Бонжур, мадемуазель

«Сзади на лыжах стояла высокая старуха в розовом костюме и розовых горнолыжных ботинках. Она сказала мне: „Бонжур!“ Мне показалось, что со мной поздоровалась сама смерть».

Мы летели на самолете до Лиона и прямо из аэропорта отправились на юг, в Мерибел. Это местечко очень красивое, но совершенно скромное как по комфорту, так и по инфраструктуре. Бассейн там отстой. Компьютерный клуб расположен в тесном подвале. И если бы не сумасшедшие русские, которые вообразили, что этот Мерибел и еще три деревни поблизости, в том числе деревня Куршавелевка, и есть горнолыжная Мекка, то местечко бы тихо загнивало, как и вся Европа.

Но Мерибел и три соседние деревни в тот год практически целиком купил русский олигарх Абрамович. Они расположены рядом в четырнадцати километрах над долиной, в горах.

Это так странно – ехать по цветущей долине, чтобы через три часа оказаться в зимней сказке.

На мне была розовая курточка на розовом меху и розовые сапожки. На голове я носила белую шапочку с маленькой куколкой. Притом что я была уже довольно взрослая по виду девица, я активно эксплуатировала авангардный стиль детской моды. Так одеваются проститутки в Париже. И с моей стороны это было чистое хулиганство. Но я разгоняла им, как и экстримом, скуку здешнего бытия.

Я углубленно изучала парижскую моду и выбирала именно то, что никак не одобрили бы добросовестные консультанты. Но мне никто не перечил, и это бесило.

Я готовилась к большой красивой жизни, злясь, что теряю время среди расслабленных европейских детей. Иногда мне так хотелось с кем‑нибудь сцепиться и поругаться из‑за какой‑нибудь мелочи, раздражение переполняло меня. И в эти моменты я отрывала пуговицы от своей одежды или расковыривала ухо, а потом прятала ухо под длинными распущенными волосами.