Кейс: как расчистка шкафа облегчила жизнь Эль

Эль была единственной клиенткой, которая не вписывалась в обычные представления о беспорядке во всем – в своих шкафах, в своем доме и даже в своей личности. Все началось в Вашингтоне, в прекрасный летний уик‑энд, когда она позвонила мне с просьбой о помощи в наведении порядка.

– Здравствуйте, доктор Баумгартнер. Я изучала вопрос о том, как правильно хранить вещи и избавиться от беспорядка, и увидела информацию о вас. Давно хочу связаться с вами, да все как‑то не решалась. Дело в том, что мне срочно нужно избавиться от этого барахла: моя соседка по квартире съехала, и другие люди собираются смотреть помещение.

– Конечно, Эль, мы сможем поработать с этим. Когда вам будет удобно, чтобы я приехала?

– Ну…

И она пустилась в долгое описание помещения и вещей, рассуждая о том, что нужно будет сделать и сколько на это может потребоваться времени. И каждый раз, когда я пыталась зафиксировать дату и время визита, уходила от ответа. Наконец я решила использовать с ней классический метод психотерапевтов: предложила на выбор несколько конкретных вариантов даты и времени встречи и попросила ее подтвердить один из них. Это очень эффективный прием в случаях, когда нерешительный человек затрудняется сделать единственный выбор. Эль действительно запуталась, погрязла в процессе обдумывания, и моей первой задачей было побудить ее к действию.

Представьте себе машину, которая постоянно ездит по одной и той же дороге и в одной и той же колее. Ездить в колее проще, но если надо поехать другим путем, из нее трудно выбраться. Кроме того, водитель считает, что это единственный возможный маршрут. Постоянно размышляя о том, каким именно образом она будет разбираться в шкафах и от каких именно из своих вещей ей придется избавиться, Эль постепенно привыкла к этому процессу, как к колее, выбраться из которой и приступить к конкретным действиям крайне затруднительно.

После долгого подготовительного периода Эль наконец решила навести порядок в своей жизни. Мой визит к ней начался с того, что я наткнулась на кучу вещей, разбросанных у входа. Мы еще не успели подойти к шкафам, когда Эль собралась обсудить свои текущие достижения. Она прочитала книги по темам самопомощи в исследовании внутреннего мира, подготовила отдельный ящик, чтобы складывать вещи на выброс, купила специальную записную книжку для документирования процесса и календарь для постановки целей и отслеживания сроков.

Эль прекрасно подготовилась, но предавалась прокрастинации [4] каждый раз, когда следовало перейти к делу. Приступить к переменам непросто. Начать делать то, от чего вы так долго уклонялись, значит прорвать плотину огорчений, неприятностей, разочарований и гнева и поставить вас лицом к лицу с неопределенным будущим.

Транстеоретическая модель изменений психолога Джеймса О. Прохазки определяет шесть этапов перемен:

1) на предварительном этапе изменения не полагаются необходимыми и не рассматриваются.

2) На стадии обдумывания исследуются стоимость и выгоды от изменений.

3) На подготовительной стадии (на которой застряла Эль) готовится план действий.

4) На стадии действий человек достигает измеримых изменений в поведении.

5) На стадии поддержки изменения в поведении стабилизируются.

6) На стадии рецидива может произойти временный возврат к старым стереотипам поведения.

Начать что‑то означает приступить к действиям. Эль боялась уборки квартиры, и как ей следовало начинать в этом случае? По опыту я знала, что самое эффективное и наименее безболезненное – начать с гардероба. (Кстати, индустрия моды очень успешно этим пользуется. Каждый из нас попадался на удочку их рекламного лозунга «Новый год, время меняться».) Смена гардероба часто является удобной стартовой площадкой для последующих глубоких изменений на глубинном уровне. Так мы и начали с Эль – с ее шкафов.

– Эль, сейчас мы не будем ничего выбрасывать, – успокоила я ее. – Сначала я должна лучше понять вас с помощью вашей одежды. Давайте начнем с того, что выложим содержимое ваших шкафов на кровать, и вы расскажете мне немного больше о ваших вещах.

В процессе анализа одежды Эль я сделала два важных наблюдения. Прежде всего она часто использовала в своей речи временные определения: «раньше, когда», «пару лет назад», «когда я была моложе», «в ближайшее время», «однажды» и «постепенно». Во‑вторых, она очень детально говорила о своем прошлом. Сама я плохо помню, какой сегодня день недели, а эта женщина могла подробнейшим образом описывать свое детство.

– Это мне подарил университетский бойфренд. Дело было зимой, он привез мне этот свитер из Германии и сказал, что мне будет в нем тепло. Тогда было очень холодно, и я помню, как нам было хорошо, когда мы смотрели на снегопад, сидя в тепле у камина.

Эль застряла между прошлым и будущим, и ее вещи отражали это промежуточное состояние. Ее гардероб состоял либо из вещей, которые она носила и которые ей не нравились, либо из ненадеванных вещей с магазинными бирками, которые она покупала для своей будущей жизни или из ностальгических соображений. С этого и нужно было начинать.

И наконец, Эль никогда не избавлялась от вещей – так было принято в ее семье. Модные и немодные, по размеру или нет, подходящие и не подходящие к ее образу жизни, новые и старые, нужные и ненужные – Эль никогда ничего не выбрасывала. Вещи были набиты в ее шкафу, как сардины в банке.

Золотое сечение гардероба

После знакомства со шкафами Эль я разработала план лечения. Прежде всего нужно было освободить две трети ее шкафов. Это мое правило золотого сечения гардероба – из каждых трех предметов два идут на выброс. Вне зависимости от размеров шкафов это правило буравчика всегда служило мне хорошую службу, в том числе и в отношении собственного гардероба. Обычно я понимаю, что настало время разобраться в вещах, когда выясняется, что есть одежда, которую я не ношу, или мне становится трудно выбрать повседневный наряд.

...

Мое правило золотого сечения гардероба – из каждых трех предметов два идут на выброс.

Каждый раз после наведения порядка я избавляюсь от двух третей своих вещей. При этом вариантов выбора становится в два раза больше, а время на подбор одежды сокращается наполовину (да, в своей предыдущей жизни я была учителем математики старших классов).

Открытие прошлого

Эль хранила одежду из‑за сентиментальной привязанности к каждому из предметов. Свитер, брюки, пара обуви – все служило воспоминанием о каком‑то событии или человеке. Ее шкафы были календарем событий, каждая вещь – исторической реликвией, а каждый ящик – архивом.

Привычка к беспорядку часто является приобретенной. Эль рассказала мне, что в ее детстве не было стабильности. Она никогда не знала, куда поедет семья в следующий раз, когда родители останутся без работы или их переведут в другое место и им придется переезжать. Ее привязанность к вещам в зрелом возрасте служила якорем ее семейной истории, которая состояла из постоянных передвижений. Она формировала привязанность к постоянным, неизменно присутствующим объектам. То, что изначально служило здоровым способом приспособления к трудным жизненным обстоятельствам, привело к расстройству поведения.

Для Эль расставаться с вещами означало расставание с частью собственной истории. В какой‑то степени она была эмоциональным старьевщиком – одежда хранилась потому, что в какой‑то момент ей могли понадобиться связанные с ней воспоминания.

– Мне так неприятно расставаться с вещами. Как будто я отрезаю куски от самой себя. Что я буду делать без этих воспоминаний?

Умение отделять себя от своих вещей находится в полном противоречии со сложившимися в этой стране представлениями о личности. Мы определяем нашу сущность внешним убранством. Но мы начинаем по‑настоящему сознавать себя, только когда рвем нити, связывающие нас с нашей собственностью.

Пустота, которую мы пытаемся заполнить, цепляясь за вещи, постепенно уступит место наполненности, если мы будем способны расстаться с тем, что прежде считали нужным. Многие духовные и религиозные практики включают отказ от собственности как один из путей достижения просветления. На этом фоне разбор хлама в ящике или в шкафу может показаться легкомысленным занятием, но разве наше настроение не улучшается после того, как мы это сделали? И не заставляет ли лишний раз задуматься, прежде чем совершить следующую покупку?

Эль нужно было понять, что ее воспоминания, переживания и опыт не находятся в окружающих ее предметах. Все аспекты ее личности были внутри ее, заключались в каждой клеточке ее организма. Поскольку ее развитие было обусловлено окружающим миром, она сама служила олицетворением своего опыта и своих воспоминаний.

Один из способов лечения клинических случаев накопительства состоит в том, чтобы помочь пациенту расстаться с его вещами максимально безболезненно. Например, людям, которые годами собирали газеты и журналы, облегчением при расставании с ними послужит то, что можно легко получить доступ к любой информации с помощью компьютера.

Эль не могла выбрасывать старье, пока не поняла, что ее воспоминания заключены не в одежде, а в ее дневниках и фотоальбомах. Она поняла также, что большинство этих вещей были непригодны для использования, что они занимали слишком много драгоценного места в ее доме и в ее жизни. А также – что любые воспоминания, которые могли навеять старые вещи и которые нельзя было перенести в дневниковые записи или на фото, на самом деле хранились в ее памяти и в общении с другими людьми из ее прошлого.

Я подвела Эль к большому зеркалу в ее комнате.

– Посмотритесь в зеркало, друг мой. Вы видите в нем вашу историю? Присмотритесь как следует. Вам кажется, что ваша история исчезнет вместе с этими вещами? Вернитесь к зеркалу и снова посмотритесь в него. Она останется именно здесь.

Когда одежда заменяет цели и мечты

Помимо одежды, которую Эль хранила в качестве воспоминаний, ее шкаф был набит вещами, которые приобретались «на всякий случай» и в большинстве своем оставались ни разу не ношенными. Длинные бархатные парадные платья со времен старших классов школы, балетные лосины, карнавальные украшения, лабораторные халаты и много чего еще было умято в шкафы Эль. Она искренне верила, что в один прекрасный день ей понадобится гавайская соломенная юбка, но, к сожалению, в округе Колумбия гавайские народные праздники случаются крайне редко.

Мне нужно было убедить ее, что все эти ненужные вещи занимают место, которое можно было бы использовать не для того, что она может надеть «в один прекрасный день», а для хранения вещей, которые она носит каждый день. Во время чистки шкафа нужно было привести ее потребность в одежде в соответствие с ее образом жизни и избавиться от всего, что ему не соответствовало.

В процессе анализа Эль осознала, что ее одежда не просто занимала место в шкафах, но являлась отражением тех областей ее жизни, на которые следовало обратить внимание или, напротив, о которых следовало забыть. Например, мы выяснили, что гавайский наряд хранился не потому, что она собиралась его носить, а потому, что она планировала когда‑нибудь еще раз отправиться на Гавайи для изучения местной кухни. Ее спортивные майки с магазинными бирками не перемещались в корзину для ненужных вещей потому, что она рассчитывала возобновить свои занятия йогой. Ее «сексуальные» наряды не выходили в свет и, что важнее, в темноту, поскольку учеба, работа и множество знакомств с неинтересными мужчинами лишали ее времени и мотивации для поисков своего принца.

Доставая из шкафов одежду, которой она не пользовалась, Эль возвращала к жизни увлечения, которые она упустила из виду, но помнила об их существовании, тайные мечты и утраченные надежды. Часто мы подавляем свои болезненные мысли и воспоминания и загоняем их в подсознание. Шкаф Эль воплощал ее бессознательное. Он был местом, где хранились ее несбывшиеся ожидания и горький опыт.

В клинической психологии, и особенно в психотерапии мы стремимся высвободить бессознательное, чтобы разрешить наши внутренние конфликты. Так произошло и с Эль, которая вскрыла свой психологический багаж, идентифицировала его содержимое и занялась трудной работой по устранению эмоциональных конфликтов, причиной которых он являлся. Она начала с того, что записалась в секцию йоги и стала копить деньги на поездку на Гавайи. А еще – создала аккаунт в интернет‑сервисе знакомств, сфотографировавшись для него в одном из своих сексуальных нарядов, хранившихся на дне бездонной пропасти, которую представлял собой ее шкаф. По мере того как шесть больших мешков, предназначенных для ненужной одежды, наполнялись содержимым, Эль примирялась со своим прошлым, старыми связями, утраченными друзьями и покойными родственниками. Она поняла, что ей не нужна старая одежда для того, чтобы соединять вместе части ее жизни.