Биографический очерк

Автор настоящей книги, первое издание которой вышло в 1931 году, Александр Михайлович Вербов (род. в 1861 г.), — личность весьма примечательная, многосторонне одаренная натура. Бактериолог по своей основной профессии, живя почти безвыездно в Пятигорске, он все свободное время отдавал вокальной педагогике и прочей музыкальной деятельности: от случая к случаю пел в оперных спектаклях, играл на скрипке в опер ном оркестре, в течение многих лет был рецензентом Кисловодской оперы (под псевдонимом «Старый меломан»). Кроме того, он был отличным рисовальщиком (все рисунки в настоящей книжке выполнены им самим) и занимался поэзией «для себя», оставив собрание своих очень недурных стихотворений, не предназначавшихся к печати. Первоначальное музыкальное образование А. М. Вербов получил в Харьковском музыкальном училище (1884—1887) под руководством К. А. Маурели, бывшей артистки итальянской оперы в Петербурге.

Будучи стипендиатом музучилища, А. М. Вербов обратил на себя внимание В. П. Прянишникова, находившегося тогда в полном расцвете своей артистической деятельности, который и довершил его вокальное образование путем каждодневных занятий. Этим не ограничилось руководство Прянишникова, предоставлявшего А. М. Вербову возможность вблизи слушать и наблюдать пение таких корифеев итальянского вокального искусства, как Мазини, что немало обогатило его певческий опыт.

По окончании музыкального и медицинского образования, отказавшись от оперной карьеры и переехав на постоянное жительство в Пятигорск, А. М. Вербов имел возможность изучать манеру исполнения лучших русских и многих зарубежных певцов, постоянно выступавших в Кисловодске.

Увлекшись вокальной педагогикой, он приобрел высокую репутацию в очень узком кругу местного музыкального мира, которым и была, к сожалению, ограничена его деятельность. Необыкновенно обаятельный человек, всегда готовый всем бескорыстно помочь (уроки пения он давал принципиально бесплатно), скромный энтузиаст своего дела, лишенный какого бы то ни было тщеславия, он так и остался бы в полной неизвестности, если бы, уже под конец жизни, случай не вывел его на более широкую дорогу — в начале 1928 года он (по заочному поручению моему и С. А. Чернецкого) в чрезвычайно короткий срок (в 6 месяцев) выправил существенные вокальные недостатки местной «самодеятельной» певицы (простой работницы из Кисловодска, обладавшей большой артистичностью и превосходным меццо-сопрано, но уже изрядно попорченным случайными местными педагогами), подготовив ее к поступлению в Ленинградский центральный музтехникум в класс знаменитой Медеи Фигнер. Это обратило на него серьезное внимание и привело к тому, что в 1930 году, будучи в командировке, А. М. Вербов сделал доклад в Ленинградской консерватории, вызвавший большой интерес со стороны вокалистов. Позднее, подготовленная им работа была издана. Окрыленный успехом, А. М. Вербов стал подготавливать к изданию уже большую книгу — этот труд, снабженный большим количеством превосходных рисунков, я видел в почти законченном виде, но судьба его, к сожалению, после кончины автора и немецкого нашествия осталась неизвестной.

Убедительность метода А. М. Вербова подтверждалась не только практическими результатами педагогической работы (мы, к сожалению, о ней мало знаем из-за его оторванности от центра) и не только изложенной им теорией, но и тем, что в 70-летнем возрасте он демонстрировал звукоизвлечение собственным голосом, и мы слышали безукоризненно поставленный, на большом «кантиленном» дыхании, сильный, очень красивого тембра драматический баритон, безусловно дававший ему в свое время право на солидную оперную карьеру. Кроме того, мне пришлось лично в полной мере убедиться в том, что А. М Вербов был замечательным диагностом в трудных случаях определения типа голоса: в Ленинграде ему была показана певица, обладавшая исключительным диапазоном (три октавы) и учившаяся много лет сперва как колоратурное, а потом как лирическое сопрано; А. М. Вербов сейчас же, с полной уверенностью, определил голос как низкое меццо-сопрано, что после нескольких месяцев занятий с нею подтвердила и Медея Фигнер

Несомненно, А. М. Вербов, обладавший тончайшим «вокальным» слухом, был исключительным знатоком своего дела. Двойное образование — вокальное и медицинское, превосходное знание и понимание анатомии и физиологии голосового аппарата, большая природная наблюдательность, пытливость и смелость мысли, наконец, немалый опыт преподавания — все это позволило ему тесно связать теорию с практикой и внести существенно новое в вокальную методологию. В настоящей книжке, являющейся по замыслу лишь работой, предваряющей основной труд, автор сознательно ограничился ее практической направленностью, разгружая изложение от научного материала и отсылая читателя к другим известным трудам Все сведения по анатомии и физиологии приводятся постольку, поскольку они необходимы для обоснования технических приемов, вытекающих из вокальной практики. Однако, несмотря на экономию научного материала, здесь по-новому разрешаются многие животрепещущие вопросы

Например, автором впервые было обращено внимание и разработан вопрос о роли подъязычно-грудинного щито-грудинного мускулов в опускании гортани и удержании ее в низком положении во время пения. Для практического осуществления этого автором впервые был найден простой технический прием Опыт исполнительской работы с вокалистами полностью подтверждает указание А. М. Вербова о необходимости особого разделения слогов при пении (в отличие от разговорной речи) для достижения кантилены.

Помимо этих частностей, новым является самый подход к разрешению основных методических проблем А именно — через всю книжку красной нитью проводится основная идея, подчеркнутая автором в последней главе: главная задача в постановке голоса сводится не к тому, что надо делать, а к тому, что не на До делать, чтобы не мешать работе слабых мускулов, не поддающихся сознательному контролю, в чем и состоит, по мнению автора, секрет так называемого «естественного» звукообразования. Метод, таким образом, сводится главным образом к нейтрализации антагонистической мускулатуры и тем самым к освобождению действующей мускулатуры от излишнего напряжения, затрачиваемого на преодоление своих антагонистов. В то время это было новым словом в вокальной педагогике, роднящим позицию А. М. Вербова с последними устремлениями методологов-инструменталистов — здесь, разумеется, приобретают большое значение общие физиологические закономерности. Но дело не только в данном теоретическом положении, которое стало обще известной истиной, а главным образом в практических способах его осуществления — над этим А. М. Вербов работал всю жизнь и, как физиологу, многое ему удалось найти в своей педагогической и научной работе.

Со времени создания книги А. М. Вербова прошло уже 30 лет. Она давно уже стала библиографической редкостью, но до сих пор еще вызывает живой интерес со стороны вокалистов.

Может быть, кое-что в ней представляется спорным и заслуживает переоценки. Но в основном, несмотря на свой малый объем, эта книжка является ценным вкладом в советскую музыкальную науку, прокладывающим новые пути в вокальной методологии.

Профессор Ленинградской консерватории, доктор искусствоведения, заслуженный деятель искусств
Ю. Н. Тюлин