Опалы из австралийской глубинки

Человеком, который познакомил Лондон с австралийскими опалами, был Тулли Волластон. В 1888 году он прослышал, что где‑то в Квинсленде есть новые прииски опалов. И хотя Тулли не был ни геологом, ни минералогом, ни даже ювелиром (мало того, он никогда в жизни не видел опалов), однако этот двадцатипятилетний искатель приключений простился в Аделаиде с женой и новорожденной дочкой и провел полтора месяца в дороге, чтобы выяснить правду. Вот типичная запись из его дневника: «22 декабря. Ужасный день. Куча мух. Верблюды – ну просто какие‑то неженки. Но все‑таки проехали двадцать две мили». Другой день оказался куда более ужасным – компаньон Тулли умер от жажды. Но сам Волластон упрямо продолжал путь. Когда он добрался до пункта назначения, то испытал страшное разочарование: если это шахта, то храни Господь пайщиков, подумал он. Затем он обшаривал голый пол шахты, и жир со свечи капал прямо на большой камень. Внезапно Волластон заметил в стороне кучу мусора и «поднял из пыли симпатичный маленький камешек, подмигивающий, как Сириус на восточном ветру». Опал! С этого момента Тулли посвятил свою жизнь этим удивительным самоцветам.

Позднее Волластон стал скупать опалы почти на всех австралийских приисках, включая Кубер‑Педи, куда он добрался через год после открытия Вилли Хатчисона в 1915 году. Но чаще всего он сотрудничал со старателями из Лайтнинг‑Риджа, что в восьмистах пятидесяти километрах к северо‑западу от Сиднея, – это родина опалов, которые Тулли называл «черными», и, кстати, следующий пункт моего путешествия. Помимо того, что в Лайтнинг‑Риджа добывали один из самых удивительных камней, я слышала, что именно там живет некий старатель, сейчас уже вышедший на пенсию, который выдвинул совершенно новую теорию о том, как формируются опалы, и, чтобы доказать свою правоту, стал выращивать их у себя в сарае.

Date: 2015-10-22; view: 291; Нарушение авторских прав