совершенно изменивших старые представления о жизни и жизненных процессах. Это была эпоха, когда появились учение Дарвина о происхождении видов, работы Пастера о бактериях, физиологические исследования Гельмгольца и Клода Бернара. В России 60–е годы были также периодом бурного развития науки, ознаменовавшимся и новыми веяниями в области медицинской науки.

Родился С. П. Боткин 17 сентября 1832 года в Москве. Дед его был крестьянином Псковской губернии, а отец был зажиточным московским купцом. Он имел обширные торговые дела, занимался чайной оптовой торговлей в Китае. Петр Боткин был человек недюжинного ума и способностей, которые сказались в его детях — писателе Василии, лейб — медике Сергее, художнике — академике Михаиле Петровиче и внуках, из которых двое были почетными лейб — медиками, а двое имели придворное звание и служили на дипломатическом поприще.

Воспитанием Сергея Петровича Боткина занимался старший брат Василий Петрович Боткин, личный друг Белинского, Грановского и других деятелей 40–х годов и последующей эпохи. В доме у Василия Петровича Боткина часто собирался небольшой кружок мыслителей и литераторов, к которому принадлежали Белинский, Грановский, Герцен, Огарев, Станкевич… Редкий из тогдашних корифеев литературы не побывал в доме Боткиных. Здесь, в этом доме в Петроверигском переулке (на Маросейке), повидавшем на своем веку чуть ли не всех лучших наших деятелей 40–х годов, протекали детство и юность Сергея Петровича.

Окончив курс в лучшем московском пансионе, С. П. Боткин в 1850 году поступил на медицинский факультет Московского университета. С. П. Боткин вскоре сделался на своем курсе лучшим студентом, счастливо соединяя в себе блестящие способности с замечательным трудолюбием.

Тотчас по окончании медицинского факультета, в 1855 году, С. П. Боткин отправился в Крым на театр военных действий и в течение трех с половиной месяцев работал ординатором в Симферопольском военном госпитале. Здесь его руководителем оказался знаменитый русский хирург Николай Иванович Пирогов.

По окончании Крымской кампании С. П. Боткин вернулся в Москву. Он пришел к убеждению, что ему необходимо продолжать свое медицинское образование, и в начале 1856 года выехал за границу.

В Германии он работал в Патологическом институте Р. Вирхова.

Затем С. П. Боткин переезжает в Париж, где в течение года работает в лаборатории известного физиолога Клода Бернара.

Во время своего пребывания за границей С. П. Боткин написал докторскую диссертацию «О всасывании жира в кишках» и ряд других работ.

По возвращении в Россию в числе прочих русских молодых ученых — медиков С. П. Боткин получает место адъюнкта по терапии в Петербургской медико — хирургической академии (1860), а через год — кафедру академической терапевтической циники, которой и руководил до конца своей жизни.

Первым его шагом была организация клинической современной лаборатории. В первое время С. П. Боткин сам руководил занятиями в ней. Основная масса работ клиники С. П. Боткина вышла из этой лаборатории. В ней с 1878 года, в течение 10 лет, играл руководящую роль знаменитый русский физиолог Иван Петрович Павлов, который провел здесь свои выдающиеся исследования и написал диссертацию о сердечных нервах. Здесь же И. П. Павловым и Стольниковым для изучения влияния сердечных средств была придумана методика с искусственным кругом кровообращения. Эта методика являлась прообразом того, что через много лет было предложено английским физиологом Старлингом в виде его сердечно — легочного препарата.

В 1884 году С. П. Боткин открыл при клинике и бактериологическую лабораторию.

Сергей Петрович в обращении к студентам на вступительной лекции осеннего семестра 1862 года говорил: «Чтобы избавить больного от случайностей, а себя от личных угрызений совести и принести истинную пользу человечеству, неизбежный для этого путь есть научный… а потому в клинике вы должны научиться рациональной практической медицине, которая изучает больного человека и отыскивает средства к изучению или облегчению его страданий… Больной есть предмет вашего научного исследования. Собрав сумму анатомических, физиологических и патологических фактов, вы делаете заключение, представляющее уже не диагностику болезни, а диагностику больного. Собирая факты, вы получите не только патологические явления того или другого органа, на основании которых дадите название болезни, но вместе с этим увидите состояние всех остальных органов, находящихся в более или менее тесной связи с заболеванием. Вот эта‑то индивидуализация каждого случая, основанная на научных данных, и составляет задачу клинической медицины и вместе с тем самое тверже основание лечения, направленного не против болезни, а против страдания больного».

Медицина как знание, как искусство врачевания существует века, но медицина как наука, как естествознание возникла, в сущности, лишь в XIX веке; одним из ее основоположников и был Сергей Петрович Боткин.

С. П. Боткин в 1875 году, задолго до английского физиолога Баркрофта, раскрыл роль селезенки как депо — органа в системе кровообращения. В своих лекциях по поводу многих заболеваний Сергей Петрович сделал предположение о существовании в головном мозге особых центров — теплового, сахарного, потового, кроветворного и других, что в настоящее время считается аксиомой.

С. П. Боткин был прекрасным преподавателем. Среди учеников С. П. Боткина насчитывается много блестящих имен; все русские университеты и академии имели среди своих профессоров учеников Сергея Петровича.

С. П. Боткин воспитал поколение врачей, которые ставили во главу угла не свои личные интересы, а интересы общества, которые самоотверженно служили русскому народу.

Сергей Петрович Боткин положил начало русской медицинской литературе; в течение многих лет (1869–1889) он редактировал и на собственные средства издавал «Архив клиники внутренних болезней», под его редакцией выходила «Еженедельная клиническая газета» (1881–1889).

Сергей Петрович Боткин умер 24 декабря 1889 года в возрасте 57 лет, в самом расцвете своей научной деятельности. «Вся обширная деятельность этого в высшей степени замечательного человека на поприще медицинского образования в России, деятельность как ученого, как учителя и профессора-клинициста, как врача и общественного деятеля была так велика и многостороння, что имя его, будучи одним из наиболее блестящих медицинских имен для современников, навсегда останется и для потомства в высшей степени почетным и вечно памятным в истории развития русской медицинской науки» (профессор Л. В. Попов).

Основные события жизни

1850 г. — С. П. Боткин поступил на медицинский факультет Московского университета.

1855 г. — С. П. Боткин по окончании медицинского факультета отправился в Крым на театр военных действий.

1856 г. — С. П. Боткин выехал за границу.

1860 г. — С. II. Боткин получает место адъюнкта по терапии в петербургской Медико — хирургической академии.

1875 г. — С. П. Боткин задолго до английского физиолога Баркрофта раскрыл роль селезенки как депо — органа в системе кровообращения.

1884 г. — С. П. Боткин открыл при клинике бактериологическую лабораторию.

Николай Васильевич Склифосовский (1836–1904)

И. В. Склифосовский, выдающийся русский хирург, профессор и ученый, родился 6 апреля 1836 года около города Дубоксары Херсонской губернии. Окончив Одесскую гимназию, он поступил в Московский университет на медицинский факультет, который окончил в 1859 году. По окончании курса И. В. Склифосовский стал ординатором, затем заведующим хирургическим отделением Одесской городской больницы. В 1863 году им была защищена диссертация на степень доктора медицины. В 1866 году Н. В. Склифосовский был командирован за границу на два года. За это время он побывал в Германии, Франции и Англии. Эта командировка позволила И. В. Склифосовскому ознакомиться с хирургическими школами и направлениями в передовых странах Европы.

В дальнейшей своей жизни Н. В. Склифосовский всегда следил за европейской наукой и всегда поддерживал связь с западноевропейскими клиниками, часто посещая их и участвуя в международных съездах. В 1866 году И. В. Склифосовский работал с согласия русского правительства военным врачом во время австро — прусской войны. По окончании командировки Н. В. Склифосовский возвратился в хирургическое отделение Одесской городской больницы, а в 1870 году был приглашен в Киевский университет. Но в Киеве он был недолго. Как истинный последователь Н. И. Пирогова, Н. В. Склифосовский правильно оценивал важность и значение для хирурга практического образования, особенно знания военно — полевой хирургии, и, временно оставив кафедру в Киеве, отправился на театр военных действий во время Франко — прусской войны, где изучал постановку работы военных госпиталей. В 1871 году Н. В. Склифосовский был приглашен в Петербургскую медико — хирургическую академию, _где преподавал хирургическую патологию, одновременно заведуя клиническим отделением военного госпиталя. Через 5 лет Н. В. Склифосовский был участником Балканской (1876), а затем и русско — турецкой (1877–1978) войн.

В Черногории Н. В. Склифосовский по поручению русского правительства работал консультантом Красного Креста, а в русско — турецкой войне был не только организатором хирургической помощи в госпиталях, но и практическим врачом — хи- рургом, нередко оказывая помощь раненым под неприятельскими пулями.

В 1880 году Н. В. Склифосовский был единогласно выбран руководителем кафедры факультетской хирургической клиники медицинского факультета Московского университета. Этой клиникой Н. В. Склифосовский заведовал 14 лет. В 1893 году он был назначен директором Института усовершенствования врачей, где работал до 1900 года.

Последние четыре года Н. В. Склифосовский тяжело болел, перенес несколько припадков апоплексии и жил у себя в усадьбе около Полтавы, где занимался любимым им садоводством.

13 декабря 1904 года Николая Васильевича не стало. Он был похоронен вблизи Полтавы.

Значение Н. В. Склифосовского в истории русской хирургии очень велико. Он жил в одну из самых интересных эпох хирургии: середина XIX века ознаменовалась важными открытиями — введением метода Листера, т. е. введением антисептики, и введением общего наркоза эфиром и хлороформом. Эти открытия разделили историю хирургии на два периода. Гнойные воспаления и гангрены (омертвления) приводили к высокой смертности среди пациентов. Отсутствие наркоза вело к значительному ограничению применения хирургических вмешательств: только кратковременные операции можно было перенести без тяжелых мучительных болей. Хирурги сделались техниками — виртуозами. Чтобы сократить время операции, они старались развить технику быстрого оперирования. Надо удивляться блестящей оперативной технике, которую приобрели хирурги того времени; продолжительность операции исчислялась минутами, а иногда и секундами.

Н. В. Склифосовскому принадлежит большая заслуга внедрения в хирургическую практику принципов антисептики, то есть обеззараживания. Как часто бывает, новые открытия не всегда входят в жизнь легко. Так было и с антисептикой. Даже крупные специалисты Европы и России долго не хотели признать метод, который открыл новую эпоху в хирургии.

Как хирург Н. В. Склифосовский пользовался заслуженной мировой славой. Можно сказать, что во второй половине XIX века среди хирургов он был наиболее крупной фигурой. Талантливый ученик и последователь Н. И. Пирогова, Н. В. Склифосовский тщательно изучал анатомию. Уже в начале своей работы в Одессе он обычно после занятий в операционной и палатах шел заниматься изучением анатомии и оперативной хирургии. Он засиживался за изучением анатомии иногда до полного изнеможения, так что однажды его нашли лежавшим около трупа в состоянии глубокого обморока.

Благодаря постоянному изучению основ хирургии, Н. В. Склифосовский блестяще владел оперативной техникой. Он шел не только в ногу с веком, но как ученый и хирург часто опережал его. Н. В. Склифосовский оперировал во всех областях хирургии; он был одинаково блестящим хирургом как в мирной, так и в военно — полевой хирургии. Это явилось следствием исключительной одаренности Н. В. Склифосовского и его неустанных занятий в операционной, на поле боя, в библиотеке, в заграничных и отечественных клиниках. Неудивительно, что даже крупнейшие хирурги называли Н. В. Склифосовского «золотыми руками».

Работа Н. В. Склифосовского в военно — полевых госпиталях стала настоящим подвигом, ведь через руки Н. В. Склифосовского прошло 10 000 раненых.

Занимаясь всю жизнь научной хирургией, Н. В. Склифосовский сделал много для организации науки в России.

Много сделал Н. В. Склифосовский для создания клинического городка на Девичьем поле в Москве, где в дальнейшем возникли клиники Московского университета (ныне 1–го Московского медицинского института).

Придавая большое значение усовершенствованию врачей, Н. В. Склифосовский с жаром взялся за дело организации Института усовершенствования врачей в Петербурге. Как из Одессы не хотели отпустить еще молодого хирурга Склифосовского и предлагали ему профессорское содержание «не в пример прочим», так неохотно отпускала Н. В. Склифосовского и Москва.

За семь лет заведования Институтом усовершенствования врачей Н. В. Склифосовский (в эту должность он вступил в 60 лет) построил новые здания, электрифицировал их, добился значительного увеличения ассигнований на институт, перестроил операционные, увеличил штаты, оклады и т. д. За это время институт вырос в учреждение, каким могла гордиться Европа. Неудивительно, что в день 25–летия профессорской деятельности среди сотен телеграмм, полученных Н. В. Склифосовским, была телеграмма из Лозанны от профессора Ларгье де Вексель: «Вы стоите во главе учреждения, которому другие народы Европы завидуют».

Мы видим в Н. В. Склифосовском не только блестящего врача, хирурга, профессора, оратора, но и гражданина своей страны, гордого успехами отечественной хирургии, смело потребовавшего от Европы и Америки на международном съезде признания за русской хирургией прав самостоятельности.

Международный съезд хирургов в Москве в 1897 году притек большое число участников. Немецкий ученый Р. Вирхов обратился от имени съезда к Н. В. Склифосовскому как организатору съезда:

«Мы встретили здесь человека, авторитет которого признается представителями всех отраслей медицинской науки, человека, который с полным знанием всех требований врачебной практики соединяет в себе также и качество врача, который обладает духом братства и чувством любви ко всему человечеству… Вы подняли знамя учителя хирургии из охладевшей руки великого Пирогова и высоко несете его впереди многочисленных учеников и соратников, как достойный преемник знаменитого наставника».

Накануне Международного съезда хирургов состоялось торжественное открытие памятника Н. И. Пирогову. Этот памятник был воздвигнут благодаря инициативе, энергии Н. В. Склифосовского, лично добившегося «высочайшего разрешения» на установку памятника, и сооружен на собранные частные пожертвования, а не на казенный счет. Это был первый памятник ученому в России.

Россия высоко почтила память Н. В. Склифосовского, присвоив его имя одной из лучших больниц и лучшему институту неотложной помощи в Москве, являющемуся об разцом постановки лечебного дела. В этом — лучший памятник тому, кто отдал свою жизнь этой идее.

Блестящая речь Н. В. Склифосовского при открытии памятника, произнесенная накануне Международного съезда хирургов в присутствии крупнейших ученых всего мира, подчеркивает, что русская наука вступила на самостоятельный путь. «Собирание земли русской, — говорит он, — закончено… а период детства, подражательности и культурных заимствований миновал. Мы заплатили роковую дань исторического ученичества и вступили в колею самостоятельной жизни. У нас есть своя литература, есть наука и искусство, и стали мы на всех поприщах культуры деятельными и самостоятельными, и вот, за исключением некоторых памятников из эпохи исторического периода нашей истории, нет у нас почти никаких свидетельств пережитого — народ, имевший своего Пирогова, имеет право гордиться, так как с этим именем связан целый период врачебноведения…»

Н. В. Склифосовского любили за честность, объективность в научной работе; «персональных отношений» в научных вопросах для него не существовало. Н. В. Склифосовский стойко отстаивал права скромного русского врача, о работах которого часто забывали. Так он отстоял на 12–м Международном съезде хирургов приоритет авторства операции Владимирова — Микулича, которая шла только под именем второго автора.

Касаясь заслуг Н. И. Пирогова, Н. В. Склифосовский говорил: «Начала, внесенные в науку Пироговым, останутся вечным вкладом и не могут быть стерты со скрижалей ее, пока будет существовать европейская наука, пока не замрет на этом месте последний звук богатой русской речи…» Эти слова в полной мере применимы и к самому Николаю Васильевичу Склифосовскому.

Основные события жизни

1859 г. — Н. В. Склифосовский окончил медицинский факультет Московского университета.

1863 г. — Н. В. Склифосовским защищена диссертация на степень доктора медицины.

1866 г. — Н. В. Склифосовский командирован за границу на два года.

1866 г. — Н. В. Склифосовский работает военным врачом во время австро — прусской войны.

1870 г. — Н. В. Склифосовский приглашен на кафедру Киевского университета.

1871 г. — Н. В. Склифосовский приглашен на кафедру в Петербургскую медико — хирургическую академию.

1876 г. — Н. В. Склифосовский участвует в Балканской войне, работая консультантом Красного Креста.

1877–1878 гг. — Н. В. Склифосовский служит практическим врачом — хирургом во время турецкой кампании.

1880 г. — Н. В. Склифосовский единогласно выбран руководителем кафедры факультетской хирургической клиники медицинского факультета Московского университета.

1893 г. — Н. В. Склифосовский назначен директором Института усовершенствования врачей.

Климент Аркадьевич Тимирязев (1843–1920)

К. А. Тимирязев внес огромный вклад в исследования процесса фотосинтеза, с которым связано существование всего животного мира.

В Москве К. А. Тимирязеву воздвигнут памятник в ближайшем соседстве с памятником величайшему поэту А. С. Пушкину. Его имя носят научные, учебные и просветительные учреждения страны: старейшая Сельскохозяйственная академия. Образ К. А. Тимирязева вдохновил известного писателя В. Г Короленко, который вывел его образ под именем профессора Изборского в повести «С двух сторон».

К. А. Тимирязев родился в Петербурге 3 июня 1843 года. Отец его — Аркадий Семенович Тимирязев — происходил из старинного служилого дворянского рода. Значительное влияние на воспитание К. А. Тимирязева оказала его мать Аделаида Климентьевна. Благодаря ей он уже в детстве знал несколько европейских языков и прекрасно изучил художественную литературу. Это развило в нем вкус к художественному слову и впоследствии дало неисчерпаемый запас для удачных образов и метких сравнений, которыми изобилуют его речи и статьи.

Еще в детстве К. А. Тимирязев любил наблюдать явления природы. Своего брата, устроившего дома маленькую химическую лабораторию, он считал своим первым учителем естество — знания. К поступлению в университет К. А. Тимирязев готовился дома. Однако еще до поступления К. А. Тимирязева в университет отец его как «политически неблагонадежный» был вынужден покинуть службу, и большая семья из 8 человек жила на ничтожную пенсию. Поэтому с пятнадцати лет Климент Аркадьевич должен был зарабатывать средства к жизни переводами, причем через его руки, по его словам, прошла не одна погонная сажень томов.

Много позже, обращаясь к студентам первого рабочего факультета, он писал: «Путь приобретения научных знаний для человека труда — тяжелый путь; говорю это на основании целой жизни тяжелого опыта. С пятнадцатилетнего возраста моя левая рука не израсходовала ни одного гроша, которого не заработала бы правая. Зарабатывание средств существования, как всегда бывает при таких условиях, стояло на первом плане, а занятие наукой было делом страсти, ей я отводил редкие часы досуга. Зато я мог утешать себя мыслью, что делаю это на собственный страх, а не сижу на горбу темных тружеников, как дети помещиков и купеческие сынки. Только со временем сама наука, взятая мною с бою, стала для меня источником удовлетворения не только умственных, но и материальных потребностей жизни — сначала своих, а потом и семьи».

В 1861 году восемнадцатилетний К. А. Тимирязев поступил в Петербургский университет на камеральный факультет, с которого вскоре перешел на естественный. В этом году в университете разразились крупные студенческие волнения. К. А. Тимирязев принял в них активное участие и был исключен из университета. Он перешел на положение вольнослушателя. Это не лишило его возможности слушать лекции, работать в лабораториях и даже участвовать в конкурсе на соискание золотой медали, которую он получил за первую свою научную работу «О строении печеночных мхов».

Из профессоров он с благодарностью вспоминает ботаника — систематика А. Н. Бекетова и гениального химика Д. И. Менделеева. По окончании университета К. А. Тимирязев избирает своей специальностью физиологию растений. По — видимому, это произошло под влиянием участия в полевых исследованиях в Симбирской губернии, организованных и руководимых Д. И. Менделеевым. К. А. Тимирязев, участвуя в этой работе, произвел свои первые опыты над воздушным питанием растений, о которых в 1868 году доложил на I съезде естествоиспытателей в Петербурге. В этом докладе он уже тогда дал широкий план исследования фотосинтеза.

В том же 1868 году К. А. Тимирязев по предложению профессора Бекетова получил командировку за границу, где работал сначала в Гейдельберге у Кирхгофа и Бунзена, а затем в Париже у основателя научной агрономии Буссенго и знаменитого химика Бертло. Наступившая в 1870 году франко — прусская война прервала его работу, и он возвратился в Россию.

Весной 1871 года К. А. Тимирязев защитил в Петербургском университете магистерскую диссертацию «Спектральный анализ хлорофилла» и занял кафедру ботаники в Петровско — Разумовской (ныне Тимирязевской) сельскохозяйственной академии в Москве. В 1877 году он был избран Московским университетом на кафедру анатомии и физиологии растений.

В 1892 году Петровско — Разумовская сельскохозяйственная академия, как «беспокойное» учебное заведение, была закрыта, и весь персонал уволен. Когда через некоторое время она была вновь открыта, К. А. Тимирязева не оказалось в числе тех профессоров, которые были приглашены занять кафедры.

В 1911 году он был вынужден покинуть и Московский университет вместе с 125 профессорами и доцентами в знак протеста против увольнения ректора и его двух помощников. Университет он оставил уже больным стариком. За два года до этого у него произошло кровоизлияние в мозг, после чего остались парализованными левая рука и нога, так что он не мог двигаться без посторонней помощи. Но умственная работоспособность сохранилась полностью, и он не прекращал научной и публицистической деятельности.

После революции, несмотря на болезнь, К. А. Тимирязев принял деятельное участие в работе Московского Совета как его депутат.

20 апреля 1920 года, возвращаясь домой после заседания, К. А. Тимирязев простудился и в ночь на 28 апреля скончался от воспаления легких.

К. А. Тимирязев как ученый представляет редкий тип исследователя, экспериментально работавшего всю свою жизнь над разрешением одной проблемы. Но значение этой проблемы — проблемы воздушного питания растений, или фотосинтеза, — далеко выходит за пределы физиологии растений, так как с этим процессом связано существование не только растений, но и всего животного мира. Мало того, в фотосинтезе растение берет и усваивает не только вещество, а именно углекислоту воздуха, но и энергию солнечных лучей. Это дало право К. А. Тимирязеву говорить о космической роли растений, передающих энергию Солнца нашей планете.

Что же сделал К. А. Тимирязев для решения этой громадной проблемы, имеющей общебиологическое значение?

На этот вопрос отвечал он сам, подводя итог своим исследованиям в последней предсмертной статье: «Главным содержанием моей полувековой научной деятельности был всесторонний экспериментальный ответ на запросы, предъявленные науке двумя мыслителями — Г. Гельмгольцем и Р. Майером — основателями закона сохранения энергии. Главным стимулом, руководившим ими в их стремлении обосновать этот закон, по их собственному признанию, было покончить навсегда с бытовавшим тогда учением «о жизненной силе», которым пресекается, по мнению Майера, путь к дальнейшему исследованию и делается невозможным применение законов точной науки к изучению жизни».

Чтобы обосновать закон сохранения энергии в применении к организмам, Майер считал необходимым на опыте решить вопрос, «действительно ли тот свет, который падает на живое растение, получает иное потребление, чем тот свет, который падает на мертвые тела». К этому же вопросу пришел и Г. Гельмгольц, который считал необходимым на опыте показать, «точно ли живая сила исчезающих при поглощении их листом солнечных лучей соответствует накопляющемуся запасу химических сил растения». «Осуществить этот опыт, — говорит К. А. Тимирязев, — превратить блестящую мысль двух великих ученых в несомненную истину, доказать солнечный источник жизни — такова была задача, которую я поставил с первых же шагов научной деятельности и упорно и всесторонне осуществлял в течение полувека».

Чтобы вполне оценить найденную им связь хлорофилла с фотосинтезом, следует указать, что в то время значение зеленой окраски растений было совершенно неясно. Считалось, что окраска хлорофилла является чистой случайностью и ни — какого значения не имеет. К. А. Тимирязев впервые доказал, что зеленая окраска хлорофилла специально приспособлена для поглощения солнечной энергии.

Дальнейшие работы К. А. Тимирязева были посвящены развитию его учения о хлорофилле как поглотителе энергии для фотосинтеза. Обычно это были краткие сообщения, отличавшиеся оригинальностью постановки вопросов, остроумием и изящностью их решения. Сводку всех своих работ за 35 лет Климент Аркадьевич дал в блестящей лекции, озаглавленной «Космическая роль растения». Эту лекцию К. А. Тимирязев прочитал по приглашению в Лондонском королевском обществе.

Научная деятельность К. А. Тимирязева нашла высокую оценку за границей. Кроме Лондонского королевского общества университеты Кембриджа, Глазго и Женевы избрали его своим почетным членом.

«С первых же шагов своей умственной деятельности, — говорит К. А. Тимирязев, — я поставил себе две параллельные задачи — работать для науки и писать для народа, т. е. популярно». В его понимании наука невозможна без популяризации. «Безнадежно состояние науки, — говорит он, — когда она находится среди безграничной пустыни всеобщего равнодушия. Только делая все общество участником своих интересов, призывая его делить с нею радости и горе, наука приобретает в нем союзника, надежную опору дальнейшего развития».

К. А. Тимирязев не ограничивался научно — исследовательской работой. Он был в то же время писателем — популяризатором, широко распространявшим достижения биологической науки.

Делу популяризации научных открытий К. А. Тимирязев отдал столько творческих сил и таланта, что сделанное им в этом отношении стоит на одном уровне с научной деятельностью.

Весь свой творческий ум и исключительную эрудицию ft. А. Тимирязев посвящает дальнейшей разработке учения о причинах и закономерностях развития органического мира.

К. А. Тимирязев был одним из крупнейших историографов науки о жизни. Его перу принадлежит ряд прекрасных и выдающихся работ. Таковы «Основные черты истории развития биологии в XIX веке», «Пробуждение естествознания в третьей четверти века», «Наука. Очерк развития естествознания за три века (1620–1920)», «Главнейшие успехи ботаники в начале XX столетия», «Развитие естествознания в России в эпоху 60–х годов», не считая большого числа мелких статей — характеристик, посвященных ряду отдельных крупнейших деятелей науки (Пастер, Бертло, Столетов, Лебедев, Буссенго, Бербанк и много других).

К. А. Тимирязев гармонически сочетал в своем творчестве единство теории и практики.

Благодаря художественному, образному изложению, такие популярные книги К. А. Тимирязева, как «Жизнь растений», «Чарльз Дарвин и его учение», «Исторический метод в биологии» и другие, переиздаются и читаются до сих пор с захватывающим интересом. Даже в переводе на английский язык «Жизнь растений», через 30 лет после своего появления, оказалась, по отзыву английского критика, «на целую голову выше других исследований по этой теме».

Блестящие и увлекательные по форме популяризаторские и публицистические статьи К. А. Тимирязева до сих пор сохранили свою актуальность.

Причина столь долголетнего успеха кроется не только в исключительно увлекательном изложении сухого научного материала, но и в том, что исследования и выводы К. А. Тимирязева уникальны и насущны для наших дней.

Основные события жизни

1861 г. — Восемнадцатилетний К. А. Тимирязев поступил в Петербургский университет.

1868 г. — К. А. Тимирязев произвел свои первые опыты над воздушным питанием растений, о которых доложил на I съезде естествоиспытателей в Петербурге.

1868 г. — К. А. Тимирязев уехал в командировку за границу.

1871 г. — К. А. Тимирязев защитил в Петербургском университете магистерскую диссертацию «Спектральный анализ хлорофилла» и занял кафедру ботаники в Петровско — Разумовской сельскохозяйственной академии в Москве.

1877 г. — К. А. Тимирязев избран Московским университетом на кафедру анатомии и физиологии растений.

1911 г. — К. А. Тимирязев покинул Московский университет.

1920 г. — К. А. Тимирязев простудился и скончался от воспаления легких.

Илья Ильич Мечников (1845–1916)

Проблемы, над которыми работал замечательный биолог и врач И. И. Мечников, и в наши дни остаются вполне актуальными и современными. Биология и медицина обязаны И. И. Мечникову не только многими блестящими открытиями и твердо установленными фактами, но и теоретическими обобщениями, положившими начало ряду наиболее перспективных направлений современной биологии и медицины.

И. И. Мечников родился 15 мая 1845 года в имении Панасовка Купянского уезда Харьковской губернии.

В 1864 году девятнадцатилетним юношей, окончив Харьковский университет и имея уже несколько печатных работ, И. И. Мечников уезжает за границу, где проводит три года. Он работает в лабораториях крупнейших ученых Запада и делает в эти годы ряд открытий в области зоологии и эмбриологии.

Вместе с А. О. Ковалевским, с которым у И. И. Мечникова установились самые близкие, дружественные отношения, он становится основоположником особой отрасли биологии — сравнительной эмбриологии.

В Италии И. И. Мечников познакомился и близко сошелся также и с другим своим великим соотечественником И. М. Сеченовым.

Ко времени возвращения в Россию в 1867 году