В логове мошенников

Признаться, меня страшно огорчало, что папа почти ничего не помнил о покупке сапфира. Я хотела услышать увлекательную историю: как однажды он вошел в маленькую темную лавочку, где ему сначала поднесли чашку сладкого чая с молоком, а потом показывали один за другим камни на выбор, причем продавец использовал старинный трюк, который называется «промыванием глаз», когда сначала клиенту демонстрируют самоцветы плохого качества, а потом по нарастающей все лучше и лучше, чтобы он выбрал самый дорогой. Я ждала, что папа упомянет о длинном пинцете, с помощью которого камни подносили к источнику света. Короче говоря, мне хотелось услышать все, что связано с моим маленьким сапфиром, чтобы лучше его понять. Однако меня ждало разочарование.

– Это ведь было больше сорока лет назад, – оправдывался отец. – Помню только, что я купил сапфир в маленькой лавочке в Коломбо неподалеку от отеля, расположенного рядом с фортом, и долго торговался.

Ну что же, делать нечего. В надежде на то самое «серендипити» я отправилась в путь и теплым январским днем приехала в столицу Шри‑Ланки, чтобы узнать побольше о здешних сапфирах в целом и своем собственном в частности.

Территория вокруг отеля, расположенного неподалеку от форта, скорее всего, за сорок лет не особо изменилась, правда, раньше облака выхлопных газов наверняка были гуще и доходили чуть ли не до пояса.

А в остальном все как прежде. Точно так же на нарядной террасе туристы медленно потягивали коктейли, неподалеку играли в крикет, и оттуда раздавался приглушенный звук аплодисментов, а весь океан до самого горизонта буквально кишел грузовыми судами: до сих пор, как и тысячелетия назад, торговля здесь идет весьма оживленно. Решив выяснить происхождение своего камушка, я спросила у консьержа, с чего лучше начать, и он дал мне мудрый совет:

– Мэм, в магазине вряд ли смогут ответить на ваши вопросы, лучше идите в Национальное управление по драгоценным камням и ювелирным изделиям, там вам помогут, я не сомневаюсь.

Управление это, насколько я поняла, – центр, куда покупатели приносят на экспертизу драгоценные камни. Там работают настоящие детективы‑геммологи, задача которых – выудить из камней все секреты и установить, настоящие они или подделка. Мне показалось, что это идеальное место, чтобы выяснить прошлое моего сапфирчика, однако, когда я пришла по адресу, который дали в отеле, здание оказалось пустым. Рядом на мостовой сидел какой‑то парень и с аппетитом поглощал ярко‑желтый бисквит, а покореженная табличка над его головой гласила, что управление действительно когда‑то находилось именно здесь.

– Переехали, – сказал мне парень и смачно плюнул на асфальт перед собой. Затем он ткнул пальцем в написанное от руки объявление, где указывались новые координаты. Как выяснилось, новый офис находился довольно близко, на такси так и вовсе рукой подать.

Но тут возникло небольшое затруднение. На улицу выгнали шестьдесят слонов, чтобы отрепетировать шествие в честь буддийского праздника, и в результате образовалась ужасная пробка, в которой застрял чуть ли не весь город. Пока мы стояли, водитель без умолку рассказывал о парадах слонов. Когда островом правили раджи, то подобные процессии демонстрировали их богатство. В честь любого праздника на улицу обязательно выпускали хотя бы одного‑двух слонов, а погонщики так буквально блестели от надетых на них драгоценностей – сапфиров, топазов и рубинов. Это было потрясающее зрелище, служившее своеобразной рекламой продавцам самоцветов. Считается, что сапфир, который был вставлен в слоновий бивень и участвовал в священном шествии, благословлен самим Буддой.

– Такие камни можно продать в два‑три раза дороже, – сообщил таксист, когда я с ним рассчитывалась.

Впоследствии я выяснила, что он тоже заломил за проезд двойную цену.

Пока я бродила туда‑сюда по пыльной улочке, начиная подозревать, что нужного мне адреса не существует в природе, ко мне подошел одетый с иголочки молодой человек и спросил, не может ли он чем помочь. Оказалось, он знает, где находится управление. Мой спаситель довел меня до маленького магазинчика и испарился. На двери не было никаких опознавательных знаков. Я помялась на пороге, но все же вошла. Внутри в полутьме сидел какой‑то мужчина, а на его лице плясали разноцветные солнечные зайчики от камней, рассыпанных по прилавку. Я спросила, здесь ли находится Национальное управление по драгоценным камням и ювелирным украшениям.

– А то, – загадочно ответил незнакомец, покачав головой, что на Шри‑Ланке означает согласие.

Я показала ему кольцо и сказала, что мне нужна консультация. Он ответил, что советует мне купить у него горсть сапфиров, а дома продать их.

– Удвоишь свои деньги. Железно.

Я заметила, что меня больше интересуют истории камней, чем купля‑продажа, на что мой собеседник заявил, что разбирается и в том, и в другом. Поскольку я упорно не желала ничего приобретать, он рассердился и заорал:

– Почему ты меня не слушаешь?! Ты ведь дома разбогатеешь!

За его спиной вдруг возникли два мрачных молодчика: в костюмах и с заложенными за спину руками. Я хотела было уйти, но как забрать у этого типа кольцо?

– Хорошо, я готова купить камни для дальнейшей перепродажи, но только точно такие же, как у меня в кольце. Как называется мой сапфир? Сколько он весит?

Мы оба посмотрели на кольцо. Я видела лишь бледно‑голубой овал размером с кукурузное зернышко в оправе из белого золота, и это зернышко несло в себе мои собственные воспоминания и служило напоминанием о любви родителей. Но ювелир видел в нем нечто иное. Обычно камень оценивают по четырем параметрам – цвет, огранка, чистота и вес, но есть еще кое‑что, о чем не следует забывать, – сертификат, который иногда не менее важен. Сертификат информирует покупателя, проходил ли камень дополнительную обработку, как то: прокаливание, окрашивание, сушка, обработка лазером, промасливание, – есть еще куча всяких разных методов, которые без специального лабораторного анализа и не распознаешь.

То, какие цвета ценятся выше всего, определяет мода, а еще это зависит от редкости камня, хотя также действует и общее правило – цвета должны быть насыщенными, словно солнечный свет после дождя. Огранка тоже призвана подчеркивать блеск камня самым выгодным образом, а что касается чистоты, то самоцвет не должен быть мутным или содержать слишком много посторонних включений. Ну и, разумеется, финальный аккорд – это вес.

Как раз с этой целью ювелир сейчас и изучал мой камень. На самом деле точно определить вес, не вынимая самоцвет из оправы, невозможно, поэтому он пытался прикинуть приблизительно. Он сказал, что вес камня около одного карата, и, как я выяснила позднее, не ошибся. После чего вновь принялся меня уговаривать:

– Ты должна купить у меня камни потяжелее, чем всего один карат, если наличкой, то дешевле…

Мне хотелось уйти, поэтому я попросила вернуть кольцо, а когда странный эксперт протянул его мне, схватила и твердым шагом направилась к двери, не оглядываясь ни на ювелира, ни на его подельников.

Наверное, я кажусь наивнее, чем на самом деле, размышляла я, бредя по улице параллельно с хаотичным шествием слонов. Настроение резко испортилось. На Острове драгоценностей меня развели как последнюю лохушку, наверное, у меня на лбу написано: «Обманываться рада». Ну, по крайней мере, я узнала, сколько весит мой камешек, и не лишилась всех своих денег, уже хорошо. А час спустя я нашла и настоящее управление. Когда я добралась туда, девушка за стойкой информации насмешливо кивнула на часы. Управление закрылось три минуты назад, а откроется теперь только через несколько дней – завтра государственный праздник. Правда, потом девушка сжалилась и отвела меня в пустую комнату, в которой на стуле сидел какой‑то человек. Стул был здесь единственным предметом мебели, поскольку столы еще не успели привезти. Когда я рассказала о цели визита, он достал из кейса какой‑то бланк и начал заполнять прямо на коленке, да еще в трех экземплярах через обрывки копирки. Копирка, кстати, очень популярна на Шри‑Ланке, и не только среди чиновников: это самый простой способ улучшить цвет плохо окрашенных сапфиров. Если покатать бледный сапфир по копирке, то краситель забьется в поры и получится замечательный камень красивого насыщенного цвета… хотя стоит начать огранку, как обнажится настоящий, природный цвет.

Заполнение бумажек длилось уже несколько минут, когда вдруг распахнулась дверь и влетел еще какой‑то парень. Он что‑то быстро сказал на сингальском, а потом обратился ко мне. Я вкратце рассказала о своем сапфире, и он подвел меня к окну. Там, на подоконнике, лежат образцы драгоценных камней с двух третей территории Шри‑Ланки, пояснил мой собеседник, и редко удается установить наверняка, откуда родом тот или иной камень.

– Вот тут у нас Раквана, Элахера… но эти все синие, а в вашем камне есть нотка фиолетового. Похоже, он из Ратнапуры…

Затем парень вытащил лупу и поднес камень поближе к глазам.

– Давненько его купили. Лет пятьдесят, а то и шестьдесят назад.

Я удивилась и спросила, как он догадался. В ответ раздался смех:

– Так теперь уже никто не ограняет. – И с этими словами он ушел.

– Вообще‑то этот тип тут не работает, – сказал мне сотрудник управления, который отложил свои бесконечные бумажки и теперь собирался домой. – Просто заходит иногда.

Мне не удалось выяснить, кто же это был, однако сей таинственный незнакомец дал мне необходимую подсказку. На следующее утро я уехала в город, чье название переводится как «Город драгоценностей».

Наверняка многие из вас о нем читали, просто не помнят. Он фигурирует в истории о шестом путешествии Синдбада‑морехода. Оказавшись после кораблекрушения на неизвестном берегу, герой внезапно увидел ручей с пресной водой, вытекавший из склона горы. Синдбад заметил, что ручей этот очень странный: «И я узрел на его берегах множество разных драгоценных камней, а дно было усеяно мириадами рубинов, изумрудов и других самоцветов, так что весь ручей сверкал ослепительным светом». В конце концов ручей вывел Синдбада к Городу драгоценностей, и он разбогател.

В основе этой истории лежат рассказы мусульманских путешественников, посещавших Серендип начиная приблизительно с XIV века. А река, по которой плыл Синдбад, называется Калугангой. Она все еще берет начало в древнем городе Ратнапура и течет к морю, куда впадает рядом с местечком Калутара, и, судя по свидетельствам очевидцев, до сих пор несет в своих водах самоцветы.

Date: 2015-10-22; view: 325; Нарушение авторских прав