Агент влияния» или свадебный генерал 1 page

Бывший главный редактор «Военно‑исторического журнала» генерал‑майор В. Филатов в девяностые годы, теперь уже прошлого столетия, попытался разобраться, «cколько было лиц у генерала Власова». Но получилось так, что весь его разбор свёлся к интерпретации событий и слов. Например, в своей книге он приводит слова Благовещенского (одного из сподручных А.А. Власова), сказанные им на закрытом судебном заседании 30 июля 1945 г., а именно: «Я признаю себя виновным частично. В обвинительном заключении указано, что после капитуляции гитлеровской Германии Благовещенский бежал в зону американских войск и предпринял попытки вступить в переговоры по предоставлению убежища членам КОНР (Комитет освобождения народов России. – В.Ф.). Это не соответствует действительности, а наоборот, сам лично добровольно явился и сдался органам Советской власти.

В антисоветскую организацию, возглавляемую Власовым, я вступил, хотя и не имел на это прямых указаний от советских органов, с целью подрыва этой организации изнутри, с целью разлагательской работы. Свою деятельность на оккупированной немцами территории полностью признаю» (1).

Словом, стоило Благовещенскому не совсем ясно выразить свою мысль, как спустя десятилетия генерал Филатов принялся размышлять на тему «прямых указаний от советских органов». Дальше – больше! В. Филатов подчёркивает форму Власова, которая резко отличалась от формы «его Вооружённых Сил». А именно: «Власов носил свою собственную форму, отличную как от немецкой, так и от РОА, – френч военного образца с большими накладными карманами и шинель без погон, но брюки с лампасами. Излюбленная поза при разговорах с людьми – большой палец правой руки засунут под борт френча или шинели на груди, а ладонь поверх борта» (2).

И здесь он пытается убедить читателя в некой «независимости» Власова от его хозяев…

Прекрасно понимая, что «у нас в стране генерал Власов, бесспорно, предатель № 1», а «на Западе генерал Власов, бесспорно, борец № 1 со Сталиным», Филатов не без умысла спрашивает: «Почему тех, с кем генерал Власов предавал Родину, он называет не иначе как “охвостьем” и “подонками”?» (3).

И вот оно, долгожданное предложение генерала от журналистики: «Отчего всё‑таки не посмотреть, хоть одним глазком, на генерала Власова не как на предателя № 1, а как, допустим, на русского генерала Власова, выполнявшего, к примеру, в Германском великом рейхе специальное задание?» (4).

Кроме того, предложение подкрепляется ещё и ссылкой на исследование «Иуды» – «Власовцы на службе фашизма», где говорится следующее: «Взаимоотношения марионеточной “освободительной” армии со своими “хозяевами” были довольно сложными и запутанными. Командование вермахта в целях пропаганды, стремясь придать РОА “патриотический, добровольческий” характер, на всех перекрёстках объявляло о самостоятельности “команды Власова”, дескать, лучшие представители русского народа да и сам народ восстали против Советов. Но… заставляло представителей вермахта держать командование и личный состав РОА под неусыпным строжайшим наблюдением, на любом участке иметь своих инструкторов и наблюдателей, а для пущей надёжности сделать и “освободителей” агентами и осведомителями гестапо. Отнюдь не случайно в материалах, хранящихся в уголовном деле Власова и его сообщников, множество разноречивых показаний» (5).

По личному мнению (однозначному и бесповоротному) генерала Филатова, Власов «берёт на себя ещё большую вину…». Тут надо отметить, что у генерала Филатова фантазия достаточно богатая, и он не без подвоха, как ему кажется, снова спрашивает: «Почему действительно так странно ведёт себя на допросе Власов? Он же не враг себе…» (6)

Пребывание Власова в Китае В. Филатов комментирует так: «Группу военных советников в Китае возглавлял комдив Черепанов – разведчик до мозга костей. Вскоре его “почему‑то” “внезапно” отозвали в Москву, и Власова “почему‑то” назначили на его место. Но если рядовым советником действительно может быть любой толковый офицер, то на должности руководителя группы военных советников даже очень толковый армейский офицер может быть только, скажем так, гипотетически. Почему? Потому что во все времена эта должность была за ГРУ. Что это значит? Это значит, Власова зачем‑то “натаскивали” на работу с “коллективом сослуживцев” по руководству громадной “русской колонией” в условиях чужой и враждебной страны, но при этом “коллектив сослуживцев”, “ядро” не должно знать, кто он на самом деле и какова его роль вообще».

«Позарез требовался нам “свой человек” в Берлине – в вермахте и в СС, в гестапо и в канцелярии Гитлера… Выбор пал на Власова. Почему? Во‑первых, изъян в автобиографии – окончил духовное училище, учился в духовной семинарии, а это значит, притесняем большевиками, изгой, то есть заклятый враг большевиков. Во‑вторых, более 10 лет сидел в одном и том же полку – значит, затираем большевиками. В‑третьих, служил в штабах, да ещё в отделах боевой подготовки, в двух самых важных для немцев наших военных округах. Заполучить такого офицера – мечта каждой разведки.

Китай в то время кишмя кишел немцами и японцами. Расчёт был на немцев. Власов должен был повести себя в Китае так, чтобы им заинтересовались именно немцы» (7).

Ещё один «аргумент» по Филатову – это партбилет Власова, который он почти всю войну «на всякий случай» держал при себе.

«А почему бы партийный билет, – пишет генерал, – который Власов пронёс буквально у сердца все годы, находясь среди немцев, не “прочитать” так: “Я, Власов, никогда не изменял линии партии, никогда не уклонялся от генеральной линии партии: ни в 30‑е – в битве с троцкистами, ни в 40‑е – в битве с фашистами”»?

Надо знать, что такое был партийный билет для людей того героического времени. Все успехи свои личные и Родины в целом они справедливо связывали непременно с партией. Лишиться партийного билета для настоящего партийца было личной трагедией, катастрофой. Куда смотрело ГРУ, когда инструктировало в последний раз Власова? ГРУ смотрело правильно. Очень хорош был бы Власов, заявись он к немцам без партбилета. Власов без партбилета у немцев – это не Власов из ГРУ».

Словом, откровенно, прямо, без лишних сантиментов генерал В. Филатов выкладывает нам свою версию событий далёкого прошлого, по сути, переворачивая с ног на голову всю историю Великой Отечественной войны.

Он даже знает, когда Власова ГРУ планировало забросить к немцам: «После 22 июня 1941 года, но 22 июня 1941 года Гитлер напал на СССР, началась Великая Отечественная война. Пошла другая игра…»

Таким образом, пленение Власова Филатов объясняет не иначе как внедрением в стан врага. А как же иначе, ведь « Власов в этой связи – замысел всеславянский, сгусток вековой мудрости русских, результат непрерывной борьбы русских с иноземными захватчиками, в которой бывало всё: отвага и хитрость, самопожертвование, скрытое и явное, битва “ на миру ”, в которой “ и смерть красна ”, и битва потаённая, не видимая даже для самых родных глаз, в которой свои, родные считают тебя врагом наизлейшим. Вот по этим чертежам был создан Власов. На это ушли годы. “ Конструкция ” “ изделия ” была проверена в условиях “ космических ” перегрузок. Прежде чем “ уйти ” к немцам, его провели в буквальном смысле слова через “ огни, воды и медные труды ”. Выдержал!

Генерал Власов – суперкласс разведки. Он – создание интеллекта неординарного. Сегодня разведчики этого уровня имеют точное название – “агент влияния”» (8).

Вот так вот, дорогие господа и товарищи! Ни много ни мало, а можно и диссертацию защищать.

Со временем у генерал‑майора В. Филатова появятся и последователи, позаимствовавшие его идею.

Один из них в 2007 году опубликует статью с весьма любопытным названием «Генерал Власов выполнял личные указания Сталина».

«К 1942 году, – пишет её автор С. Лекарев, – в плену у немцев оказались более 4 миллионов красноармейцев. Угроза переброски этого, не ждавшего милости от советской власти контингента на фронт или (что ещё хуже) в тыл могла стать гибельной для Красной Армии…

В начале января 1942 года ГРУ Генштаба продолжило операцию по подставе Абверу генерала Власова. Использовался богатый довоенный опыт по созданию легендированных антисоветских организаций (операция “Трест”) для внедрения в политические и секретные структуры противника. Сталин дал своё согласие, после чего руководство этой стратегической операцией перешло в ведение его личной разведки…

Взять под контроль и нейтрализовать угрозу использования немцами в своих интересах пленных красноармейцев было решено сделать с помощью Власова.

Подобные операции обычно начинаются с создания соответствующих благоприятных условий. Для этого 8 января 1942 года на одном из участков Ленинградского фронта на немецкую сторону под видом парламентёра перешёл военинженер 1‑го ранга Иван Иванович Иванов в сопровождении двух капитанов. При встрече с уполномоченным командующего вермахтом Иванов уведомил последнего о том, что в Ленинграде существует группа высокопоставленных заговорщиков, в состав которой входят лица из числа командования войсками. Эта группа якобы готова на борьбу с коммунизмом.

После этого Власову было поручено возглавить находившуюся в безнадёжном положении 2‑ю ударную армию. Именно на этот заведомо обречённый участок и направили генерал‑лейтенанта А.А. Власова. Во вторую ударную его привезли Лаврентий Берия и Климент Ворошилов…

Расчёт делался на скорое пленение такого важного генерала немцами. С целью увеличения значимости Власова в глазах немцев он был назначен и заместителем командующего Волховским фронтом» (9).

Пленение Власова автор объясняет не иначе как «завершением гроссмейстерской партии ГРУ – результатом десятилетней кропотливой работы многих блестящих умов и выдающихся талантов».

В заключение С. Лекарев говорит следующее: «Дальнейшие события официальная пропаганда преподнесла так – генерал‑изменник А. Власов добровольно сдался в плен. Со всеми вытекающими отсюда последствиями…

Однако было несколько исключений из стандартных в подобных случаях правил. Обычно родственники «изменников Родины», занимавших высокое социальное положение, подвергались жесточайшим репрессиям. Как правило, их уничтожали в ГУЛАГе. В данной ситуации всё было с точностью до наоборот. Кроме того, после того как Власов оказался у немцев, НКВД и СМЕРШ, по поручению Сталина, провели тщательное расследование ситуации, сложившейся со Второй ударной армией. Результаты были положены на стол Сталину, который пришёл к выводу – признать несостоятельность обвинений, выдвинутых против генерала Власова в гибели 2‑й ударной армии и в его военной неподготовленности…

Власов был объявлен во всесоюзный розыск и находился в розыске вплоть до 1946 года» (10).

Скажите, пожалуйста, как можно вообще это комментировать? Люди с богатой и, видимо, очень разнообразной фантазией пытаются не просто переписать историю Великой Отечественной войны. Они желают запудрить мозги, прежде всего молодому поколению, высосанным из пальца бредом сумасшедшего. По‑другому эти «опусы» лично я назвать не могу. Их авторы словно издеваются и над нами, и над нашей историей.

В 2006 году генерал‑майор Филатов уже «С фронтов Еврейской Империи» сообщает нам свежую новость: «Есть Вторая мировая война, которую знают все. И есть Вторая мировая война, которую знали только генерал Сталин и его генерал – Власов. Эту войну они вели вдвоём. Когда впервые в журнале “Молодая гвардия” появились главы из книги “Сколько лиц было у генерала Власова”, в редакцию пришло письмо за подписью начальника ГРУ – Главного разведывательного управления. В официальной бумаге начальник ГРУ урезонивал автора: оказывалось, что по его личному указанию самым тщательным образом была проверена вся картотека на разведчиков ГРУ. Генерал Власов в картотеке ГРУ не значится. Начальник ГРУ был совершенно прав, хотя никто его не тянул за язык и журнал не запрашивал сведений о генерале Власове у ГРУ» (11).

И тем не менее и в этих, и в других публикациях Власову придают значения гораздо больше, чем он весил от природы. Так выгодно тем, кто уже нажил или только собирается нажить капитал на имени Иуды.

Бредовые идеи сегодня, как никогда, пользуются спросом. Нужно только очень постараться. И многие стараются, лезут на потолок, выворачиваются наизнанку, а сами не понимают абсолютно простых вещей, которые можно уяснить, только лишь получив высшее военное образование, прослужив не только в полках, но и в больших штабах. А как же иначе? Словом, опять‑таки знания, умения и навыки в военном деле. Без этого ни Власова, ни других персонажей из Красной Армии, да и не только, понять и оценить очень сложно. Городить же огород, придумывать анекдоты – дело, для истории вредное.

В ней и так наврали «с три короба», да развенчать эту ложь удаётся с огромным трудом благодаря кропотливой работе всего лишь немногих, бесспорно, одарённых и талантливых первопроходцев.

«Ледоколы» же некомпетентности или вольного обращения с историческими фактами – опасная тенденция нового столетия…

По мнению писателя Н. Коняева, «исследователи личности генерала Власова искажают “информационно‑духовное поле”… Дело доходит до курьёзов… Когда в книжном магазине спрашивают, есть ли книга про генерала, продавец задаёт встречный вопрос – а вам нужна книга про какого Власова – борца со сталинизмом, коммуниста или предателя? Оказывается, об этой исторической личности уже написаны книги на любой вкус» (12).

Так что два лица (или множество лиц) генерала Власова на сегодняшний день вовсе не байка. Вот только душа у него была всего лишь одна…

Не от масок ли генерала, как гримасы истории, появился прежде «командир‑стахановец», потом предатель, потом «освободитель от Сталина», а теперь ещё и «агент влияния»?

Почему‑то почти все биографы Власова считают, что, не стань он предателем, его ожидала и в дальнейшем блестящая карьера полководца. «Сложись история иначе, и “Красная звезда” регулярно отмечала бы круглые даты одного крупного военачальника, – пишет Л. Млечин. – Он, правда, и без того вошёл в историю, но совсем не так, как ему хотелось. В определённом смысле ему сильно не повезло. А то мог бы закончить войну с маршальскими звёздами на погонах. И со временем захоронили бы урну с его прахом в Кремлёвской стене, назвали бы в его честь одну из улиц в Москве. Но получилось иначе» (13). А ведь история не любит сослагательного наклонения. В ней всё, что было, так и остаётся. Вот только мы пытаемся додумать её на своё собственное усмотрение, переписать, а зачем? Чтобы увидеть в ней то, что нам хочется… А надо ли это делать?

По поводу светлого будущего Власова «бабка надвое сказала», ведь своей карьерой Андрей Андреевич был обязан прежде всего репрессиям, ну а затем маршалу Тимошенко и самому Сталину. Но даже великие не однажды ошибаются. Жизнь, она и есть жизнь!

Будущий генерал родился «1 сентября 1901 г. в с. Ломакино Гагинского района, Горьковской области /с. Ломакино, Покровской волости, Сергачёвского уезда, Нижегородской губ. / в семье крестьянина‑кустаря» (14).

Сравнивая записи его личного дела с записями в учётно‑послужных картах (15), можно убедиться в несоответствии дат приказов о назначении Власова на многочисленные должности. Тем не менее, чтобы как‑то восполнить этот пробел, мы ознакомимся со справкой на командира 99‑й стрелковой дивизии комбрига Власова А.А., составленной по материалам личного дела и подписанной интендантом 3‑го ранга Бородиным 28 февраля 1940 года. В ней указано: «Тов. ВЛАСОВ Андрей Андреевич.

Занимаемая должность и звание Командир 99 стрелковой дивизии. КОМБРИГ.

Награды Орден «Красное Знамя» в 1939 г. (16)

Социальное положение и происхождение (о родителях подробно)

Служащий‑студент, из семьи кустаря‑портного, занимавшегося и сельским хозяйством. Хозяйство было середняцким.

Год и место рождения, национальность 1901 г. рождения, село Ломакино, бывш. Покровской вол., Сергачёвского уезда, Нижегородской губ. Русский.

Образование: а) общее Школа II ступ. в 1918 г. и 4 курс университета в 1919 г. (17)

б) военное Пех. Ком. курсы в 1920 г., КУКС «Выстрел» в 1929 г.

Связь с заграницей Не имеет.

Время вступления в ВКП/б/ с 1930 г. п/б. обр. 1936 г. № 0471565

Выбывал ли из ВКП (б), когда и почему Не выбывал.

Состоял ли в других партиях, каких, когда Не состоял.

Политические колебания и партвзыскания (какие, когда и где) Политических колебаний не имел, партвзысканиям не подвергался.

Партполитхарактеристика

Партии ЛЕНИНА – Сталина и Социалистической родине предан. Идеологически и морально устойчив. В партийной работе принимает активное участие. Работает над повышением своего идейно‑политического уровня. Был на руководящей партийной работе. Чуткий и отзывчивый товарищ. Пользуется авторитетом среди парторганизации.

Аттестация

В военном отношении хорошо подготовленный командир. Работая командиром полка, много работал над ликвидацией вредительства, повысил дисциплину. Занятия с комначсоставом проводит методически правильно, живо и поучительно. Большой силы воли и с хорошими организаторскими способностями командир. Находясь в правительственной командировке, проявил себя с положительной стороны.

Служба в старой армии (время, должность и чин) Не служил.

Служба в белой армии, пребывание в плену, нахождение на территории белых (когда, где, в какой должности)

В белой армии не служил, в плену не пребывал, на территории белых не находился.

Участие в гражданской войне и должность В 1920 г. против Врангеля – командиром взвода и в 1921 г. против банд в Донецкой, Воронежской и Харьковской областях.

Ранения и контузии, где, когда Не имеет.

Работа в прошлом и служба в РККА

(с начала трудовой деятельности)

Год и месяц … НАЗВАНИЕ ДОЛЖНОСТЕЙ ИЛИ КАКУЮ РАБОТУ ВЫПОЛНЯЛ

1915 1917 Учился в духовной семинарии – г. Нижний Новгород

1917 1919 Ученик 2‑й Нижегородской Трудшколы 2 ступени

1919 5. 192 °Cтудент Агро‑факультета Нижегородского …

5. 1920 6. 1920 Красноармеец 27 Приволжского стрелкового полка

11. 1920 4. 1921 Сотрудник штаба тылового района 2 Донецкой…

4. 1921 6. 1922 Комвзвода, пом. ком. роты 27 запасного стрелкового полка

6. 1922 8. 1922 Ком. взвода 5 Петроградского стрелкового полка

8. 1922 2. 1926 Пом. ком. роты и ком. роты 26 стрелкового полка

2. 1926 11. 1928 Начальник школы 26 стрелкового полка.

11. 1928 4. 1929 Слушатель курсов усовершенствования «Выстрел»

4. 1929 12. 1930 Ком. батальона 26 стрелкового полка.

12. 1930 4. 1932 Преподаватель тактики Ленинградской школы комсостава запаса.

4. 1932 3. 1933 Пом. нач. учебной школы Детскосельской объединённой школы.

3. 1933 3. 1936 Пом. начальника 2 отдела Штаба ЛВО

3. 1936 8. 1937 Начальник учебной части Ленинградских курсов военных переводчиков.

8. 1937 4. 1938 Командир 133 /бывш. 215/ стрелкового полка.

4. 1938 6. 1938 Помощник командира 72 стрелковой дивизии.

6. 1938 10. 1938 Начальник 2 отдела Штаба Киевского Особого Военного округа.

10. 1938 11. 1939 В особой командировке.

11. 1939 1. 194 °Cостоящий в распоряжении Управления по Начсоставу Красной Армии /находился в отпуске после командировки/.

1. 1940 Командир 99 стрелковой дивизии…» (18)

В другой справке «О прохождении службы Командиром 99‑й Стрелковой дивизии КОВО комбригом Власовым Андреем Андреевичем», составленной начальником отдела нач‑состава КОВО – полковником Горшковым обозначаются сроки в должностях:

«В РККА с “5” Мая 1920 года.

В должностях начсостава с “–” октября 1920 года.

ЗАНИМАЛ ОСНОВНЫЕ ДОЛЖНОСТИ:

Красноармеец, курсант «–» лет «5» мес.

Командир взвода «1» лет «–» мес.

Командир роты «4» лет «5» мес.

Начальник полковой школы «3» лет «1» мес.

Командир батальона «1» лет «8»мес.

Преподаватель тактики и Пом. нач. учебного отдела норм. шк. «2» лет «3» мес.

Пом. Н‑ка 1‑го сектора 2 отдела штаба округа «2» лет «–» мес.

Пом. начотдела боевой подготовки штаба округа «1» лет «5» мес.

Командир полка «–» лет «10» мес.

Начальник 2‑го отдела штаба округа «–» лет «4» мес.

Командир стрелковой дивизии «1» лет «8» мес…» (19)

Когда началось восхождение Власова к вершинам его карьеры?

Судя по данным личного дела, в 1937 году, когда он был назначен командиром полка (сначала исполняющим должность), так как без прохождения этой ступени он бы вряд ли был бы назначен помощником командира дивизии, а уж тем более и командиром дивизии.

Вне строя он прослужил (преподавателем и в штабах) до этого назначения более семи лет. То есть человек долгие годы был оторван от службы в боевых частях. Всё это время он занимался чтением лекций и бумажной работой, которая несколько далека от повседневной рутины частей и соединений того же Ленинградского округа.

Кстати сказать, некоторые биографы банально путаются, когда приписывают Власову командование двумя полками: 215‑м и 133‑м. На самом деле это один и тот же полк, у которого однажды поменялась нумерация. В личном деле это отмечено.

Но всё по порядку.

На сегодняшний день считается, что при введении персональных военных званий Власову было присвоено «высокое стартовое звание» – майор (январь 1936 года, приказ НКО СССР № 0391). (20)

«Присвоение персональных военных званий в 1935–1936 гг. явилось важным этапом в укреплении положения комначсостава РККА, – пишет О. Сувениров. – Но, по мнению многих командиров, оно явилось и своеобразной чисткой армии. Значительно сужен был контингент лиц, отнесённых к командному составу. Сюда теперь входили командир, его заместитель по строевой части и начальник штаба. Все остальные получали военные звания интендантского, инженерного и т. п. состава. У профессиональных военных это вызывало значительное недовольство. Многие получили персональные военные звания и соответствующие им знаки различия значительно ниже носимых ранее по занимаемой должности и соответствующей служебной категории. Преподаватель Военно‑химической академии Какоулин заявил по этому поводу: «Молодею с каждым днём, скоро буду лейтенантом». Недовольство высказывалось и в сфере высшего комсостава. Начальник кафедры тактики Военно‑транспортной академии В.С. Лазаревич был явно раздосадован тем, что ему присвоили звание «только» комдива. На просьбу дать материалы для командирской учёбы он заявил: «Я теперь комдив, и с меня спрашивайте только как с начальника кафедры, больше я ничего не знаю».

Остро ощущались и переживания многих командиров, связанные с неизменным проведением «классового подхода» в явно гипертрофированной форме. Начальник Инженерного правления РККА Н.Н. Петин получил высокое звание «комкор». Но ведь всё познаётся в сравнении. Его коллеге – начальнику АБТУ РККА И.А. Халепскому присвоили ещё более высокое звание – командарма 2‑го ранга. И Петин жаловался своему заместителю Смирнову: «Разве нам с тобой, Серёжа, можно было ждать чего‑нибудь хорошего, ведь ты поп, а я бывший офицер».

Весьма болезненно реагировали командиры, особенно молодые, на проявление откровенной грубости, а то и неприкрытого хамства со стороны старших начальников. Это началось буквально с первых дней создания армии «нового типа». Многие искренне полагали, что с отменой военных званий и знаков различия, ликвидацией титулования всякая вежливость является чуть ли не дурным тоном. Негативно влиял и чрезвычайно низкий общеобразовательный уровень подавляющего большинства выдвинутых «с низов» командиров, даже не представлявших себе, что обращение начальника с подчинённым может быть вполне вежливым. И когда кое‑кто всё‑таки высказывал сетования по поводу излишней грубости со стороны тех или иных начальников, они не без гордости отвечали: «Мы университетов (вариант: академиев) не кончали». Выступая на совещании в ПУРе в феврале 1935 г., начальник Военно‑политической академии Б.М. Иппо говорил: «Значительная часть слушателей не отвечает требованиям. Мы в наших академиях вынуждены обучать людей арифметике, самому элементарному правописанию. Ведь он ещё пишет не “донесение”, а “донисение”, он ещё пишет не “взвод”, а “звод”.

Зато “матерный язык” такие, не обременённые культурой, командиры осваивали чуть ли не в совершенстве…» (21)

К слову, сам Власов «академиев» не заканчивал, но при этом слыл «виртуозным матерщинником», а ещё отличался «поразительной неграмотностью», то есть писал с чудовищными ошибками. «Власов писал со множеством грамматических и орфографических ошибок», – напишет в своей книге Л. Млечин (22). Но зато он был «в доску» свой, из крестьян‑середняков села Ломакино. В белых и иностранных армиях не служил, в других партиях не состоял, в старой армии не служил, на территории, занятой белыми, не был, в плену во время Гражданской войны не был, в оппозициях и антипартийных группировках не участвовал. В общем, свой на все сто!

Пётр Григорьевич Григоренко оказался непосредственным свидетелем присвоения новых званий. В частности, он пишет: «Дело в том, что знаки различия для званий были оставлены те же самые, что носились по должностям (квадраты, прямоугольники, ромбы). Но звания давали (по знакам) значительно ниже должностных. Бывали даже случаи, когда человек, носивший по должности три ромба, по званию вынужден был одевать три квадрата. Померанцев вместо трёх ромбов одел по званию один. Вишнеревский вместо двух – тоже один. Оба этих присвоения относились к числу “счастливых” случаев. Как правило, бывало хуже. Бывало немало случаев, когда человек получал не только более низкие знаки, но и интендантское звание, что для командного состава было оскорбительно. Многие старались скрыть свои новые знаки. Широко, в холодное время года, стали пользоваться бекешами, на меховые воротники которых петлицы не нашивались. Ходили всяческие горькие шуточки. Начальник штаба УРа (у Померанцева), получивший звание первым в УРе, вместо двух ромбов одел один и на следующий день шутил: “У моего сына в школе ребята спрашивают – что теперь твой папа носит? – а он – один ромб и одну дырочку”. Другие на подобный вопрос отвечали: “Две шпалы… на двух петлицах”. Была масса обиженных. Был даже случай, опубликованный в приказе наркома обороны, когда офицер отказался от присвоения ему звания. И нарком без зазрения совести писал об этом офицере в приказе: “Всю свою службу околачивался в штабах”. Этим он пытался обосновать оскорбительно низкое звание, но унизил штабную службу. Помню, какое невыгодное впечатление произвёл этот приказ на штабных командиров. Их теперь официально отнесли к второстепенным военным работникам.

Высокие командирские звания получали лишь те, кто всё время командовал. Годы учёбы, служба в штабах и тылах, преподавательская работа не только не учитывались для званий, а влияли отрицательно. Звания присваивали центральные комиссии. Одну возглавлял Будённый, другую Тимошенко. Рассказы о работе этих комиссий передавали из уст в уста. Вот, например, Будённый открывает заседание. Мелкий военный чиновник докладывает прохождение службы. Например: в армии пять лет. Командовал взводом, ротой, недавно назначен командиром батальона. Будённый изрекает “майор”. Все соглашаются. Никто даже фамилией не интересуется. В то же время военнообразованные, знающие своё дело начальники штабов дивизий, начальники оперативных отделов корпусов тоже очень часто получали звание майора. А вот доклад о другом кандидате. Подпоручик старой армии, участник Гражданской войны, на штабных должностях; окончил военную академию, сейчас преподаёт в ней. Будённый: давно служит, но как‑то всё где‑то по закоулкам. Дадим ему полковника интендантской службы. Человеку нанесена самая тяжкая обида.

Интендант по‑тогдашнему – это вроде не военный. Я лично знал молодого человека с тремя ромбами. Он работал в Управлении Боевой Подготовки Красной Армии инспектором физической культуры и спорта. Ожидая звания, он был буквально больным:

“Дадут мне интенданта”, – сокрушался он. И как же он радовался, когда ему дали старшего лейтенанта, т. е. три квадрата вместо трёх ромбов. Но оскорбительные интендантские звания давали широко, распространённо. Я видел начальников штабов полков и дивизий, начальников оперативных отделов дивизий и корпусов с интендантскими званиями. Это было оскорбление людям, но это было и унижение важнейших должностей, подрыв престижа этих должностей. О людях с интендантскими званиями, какой бы они пост ни занимали, презрительно говорили: “У него три шпалы на зелёном поле” (на зелёных петлицах). Да что иное и могли сделать “икона с усами”, как назвал Будённого генерал Шарабурко, “дубовый маршал”, как звали в армии Тимошенко. Им и подобным вверили это ответственное дело, чтобы они натворили побольше недовольных и тем помогли выявить тех, кто способен не соглашаться с начальством, не говорить “спасибо”, когда плюют в глаза. Впоследствии многие из арестованных офицеров рассказывали, что одним из обвинений было: “Проявил недовольство полученным званием и высказывал критические суждения”» (23).

А Власова оценили на «майора», всё‑таки командовал взводом, ротой, батальоном. Правда, был и на преподавательской работе, служил в штабе.

Согласно Постановлению ЦИК и СНК Союза ССР от 22 сентября 1935 г. № 19/2135 (24), срок пребывания в звании «лейтенант» устанавливался – три года, срок пребывания в звании «старший лейтенант» – три года и в звании «капитан» – четыре года. Словом, для получения звания «майор» было необходимо в соответствии с занимаемой должностью прослужить всего лишь десять лет. Власов на момент аттестации после окончания пехотной школы прослужил пятнадцать! А значит, ещё целых пять лет вроде бы как пересидел.

Date: 2015-10-21; view: 263; Нарушение авторских прав