Глава 7. Словно лисица, преследуемая гончими, Джесси помчалась вокруг дома к парадному крыльцу

Словно лисица, преследуемая гончими, Джесси помчалась вокруг дома к парадному крыльцу. Однако у дверей замешкалась, не зная, что теперь делать, где укрыться. Одно было ясно: нужно бежать. Можно не сомневаться, что Генри выполнит свою угрозу. Уж лучше убраться отсюда сию же минуту, по собственной воле, а не принимать позорную порку и изгнание.

Несмотря на терзавший ее страх, девушка сильно страдала от разочарования. Ее убивало то, что Роберт достался Ленор и что они будут счастливы вдвоем.

Послышались голоса и топот погони. Джесси кинулась в дом. И угодила прямо в руки возлюбленного братца. Его породистая физиономия полыхала от гнева. Того и гляди беднягу хватит удар!

– Я ухожу! – закричала Джесси.

– Но не прежде, чем я это тебе позволю! Ты нарушила первый же полученный от меня приказ!

– Генри! – К ним торопилась запыхавшаяся Джейн. – Генри, ради Бога, будь милостив…

– Эта девица посмела ослушаться! Разве я не был с ней добр, не был снисходителен? Я сделал для нее намного больше, чем сделал бы наш отец, и тем не менее она посмела меня ослушаться!

– Генри…

– Нет, женщина, довольно, клянусь Богом! Не путайся под ногами! – И он грубо потащил Джесси за руки вверх по лестнице. – Наглая тварь, ты выставила меня дураком перед гостями и заплатишь за это сполна!

– Ну пожалуйста, я ведь сказала, что ухожу навсегда. Однако все мольбы оставались без ответа, и вот Генри впихнул ее внутрь своего кабинета и захлопнул дверь, но не потрудился запереться на замок. И Джесси молилась про себя, чтобы Джейн хватило смелости снова вмешаться. Она вырывалась, но Генри был намного сильнее. Он выдвину на середину комнаты свое массивное рабочее кресло, а заставил опуститься на колени и привязал за руки к грубо вырвав из прически атласную ленту. Потом схватил со стола перочинный нож, и девушка завизжала что было сил: она уже не сомневалась, что ей пришел конец. Однако Генри вовсе не собирался ее убивать. Он подошел сзади и одним взмахом распорол ее платье и корсет, обнажая ослушнице спину. В стену был вбит крюк, на котором висел хлыст. Герцог снял его и не спеша подошел к Джесси, многозначительно похлопывая им по ладони.

– Итак, Джасмин, тебе неймется изведать все, что доступно законным наследникам нашего отца?.. Ну так знай: вот это он называл правосудием, и всем нам пришлось испытать его на своей шкуре. Пожалуй, будет только справедливо, если и ты откушаешь его, коли хватило наглости заявиться в наш дом!

Трудно было сказать, что мучила Джесси больше: страх перед поркой или ее унизительное состояние – ведь она стояла на коленях, беспомощная, полуголая, с безжалостно связанными руками! Ей хотелось заговорить, попытаться образумить разъяренного брата, однако бедняжка не смела и рта открыть – она боялась, что не удержится и вместо разумной речи у нее выйдет лишь отчаянный крик.

– Ну‑с, моя милая, теперь ты понимаешь, что у незаконнорожденных детей все же бывают некоторые преимущества? – процедил Генри, проводя рукояткой хлыста по чуткой коже.

– Ваша светлость… – Эта фраза завершилась отчаянным воплем, ибо в следующий миг хлыст обрушился па голую спину девушки, причиняя острейшую боль. Впервые в жизни ее подвергли такому наказанию. По щекам потекли слезы, в глазах помутилось, и Джесси подумала, что долго не протянет.

Неожиданно дверь распахнулась, однако сквозь слезы Джесси ничего не смогла различить. Больше всего ей хотеть в этот миг обхватить себя руками и сжаться в комок, приготовиться к следующему удару, однако Генри успел поднатореть в том, как сделать наказание максимально болезненным и унизительным.

– Сколько еще ударов тебе необходимо, Джасмин? Чтобы научить думать и повиноваться моим приказам? Видишь ли, я серьезно опасаюсь, что могу располосовать тебе спину на ремни и все равно не добьюсь толку. Но тем не менее я сделаю такую попытку, ибо это мой долг.

– Нет, Генри! – прогремел повелительный мужской голос.

Хлыст неумолимо впился в спину, и Джесси закричала что было сил, не в состоянии терпеть такую боль.

– Хватит, Генри! – снова раздался решительный голос. Следом за ним Джесси услышала звук шагов. Кто‑то приблизился к ее брату и выхватил у него хлыст.

– Черт побери, Камерон, ты не имеешь права меня останавливать! Ты сам приволок мне под дверь этого подкидыша, и теперь она посмела мне перечить! Я здесь хозяин и накажу ее так, как считаю нужным! К тому же она вполне заслужила порку!

Часто моргая, Джесси старалась избавиться от злых слез. Она была готова умереть на месте! Ведь теперь и Джейми Камерон стал свидетелем ее позора…

Платье было изодрано в клочья, голые груди свисали напоказ, красное лицо блестело от слез, и больше всего на свете ей хотелось, чтобы этот грозный, мрачный верзила растворился сам по себе, как видение. Пусть уж лучше ее полосует хлыст, чем проклятущие иссиня‑черные глазищи.

– Джейми, клянусь Богом и всеми святыми, я уважаю нашу дружбу, но это дело касается меня одного. Не вмешивайся!

– У меня есть на это право! – невозмутимо заявил Джейми.

С этими словами он опустился на колени возле Джесси. Она была бы только рада, если бы Камерон ушел. Но ловко развязал ленту у нее на запястьях. Не поднимаясь с колен, она рухнула на пол. Джейми был тут как тут и поспешил поднять ее па руки. У Джесси вырвался крик: нестерпимо болела рассеченная хлыстом спина, но еще нестерпимее было находиться в таком непристойном и унизительном положении. Джейми скинул камзол и закутал ее, стараясь не прикасаться к свежим ранам, от которых она болезненно морщилась.

– Будь ты проклят, Джейми Камерон! – выругался Генри.

– Это мое право, потому что я на ней женюсь.

– Что? – остолбенел Генри.

Только теперь до Джесси дошло, что в кабинете полно других людей, ибо все как по команде повторили растерянный возглас Генри.

– Послушай, но ведь это глупо! Подумай, кто ты и кто она! Положение обязывает тебя придерживаться определенных рамок. И ты не можешь взять в жены эту деревенскую…

– Поостерегись! – отрезал Джейми. – Теперь ты говоришь о моей невесте!

– Джейми, ты потерял рассудок! – Ну конечно, это сказала Джейн. Несмотря на всю свою доброту, герцогиня отличалась чрезвычайной щепетильностью. – Вспомни, из какой ты семьи, об открытом для тебя будущем, о привычном образе жизни…

– Именно обо всем этом я и подумал, – как можно более учтиво перебил сестру Джейми. Он не выпускал Джесси из объятий. И она инстинктивно приникла к тому, кто один оставался ее защитником. Камерон обратился к Генри: – Где ее Комната?

– Я покажу! – Как в тумане Джесси различила милое младшей сестры. – Идем, Джейми, я тебя провожу!

– Джейми, это безумие! – выкрикнул ему вслед Генри.

– Кажется, я держал ее, когда закончился танец, разве не так?

– Я никогда не стал бы требовать от тебя жениться на незаконнорожденной!

– Зато я знаю цену своему слову, – отчеканил Джейми и решительно направился следом за Элизабет по коридору.

– Джейми Камерон, тебе не следовало до этого доводить! Ты же не можешь принимать всерьез глупый пережиток! Я понимаю, тебе было жалко, что несносную девку выпорют, хотя одному Богу известно за что. Но ведь я не собирался ее калечить!

– Мне не до игр, – негромко промолвил Джейми. – Я уже принял решение и женюсь на ней.

С этими словами они двинулись дальше. Полуослепшая от боли, Джесси пыталась разглядеть своего спасителя. Его мощная шея показалась ей совсем бронзовой, а твердый подбородок все еще был решительно вздернут. Вот он посмотрел на Джесси, и она прочла в его мрачных глазах несомненную угрозу.

– Я не выйду за вас.

– Неужели? Даже ради денег?

– Я вас ненавижу, – неистово затрясла головой Джесси. – И никогда не выйду за вас замуж! Вы напрасно не дали Генри меня высечь.

– Возможно.

– Вот, в эту дверь, – показала Элизабет.

Он внес Джесси в комнату и положил на кровать. Решительно уселся рядом, заставил се перевернуться на живот и снял свой камзол, чтобы осмотреть раны от хлыста‑

– Пожалуйста, уйдите отсюда! – взмолилась несчастная.

– Немного бальзама – и все заживет, – невозмутимо отвечал Джейми. – Все‑таки Генри к тебе неравнодушен. Мне доводилось видеть, как он порет лакея, уличенного в краже, – у того на спине не осталось живого места. – Его голос был полон рассудительности. – Элизабет, у моей сестры должна быть мазь для таких случаев. Но даже и без нее через пару недель все пройдет без следа.

– Пожалуйста, уйдите! – взмолилась Джесси, зарывшись лицом в подушку. Однако Камерон и не думал уходить. Он все так же сидел рядом и изучал ее исхлестанную спину.

Джесси не смела повернуться, не смела посмотреть на него, она лишь почувствовала, что Джейми взял ее за руку. А он надел ей на палец кольцо и сказал:

– Вот, в знак того, что мы помолвлены. Так ты можешь не бояться… – Он замялся, и Джесси решила, что сейчас услышит «твоего брата», но ошиблась. – Можешь не бояться ничего, – закончил он.

– Я никогда за вас не выйду, – упрямо твердила она. – И вы не могли говорить об этом всерьез.

– Но я и не думал никого разыгрывать, – возражал Джейми, и Джесси почувствовала на шее его горячее дыхание. – Я говорил искренне, от всего сердца. – Теплая волна снова коснулась чуткой кожи, и в душе зашевелился липкий холодный страх. Джесси резко обернулась, желая посмотреть ему в лицо. Ее разорванный корсет тут же свалился, и Джесси, заливаясь краской, попыталась прикрыть грудь, не в силах совладать с недоумением.

– Но почему? С чего это взбрело вам в голову? Генри сказал правду. Никто не стал бы принуждать вас к женитьбе – Я родилась вне брака, а вы законный сын герцога! Почему?

Он лишь пожал плечами. Мрачные темные глаза казались непроницаемыми. Вот он поднялся и скрестил руки на груди, и Джесси пробрала нервная дрожь. Ленор была права такой никому не покорится. Он всю жизнь поступает, так как считает нужным. Он собирался сделать ее своей любовницей, у него не получилось, и вот теперь принуждает стать его женой.

– Почему? Ну, скорее всего потому, что я тебя хочу. Да, я тебя хочу и начинаю думать, что женитьба – единственная цена, на которую ты согласишься. А ведь ты никогда не торгуешься, верно?

У Джесси язык прилип к нёбу. О, Ленор отлично знала, с кем имеет дело и какой силой воли обладает этот тип. И Джесси поклялась, что не побоится вступить с ним в борьбу.

– Извини, милая, мы скоро увидимся, – промолвил Джейми. Он успел поцеловать ее в лоб, поклониться Элизабет и выйти, пока онемевшая от неожиданности Джесси осознала, что Камерона уже нет в комнате.

– Я не сделаю этого! – в отчаянии забормотала она. – Элизабет, я ни за что этого не сделаю! Да, он спас меня от хлыста Генри, но если он разозлится или сочтет меня непослушной, то окажется намного страшнее Генри! Он не мог сказать это всерьез, ох, и как его угораздило налететь именно па меня! Ведь он собирался поймать Ленор, и Ленор мечтала поймать его…

– Ну, за Ленор можно не беспокоиться! – беззаботно возразила Элизабет. – Ленор достался Роберт!

– Ох! – вырвалось у Джесси вместе с новым потоком слез.

Испуганная Элизабет не знала, как ее утешить.

– Тебе, наверное, очень больно, Я раздобуду мазь. Сейчас позову Кэтрин. Мы поможем тебе раздеться и помыться и напоим горячим ромом. Тогда ты заснешь, а утром почувствуешь себя намного лучше!

Утром ей стало совсем худо. Первое, что увидела Джесси, когда открыла глаза, – сидевшую рядом Ленор. Сестрица с чувством чмокнула Джесси в щечку.

– Ох, Джесси, ты принесла нам всем невероятную удачу! Я и раньше думала, что судьба каждого человека предначертана раз и навсегда, и извольте видеть, что случилось вчера? Из всех мужчин в мире тебе достался не кто иной, как Джейми Камерон! И это тебе! Нищей, незаконнорожденной выскочке! Генри должен был всыпать тебе по первое число, а меня запереть в комнате до самой свадьбы, но теперь он так растерян, что не знает, как поступить! Представляешь, поначалу я готова была убить тебя от зависти! Но теперь понимаю, что по‑настоящему счастлива. Честное слово, я счастливее всех на свете! И мы обязательно подружимся! Ох, да не бойся ты этих лондонских снобов! Уж я‑то знаю, как с ними управиться! И король наверняка примет тебя ко двору – ведь они такие друзья с Джейми, – а значит, и его бояться нечего! Вот увидишь, все устроится, все будет чудесно! И мы станем близкими подругами. Ты, я и Элизабет!

– Я не могу за него выйти, – промолвила Джесси.

– Не болтай чепухи! Ха! Я думала, что тебе посчастливится ухватить какого‑нибудь вояку или богатого купца, а теперь… теперь ты станешь леди Камерон!

– Я не могу за него выйти…

– Ты просто трусишь, вот и все. Я бы тоже тряслась на твоем месте, доведись мне стать невестой Джейми. У него чертовский норов, и упрям он как черт! Зато такой красавец! И к тому же богач! Ты ведь знаешь, что у Роберта за душой ни гроша. Слава Богу, у меня хорошее приданое. Мы будем жить душа в душу. Между прочим, могу признаться, что сначала я хотела выбрать Джейми. Однако это справедливо, что ты выйдешь за него замуж. По‑моему, это судьба.

Нет. Я за него не выйду!

Но Ленор и не думала ей верить, так же как и Джейн, которая пришла навестить больную после полудня.

– Он собирается назначить венчание на первое июня потому что скоро уедет в свои владения в Америке. И естественно, желает побыть подольше с молодой женой перед отъездом. Я пыталась его отговорить, но ничего не добилась. Я и не очень‑то верю, что ты расчетливая и хитрая авантюристка, а ему и подавно наплевать. Ты еще плохо знаешь Джейми: уж если мой брат что‑то вбил себе в голову, не найдется на свете такой силы, что смогла бы его остановить.

– Ну так я его остановлю, я не выйду за него.

– Ты что, с ума сошла? Нет, милая, ты можешь прикинуться кем угодно, но за дуру тебя не посчитает никто – не старайся! Он вытащил тебя из сточной канавы, а теперь решил сделать своей женой. Он один из самых богатых людей в Англии. И у тебя поворачивается язык заявлять, что ты не выйдешь за Джейми! Ну что ж, прекрасно, возвращайся в свою сточную канаву! И продолжай барахтаться в грязи.

Так и прошел день: Джесси не поднималась с постели и не уставала убеждать себя и окружающих в том, что не выйдет за Камерона замуж. Но к вечеру появилась Кэтрин и сказала, что Джесси следует одеться и спуститься вниз: лорд Камерон ждет ее в кабинете у лорда Генри.

Стоило перешагнуть порог, как при виде Джейми ее сердце бешено забилось, а по всему телу прошла дрожь. Она ни за что не отдаст себя этому типу. Ведь он знает, как она его ненавидит. Просто он задумал еще одну жестокую и унизительную шутку. Да, так оно и есть, это всего лишь шутка.

Тем более что обхождение Камерона никак не напоминало поведение пылкого жениха накануне свадьбы. Он с явной издевкой смерил взглядом с головы до ног свою невесту и даже не подумал поздороваться. Но вот наконец изволил заговорить:

– Я уже условился с портнихой. Ты должна быть полностью в ее распоряжении. Требуется как следует обновить твой гардероб, ибо моей жене не пристало рядиться в чьи‑то обноски, пусть даже самые изысканные. Тебе нужно побольше шерстяной одежды, и особенно теплых чулок и панталон, чтобы не простужаться в холодные зимы. Кроме того, позаботься о бальных и вечерних туалетах. Генри взялся все уладить с. церковью: они огласят наши имена и устроят венчание первого июня.

– Нет. – У нее вдруг нестерпимо запершило в горле, а спекшиеся губы отказывались повиноваться. – Я уже сказала, что не выйду за вас.

– Ты это серьезно? – Густая бровь надменно поползла вверх, а чувственные губы скривила презрительная усмешка.

– Да.

– Ну что ж, тем не менее предложение сделано.

И он прошел мимо нее вон из комнаты. Джесси тряслась как в лихорадке, глядя в эту широкую мощную спину и гордо поднятую темноволосую голову.

Дверь плотно закрылась. В панике Джесси поспешила выскочить из кабинета и во весь дух понеслась к себе. Там она попросила Кэтрин собрать в узел те немногие вещи, что были подарены ей Элизабет. Девушка не сомневалась, что не далее как на следующее утро Генри избавится от нежеланной родственницы.

– Успокойтесь, милочка, все образуется! – увещевала ее Кэтрин. – Вот напою вас горячим молоком, чтобы спалось покрепче, глядишь, утром и полегчает!

Утро и впрямь принесло облегчение, поскольку положило конец ночным кошмарам. Джесси приснился прежний убогий чердак, в котором воняло падалью и вовсю гулял зимний ветер. Там было темно и страшно, и она содрогалась от холода и отвращения, когда ощупью пробиралась к кровати, на которой умирала Липнет. Ей во что бы то ни стало нужно было подойти к матери, приласкать и согреть ее своим теплом. Она протянула руку к одеялу, покрывавшему Линнет, и это было ужасно, потому что Джесси уже знала, что увидит в следующий миг.

Она увидит смерть.

Однако ей все равно пришлось прикоснуться к мертвой. Тело повернулось, и перед ней оказалось мертвое лицо, тронутое тлением, вызывающее отвращение и жалость. Это было лицо нищеты, лицо голода, состарившееся не от возраста, а от тяжкого непосильного труда, грязное, полуразложившееся лицо болезни, унижений и отчаяния.

И тут она не выдержала и закричала. Потому что, вглядываясь в покойницу, она увидела в ней себя.

– Джесси! Проснись! – Элизабет трясла сестру за плечи. – Ну очнись же! Тебе привиделся дурной сон, сон и ничего больше!

Джесси затравленно озиралась. Судя по слабому отсвету в окнах, скоро должно рассветать. Она рывком скинула одеяло и кинулась к гардеробу.

– Джесси! Куда ты собралась? Что ты делаешь?

– Ты не знаешь, он все еще здесь?

– Кто? Кто здесь?

– Джейми Камерон. Он… он у себя в поместье?

– Полагаю, что там. Плавание намечено на середину июня.

Джесси поспешила одеться. Она делала это машинально, напялив первое попавшееся платье. А потом как во сне двинулась к двери, но вернулась и торопливо поцеловала Элизабет в щеку.

– Я люблю тебя. – С этими словами она опрометью выскочила вой и понеслась вниз по лестнице.

Слуги еще не проснулись. Пришлось будить конюха, чтобы заседлал Мэри. Нетерпеливо, не дожидаясь помощи, Джесси вскочила в седло и что было силы пришпорила послушную лошадку. Несчастное животное помчалось галопом, и Джесси тут же раскаялась: Мэри не заслужила подобного обращения. Солнце еще не успело выползти на небо, когда всадница приблизилась к воротам грандиозного особняка Джейми Камерона. Пока привратник возился с замками, девушка не отрываясь разглядывала внушительное здание. В конце концов, все не так уж плохо. Да и как можно считать свою жизнь плохой, если ты хозяйка подобной роскоши? Ведь именно хозяйкой Джесси предстояло войти в этот дом. Осталось только выйти замуж – и она никогда ни в чем не будет знать нужды.

Пришлось напомнить себе, что выйти замуж значит и разделить ложе с Джейми Камероном. Одну ночь за Другой, и так до самой смерти. Такова будет цена безопасной и изобильной жизни. Джесси чуть было не пошла на попятный. Слишком живым было воспоминание о ласкавших ее бронзовых пальцах. Вспомнились и поцелуи, и жар, и истома, снедавшие ее тело во время поцелуев Джейми. Нет, это уж слишком!

Джесси совсем было собралась повернуть назад, но тут ворота распахнулись, и ей пришлось въехать внутрь. Ланмон уже ждал ее на крыльце. Конюх увел лошадь, а нежданная гостья поднялась на крыльцо.

– А что… лорд Камерон еще не проснулся? – Непослушные губы двигались с трудом.

– Он давно на ногах, мэм, и знает, что вы приехали, позвольте проводить вас.

Казалось, этой огромной лестнице не будет конца. Девушка запыхалась, пока добралась до последней ступени.

Чтобы не поддаться страху, Джесси с преувеличенным вниманием разглядывала внутреннее убранство дома: резные двери, портретная галерея на втором этаже, изящные скамеечки, расставленные в нишах вдоль стен. Лаймон торжественно проследовал к высоким двустворчатым дубовым дверям и распахнул их во всю ширину.

– Лорд Камерон ожидает вас, мэм.

Лакей ввел девушку в комнату. Двери бесшумно закрылись у нее за спиной.

Она очутилась в хозяйской спальне. В глаза бросились огромный отделанный мрамором камин и высокая кровать с пологом справа от него. Вокруг массивного круглого стола, украшенного инкрустацией, располагались внушительные кресла в елизаветинском стиле. На окнах висели парчовые портьеры. В дальнем углу комнаты имелась еще одна дверь, поменьше – в туалет и гардеробную. Все дышало богатством и роскошью.

Но тут ее взгляд приковала кровать: вот на этой пышной перине ей предстоит принести жертву во имя богатства. Ведь став ее мужем, Джейми получит право владеть ее телом. Делать с ним все, что захочет.

А Камерон как ни в чем не бывало вольготно расположился на широком подоконнике, любуясь видом из окна. На нем были простая белая сорочка, коричневые бриджи и неизменные высокие сапоги. Он следил за восходом солнца, скрестив руки на широкой груди, и даже не обернулся.

– Ах, мисс Дюпре, чем же я обязан подобной чести? – Я… – Джесси в отчаянии умолкла – слова не шли с языка.

– Ну‑ну, говорите же! – Он ожег гостью пронзительным взглядом. – Вы ведь у нас так красноречивы! начнете болтать – никому за вами не угнаться!

– Вы могли бы сделать все проще!

– Что все? Я понятия не имею, о чем вы толкуете!

– Имеете!

Камерон надменно задрал бровь, не спеша слез с подоконника и с улыбкой прошелся вокруг.

– Стало быть, мисс угодно, чтобы я облегчил ей задачу? Ну что ж. Уж не пришла ли ты проверить, осталось ли в силе мое предложение?

Нет, это невыносимо. Он издевается над ней. Но нужно вытерпеть. Она не вернется в то убожество, в котором жила и умерла ее мать. И Джесси потупилась и кивнула.

– Я так и думал. Ну‑ка позволь мне порассуждать. – Теребя подбородок якобы в глубокой задумчивости, Джейми все продолжал ходить возле нее кругами. – Среди ночи ты проснулась от ошеломляющего видения, будто влюбилась в меня по уши, и тут же поняла, что больше не в силах прожить без меня и часу. Угадал? Нет? Ах, какая жалость! Впрочем, на это я и не рассчитывал. Что ж, попробуем снова. Среди ночи ты проснулась, обнаружила, что никогда в жизни тебе не видать больше подобного предложения. Причем, насколько я могу судить, тебя мало волнует то, что ты можешь стать леди. Ах, но ты бы стала не просто леди, а чрезвычайно богатой леди. В этом‑то и загвоздка. В деньгах! Теперь я угадал?

Джесси не смела поднять глаза. Она до боли стиснула зубы и молчала.

– Я угадал? – рявкнул Джейми, поднимая ее лицо за подбородок.

– Да! Да! – выкрикнула она, вырываясь. – Я никогда не притворялась, будто люблю вас, я даже не притворялась, что вы мне нравитесь! Это все просто скандальное совпадение, и только!

– Однако теперь ты полна решимости выйти за меня, за человека, которого ненавидишь.

Вспышка негодования мигом угасла, Джесси снова понурилась.

– Да.

Камерон молчал. Не в силах терпеть это молчание, Джесси подняла взгляд, но так ничего и не прочла в иссиня‑черных озерах.

– Я не всегда вас ненавидела, – призналась она наконец. И тут же вспылила вновь: – Так с чего вы вдруг сделали предложение? Вы ведь тоже меня не любите. Зачем принуждать?

– Ну, я по крайней мере тебя хочу, – вкрадчиво отвечал он. Внезапно схватил Джесси за руку и бросил на широкую массивную кровать. А сам взялся за складки плотного полога и смотрел на нее сверху вниз. – Это моя постель, мисс. И если ты все же решишься, то станешь спать только здесь – никаких отдельных спален я не потерплю. Мы будем спать рядом каждую ночь. Никаких отговорок, никакой головной боли или жалоб на усталость. Ты все еще желаешь выйти за меня?

Она болезненно нахмурилась – перед глазами всплыли грязный чердак и ужасное лицо нищеты.

– Да, – холодно промолвила Джесси.

Джейми рассмеялся и рывком заставил ее встать, заявив: – Значит, ты шлюха!

Ярость овладела девушкой, и Джесси ринулась в бой. Джейми поймал ее за руки, он не привлек ее к себе, но и не отпускал.

– Запомни, милая: вздумаешь драться – я всегда начеку и спуску никому не дам. И будь поосторожнее. Мне было угодно спасти тебя от хлыста брата только потому, что я уже решил жениться. Однако не сомневаюсь, что хорошая порка по‑прежнему пошла бы тебе на пользу, вот только предпочитаю выдрать тебя собственноручно… если до этого дойдет.

– Да отстаньте же от меня! – выпалила Джесси, стараясь вырваться.

– Успокойся, милая! – скривился он. – Разве так подобает выражаться нежной влюбленной? – Джейми разжал пальцы, отвернулся и направился обратно к подоконнику. Оказывается, там были разложены какие‑то документы, и Камерон занимался их изучением перед тем, как явилась Джесси. Вероятно, это следовало понимать как конец аудиенции. Что ж, тем лучше. Ей давно не терпелось убраться отсюда подальше.

– Как я уже сказал, церемония состоится первого июня. Сегодня же к тебе явится портниха – времени в обрез. Скажи ей, что она вольна нанимать от моего лица столько подмастерий, сколько сочтет нужным, лишь бы твой гардероб был полностью готов ко дню свадьбы. При необходимости стоит посоветоваться с Ленор или с Джейн – у обеих отличный вкус. Впрочем, я полагаю, что и ты не последняя по этой части – так же как во всем, что касается светских манер. Я передам Генри достаточно денег для того, чтобы ты смогла приобрести перед свадьбой все, что пожелаешь.

– Я ничего не желаю.

– Уж не ослышался ли я? Ведь ты выходишь замуж ради денег – и вдруг стесняешься их брать?

Ну как ему объяснить, что все не так просто?! Что дело не столько в деньгах, сколько в простом чувстве безопасности, уверенности в завтрашнем дне, желании иметь теплую постель и прочную крышу над головой? В страхе перед лютой зимней стужей и беспощадным голодом…

– Я ничего не желаю, – просто повторила она. Джейми надолго замолк. Хотела бы она знать, что за мысли бродят у него в голове, когда он вот так разглядывает ее. Наконец Камерон равнодушно обронил:

– Что ж, делай как знаешь, – и отвернулся к бумагам.

Однако Джесси не тронулась с места. Теперь, когда о Дне свадьбы было условлено и она отказалась от денег, ей вдруг пришла в голову одна мысль. Она неловко прокашлялась и тут же выругала себя. И оттого заговорила довольно резко, несмотря на то что Джейми явно рассердила ее настырность:

– Мне бы хотелось сделать еще кое‑что.

– Скоро ты станешь хозяйкой в доме и будешь вольна делать все что угодно.

– Молли… – упрямо потупилась Джесси. – Та служанка из таверны. Она была ко мне очень добра. Можно мне взять ее сюда?

– Можно, я за ней пошлю. Она приедет еще до свадьбы.

– И… и Тамсина тоже? – Тамсина?

– Я уверена, что когда‑то он был врачом, а сейчас работает в таверне.

– Ах, этот старый пропойца…

– Он не пропойца. Просто ему не повезло в жизни. А я присмотрю, чтобы он трудился на совесть и бросил пить, честное слово!

– Домашние слуги и так будут в твоем ведении, – пожал плечами Джейми. – У меня большое хозяйство, и оно потребует много рабочих рук. Нанимай кого хочешь. Если этот твой Тамсин все еще крутится в той же таверне мастера Джона, я позабочусь, чтобы он прибыл сюда вместе с Молли. Что‑нибудь еще?

Джесси покачала головой. Он выжидательно умолк. Она нерешительно облизнула пересохшие губы и пробормотала:

– Спасибо, – и выбежала прочь.

Портниха пришла в тот же день, и с тех пор торчала в доме постоянно. Комната Джесси была завалена отрезами бархата, тафты, шелка, кружев, полотна и парчи. Она без конца примеряла то дневные туалеты, то вечерние, то платья для зимы, т наряды для лета. Ей полагалось иметь великое множество всяческих муфточек, украшений, чепчиков, элегантных шляп и сумочек. Джейн с Ленор оказались отличными советчицами в этом новом для Джесси мире. У Джейн к тому же имелся набор последних парижских моделей.

– Только выбирать следует очень тщательно, – вздыхала она. – Ведь его величество приучен с детства к пресвитерианской строгости в одежде. Из‑за этого наша мода меняется так медленно! Слава Богу, сейчас уже не носят плоеные воротники! Помню, как нас мучили, заставляя их носить!

– Но наша королева всегда следит за модой, – возражала Ленор.

– Анна Датская злоупотребляет драгоценностями! – жаловалась Джейн.

Джесси их почти не слушала. Она завороженно следила, как растет гора новых вещей. То и дело трогала какой‑нибудь подбитый мехом плащ или роскошное платье й дивилась про себя, что стала обладательницей такого богатства. Но в ту же минуту мрачнела, подсчитывая, что денег, уплаченных за одну такую муфту, вполне хватило бы, чтобы спасти ее мать.

Двадцатого числа к ним на обед прибыл Джейми. Они с Генри снова стали задушевными друзьями. Если уж на то пошло, то и Генри выказал себя с лучшей стороны. Ведь только благодаря его снисходительности и доброте Джесси удалось перевернуть свою жизнь.

Кушанья были приготовлены на славу, но Джесси было не до еды. Она с трудом подносила ко рту даже бокал с вином. Вместе с Джейми приехал Роберт, и они с Ленор оживленно обсуждали свою собственную свадьбу. Она состоится через две недели после венчания Джесси и Джейми.

Конечно, Джесси посадили рядом с женихом. Однако она была не в состоянии беседовать с Камероном или хотя бы поддерживать общий разговор. Ленор с хихиканьем заявила, что это все от нервов. Джсйми подтвердил, что так оно и есть.

Как только предоставилась возможность выйти из‑за стола, Джесси выскользнула из дома. Она поспешила в конюшню, к своей милой преданной Мэри. И здесь ее снова разыскал Роберт. Воспоминание об их первой встрече лишь усугубило отчаяние Джесси.

– Ах, Джесси, для тебя все обернулось как нельзя лучше, верно? – как ни в чем не бывало болтал Роберт, звонко расцеловав ее в обе щечки. – Будь у меня столько денег, сколько у Джейми, все могло пойти по‑другому. Ведь ты такая красавица!

– А вы сделали предложение моей сестре, – прошептала она.

– Сестре с приданым, – напомнил Роберт.

– Не обижайте ее! – предостерегла она.

– Ах, ну как можно! – рассмеялся Роберт. – Ленор тоже красивая девушка. Вот только в тебе, Джесси, есть какая‑то изюминка, что ли… Но увы – ты досталась моему лучшему другу. Подумать только, чего ты добилась! Могла ли мечтать о таком девчонка на побегушках из грязной таверны?

– Девчонка на побегушках сделала свой выбор, Роберт, – вмешался Джейми, неожиданно появляясь в дверях. Джесси стало не по себе от его мрачного взгляда.

– Роберт как раз поздравил меня, – заявила она.

– Именно это он и сделал.

– Я ужасно рад за вас обоих! – И Максвелл с лукавой ухмылкой добавил, проходя к двери мимо Камерона: – Ага, на сеновале полно сена! Самое место для свидания двух влюбленных!

Джейми по‑прежнему стоял у входа в денник. Джесси держалась в дальнем углу, нервно поглаживая Мэри по бархатной шкуре.

– Как странно вспоминать сейчас о том, в каком виде я застал вас здесь в прошлый раз.

– В прошлый раз нас ничто не связывало, – отвечала Джесси.

– Зато теперь нас связывает очень многое. Я даже получил высочайшее благословение на наш брак.

Джесси затаилась. Джейми стоял совершенно неподвижно, он даже не повысил голос. И все же она ощущала переполнявший его гнев и инстинктивно принялась обороняться:

– Между нами с Робертом ничего не было!

– Да разве я говорил, что было? Помилуй, я ни в чем тебя не обвиняю!

– Меня, и не в чем обвинять.

– Только потому, что я пришел достаточно быстро.

– Глупости.

– В свое время ты твердила, что влюблена в него. И я тешу себя надеждой, что у тебя хватит совести хотя бы скрывать это чувство.

– Нечего мне угрожать.

– Милая, это не угроза, это обещание. Если впредь я застану тебя с кем‑нибудь другим, та пара ударов хлыстом, что ты получила от брата, покажется тебе легкой лаской по сравнению с поркой, которую ты получишь от меня.

Джесси, стараясь держаться как можно спокойнее, привязала понадежнее Мэри и направилась к выходу. На пути у нее стоял Джейми Камерон. Она попыталась обойти его сбоку. Но не тут‑то было.

Она сунулась с другого бока. На этот раз он схватил ее за плечи. Джесси запрокинула голову и устремила на него холодный взгляд:

– Будьте добры, милорд, уберите руки.

– Ну и ну! – вырвалось у Джейми. – Наследная Принцесса, да и только!

– Вы же собираетесь на мне жениться. И надо полагать, вам желательно видеть во мне настоящую леди.

– Кому угодно, только не мне, мисс, – покачал головой Камерон. – Только не мне. Будешь кривляться передо мной – я мигом собью с тебя спесь!

– Этого вам не удастся никогда, милорд. Могу ли я пройти?

Его рука ожила. Она скользнула от плеча к шее. Стальные пальцы сжали подбородок, и у Джесси захватило дух. Она едва сдержалась, чтобы не задрожать. А Джейми не спеша погладил ее шею и хрипло промолвил:

– Ах, мисс, до чего ж ты хороша. – Его лицо приблизилось вплотную, его губы коснулись ее губ. Мягкие поначалу, они моментально затвердели, стали настойчивыми и требовательными. Джесси и охнуть не успела, как оказалась у него в объятиях, а его язык вовсю хозяйничал у нее во рту. Ей пришлось приникнуть к Джейми всем телом, на нее навалилась удивительная смесь истомы и страстного, возбужденного трепета.

Напуганная силой этих незнакомых ощущений, Джесси сделала попытку отстраниться.

– Пожалуйста! Оставьте меня… Мы же…

– Мы – что?

– Мы пока не женаты.

Он улыбнулся – злорадно, с терпением и уверенностью тигра, сидящего в засаде.

– Ну надо же, какая жалость! Мы и правда не женаты – пока, но это недоразумение скоро устранится, верно?

Она не выдержала и пустилась наутек. Однако Камерон успел поймать ее за руку и с издевкой спросил:

– Уж не струсили ли вы, миледи?

– Не струсила, лорд Камерон, – процедила Джесси. переводя взгляд с державшей ее руки на его лицо и обратно.

– Только не забывайте: я жду абсолютного подчинения И не принадлежу к терпеливым мужьям.

– Я ни о чем не забываю.

– И это все же та проклятая цена, которая должна быть уплачена.

– Да, да! Вам‑то какая разница?

На какой‑то неуловимый миг ей показалось, что в его глазах промелькнуло разочарование. Но он тут же снова овладел собой.

– Мне все равно, Джесси. Мы оба отлично знаем, чего хотим, и движемся к своей цели. Ты ведь такая же авантюристка, как и я. С диким, необузданным сердцем, моя милая. – И он отпустил ее: – Ступай себе. Беги. У тебя осталось всего несколько дней. Да, кстати, на днях заедет с визитом мой отец. Будь с ним поласковее.

– Почему? Он может приказать не жениться на мне? Или лишить нас благословения?

– Я всегда и во всем поступаю так, как хочу. – На сей раз его пальцы впились в ее руку, причиняя сильную боль. – Лучше, если ты это запомнишь сразу. Я сам распоряжаюсь своими деньгами и своей судьбой, не спрашивая ни у кого разрешения. А ты будешь мила с моим отцом, потому что он отличный старик и я его люблю и хочу, чтобы он думал, будто я выбрал себе в жены безродную красотку за ее добрый нрав, а не заключил сделку со шлюхой, купив за деньги ее тело.

– Ну теперь‑то я могу уйти, милорд Камерон? – выпалила Джесси, стараясь смигнуть невольные слезы.

– Можешь. Ох, чуть не забыл: я разыскал твоих приятелей. Они ждут тебя в моем доме.

– Молли? И Тамсин?..

– Да. Я привез их обоих.

– Спасибо, – поблагодарила Джесси после минутного замешательства.

Три дня спустя роскошный экипаж доставил отца Джейми, герцога Карлайла. Джесси встречала старика в большой гостиной в обществе Генри и Джейн.

Он действительно оказался чудесным человеком. Джесси очень боялась знакомства с ним: вдруг ее будут презирать, как алчную выскочку, заморочившую голову молодому аристократу. Однако Карлайл вел себя так, будто его будущая невестка – по меньшей мере великая герцогиня. Такой же высокий и широкоплечий, как сын, с такими же темными, полными жизненного огня глазами, он с радостью обнял Джесси и настоял, чтобы с ним обращались без церемоний.

– Добро пожаловать в нашу семью, дочка, – сердечно промолвил он и прижал ее к груди.

От умиления Джесси чуть не разрыдалась. А герцог и словом не обмолвился о ее прошлом – предметом разговора было только будущее. Джейн очень мило подшучивала над отцом, и вечер прошел замечательно, а когда старик раскланялся и уехал, Джесси опрометью бросилась вой.

– Джесси, что случилось? – окликнула Джейн. – Наш папа не так уж плох, верно?

Девушка лишь молча кивала. Она чувствовала, что слезы вот‑вот хлынут в три ручья.

– Ваш отец просто чудо, – выдавила она наконец и снова поспешила к двери. На этот раз Джейн не пыталась ее удержать.

И вот наступил день свадьбы – как показалось Джесси, чересчур быстро. Рассвет как назло выдался дождливым, мрачным, с громом и молниями. Однако Кэтрин, Элизабет, Джейн и Ленор некогда было сетовать па погоду. Они затемно явились к Джесси в комнату, чтобы успеть нарядить невесту. Платье из атласа цвета слоновой кости было обильно расшито бисером и жемчугом. Низкое декольте прикрывала отделка из белого меха. Небольшая диадема из бриллиантов удерживала на месте фату, также сверкавшую жемчугом и сапфирами.

Джесси стояла не шелохнувшись, пока все хлопотали вокруг нее. Она не могла ни пить, ни есть. Она только сжимала и разжимала пальцы, не замечая, что делает.

В час пополудни настала пора спускаться вниз. Генри приказал подать карету, и Джесси бережно усадили туда. До старой норманнской церквушки на краю деревни было рукой подать, и вот уже невесту бережно высаживают из экипажа. Прямо над головой раскатисто прогремел гром.

– Скорее, скорее внутрь! – нетерпеливо подгонял ее Генри.

Ему полагалось проводить молодую к алтарю. Роберт будет свидетелем жениха, а Джейн – невесты. Джейн с Элизабет уже торжественно шагали к алтарю, и вот Генри взял Джесси за руку.

– Джасмин! – промолвил он. – Пора!

Она шагнула вперед, ни жива, ни мертва. Джейми уже ждал ее возле алтаря. В черном камзоле и панталонах, в алой рубашке и чулках, с густыми темными волосами, спускавшимися до плеч, он выглядел чрезвычайно внушительно. Во взгляде, которым он провожал каждое движение невесты, нельзя было прочесть ни радости, ни нетерпеливого предвкушения счастья. Как обычно, Джесси не имела ни малейшего понятия о том, что за мысли ходят сейчас у него в голове.

Она увидела подле себя Камерона, вот Генри передал невесту жениху. Джесси почувствовала, как тот сжал ее руку горячими, уверенными пальцами. Он стоял рядом, вплотную, и даже сквозь одежду ее обжигал жар огромного сильного мужского тела. Краем глаза она заметила, как гладко, До синевы, выбриты его щеки. Все происходило как во сне, К концу обряда Джесси едва держалась на ногах от нервного озноба. Слова застряли в пересохшем горле, и священнику пришлось дважды задавать невесте положенные вопросы.

Джейми не удержался и покосился на нее с ироничной ух‑мылкой. Она произносила брачные обеты еле слышно, дрожащим голосом.

Он говорил четко, внятно и решительно.

Наконец их обвенчали. Джейми поцеловал ее – не спеша, на глазах у всех, и молодые зеваки на паперти одобрительно заулюлюкали. Роберт, торжественно прокашлявшись, сообщил, что можно возвращаться домой: гостей ждет праздничный обед.

Из церкви она уехала угле в экипаже своего мужа, чувствуя большую неловкость от золотого обручального кольца, сковавшего палец. Ей все время хотелось пошевелить этим пальцем, однако Джесси стеснялась Джейми, следившего за ней неотрывно с каким‑то необъяснимым любопытством. Вскоре он отдернул занавеску:

– Ваш приз, миледи. Перед нами вид на ваш особняк. Карета миновала чугунные ворота. Джейми помог молодой жене выбраться из экипажа, а она не могла оторвать глаз от чудесного дворца, то и дело вздрагивая от возбуждения. Он сам только что назвал ее «миледи», и отныне она по праву носит этот титул – ведь она его жена, а это – ее дом.

Если только выбросить из головы жуткие мысли о предстоящей ночи!

– Идем же, милая, – шепнул Джейми.

Следом подъезжали экипажи гостей. Камерон легко поднял жену на руки и перенес через порог – на счастье. Раздались аплодисменты, и огромный дом вмиг наполнился жизнью. Повсюду сновали лакеи в роскошных ливреях, обнося гостей блюдами с закуской и бокалами вина. Ее поцеловали тесть, и Джейн, и сиявшая от радости Элизабет, и даже Генри чмокнул ее в щеку. Ее знакомили с новыми гостями – ведь отныне она настоящая леди, супруга лорд Джейми Камерона.

Сказка, да и только. Она – полновластная хозяйка этой роскоши. Она превратилась из судомойки в принцессу, а это – ее дворец!

– Тебе следует свозить свою молодую жену в Париж, – горячо втолковывала Джейми Ленор. – Я бы на ее месте непременно потребовала провести медовый месяц на континенте!

– Ах, но моя молодая жена может требовать что угодно‑и все без толку, потому что через две недели я отправлюсь в плавание. Нет… – И он надолго задержал взгляд на Джесси. – Лучше на правах новобрачного я буду побольше времени проводить в постели, прежде чем придется оставить молодую жену на попечение верных друзей.

Джесси поспешила отвернуться. Ее лицо пылало, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Но тут заиграли музыканты, и они стали танцевать. Лишь бы музыка играла и играла без конца… Но увы, все когда‑то заканчивается.

Одна за другой разъезжались кареты с гостями. Лаймон торжественно заявил, что хотел бы знать ее мнение по поводу распорядка дня на завтра.

Но вот и с этим покончено. Они остались вдвоем. Джейми, приподнимая бокал, сказал:

– Джесси! у тебя есть тридцать минут, не более.

У нее захватило дух. Пробил час расплаты. Она побрела к лестнице, как осужденная, позабыв даже оставить на столе свой бокал.

– Тридцать минут. Не более! – повторил он вслед. Она сжала бокал так, что побелели пальцы, и вступила На лестницу. А потом одним махом взлетела наверх. Дорога в спальню была ей известна. Джесси вбежала внутрь и захлопнула дверь. Привалилась к ней спиной и бессильно зажмурилась. Проглотила остатки вина в бокале и в приступе ярости швырнула его в камин. – Джесси!

Она встрепенулась: это была Молли, нарядная, с сияющими глазами и раскрасневшимся добродушным лицом. Джесси кинулась ей на грудь, восклицая:

– Молли!

– Господь не оставил тебя, детка, ты вышла замуж за настоящего лорда! Ох, пусть он всегда благословляет тебя за то, что не забыла про меня и старину Тама. Джесси, Джесси! Подумать только, мы опять вместе! И тебе принадлежит этот шикарный дворец!

В горле у девушки снова запершило. Да, этот шикарный дворец теперь ее. Все серебро, и хрусталь, и шелк, и мрамор… Дивные, дорогие вещи. Однако Молли она не променяет на все сокровища мира…

– Ох, Молли! Как ты жила все это время? Расскажи поскорее! Выглядишь ты просто чудесно. И я так соскучилась. А скажи…

– Господь с тобой, детка! Как‑никак, нынче первая брачная ночь, и негоже, если твой муж застанет меня здесь. Давай‑ка я помогу тебе раздеться. Ночную рубашку я уже разложила на постели, а сейчас нужно поскорее снять платье.

Джесси чуть не вцепилась в подол, ее охватила дикая паника.

А Молли хлопотала вовсю. Сначала она осторожно сняла фату и платье, потом заставила молодую усесться, сняла с нее туфли и чулки и расшнуровала тугой корсет. Джесси осталась в одной нижней сорочке и вдруг подскочила и вцепилась в Молли.

– Я не смогу, мне этого не вынести!

– Ну что ты, Джесси! Нашла чего бояться! Да к тому же он такой пригожий да сильный! Не одна девица отдала бы с десяток годков своей жизни, лишь бы понежиться с таким молодцом! Да и ты красотка хоть куда! Вот увидишь, он полюбит тебя всем сердцем.

«Нет, он же ненавидит меня!» – пронеслось у нее в мыслях. Но даже перед Молли ей не хватило духу сказать об этом вслух.

Тем временем Молли сняла и сорочку. Джесси осталась совершенно голой и опять задрожала. Слава Богу, вскоре по плечам заскользил мягкий шелк ночной рубашки. Длинная, до полу, с глухим воротом и длинными рукавами, она не давала чувства защищенности, ибо оказалась практически прозрачной.

Вдруг в дверь постучали.

– Ох! – вырвалось у Джесси, которая мышью прошмыгнула под полог кровати, залезла под одеяло и натянула его до самого подбородка.

Молли торопливо запихнула одежду в сундук у изножья кровати. А потом побежала к двери и распахнула ее во всю ширь, приветливо сияя:

– Заходите, милорд! – После чего служанка ушла, а Джесси осталась.

Джейми перешагнул порог и закрыл дверь. На ходу снимая камзол, прошел в глубину комнаты, небрежно роняя одежду на крышку сундука. Со все возраставшим страхом Джесси следила за ним, сгорая от стыда. А Джейми направился к столу, налил себе изрядную порцию вина и вальяжно развалился в кресле с бокалом в руках. Его глаза, пока он смаковал вино, изучали Джесси.

Наконец он отсалютовал ей бокалом и промолвил:

– Ну вот мы и вместе, любовь моя. – Его губы скривила ироничная улыбка, а надменная бровь поползла вверх. – А кроме того, мы уже женаты, верно? – Затем он отставил бокал и поднялся с кресла, и от вальяжной небрежности не осталось и следа. В два стремительных шага он оказался возле кровати и вырвал одеяло из дрожащих пальцев жены. – Пора выяснить, не продешевил ли я?